Дипломная работа: Ювенальное правосудие

Дипломная работа: Ювенальное правосудие

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

по курсу «Уголовное право»

по теме: «Ювенальное правосудие»

Введение

В последние годы, в связи с кризисной социально-экономической обстановкой в нашей стране, уровень морали и культуры неминуемо падает, и сильнее всего это сказывается на молодом поколении. У подавляющего большинства детей Российской Федерации уровень правовой культуры крайне низок. Это приводит к большому количеству правонарушений, совершаемых детьми, причем, количество тяжких преступлений динамически растет. Существующий принцип гласит, что незнание закона не освобождает от ответственности, а большинство правонарушений, совершается детьми и подростками именно по незнанию закона. Дети не задумываются о последующей ответственности, т. к. ничего о ней не знают. Другой стороной проблемы является и то, что дети не знают своих прав и как их защищать. Это приводит к тому, что они защищают их любыми известными способами, кроме правовых.

Перед обществом, взрослой частью, встает объективная задача заняться формированием правосознания у детей с малых лет. Для решения этого должна быть создана система государственной поддержки и профилактики, которая разъясняла бы на доступном уровне ребенку его права и обязанности. Соблюдение прав человека начинается с соблюдения прав ребенка. Отсутствие должного внимания со стороны государства к проблеме детей вполне можно квалифицировать как несоблюдение Россией отдельных положений Всеобщей декларации прав человека и Конвенции о правах ребенка. Все более актуально становится проблема создания в России ювенальной юстиции, хотя более понятным и точным является термин «юстиция, обеспечивающая защиту прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних».

К сожалению, даже среди наиболее квалифицированных ученых и специалистов в области разработки законодательства о совершеннолетних все еще нет единого мнения о том, что же такое ювенальная юстиция и насколько она необходима в России. Поэтому тема данной работы и актуальна.

При подготовке работы были поставлены следующие цели:

·     рассмотреть систему права и основные тенденции правосудия по отношению к детям и несовершеннолетним до зарождения ювенальной юстиции;

·     изучить этапы становления ювенальной юстиции в странах Запада и США – родины ювенального правосудия;

·     проанализировать развитие правосудия по делам несовершеннолетних в странах Запада в наше время;

·     изучить систему международного права в области защиты несовершеннолетних;

·     изучить ювенальную юстицию дореволюционной России;

·     рассмотреть организационно-правовой механизм профилактики преступности среди несовершеннолетних в современной России;

·     изучить опыт становления российской ювенальной юстиции;

·     проанализировать соответствие российских правовых принципов правосудия в отношении несовершеннолетних международным правовым нормам.

В этой связи поставлена задача изучить Конституцию РФ, отраслевое законодательство, посвященное правонарушениям несовершеннолетних – Уголовный Кодекс РФ, Уголовно-процессуальный Кодекс РФ, различные нормативные акты, в том числе Федеральный Закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

Работа состоит из двух глав.

В первой главе рассматривается история возникновения и развития ювенальной юстиции, как российской, так и зарубежной; изучается правосудие в отношении несовершеннолетних в римском праве, средневековом праве, дореволюционной России, США и Западной Европе XIX века.

Во второй главе анализируется западная ювенальная юстиция наших дней, современное российское законодательство в отношении несовершеннолетних, анализируются пути развития ювенальной юстиции.

В заключении подводятся итоги и делаются выводы по теме работы.

1. История возникновения и развития ювенальной юстиции

1.1 Зарождение ювенальной юстиции

Знание истории предмета исследования дает в руки ключ к раскрытию его сущности и перспектив развития. Это особенно актуально для ювенальной юстиции. Без знания её истории очень трудно почувствовать её специфику: почему ювенальной юстиции не было и почему она возникла? Почему ювенальная юстиция отклоняется от общих процессуальных канонов и, несмотря на это, считается эффективной? Почему, наконец, именно ювенальную юстицию считают прообразом правосудия будущего?

Историческое прошлое несовершеннолетних правонарушителей можно назвать жестоким и несправедливым. Такая оценка касается нескольких эпох жизни человека – от античного мира и средневековья до середины XIX в. Меч правосудия был по отношению к несовершеннолетним карающим, об этом можно судить по содержанию некоторых историко-правовых источников и следующих моментов общего плана:

·     в юриспруденции тех времен не существовало правового понятия детства как особо защищаемого периода жизни человека;

·     как следствие этого, в правовых актах не обнаруживается юридических правил специальной защиты детей и подростков в судах и после освобождения из них. Можно даже предположить, что юристов древности, средневековья и «раннего» капитализма дети-преступники как самостоятельная демографическая группа не интересовали.

·     соответственно жестокость суда к несовершеннолетним проявлялась в том, что они, если совершали противоправные поступки, в своем правовом положении приравнивались к взрослым преступникам. Современный юрист поймет, что одинаковое наказание 9-летнему ребенку и взрослому бьет сильнее ребенка.

