Курсовая работа: Понятие гражданско-правового договора и принципы его заключения

Курсовая работа: Понятие гражданско-правового договора и принципы его заключения

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. 3

Глава 1. Понятие, значение, функции и сфера применения договора. 5

1.1. Понятие договора. 5

1.2. Значение гражданско-правового договора. 6

1.3. Виды договорных правоотношений. 7

1.4. Условия договора и их толкование. 9

Глава 2. Понятие и значение системы гражданских договоров. 16

2.1. Понятие системы гражданских договоров. 16

2.2. Система гражданско-правовых договоров. 20

2.3. Новые (непоименованные) договоры.. 25

2.4. Смешанные договоры.. 32

2.5. Свобода договора. 41

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 45

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.. 48

Договор – один из наиболее важных и распространенных институтов гражданского права, который применяется во всех сферах жизни общества и обслуживает разнообразные имущественные связи как предпринимателей, так и граждан. Действующее гражданское законодательство, отражая процесс заключения и исполнения договора, употребляет термин «договор» в трех значениях: как основание возникновения договорных обязательств (договор – сделка), как возникшие из договора обязательства его участников (договор – обязательство) и как письменное выражение соглашения сторон (договор – документ).

При выявлении юридической сути договора на первый план необходимо ставить не правоустанавливающий характер договора, что делают некоторые авторы, ибо права и обязанности могут проистекать из различных правовых оснований, а усматривать сущность договора в соглашении его участников. Именно соглашение сторон, в основе которого лежат их воля и самостоятельность, выражает специфику договора как правового института и предопределяет возможности, значение и особенности договорной формы взаимоотношений.

Правовая регламентация договорных отношений всегда очень важна, так как непосредственно затрагивает интересы большого количества участников гражданского оборота. Указанные соображения обосновывают и актуальность данного исследования.

Объектом данной работы является институт договора в гражданском праве России. Предметом же являются нормы гражданского законодательства, материалы судебной практики, учебные, научные и справочные материалы.

Целью данной работы является всесторонний анализ института договора в гражданском праве России. К задачам можно отнести:

–          определение понятия договора в гражданском праве России;

–          определение функций договора;

–          классификация договоров;   

–          определение принципа свободы договора.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные и частнонаучные методы.

К общенаучным методам исследования можно отнести методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии, формально-логический метод. К частнонаучным методам исследования относится, прежде всего, формально-юридический метод.

Также автором были использованы метод историко-правового анализа, сравнительного правоведения, метод системного анализа и некоторые другие.

Поскольку договорные отношения – одни из самых распространенных отношений, интерес к ним ученых объяснить несложно. Договорам посвящено множество работ как дореволюционных, так и советских и современных российских цивилистов.

Нельзя утверждать, что тема договоров в гражданском праве является плохо изученной. Ей посвящали свои труды такие ученые как М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, В.П. Грибанов, В.П. Егоров, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, Д.И. Мейер, Е.А. Суханов, М.В. Телюкина, Ю.С. Толстой, Ф.С. Хейфец, Р.А. Халфина, Г.Ф. Шершеневич и многие другие.

Договор – это соглашение двух или более сторон, направленное на установление гражданских прав и обязанностей или их изменение и прекращение (ст. 420 ГК). Отсюда следует, что участниками договора могут быть только субъекты гражданского права, наделенные дееспособностью и выражающие свою волю, а сам договор предполагает свободу и самостоятельность его сторон. Там, где такой свободы нет, договор возможен, однако его эффективность резко снижается.

Широкое применение и возможности договора обусловлены тем, что как правовая форма он соответствует характеру регулируемых гражданским правом имущественных отношений, основанных на рыночных товарно-денежных категориях, когда необходимы самостоятельность и инициатива участников экономического оборота и, следовательно, также определенная свобода (диспозитивность) правового регулирования. Эти основополагающие начала договорного права в условиях рыночной экономики закреплены ГК[1] в ст. 421 «Свобода договора».

Юридические преимущества договорной формы взаимоотношений проявляются в ее простоте и гибкости. Договор может быть заключен в любой форме, причем между отсутствующими контрагентами (путем переписки) или через представителя. Первоначальные условия договора могут быть в дальнейшем изменены и дополнены сторонами, права участников договора могут быть установлены в интересах третьих лиц, которые в заключении договора не участвовали, или уступлены затем третьим лицам. Все это делает договор незаменимым инструментом рынка.

Функции гражданско-правового договора характеризуются в литературе с известными различиями[2], однако большинство авторов отмечают наличие следующих основных задач (функций) договора.

Во-первых договор является формой установления правовых связей между участниками экономического оборота и основанием возникновения их взаимных обязанностей и прав. Договор наполняет эти связи конкретным содержанием и должен обеспечивать их практическую реализацию, а также ответственность за исполнение взаимных обязательств.

Во-вторых, договор позволяет его участникам определить и согласовать их взаимные права и обязанности с учетом как потребностей рынка, так и индивидуальных запросов и возможностей каждого из контрагентов. Эта функция договора представляется особо важной, ибо она обеспечивает обслуживание договором общественных нужд и потребностей. Практическое осуществление указанной функции договора предполагает наличие необходимой свободы (диспозитивности) в законодательной регламентации условий договора и предоставление его участникам права самостоятельно определять условия договора в рамках общих предписаний закона.

В-третьих, заключение договора создает для сторон важные правовые гарантии. Это выражается в том, что договор подлежит обязательному исполнению (ст. 425 ГК), одностороннее изменение его условий допускается только в определенных случаях и лишь по решению суда (ст. 450 ГК), а нарушение принятых по договору обязательств влечет обязанность возместить причиненные этим убытки (ст. 15, 393 ГК). Стороны могут предусмотреть в договоре и другие правовые средства обеспечения его исполнения: условие о неустойке, поручительство, гарантию и др. Сопутствующий договору механизм имущественной ответственности дополняется правом расторгнуть договор при существенном нарушении его контрагентом (ст. 450 ГК).

Сфера применения договора необычайно широка, он может применяться всеми субъектами гражданского права и обслуживает все сферы гражданско-правовых отношений, включая авторское право (авторские договоры, круг которых весьма широк) и патентное право (лицензионные соглашения, соглашения о передаче научно-технического опыта). Вместе с тем в регламентации и условиях договора имеются определенные, иногда существенные, различия, отражающие особенности сферы его применения.

Имеются три большие группы договорных отношений: а) между предпринимателями, б) с участием граждан, в) внешнеторговые, или внешнеэкономические, договоры.

Для договоров между предпринимателями характерны установление в ГК и дополняющих его законах достаточно подробной регламентации порядка заключения и условий договоров, наличие в решении некоторых вопросов императивного режима регулирования, а также повышенная ответственность за неисполнение, выражающаяся в отходе от принципа вины и во введении штрафов за нарушение договорных условий, в том числе взыскиваемых сверх возмещаемых убытков (по принципу штрафной неустойки). Сказанное относится в первую очередь к договорам, заключаемым государственными и муниципальными предприятиями.

Для договоров с участием граждан и внешнеторговых (внешнеэкономических) договоров характерны за некоторыми исключениями менее детализированная и более диспозитивная система регулирования, а для последних – наличие специальных правил, отражающих международно-правовой характер таких договоров (применение норм международных соглашений, расчеты в валюте, использование международных обычаев, допустимость применения норм иностранного права).

Договор применяется не только в сфере имущественных отношений, основанных на использовании товарно-денежных категорий (такие договоры именуются товарными), но также для регламентации организационных отношений, когда договор направлен преимущественно на организацию последующих имущественных связей участников договора или их нижестоящих структур и определение основных условий таких связей (так называемые организационные или рамочные договоры).

Учитывая важное значение договора, ГК РФ в отличие от ранее действовавшего ГК 1964 года посвящает ему специальный подраздел (гл. 27, 28 и 29), содержащий общие положения о договоре и насчитывающий более 30 статей (ст. 420-453). К договору применяются также общие нормы ГК о сделках и обязательствах, если они не изменены специальными нормами о договоре (п. 2 и 3 ст. 420 ГК). Большинство норм этих разделов ГК имеют диспозитивный характер, что отражает требования рыночной экономики и позволяет участникам договора свободно определять его условия с учетом собственных потребностей и возможностей.

Общие положения части первой ГК о договоре дополняются обширным законодательством об отдельных договорах: нормами части второй ГК и специальным законодательством об отдельных договорах (розничной купле-продаже, поставке для государственных нужд, бытовом подряде, транспортных договорах и др.).

Договор должен соответствовать нормам законодательства, действующим в момент его заключения. Последующие изменения законодательства влияют на условия состоявшегося договора только в том случае, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (ст. 422 ГК). Такие случаи придания правовым нормам обратной силы в действующем законодательстве крайне редки[3].

В рыночной экономике широкое распространение и применение получают примерные условия договоров, которые разрабатываются и публикуются специализированными международными организациями, ассоциациями предпринимателей и крупными фирмами-монополистами применительно к отдельным группам договоров (купли-продажи, аренды, строительного подряда, перевозкам). Примерные условия договора могут иметь разную форму и излагаться в виде текста договора (его проформы) или перечня его общих условий, к которым отсылает заключаемый сторонами договор.

В п. 1 ст. 427 ГК оговорено, что условия примерного договора применяются к заключенному договору только при наличии в нем прямой отсылки к таким условиям. Однако согласно п. 2 этой же статьи при отсутствии такого рода отсылки примерные условия применяются к отношениям сторон в качестве обычаев делового оборота, если они отвечают требованиям ст. 5 и п. 5 ст. 421 ГК, дающим понятие обычая и определяющим порядок его применения.

Содержание договора составляют его условия (статьи или пункты), о которых вступающие в договор стороны договорились в ходе переговоров о заключении договора. Некоторые условия включаются в договор в силу того, что они предписаны законодательством, однако большинство условий вырабатывается и согласовывается самими сторонами с учетом их требований к предмету договора и порядку его исполнения.

Императивные нормы законодательства о заключаемом договоре могут в нем не повторяться, поскольку независимо от этого они обязательны для участников договора. Однако на практике такое повторение часто имеет место, и практически это облегчает для сторон, особенно непрофессионалов, понимание и исполнение заключенного договора. Императивные нормы о договоре как обязательные для сторон лежат, согласно преобладающим научным воззрениями, за рамками договорных условий[4].

Ввиду разнообразия применяемых на практике договоров и наличия у их участников разных возможностей и особых требований к предмету и исполнению заключенного договора условия договоров необычайно разнообразны. Однако по своему правовому значению все договорные условия принято подразделять на три основные группы: существенные, обычные и случайные.

Основой договора являются его условия, которые именуются ГК существенными (п. 1 ст. 432). Это те условия, которые должны быть согласованы сторонами для того, чтобы договор приобрел юридическую силу, т.е. считался заключенным. Иными словами, это тот минимум условий, который должен содержаться в любом договоре. Для отдельных видов договоров круг существенных условий различен, и он может дополняться самими вступающими в договор сторонами.

Согласно п. 1 ст. 432 ГК существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. Таким образом, существенные условия могут быть двоякого рода: объективными (предписанные законом или необходимые для договора данного вида) и субъективными (предложенные стороной договора). Эти последние условия могут касаться частных вопросов, однако поскольку сторона считает их важными, они приобретают характер существенных, и их согласование необходимо для того, чтобы договор вступил в силу.

В ст. 432 ГК названо одно из существенных условий договора – его предмет, необходимость определения которого вытекает из сути договора и без чего содержание договора становится неясным. Условие о цене, которое по ранее действовавшему законодательству считалось существенным для возмездных договоров, согласно новому ГК, по общему правилу таковым не является. В силу п. 3 ст. 424 в случаях, когда в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена исходя из условий договора, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.

Лишь при заключении отдельных договоров ГК и иные законы требуют обязательного определения цены и, следовательно, признают это условие существенным (продажа недвижимости – п. 1 ст. 555 ГК, продажа товаров в кредит с рассрочкой платежа – п. 1 ст. 489 ГК, договоры ренты – п. 1 ст. 583 ГК и др.).

Применительно к некоторым договорам в ГК назван достаточно широкий круг существенных условий. Так, согласно п. 1 ст. 339 ГК в договоре о залоге должны быть указаны предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. В договоре должно также содержаться указание на то, у какой из сторон находится заложенное имущество.

Еще дальше идут некоторые законы РФ, где приведен очень широкий перечень существенных условий договоров. Такая детальная регламентация может создавать практические трудности и неясности, и едва ли имеются основания признавать названные выше договоры незаключенными, если в них не были включены указания в отношении частных условий; они могут быть восполнены последующим соглашением сторон или подтверждены иными доказательствами.

Следующую группу договорных условий составляют условия, которые в юридической литературе принято именовать обычными. Они отражают распространенные типичные условия договоров и предусматриваются диспозитивными нормами, от которых стороны при заключении договора могут отступать, если такие типичные условия для них неприемлемы и они желают исполнения договора на отличающихся условиях.

К числу обычных условий относятся срок и место исполнения, момент перехода права собственности, обязательства сторон по хранению и ремонту предмета договора. Цена договора согласно ГК, также должна быть отнесена к обычным договорным условиям, если в самом договоре она не была сторонами определена (ст. 424 ГК). Обычные условия договора могут отражать обычаи делового оборота (ст. 5 ГК) и подтверждаться соответствующими доказательствами.

Еще одну группу договорных условий образуют условия, которые принято именовать случайными. Эти условия выражают особенности взаимоотношений сторон, их специфические требования к предмету и порядку исполнения договора. Ввиду разнообразия таких условий они не могут быть заранее предусмотрены в нормах законодательства, а также обычаями и должны определяться при заключении договора.

Примером условий этой группы являются договоренности сторон о способах обеспечения исполнения (неустойке, задатке, поручительстве и т.д.), страховании рисков, рассрочке платежа, порядке предъявления претензий по качеству исполнения и особой процедуре разрешения споров (третейский суд).

Выделение обычных и случайных договорных условий оспаривается некоторыми авторами, полагающими, что в действительности они обладают признаками существенных, поскольку в отношении таких условий также необходимо в конечном счете достижение соглашения сторон, без чего договор заключен не будет[5].

Однако при более широком и внимательном подходе к этому вопросу очевидным становится наличие практически важных различий между названными группами условий и полезность такого их разграничения. Существенные условия – это необходимый минимум для заключения договора. Случайных условий в договоре может и не быть. Особенность обычных условий состоит в том, что они не требуют согласования между участниками договора и приобретают правовое значение в силу факта его заключения, а по соглашению сторон могут быть вообще исключены из договора или заменены условиями случайными. Объединение всех договорных условий в рамках существенных игнорирует эти особенности отдельных условий договора и может порождать практические трудности.

Наряду с рассмотренными выше тремя группами договорных условий в договоры должны включаться и некоторые другие условия, которые можно назвать юридико-техническими. К ним относятся обозначение участников договора и их юридический адрес (местожительство граждан и место нахождения юридического лица), дата и место совершения договора, а также обозначение и подписи лиц, уполномоченных на подписание договора. Все условия договора будут в дальнейшем влиять на взаимные права и обязанности его участников, особенно при возникновении спорных вопросов, и должны формулироваться с необходимой полнотой и четкостью.

В рыночной экономике, когда договор становится основным правовым документом, определяющим права и обязанности сторон, особенно в сфере предпринимательской деятельности, важное значение приобретает проблема толкования условий договора. Этому актуальному ныне вопросу посвящена ст. 431 ГК, отсутствовавшая в ранее действовавшем ГК 1964 года.

Толкование условий договора должно основываться на общепринятых методах толкования правовых предписаний, которые выработаны доктриной и правоприменительной практикой. В ст. 431 ГК даются дополнительные указания, учитывающие природу договора и особенности его условий, которые вырабатываются по соглашению сторон.

Толкование договора необходимо не только для уяснения содержания его условий. Оно требуется для правильного решения всех правовых вопросов, связанных с заключением и исполнением договора, в частности таких, как действительность договора и срок его действия, определение вида договора, значение последующих его изменений и их влияние на первоначальные обязательства сторон. При составлении договора на двух языках (например, русском и татарском) и наличии условия об аутентичности обоих текстов толкование должно вести к установлению идентичности подписанных текстов или наличия между ними расхождений.

Исходным началом толкования договора и понимания его условий является, согласно ст. 431, буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений, т.е. их семантическое (смысловое) значение в общепринятом в русскоговорящем обществе словоупотреблении. Такое буквальное значение должно устанавливаться в сомнительных случаях при помощи авторитетных словарей русского языка, а также словарей юридической терминологии, поскольку многие слова и выражения договора являются юридическими, специальными терминами.

При неясности буквального значения условия договора согласно аб. 1 ст. 431 необходимо его сопоставление с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если изложенные правила толкования оказываются недостаточными, следует, согласно аб. 2 ст. 431, выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора. При этом должен приниматься во внимание широкий круг факторов: предшествующие договору переговоры и переписка, практика, установившаяся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

Приведем пример судебного решения, основанного на толковании условия договора, которое по-разному понималось его сторонами. Договор предусматривал поставку широкого ассортимента радиодеталей с отгрузкой их поквартально равными по стоимости партиями. Поставщик соблюдал условие о равной стоимости отгрузок, однако ассортимент отдельных партий был различным, хотя по итогам года и был выполнен. Покупатель считал, что каждая квартальная партия должна была содержать соответствующее количество изделий по каждой согласованной позиции ассортимента, поскольку он заинтересован в ежеквартальном получении полного набора изделий, поставка которых предусматривалась договором. Поставщик возражал против такого понимания договора, указывая, что такой порядок не был предусмотрен договором и усложняет и удорожает для него упаковку и отгрузку товара.

Суд согласился с толкованием договора, даваемым поставщиком, указав, что при поквартальных отгрузках и наличии в договоре широкого ассортимента поставляемого товара его пропорциональная ассортименту поквартальная поставка, усложняющая и удорожающая отгрузку, должна специально оговариваться в договоре, чего сделано не было. Кроме того, суд отметил, что по некоторым позициям согласованного ассортимента (особо крупные изделия) его равномерная разбивка на четыре квартала была невозможна (предусматривались нечетное количество поставляемых изделий или поставка менее четырех крупных изделий)[6].

Глава 2. Понятие и значение системы гражданских договоров

В философской литературе система определяется как целостное множество взаимосвязанных элементов. Соответственно, исследование того или иного объекта как системы предполагает, во-первых, наличие множества элементов, рассматриваемых в качестве единиц анализа; во-вторых, взаимосвязанность этих элементов с обязательным присутствием системообразующих связей, обеспечивающих целостность системы; в-третьих, иерархичность строения, выражающуюся в понимании данной системы как элемента системы более высокого уровня[7].

Любая наука на определенном этапе своего развития приходит к необходимости систематизации накопленных знаний. «Системность знания, т.е. его достаточно жесткая организованность по определенным правилам, всегда выступает как существенный признак науки»[8]. Построение знаний по системным принципам способствует глубокому познанию объективной сущности окружающего мира. Правильно выстроенная система вскрывает наиболее значимые сходства и различия между входящими в нее элементами и, как следствие, способствует тому, чтобы наши представления об окружающем мире в наибольшей степени соответствовали его истинному содержанию.

Все сказанное в полной мере относится к формированию системы гражданских договоров.

Прежде всего, необходимо исходить из того, что система гражданских договоров, как и всякая правовая система, существует объективно, и задача состоит в том, чтобы познать ее. Познание системы права предполагает изучение обусловленности различных правовых форм объективными факторами общественного развития[9], объективно существующей системой самих экономических отношений.

Юристы должны искать объективные принципы построения правовой системы в закономерностях, присущих регулируемым отношениям. «Задача исследователя, если он не только на словах исходит из объективности права, – обнаружить характерные черты отношений, которые требуют специфической формы регулирования»[10]. Это, естественно, не исключает изучения и развития самих правовых форм с целью повышения эффективности юридического воздействия на общественные отношения.

Формирование системы гражданских договоров (как системы определенной группы правоотношений) способствует решению следующих задач.

Во-первых, системный подход служит достижению правотворческой цели, под которой понимается создание эффективного законодательства. Эффективность правового регулирования непосредственно зависит от того, насколько верно выявлены признаки правоотношения, обусловливающие необходимость определенного правового регулирования, и насколько адекватно они отражены в нормах права. При этом каждый из системообразующих признаков выполняет двойную функцию. С одной стороны, он позволяет разделить по разным группам договоры, требующие различной правовой регламентации. С другой стороны, он позволяет объединить в одной группе договоры, к которым в силу наличия у них общего признака применимо унифицированное регулирование[11].

Системообразующие признаки договорных отношений разнообразны. Они могут дополнять друг друга. И потому возникает вопрос о сочетании правового регулирования, обусловленного различными системными признаками, который должен разрешаться в законодательстве с учетом принципов формирования системы договоров.

Построенная на объективных признаках система договорного права значительно облегчает понимание не только буквы закона, но и оказывает существенную помощь в формировании правовых суждений относительно существа самого закона, в уяснении того порядка, к которому стремится законодатель.

Таким образом, научно обоснованная система договоров необходима прежде всего для того, чтобы выявить специфику тех или иных договорных отношений и выработать правовую регламентацию, адекватную регулируемым отношениям.

Правотворческое значение формирования системы договоров выражается также в создании основы для надлежащей кодификации законодательства. Кодификация, построенная на научно-обоснованной системе права, позволяет достигнуть не только экономии правового регулирования, но и того, что имеет гораздо большее значение – необходимого единства самого регулирования. Системный подход в исследовании правового материала «определяет (указывает) пределы действия каждого элемента системы (каждой нормы) и взаимодействие и взаимозависимость элементов системы (отдельных норм). Именно такая систематизация является кодификацией в подлинном смысле этого термина...»[12]. Кодификация законодательства есть внешнее отражение и закрепление в нормативно-правовых актах объективно существующей системы права.

Четкие представления об объективно существующей правовой системе позволяют совершенствовать законодательство и, в частности, кодифицировать его в нужном направлении, избегая ошибок. К примеру, в свое время активно обсуждался вопрос о создании хозяйственного права как самостоятельной отрасли права. Решение законодателя о формировании единого гражданского законодательства, включающего в себя в том числе и хозяйственные отношения, в полной мере соответствовало научному пониманию системы гражданского права. Хозяйственные отношения имели гражданско-правовую природу, что создавало основу для регулирования их теми же гражданскими нормами, которые применялись к любым гражданским правоотношениям. Специфика хозяйственных отношений была вторичной. Поэтому она могла предопределять лишь такие особенности правовой регламентации, которые действовали в рамках более глубокого цивилистического сходства.

То же самое можно сказать о высказывающейся в последнее время идее создания коммерческого права как самостоятельной отрасли права, регулирующей предпринимательские отношения. Все гражданские отношения (предпринимательские, потребительские и т.д.) являются предметом гражданского права. В их основе лежат единые признаки, и потому эти отношения требуют единого в своей основе – правового регулирования. Предпринимательская специфика гражданских правоотношений – вторична по сравнению с их гражданско-правовой природой и может лишь уточнять правовое регулирование, предопределенное их цивилистической принадлежностью. Создание самостоятельной отрасли предпринимательского права или отдельного Предпринимательского (Коммерческого) кодекса будет противоречить истинному месту предпринимательских отношений в правовой системе. Как следствие, это приведет к одной из двух крайностей: либо к потере унифицированного гражданского регулирования предпринимательских отношений, либо к его ненужному дублированию в нормативно-правовых актах.

Качество законодательства непосредственно зависит от ясности языка, которым «пишутся» нормативно-правовые акты, от четкости используемых терминов и понятий, от их соответствия содержанию того, что они обозначают. Правильно построенная система обеспечивает надлежащее использование понятий и терминов, устраняет двусмысленность и неоднозначность языка науки.

Во-вторых, законодательство, построенное на основе научно-обоснованной правовой системы, эффективно только тогда, когда оно адекватно применяется на практике. Иными словами, построение системы договоров предполагает решение правоприменительной задачи.

Правоприменение должно соответствовать духу и букве закона. Нормы права следует применять именно к тем правоотношениям, для регулирования которых они предназначены. Из этого следует, что представления о системе договоров в процессе правоприменения должны в полной мере соответствовать той системе, которая реально существует в законе. Необходимо, чтобы критерии правоприменительной квалификации правоотношений в точности соответствовали тем системным признакам, которые были приняты за основу законодателем при создании правовых норм. В связи с этим одна из главных задач правоприменения заключается в том, чтобы установить, какие правоотношения, по замыслу законодателя, должны регламентироваться определенными правовыми нормами, и выработать практически удобный критерий выделения этих правоотношений, в точности соответствующий критерию законодательному.

Для эффективного применения гражданского законодательства к конкретному договору последний необходимо правильно квалифицировать. Правильно квалифицировать договор – значит, применить к нему на основе выделения в нем системных признаков те нормы права, которые созданы для регулирования именно данных договоров. Правоприменительная квалификация верна лишь в том случае, когда она совпадает с квалификацией правотворческой.

Договоры в условиях рынка по своему назначению и содержанию необычайно разнообразны. В разд. IV ГК «Отдельные виды обязательств» закреплена традиционная для гражданского права система договоров, различающихся прежде всего по своему хозяйственному и правовому значению. На первый план в ГК вынесены наиболее важные и часто применяемые договоры о передаче права собственности (купля-продажа и ее виды), затем о временном пользовании чужим имуществом (аренда), выполнении работ и оказании разного рода услуг (подряд, перевозка, хранение, страхование), денежных операциях, представительстве и т.д.

Нормы о некоторых других договорах содержатся в общих разделах ГК. Так, в гл. 23 «Обеспечение исполнения обязательств» регламентированы договор залога (§ 3) и договор поручительства (§ 5).

Наряду с этой общепринятой в гражданском праве систематикой договорных отношений по их типам договоры классифицируются по видам в зависимости от их юридических особенностей.

Основные видовые признаки договоров также названы в нормах ГК и могут быть присущи как договорам всех типов, так и лишь некоторым из них. Видовые особенности лежат в основе подразделения договоров на возмездные и безвозмездные, реальные и консенсуальные, а также позволяют выделить договоры в пользу третьего лица и предварительный договор. Есть и более частные видовые особенности договоров, связанные, например, с их формой (письменные и устные), сроками исполнения (длительные и разовые).

Видовая характеристика договора может существенно влиять на его содержание и правовую регламентацию. Безвозмездные договоры, в отличие от возмездных, характеризуются известной простотой регламентации и менее строгой ответственностью стороны, оказывающей безвозмездное предоставление. Иногда безвозмездность договора даже дает основания трактовать его в качестве договора особого типа, как это имеет место в отношении безвозмездного пользования имуществом (гл. 36 ГК).

Наиболее общей видовой классификацией договоров является их подразделение на возмездные и безвозмездные, закрепленное в ст. 423 ГК. В возмездном договоре каждая сторона получает определенное имущественное предоставление, в безвозмездном договоре одна из сторон такое встречное предоставление не получает. Большинство договоров являются возмездными, и согласно п. 3 ст. 423 ГК договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное.

В зависимости от того момента, с которого договор начинает действовать, необходимо различать консенсуальные, реальные и формальные договоры (ст. 433 ГК). Консенсуальными (от латинского consensus – согласие) признаются договоры, заключенные в момент получения лицом, направившим предложение о его заключении (оферту), согласия на это предложение (акцепта) или же в момент заключения (подписания) договора между присутствующими контрагентами. Реальными (от латинского res – вещь) являются договоры, для совершения которых в силу закона необходима помимо соглашения сторон передача имущества – они считаются заключенными только с момента передачи соответствующего имущества.

Большинство договоров относится к числу консенсуальных, что отвечает природе договорных отношений и облегчает их установление. Реальными являются договоры займа (ст. 807 ГК), хранения (п. 1 ст. 886 ГК), перевозки груза (п. 1 ст. 785). Однако договоры хранения, заключаемые профессиональным хранителем (п. 2 ст. 886), и договоры перевозки грузов морем (ст. 115 КТМ) могут быть также консенсуальными.

Формальными договорами являются соглашения, подлежащие государственной регистрации (п. 3 ст. 433 ГК). Такие договоры немногочисленны, к ним относятся главным образом договоры об установлении вещных прав на недвижимость (ст. 131 ГК). К числу формальных должны быть отнесены и договоры, требующие в силу закона обязательного нотариального оформления, например договоры ренты (ст. 584 ГК). Формальные договоры приобретают юридическое значение после их регистрации (нотариального оформления)[13].

Значительной особенностью обладают договоры в пользу третьего лица, согласно которым должник обязан произвести исполнение не кредитору, а третьему лицу, приобретающему таким образом право требовать от должника исполнения (ст. 430 ГК). Некоторые договоры являются таковыми в силу прямого указания закона (договор перевозки груза), другие становятся договорами в пользу третьего лица в силу включения в заключаемое соглашение соответствующего условия (страхование и др.).

В договоре в пользу третьего лица должник вправе выдвигать против требования третьего лица все те возражения, которые он мог бы выдвинуть против кредитора, а если третье лицо отказалось от права, предоставленного ему по договору, кредитор, по общему правилу, сам может воспользоваться этим правом.

Новеллой нового ГК является подробная регламентация предварительного договора (ст. 429 ГК), который в условиях рынка получает широкое применение. Это договор, в силу которого стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором. Такой предварительный договор под страхом его недействительности должен быть заключен в письменной форме.

Предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также другие существенные условия будущего основного договора. В предварительном договоре указывается срок для заключения основного договора, а если он не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора.

Закон предусматривает последствия уклонения стороны, заключившей предварительный договор, от заключения основного договора. В этом случае другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить основной договор и о возмещении ей убытков, вызванных необоснованным уклонением от заключения основного договора (п. 5 ст. 429, п. 4 ст. 445 ГК).

Кроме того, новый ГК предусматривает для некоторых часто применяемых договоров важные видовые особенности (свойства), выделяя в системе договорных отношений два договора: публичный (ст. 426 ГК) и присоединения (ст. 428 ГК). Таковыми могут быть договоры разных типов, если они подпадают под признаки, установленные названными статьями ГК.

Для публичного договора характерны два признака: во-первых, он может быть заключен только коммерческой организацией и, во-вторых, предпринимательская деятельность этой организации по своему характеру должна быть публичной, т.е. осуществляться в отношении каждого, кто к ней обращается. В качестве примеров такой публичной деятельности в ст. 426 ГК названы розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское, гостиничное обслуживание.

В части второй ГК применительно к некоторым договорам указывается, что они являются публичными договорами (ст. 492, 626, 730, 789, 834, 908, 919, 923, 927). Пользующейся стороной в этих договорах в большинстве случаев выступают граждане.

Из публичного характера договора вытекают следующие его правовые особенности, закрепленные в ст. 426 ГК: а) при заключении договора нельзя оказывать предпочтение одному лицу перед другим, б) цена товара и услуг и иные условия договора должны быть одинаковыми для всех потребителей, в) отказ в заключении договора при наличии соответствующих товаров и услуг не допускается, г) при необоснованном уклонении от заключения публичного договора можно заявлять требование о понуждении заключить договор и о возмещении понесенных вследствие такого уклонения убытков. Эти правила направлены прежде всего на защиту интересов потребителей-граждан.

Специфика договора присоединения состоит в особом способе его заключения. Одна из сторон (обычно это предприниматель, реализующий товары и услуги) предлагает другой составленный в виде формуляра или в иной стандартной форме перечень договорных условий, которые эта другая сторона может принять или отклонить, если хотя бы одно из предложенных условий для нее неприемлемо.

Такой порядок совершения договора позволяет упростить и ускорить его заключение при массовых однотипных операциях, однако дает предпринимателям-поставщикам возможность включать в стандартные условия договора благоприятные для них условия. В целях устранения такого положения в п. 2 ст. 428 ГК предусмотрено право присоединившейся к договору стороны требовать расторжения или изменения договора, если он содержит явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. Эта формула ГК может быть использована потребителем и дает ему определенные правовые гарантии.

Применительно к отдельным регулируемым ГК договорам нет указаний о том, что они являются договорами присоединения, нет таких прямых указаний и в законодательстве об отдельных договорах. Исходя из правил ст. 428 ГК договорами присоединения должны признаваться прежде всего договоры коммерческих организации с гражданами, а также юридическими лицами, когда применяются стандартные многократно используемые условия (энергоснабжение, газоснабжение, банковские вклады и др.).

2.3. Новые (непоименованные) договоры

Система гражданских договоров постоянно развивается. Появляются новые типы (виды, подвиды) договоров. Причина этого – в непрерывной эволюции экономического оборота, в развитии имущественных отношений, регулируемых договорным правом. «Как только оборот принимает новые формы, так сразу же рождаются новые типы обязательств»[14].

Однако не всякое договорное отношение, характеризующееся новыми свойствами, требует формирования нового договорного института. Необходимость в его создании возникает лишь в том случае, когда новый признак приобретает правовое значение, то есть требует законодательного отражения. «Там, где некоторые различия в экономическом содержании договоров не влекут за собой различных юридических последствий, не отражаются в юридическом содержании, нет необходимости в создании новых группировок обязательств. Дело в том, что не любое изменение в экономическом содержании влечет за собою появление нового вида правоотношения. Для этого необходимы существенные количественные изменения, приводящие к новому скачку – к изменению формы»[15].

Право должно обеспечивать юридическим механизмом те договорные отношения, которые того требуют. В этом – одна из составляющих эффективности правового регулирования. Поэтому необходимо стремиться к тому, чтобы законодатель своевременно создавал новые типы (виды, подвиды) договоров, отражающие юридически значимое разнообразие экономического оборота.

Развитие отечественного гражданского законодательства подтверждает изложенный тезис. Каждый очередной Гражданский кодекс обогащается новыми договорами, не известными предыдущему кодексу. Так, в отличие от ГК РСФСР 1964 года, насчитывавшего 20 типов договоров, новый ГК регламентирует уже 24 договорных типа, многие из которых разделены на несколько видов и подвидов. Среди типичных представителей нового поколения договоров, впервые урегулированных в ГК 1994 года, можно назвать продажу предприятия, аренду предприятий, лизинг, финансирование под уступку денежного требования, доверительное управление имуществом, коммерческую концессию.

Определяя место нового обязательства в законодательном акте, следует учитывать нормообразующие признаки, на которых построена существующая система договоров. Необходимо анализировать, имеются ли такие признаки в новом правоотношении. Это позволяет надлежаще соподчинить новый договорный институт с имеющимися унифицированными нормами. «Появление новых институтов договорного права отнюдь не обозначает необходимости отвергать старую систему распределения договорных отношений по отдельным типам. Новые формы могут быть с успехом поняты при помощи тех положений, которые содержатся в системе ГК»[16]. «...При появлении нового типа договорных отношений следует поэтому каждый раз изучать вопрос о том, насколько дело идет о таких отношениях, которые не укладываются в известные ранее правовые признаки»[17].

Данный тезис можно проиллюстрировать на примере договоров, впервые урегулированных в ГК 1994 года. Так, договор финансовой аренды (лизинга) имеет специфику, выражающуюся в своеобразном участии арендатора в приобретении арендодателем предмета аренды в собственность. Однако наряду с этой спецификой в нем присутствует родовая направленность на возмездную передачу имущества во временное пользование. Указанный признак лежит в основе уже урегулированного в ГК договора аренды. Поскольку специфика лизинга вторична по сравнению с признаком направленности, законодатель совершенно обоснованно сформулировал лизинг как вид договора аренды, распространив на него унифицированные арендные положения.

Вместе с тем набор поименованных договоров всегда, в любой стране отстает от потребностей оборота. Такое отставание закона от жизни неизбежно, поскольку всякий акт, посвященный гражданским правоотношениям, отражает потребности практики, которые определяются лишь на момент его издания. Отмеченная особенность законодательства наиболее ощутима применительно к договорным отношениям, так как последние создаются автономной волей самих участников оборота. «Экономическая жизнь и деловой оборот всегда шире закрепленных в законодательстве правовых форм»[18]. Как следствие, при любом, самом современном гражданском законодательстве будут возникать договоры, им не урегулированные (непоименованные договоры).

В связи с этим концептуальное значение приобретает вопрос о том, как относиться к таким договорам: признавать их законными или незаконными? В различное время и в разных странах законодательство и судебная практика по-разному подходили к его решению. В настоящее время в теории гражданского права прочно утвердился принцип, согласно которому стороны вправе заключить договор, не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Единственное условие, требующееся для признания такого договора действительным, заключается в том, что его содержание не должно противоречить общим принципам и положениям гражданского права. Соответствующая норма закреплена в п. 2 ст. 421 ГК. Думается, данный принцип в полной мере отвечает потребностям гражданско-правового регулирования. Гражданское право должно способствовать развитию имущественных отношений, а не сковывать законную инициативу их участников.

При появлении непоименованного договора, естественно, возникает вопрос о том, какими нормами он должен регулироваться.

Отвечая на него, следует исходить из основных системных принципов. Все гражданские обязательства делятся на группы по определенным нормообразующим основаниям от общего к частному. В связи с этим первостепенное значение приобретает исследование того, какие системные признаки, уже получившие законодательное отражение, присутствуют в новом правоотношении. Причем данный анализ должен проводиться в том же порядке, в каком формируется система договоров – от общего к частному.

Если какой-либо договор характеризуется признаком, требующим, но еще не получившим правового отражения, это не означает, что в данном непоименованном договоре отсутствуют более общие черты, уже обусловившие формирование унифицированных правовых норм.

Методика анализа представляется следующей. Прежде всего любой непоименованный договор характеризуется родовыми признаками обязательства. Поэтому к нему применимы унифицированные положения об обязательстве. Далее, в силу того, что в нем присутствуют родовые черты гражданского договора, на него распространяются общие положения о договоре. Следующим системным уровнем является признак направленности. Если непоименованный договор имеет новую, не знакомую ГК направленность, его правовая база должна ограничиваться общими положениями об обязательстве и договоре. Если же непоименованный договор обладает уже обозначенной в ГК направленностью, к нему должны применяться унифицированные нормы, отражающие данную направленность. Предположим, стороны заключили договор, направленный на передачу имущества в собственность на условиях оплаты, не соответствующих ни купле-продаже, ни мене, ни ренте. В таком договоре отсутствует набор признаков, характеризующих известные ГК договорные типы. Однако в нем имеется признак направленности на передачу имущества в собственность. Данный признак обусловил унифицированное правовое регулирование, не зависящее от иных черт обязательства. Оно и должно применяться к указанному непоименованному договору. Аналогичный анализ должен проводиться на каждой следующей ступени классификации.

Если новое обязательство обладает признаком, выделяющим предусмотренный в ГК тип договора, значит, оно является непоименованным видом данного поименованного типа и к нему должны применяться унифицированные нормы, обусловленные типовым системным признаком[19].

Таким образом, к непоименованному договору должны применяться те унифицированные нормы, которые обусловлены присутствующим в нем системным признаком, уже использованным законодателем для формирования правовой базы.

В данном аспекте интересен договор долевого участия в строительстве, не являющийся договором простого товарищества. Эти обязательства, весьма распространенные в современной юридической практике, заключаются как соглашение, согласно которому одно лицо (дольщик) обязуется внести определенный имущественный взнос (в виде денег, иного имущества, выполнения подрядных работ и т.п.), за что по окончании строительства дома получает обусловленное количество жилой или нежилой площади. К какому типу встречных договоров они относятся?

В юридической литературе высказываются различные суждения по этому поводу. Предлагается квалифицировать правоотношения долевого участия как комплексный договор, а также как договор купли-продажи имущества, которое будет создано продавцом в будущем[20].

Для ответа на вопрос о квалификации договора долевого участия в строительстве необходимо установить, обладает ли он, наряду с очевидной спецификой, не урегулированной ГК, признаками, характеризующими известные ГК договоры.

Если говорить о квалификации встречного договора долевого участия в строительстве по признаку направленности, то, во-первых, необходимо учитывать, что конечная цель рассматриваемого обязательства заключается в передаче жилого или нежилого помещения в собственность дольщику. Наличие в договоре долевого участия элемента направленности на передачу имущества в собственность предопределяет то, что обязанностью застройщика является не оказание каких-либо услуг, а передача помещений дольщику. Из этого следует, что именно застройщик как контрагент дольщика отвечает перед последним за надлежащее исполнение данной обязанности, в том числе за своевременность и качество передаваемых помещений.

Во-вторых, возмездная передача помещения в собственность дольщику – цель, характерная для группы договоров, направленных на возмездную передачу имущества в собственность (главным из которых является купля-продажа), и для той категории подрядных обязательств, которые предусматривают передачу заказчику права собственности на результат работы. Поэтому возникает вопрос, к какому из этих обязательств ближе встречный договор долевого участия в строительстве: к купле-продаже или к подряду? Несмотря на то что и купля-продажа, и указанная разновидность подряда имеют одинаковую конечную цель, они относятся к различным группам, выделенным по признаку направленности. Разница заключается в том, что для участников подрядных отношений имеет значение не только сама передача имущества в собственность, но и процесс его изготовления. В правоотношении долевого участия интересами сторон охватывается процесс строительства дома, поскольку контрагенты связаны друг с другом в период строительства. Поэтому следует признать, что встречное обязательство долевого участия в строительстве характеризуется родовыми признаками договора подряда, т.е. является договором подрядного типа. Это дает основания для применения к нему унифицированных подрядных норм, обусловленных направленностью на возмездное выполнение работ с целью передачи результата в собственность заказчику. Данные нормы должны применяться в части, не противоречащей специфике долевого участия.

Правильность такого вывода проявляется при рассмотрении конкретных судебных споров, когда суды, сознавая, что законное и обоснованное решение можно вынести лишь с учетом подрядных норм, применяют к долевому участию правила о договоре подряда. Так, по одному из дел дольщик предъявил иск к заказчику о расторжении договора долевого участия на том основании, что, учитывая замедленный ход строительства, передача квартир в обусловленный срок стала невозможной. В гл. 30 ГК, регламентирующей куплю-продажу, такое основание для расторжения договора отсутствует. В то же время у суда не вызывало сомнений, что поскольку дольщик связан с заказчиком в процессе строительства дома, он должен иметь возможность защищать свои права и до окончания строительства. Институт подряда такие правовые средства предоставляет. В частности, ст. 715 ГК предусматривает, что договор может быть досрочно расторгнут заказчиком, если подрядчик своевременно не приступает к исполнению договора или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к установленному сроку становится невозможным. В итоге суд удовлетворил исковые требования со ссылкой на ст. 715 ГК[21].

В предыдущем параграфе была рассмотрена динамика появления договоров, обладающих новыми нормообразующими признаками, ранее не получавшими отражения в законодательстве. В то же время система гражданских договоров обогащается также в результате соединения в одном правоотношении элементов различных типов (видов, подвидов) договоров, уже урегулированных гражданским правом. При этом «под элементами различных договоров подразумеваются не отдельные изолированные обязанности, включенные в содержание того или иного договора, а определенная их совокупность, характерная для соответствующего договора»[22]. Иначе говоря, под элементами понимаются системные признаки, обусловившие выделение того или иного договора.

От договоров, соединяющих в себе различные нормообразующие факторы, необходимо отличать обязательства, которые основаны на системном признаке, включающем в качестве неотъемлемого элемента другой системный признак. Поглощенный таким образом системный признак теряет самостоятельное правовое значение.

Показательно в этом отношении конкретное дело из практики Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Между сторонами был заключен договор аренды нежилого помещения. В соответствии с договором арендная плата включает в себя стоимость коммунальных услуг. Количество и стоимость необходимой арендатору электроэнергии определяется отдельным договором. Стороны заключили такой договор, назвав его договором на отпуск и потребление электроэнергии. В п. 2.2.2 данного договора предусмотрено, что арендатор вправе прекратить отпуск электроэнергии арендатору в случае задержки платы по аренде помещения. После возникновения задолженности арендодатель воспользовался указанным правом и отключил электроэнергию.

Уплатив долги и считая изложенное выше условие договора не соответствующим нормам ГК об энергоснабжении, арендатор предъявил иск о признании п. 2.2.2 недействительным.

Отменяя вынесенные по делу судебные акты, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал следующее. Все судебные инстанции без достаточных оснований оценили договор на отпуск и потребление электроэнергии как собственно договор на энергоснабжение. Согласно ст. 539 ГК сторонами договора на энергоснабжение являются энергоснабжающая организация и абонент (потребитель), имеющий энергопринимающие устройства, присоединенные к сетям энергоснабжающей организации. Арендодатель не может являться энергоснабжающей организацией для арендатора, поскольку сам в качестве абонента получает электроэнергию для снабжения спорного здания. Арендодатель получает электроэнергию в связи с арендой помещения. В связи с этим соглашение, названное договором на отпуск и потребление электроэнергии, договором на энергоснабжение не является. Это соглашение устанавливает порядок определения расходов арендатора на электроэнергию в арендуемом им помещении и является частью договора аренды. Право арендодателя за неуплату арендной платы отключить электроэнергию противоречит нормам ГК об аренде, поэтому данное договорное условие является недействительным. За невнесение арендной платы более двух раз подряд по истечении установленного договором срока платежа арендодатель в силу ст. 619 ГК вправе требовать расторжения договора аренды[23].

Соединение различных нормообразующих факторов в одном правоотношении порождает немало вопросов, связанных с его регулированием. Далеко не всегда такое сочетание ограничивается беспроблемным совокупным применением к сложному договору правил о соединенных в нем обязательствах.

Во-первых, во многих случаях нормы одного договорного института противоречат нормам другого. В связи с этим, естественно, возникает вопрос о том, какие положения приоритетны.

Во-вторых, нередко соединение элементов различных договоров исключает применение «родных» норм об этих договорах, требует их изменения. Например, включение элемента того или иного договора в перевозочное обязательство не влечет за собой автоматического воспроизведения тех правил, которые установлены для него в «родном» институте. А потому и содержатся в институте перевозки нормы, регламентирующие не только саму работу по перевозке, но и другие обязательственные элементы, приобретшие специфику в силу присоединения к перевозке. В частности, самостоятельные отношения хранения существуют по одним правилам, а, попав в «перевозочный контекст», требуют особого регулирования.

Поэтому в том случае, когда сочетание различных системных признаков в одном правоотношении приобретает устойчивый и систематический характер, необходимо, на наш взгляд, стремиться к обеспечению такого сочетания соответствующим правовым регулированием, включающим в себя законодательные принципы взаимодействия конкретных договорных институтов и, если это необходимо, специальные нормы.

Процесс законодательного оформления сложных договоров идет постоянно. Ряд таких договоров обогатил ГК 1994 года. Например, в ст. 922 ГК регламентирована такая разновидность хранения, как хранение ценностей в банке с предоставлением клиенту индивидуального банковского сейфа. Она характеризуется тем, что клиенту предоставляется возможность помещения ценностей в сейф и изъятия их из сейфа без чьего-либо контроля, в том числе и со стороны банка. При этом на банк возлагаются обязанности по предоставлению клиенту сейфа и предотвращению доступа к сейфу кого-либо без ведома клиента. По существу в данном договоре соединились арендное обязательство по предоставлению сейфа в пользование клиенту и обязательство по обеспечению сохранности сейфа. Таким образом, законодатель оформил правовыми нормами фактически сформировавшийся смешанный договор.

В то же время, «даже если ограничиться только теми несколькими десятками типов и видов договоров, которые выделены в ГК, количество возможных их сочетаний может достичь астрономической величины. Естественно, что при таких условиях законодатель заведомо не сможет присвоить каждой комбинации свое наименование и разработать для нее специальные нормы»[24]. В связи с этим возникает вопрос о том, как обеспечить надлежащим правовым регулированием сложные договоры, не выделенные в ГК в качестве самостоятельных договорных типов (видов, подвидов).

В п. 3 ст. 421 ГК подобные договоры именуются смешанными. Здесь же предусмотрено, что к отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.

Поскольку норма п. 3 ст. 421 ГК является чрезвычайно общей и не дает ответов на многие вопросы, возникающие в процессе совокупного применения различных договорных институтов, остановимся более подробно на основных принципах взаимодействия нормообразующих признаков, соединенных в смешанном договоре. На наш взгляд, эти же принципы могут использоваться законодателем при создании нового типа (вида, подвида) договора на базе того или иного смешанного правоотношения.

Во-первых, к смешанному договору могут применяться лишь такие нормы, которые обусловлены системными признаками, не противоречащими один другому.

Во многих случаях отсутствие противоречия между нормообразующими факторами лежит на поверхности. Например, аренда транспортных средств и лизинг являются самостоятельными видами договора аренды. Они различаются по вторичным системным признакам: аренда транспортных средств выделена по специфике предмета договора, а лизинг – по признаку участия арендатора в покупке арендодателем предмета аренды. Указанные вторичные факторы не противоречат друг другу. Поэтому обусловленные ими нормы сочетаемы между собой.

В то же время нередко анализ сочетаемости договорных институтов осложняется тем, что некоторые из них сформулированы законодателем на основании не одного, а двух и более нормообразующих признаков. При этом один из них противоречит признаку, обусловившему сочетаемый договорный институт. В такой ситуации необходимо анализировать каждую конкретную норму с позиции того, отражает ли она один признак, не противоречащий признаку сочетаемого договорного института, или она отражает два признака, один из которых противоречит признаку сочетаемого института. В первом случае норма применима к смешанному договору, во втором – нет.

Рассмотрим этот принцип на примере соотношения таких договорных институтов, как безвозмездное пользование и аренда зданий. Институт аренды зданий (сооружений) отражает специфику предметного признака здания (сооружения). Однако специфика здания привязана к признаку возмездности (договор аренды является возмездным договором). Институт безвозмездного пользования обусловлен фактором безвозмездности. Поэтому в том случае, когда стороны заключают договор безвозмездного пользования зданием (сооружением), возникает вопрос о том, какие правила из института аренды зданий применимы к ссуде зданий, а какие – нет. Для ответа на этот вопрос необходимо установить, какие нормы об аренде зданий отражают предметные особенности независимо от возмездности-безвозмездности правоотношения (они могут применяться к ссуде зданий), а какие привязаны к фактору возмездности (такие применяться к ссуде здания не должны). При анализе данного соотношения прежде всего возникает вопрос о том, можно ли применять к ссуде здания некоторые правила ст. 652 ГК, регламентирующей права на земельный участок при аренде находящегося на нем здания или сооружения, и положения о форме передачи здания, установленные в ст. 655 ГК.

Другой пример – соотношение институтов ренты и продажи недвижимости. Договор продажи недвижимости выделен по предметному признаку. По поводу этого же предмета – недвижимости могут возникать рентные отношения, особенности регулирования которых обусловлены алеаторным характером встречного предоставления. Однако поскольку в институте продажи недвижимости предметный признак привязан к эквивалентно-возмездному характеру встречного предоставления (его определенности), при решении вопроса о сочетании норм институтов ренты и продажи недвижимости необходимо установить, какие конкретно нормы о продаже недвижимости привязаны к признаку эквивалентно-возмездного предоставления, а какие – нет. Если установленные законодателем особенности продажи недвижимости не зависят от фактора определенности (неопределенности) встречного предоставления, то они могут применяться к рентным договорам. Если же эти особенности предопределяются не только предметом договора, но и характером встречного предоставления, то они распространяются лишь на продажу недвижимости. Если с этих позиций анализировать соотношение ренты и продажи недвижимости, следует прийти к выводу, что нет никаких препятствий для того, чтобы применять к договору ренты, предусматривающему передачу недвижимости, большинство норм, регламентирующих продажу недвижимости. В частности, могут применяться правила, регулирующие права на земельный участок при продаже здания (ст. 552 ГК), и права на недвижимость при продаже земельного участка (ст. 553 ГК).

В то же время применение к рентным договорам некоторых норм, установленных для продажи недвижимости, требует дополнительного обоснования. Так, согласно ст. 555 ГК при отсутствии в договоре продажи недвижимости условия о цене договор считается незаключенным; при этом правила определения цены, предусмотренные п. 3 ст. 424 ГК, не применяются. В то же время согласно ст. 594 ГК при отсутствии условия о выкупной цене в договоре постоянной ренты, по которому имущество передано под выплату ренты бесплатно, в выкупную цену наряду с годовой суммой рентных платежей включается цена переданного имущества, определяемая по правилам, предусмотренным п. 3 ст. 424 ГК. Будет ли считаться заключенным договор постоянной ренты, предусматривающий бесплатную передачу недвижимости под выплату ренты, если в таком договоре не предусмотрена цена недвижимости? Ответ на данный вопрос зависит от того, отражает ли ст. 555 ГК специфику недвижимости как таковую (независимо от характера и определенности встречного предоставления) или же она привязана к эквивалентно-возмездному способу предоставления с определенным размером оплаты.

В связи с анализом вопроса о сочетаемости различных договорных институтов важно отличать системные признаки от элементов правового механизма, обусловленного системными признаками (форма и порядок заключения, изменения и прекращения договора, круг существенных условий и т.д.). Обязательства, характеризующиеся исключающими друг друга системными признаками, не сочетаются. Если же существуют противоречия между правовыми элементами различных обязательств, то следует говорить о коллизии конкретных правовых норм и о выборе той нормы, которая подлежит приоритетному применению.

Во-вторых, если системные признаки обязательств, соединенных в смешанном договоре, не противоречат друг другу, то решение вопроса о применении конкретной нормы, содержащейся в одном из институтов, зависит, прежде всего, от того, имеется ли ей альтернатива в другом договорном институте. Если, скажем, для одного вида договора конкретное правило, регламентирующее определенный правовой элемент, предусмотрено, а для другого – нет, значит, в вопросе регламентации данного правового элемента нет противоречия между этими системными признаками и, соответственно, такая норма подлежит применению.

В связи с этим можно еще раз обратиться к соотношению ссуды и аренды здания. В институте аренды зданий есть ст. 652 ГК, регламентирующая права на земельный участок при аренде находящегося на нем здания или сооружения. Для договора безвозмездного пользования правило, касающееся прав на земельный участок, не предусмотрено. Значит, по поводу данного правового элемента между арендой здания и безвозмездным пользованием нет противоречий, а потому данная норма может применяться к безвозмездному пользованию зданием (сооружением).

Другой пример – соединение в одном правоотношении проката и аренды транспортных средств. Они основаны на совместимых системных признаках: один отражает субъектные особенности, другой – специфику предмета. Поэтому к аренде транспортных средств применимы те нормы, регулирующие прокат, которые не противоречат специфике аренды транспортных средств. Например, в ст. 627 ГК установлен срок договора проката – до одного года. Для аренды транспортных средств предельного срока не предусмотрено. Поэтому если договор проката заключается в отношении транспортного средства, он должен ограничиваться одним годом. Для проката установлены особенности, касающиеся арендной платы (ст. 630 ГК). Применительно к аренде транспортных средств таких особенностей нет. Следовательно, особенности, предусмотренные ст. 630 ГК, могут применяться к аренде транспортных средств.

В-третьих, наибольшие сложности при решении вопроса о применении к смешанному договору норм различных институтов возникают в том случае, когда в них содержатся взаимоисключающие правила, касающиеся одного и того же правового элемента. В этой ситуации необходимо выяснять, какой системный признак имеет приоритетное значение.

Смешанные договоры можно условно разделить на две группы: договоры, соединяющие равноправные системные признаки, и договоры, в которых один из признаков имеет для сторон главное, а другой – второстепенное значение. Принципы соотношения договорных институтов для указанных групп различны.

Смешанные договоры второй группы появляются главным образом в результате сочетания в одном правоотношении различных признаков направленности. У контрагентов может быть основная цель, для достижения которой они и заключают договор, и дополнительная цель, которая лишь присоединяется к основной. Поскольку субъективная значимость основной и дополнительной целей для сторон различна, нормы, обусловленные признаком основной направленности (цели), должны иметь приоритет перед нормами, отражающими дополнительный признак. Например, по обязательству хранения, в котором хранителю предоставляется право возмездно пользоваться хранимой вещью, сочетаются элементы хранения и аренды. Основной направленностью данного смешанного договора является оказание услуг по обеспечению сохранности имущества, поскольку стороны вступают в правоотношение именно с этой целью. Предоставление права пользования предметом хранения лишь присоединяется к ней. Поэтому арендные правила могут применяться к данному смешанному договору лишь в части, не противоречащей нормам о хранении.

Таким образом, для решения вопроса о соотношении норм договорных институтов, соединенных в смешанном договоре, необходимо выяснять, можно ли соподчинить системные признаки по степени их важности и значимости для контрагентов.

В том случае, когда элементы смешанного договора имеют субъективно одинаковое значение, следует говорить о правоотношении, в котором соединены равноправные системные признаки. Установление приоритетности норм, обусловленных такими признаками, представляет наибольшие сложности. Например, в договоре проката транспортного средства сочетаются признаки экономического неравенства (прокат) и специфического предмета (транспортное средство). Нормы какого договорного института должны иметь приоритет в случае их противоречивости? В частности, по договору проката обязанность по проведению текущего и капитального ремонта возлагается на арендодателя (ст. 631 ГК), а по договору аренды транспортного средства без экипажа – на арендатора (ст. 644 ГК). Договор проката является консенсуальным, а договор аренды транспортного средства – реальным. Арендатор по договору аренды транспортного средства имеет право сдавать транспортное средство в субаренду (ст. 647 ГК), а арендатору по договору проката такое право не предоставлено (ст. 631 ГК).

На наш взгляд, подобные вопросы ввиду их аналитической сложности должны решаться на законодательном уровне либо путем толкования высшими судебными инстанциями.

Принцип свободы договора является одним из важнейших в гражданском праве. Он состоит из трех элементов: свобода заключения договора, свобода выбора заключаемого договора, свобода определения содержания договора (ст. 421 ГК).

Рассмотрим вопросы свободы договора в контексте принципов построения договорной системы.

Свободу договора не следует абсолютизировать. «Безграничных прав вообще быть не может; каждое субъективное право, сколько бы полным и содержательным оно ни было, есть определенная мера дозволенного поведения»[25]. Свобода договора ограничивается определенными рамками, формируемыми, в частности, с учетом принципов построения системы договоров.

Право должно стремиться к выработке норм, эффективно регулирующих общественные отношения. Эффективная регламентация обеспечивается в том случае, когда, с одной стороны, выработан правовой механизм, адекватно отражающий те или иные черты регулируемых отношений, и, с другой стороны, этот механизм применяется к тем отношениям, для регулирования которых он предназначен. В контексте построения системы договоров это означает, что нормы, обусловленные определенным системным признаком, должны применяться лишь к тем договорам, в которых этот признак присутствует.

Поскольку факторы, формирующие систему договоров, существуют независимо от воли участников правоотношений, свобода их усмотрения ограничивается объективными системными закономерностями. Каковы эти закономерности?

Во-первых, необходимо исходить из того, что к правоотношению, характеризующемуся определенным системным признаком, должны применяться нормы, обусловленные этим признаком. Изменение законодательно установленных условий возможно лишь в случаях, прямо предусмотренных в законе. Например, предметная специфика зданий (сооружений) предопределила императивное правило о том, что договор аренды здания (сооружения), заключенный на срок не менее одного года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации (п. 2 ст. 651 ГК). Стороны договора аренды здания не вправе «по взаимному согласию» обойти данное предписание.

Во-вторых, контрагенты не вправе устанавливать договорные условия, противоречащие присутствующему в обязательстве системному фактору. Нормы и принципы правового регулирования, обусловленные определенным системным признаком, не должны применяться к договору, не обладающему этим признаком.

Так, особенностью услуг, отличающей их от подряда, является то, что работа, выполняемая по договору возмездного оказания услуг, направлена на достижение результата, который неотделим от процесса работы. Указанная специфика предопределяет различные принципы правового регулирования данных обязательств. В первую очередь, это касается вопросов оплаты услуг (работы), их количества и качества, а также имущественной ответственности исполнителя (подрядчика). Поскольку указанная специфика существует объективно, участники договора возмездного оказания услуг не вправе по своему усмотрению распространить на него подрядные нормы, отражающие выполнение работы с целью получения отделимого результата. И наоборот: к договору подряда не должны применяться нормы об услугах, обусловленные спецификой неотделимого результата. Поэтому если в договор оказания услуг включены условия, противоречащие специфике данных правоотношений, такие условия недействительны. Например, поскольку предметом договора оказания медицинских услуг является врачебная деятельность, а не выздоровление пациента, стороны не вправе включать в договор условие об имущественной ответственности врача за необеспечение выздоровления или о том, что оплата будет произведена только в случае выздоровления[26].

Другой пример. Договор выполнения научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ отличается от договора подряда творческим характером выполняемой работы. Особенности работы и, соответственно, результата обусловили специфическое правовое регулирование. Поэтому стороны договора на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ не вправе предусматривать условия, противоречащие специфике данного договора. В частности, к нему неприменимы подрядные нормы, отражающие обычный (нетворческий) характер выполняемой работы.

В-третьих, стороны не вправе заключать договор, основанный на признаке, который по прямому указанию законодателя не может присутствовать в том или ином правоотношении. Например, обязательство, направленное на оказание услуг по совершению сделки от своего имени (договор комиссии), согласно ст. 990 ГК может быть только возмездным. Законодатель не допускает правоотношений, в которых указанная направленность сочетается с признаком безвозмездности. Поэтому стороны не вправе заключить договор «безвозмездной комиссии».

Договор – один из основных институтов современного гражданского права, широко применяемый на практике. Договоры заключаются всеми субъектами гражданского права (гражданами, юридическими лицами, государственными образованиями) и используются во всех сферах как хозяйственной, так и повседневной жизни. Основные виды договоров (купля-продажа, аренда, подряд, хранение, перевозка и др.) подробно урегулированы в части второй ГК, содержащей нормы о 25 договорах и их разновидностях. Этим, однако, круг применяемых договоров не исчерпывается, он значительно шире.

Кроме того, в условиях складывающегося в РФ рынка и свободы договора может возникать необходимость в заключении новых видов договоров, вообще не предусмотренных законодательством; заключение таких новых договоров прямо допускается п. 2 ст. 421 ГК. Наконец, практикуется заключение договоров, содержащих элементы различных предусмотренных законодательством договоров, так называемых смешанных договоров, что также возможно в силу п. 3 ст. 421 ГК.

Большинство договоров имеют универсальный характер, они могут заключаться как предпринимателями, так и гражданами. Однако некоторые договоры предназначены только для предпринимателей, например поставка (ст. 506 ГК), соглашения о разделе продукции, или в качестве главного исполнителя в них должен обязательно выступать предприниматель: розничная купля-продажа (п. 1 ст. 492 ГК), энергоснабжение (ст. 539 ГК), страхование (ст. 938).

Разнообразие применяемых договоров требует их разграничения и классификации, что необходимо для последующего совершенствования законодательства, нахождения норм применимого к договору права и тем самым правильного определения прав и обязанностей участвующих в договоре сторон.

Для разграничения различных договоров в научной литературе используются два понятия: тип и вид договора. Под типом договора обычно понимается договор, выделенный как таковой и самостоятельно урегулированный в нормах ГК: купля-продажа, аренда, подряд, перевозка и т.д. Вид договора – это разновидности договора в рамках его типа, имеющие определенные правовые особенности в зависимости от субъекта договора или его содержания (розничная и оптовая купля-продажа, строительный и бытовой подряд, аренда зданий и транспортных средств и т.д.).

По общему правилу, нормы о договоре одного типа к договору другого типа применяться не могут. Однако в ряде случаев ГК прямо допускает такое применение. Например, к договору подряда применимы некоторые правила о договоре купли-продажи (ст. 723, 724), а к договору о возмездном оказании услуг применяются общие положения о подряде и положения о бытовом подряде, если это не противоречит особенностям договора услуг (ст. 783). Такое субсидиарное применение норм о договоре иного типа надо считать возможным также в порядке аналогии закона (ст. 6 ГК), если в регулировании договора имеется пробел и применение норм о «смежном» договоре не расходится с сущностью данного договора.

Отдельные типы договоров излагаются в ГК по традиционной для гражданского права схеме, которая отражает их значение и стала для юристов привычной. Сначала даются нормы о наиболее важных и распространенных договорах, направленных на передачу права собственности (купля-продажа и ее разновидности, мена, дарение), затем договорах о пользовании чужим имуществом (аренда и ее виды), далее договорах о выполнении работ (подряд), перевозках, хранении и других менее распространенных договорах.

При этом нормы об основных гражданско-правовых договорах структурно изложены в ГК в виде блоков, включающих сначала общие правила об этих договорах, а затем – об отдельных их видах. Такое законодательное регулирование упрощает систему норм гражданского законодательства и одновременно учитывает особенности отдельных групп договорных отношений, которые иногда являются существенными.

Уровень законодательной регламентации в ГК отдельных договоров является различным. Некоторые сравнительно простые договоры (дарение, рента, мена, безвозмездное пользование, поручение) практически урегулированы в ГК исчерпывающим образом. Но в отношении большинства других договоров ввиду их сложности необходима дополнительная регламентация в законах и подзаконных актах. Особо обширным является законодательство о перевозках и банковских операциях.

Несмотря на обширность норм о договорах, содержащихся в части второй ГК (более 600 статей), в системе излагаемых в Кодексе договоров имеется ряд пробелов. Некоторые практически важные договоры в ГК лишь названы в ст. 779 о возмездном оказании услуг (договоры органов связи, медицинских учреждений, туристических фирм и др.). На практике применяются также договоры, которые в ГК вообще не упоминаются, например, договор охраны.

Конечно, все названные договоры подчинены общим положениям ГК об обязательствах, однако они имеют значительные особенности и получили урегулирование в нормах специальных законов (законах о связи, туризме, интеллектуальной собственности) и актах Правительства РФ. В интересах единства гражданского законодательства основные положения о таких договорах следовало бы в дальнейшем включить в систему договоров, предусмотренных ГК.

1.         Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Федеральный закон № 14-ФЗ от 26 января 1996 года // Российская газета. 1996. 6, 7, 8 февраля 1996 года.

2.         Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Федеральный закон № 51-ФЗ от 30 ноября 1994 года // Российская газета. 1994. 8 декабря.

3.         Суд удовлетворил исковые требования, поскольку спорный пункт договора на поставку (отпуск) и потребление электрической энергии за плату не соответствует нормам ГК, регулирующим отношения по энергоснабжению; обстоятельства дела свидетельствуют о том, что это соглашение является не договором на энергоснабжение, а частью указанного договора аренды: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 апреля 2000 года № 7349/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. № 7. С. 12.

4.         Брагинский М. И. Договор подряда и подобные ему договоры. М.: Статут, 1999. 431 с.

5.         Брагинский М. И. Общее учение о хозяйственных договорах. М., 2000. 511 с.

6.         Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. 561 с.

7.         Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1993. 314 с.

8.         Гордон М. В. Система договоров в советском гражданском праве. М., 1989. 200 с.

9.         Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2006. 671 с.

10.       Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1971. 903 с.

11.       Красавчиков О. А. Гражданско-правовой договор и его функции. Свердловск, 1980. 99 с.

12.       Рахмилович В. А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1996. № 4. С. 120-129.

13.       Романец Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. 987 с.

14.       Садиков О. Н. Договор и закон в новом гражданском праве России // Вестник ВАС РФ. 2000. № 2. С. 137-150.

15.       Садиков О. Н. Обязательственное право. Курс лекций. М., 2005. 876 с.

16.       Скловский К. И. Собственность в гражданском праве: Учеб.-практ. пособие. М.: Дело, 1999. 611 с.

17.       Суханов Е. А. Гражданское право России. Т. 2. М.: БЕК, 2005. 856 с.

18.       Философская энциклопедия / Гл. ред. Ф.В. Константинов. М., 1991. Т. 5.

19.       Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. 200 с.

20.       Якушев В. С. Гражданский кодекс России (часть вторая) – продолжение формирования рыночного законодательства (общая правовая характеристика) // Российский юридический журнал. 1996. № 2. С. 22-29.

[1] Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Федеральный закон № 51-ФЗ от 30 ноября 1994 года // Российская газета. 1994. 8 декабря; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Федеральный закон № 14-ФЗ от 26 января 1996 года в ред. Федерального закона № 58-ФЗ // Российская газета. 1996. 6, 7, 8 февраля 1996 года.

[2] Красавчиков О. А. Гражданско-правовой договор и его функции. Свердловск, 1980. С. 18.

[3] См.: Садиков О. Н. Договор и закон в новом гражданском праве России // Вестник ВАС РФ. 2000. № 2. С. 137.

[4] Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С. 242.

[5] См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 243.

[6] Садиков О. Н. Обязательственное право. Курс лекций. М., 2005. С. 237.

[7] См.: Философская энциклопедия / Гл. ред. Ф.В. Константинов. М., 1991. Т. 5. С. 19.

[8] Там же. С. 18.

[9] См.: Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 14.

[10] Там же. С. 57.

[11] Романец Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 11.

[12] Рахмилович В. А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1996. № 4. С. 120.

[13] Садиков О. Н. Указ. соч. С. 245.

[14] Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2006. С. 146.

[15] Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1993. С. 195-196.

[16] Гордон М. В. Система договоров в советском гражданском праве. М., 1989. С. 67.

[17] Там же. С. 68.

[18] Якушев В. С. Гражданский кодекс России (часть вторая) – продолжение формирования рыночного законодательства (общая правовая характеристика) // Российский юридический журнал. 1996. № 2. С. 22-23.

[19] См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1970. С. 38.

[20] Скловский К. И. Собственность в гражданском праве: Учеб.-практ. пособие. М.: Дело, 1999. С. 483-484.

[21] Романец Ю. В. Указ. соч. С. 21.

[22] Брагинский М. И. Общее учение о хозяйственных договорах. М., 2000. С. 40.

[23] Суд удовлетворил исковые требования, поскольку спорный пункт договора на поставку (отпуск) и потребление электрической энергии за плату не соответствует нормам ГК, регулирующим отношения по энергоснабжению; обстоятельства дела свидетельствуют о том, что это соглашение является не договором на энергоснабжение, а частью указанного договора аренды: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 апреля 2000 года № 7349/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. № 7. С. 12.

[24] Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 369.

[25] Яковлев В. Ф. Указ. соч. С. 79.

[26] См.: Брагинский М. И. Договор подряда и подобные ему договоры. М.: Статут, 1999. С. 232.