И все же нельзя утверждать категорически и однозначно, что римское право, более поздние правовые акты средневековья и тем более законодательство XVIII–XIX вв. вообще не оставило нам никаких юридических свидетельств того, что существовали попытки оградить несовершеннолетних от жестокой кары за совершенное деяние. Чтобы убедиться в обратном, необходимо вспомнить некоторые положения римского права. Начнем с норм гражданского права. Это обусловлено тем, что судебная защита несовершеннолетних исторически возникла в гражданском, а не в уголовном праве.

В Дигестах императора Юстиниана (VI в н. э.) в книге четвертой, есть титул IV, озаглавленный «О лицах, недостигших 25 лет». В п. 1 титула приводится высказывание Доминициа Ульпиана, римского юриста, префекта претория: «Следую естественной справедливости, претор установил этот эдикт, путем которого он предоставил защиту юным, так как всем известно, что у лиц этого возраста рассудительность является шаткой и непрочной и подвержена возможностям многих обманов; этим эдиктом претор обещал и помощь и защиту против обмана…»1

Далее идет по тексту эдикта, из которого ясно, что защиту лиц в возрасте до 25 лет осуществляют их попечители и речь идет главным образом о сделках с имуществом. В титуле IV есть еще несколько пунктов, где подробно рассматриваются разные случаи совершения этими лицами сделок и указывается, когда им должна быть оказана защита, а когда – нет. Упоминаются и правонарушения. Пожалуй, ближе к современному пониманию будет высказывание того же Ульпиана, где он отвечает на вопрос, нужно ли оказывать помощь малолетнему, если он умышленно совершил правонарушение. «И нужно признать, – отвечает Ульпиан, – что при правонарушениях не следует приходить несовершеннолетним на помощь и таковая не оказывается. Ибо если он совершил воровство или противоправно причинил ущерб, помощь не оказывается»[1].

Римское право оставило нам еще одно свидетельство защиты детей государством – это доктрина государства-отца (parens patriae). Государство объявляется высшим опекунов ребенка. В истории ювенальной юстиции она констатировалось (декларировалась) не один раз.

Если говорить о том, что оставил нам античный мир и средневековье о преступлениях несовершеннолетних и об ответственности за это перед судом, то в законах речь шла только о наказаниях детей и подростков. Процессуальный статус стал интересовать юристов значительно позднее.

В законах XII таблиц был впервые сформирован принцип прощения наказания. Он относился главным образом к несовершеннолетним и в некоторых последующих работах, трактовавших содержание упомянутого закона, формулировался как прощение, оправданное несовершеннолетием.

В законах XII таблиц речь шла о неназначении наказания при наличии следующих двух условий:

1)         когда совершивший преступление не понимал характера преступного акта;

2)   когда сам преступный акт не был доведен до конца.

Этот принцип в течение длительного времени был распространен в странах, воспринявших римское право.

Жестокость, игнорирование детства как естественного состояния человеческой личности более всего характерно для средневековых правовых актов. Известные швейцарские исследователи преступности несовершеннолетних Морис и Энрика Вейяр-Цибульские по результатам своих многолетних исследований истории борьбы с преступностью несовершеннолетних свидетельствуют, что частым было применение смертной казни к детям младшего возраста. К ним применялись все виды и иных наказаний, как к взрослым преступникам, содержание в одних с ними тюрьмах, непонятные детям процессуальные действия (приведение к присяге) и недопустимые (пытки).

И хотя во многих законодательных актах того времени («Швабское зеркало» – сборник германских законов XII в.; «Каролина» – уголовно-судебное уложение короля Карла V, XVI в.) нашло отражение упомянутого прощения наказания, в самих законах были оговорки, позволяющие этот принцип обойти.

Карательный оттенок был у статьи CL-XIV «Каролины», где о несовершеннолетних ворах было сказано следующее: «Если вор или воровка будут в возрасте менее четырнадцати лет, от роду, они независимо от каких-либо иных оснований не могут быть осуждены на смертную казнь, а должны быть подвергнуты… телесным наказаниям по усмотрению (суда) и должны дать вечную клятву». Казалось бы, несовершеннолетний защищен законом от смертной казни. Но нет, вслед за приведенным текстом следует продолжение: «Но если вор по своему возрасту приближается к четырнадцати годам и кража значительна или же обнаруженные при том отягчающие обстоятельства (насильственная кража, или кража, совершенная в третий раз) столь опасны, что злостность может восполнить недостаток возраста, то судья и шеффены должны вопросить… ответа, должно ли подвергнуть такого малолетнего вора имущественным или телесным наказаниям или смертной казни[2].

Дальнейшее развитие уголовного права и правосудия давало все больше отклонений от принципа прощения наказания, когда речь шла о несовершеннолетних. Это было отражением мрачной эпохи средневекового правосудия.

Отсутствие специальной правовой защиты несовершеннолетних можно обнаружить в законах многих стран в начале и даже в середине XIX в. Действующие законы устанавливали равную для детей и взрослых ответственность и наказание, одинаковую для всех лиц, представших перед судом, судебную процедуру.

Завершая знакомство с тяжелым историческим прошлым несовершеннолетних в орбите правосудия, отметим главное.

Исторические предшественники-юристы не учитывали того, что дети и подростки нуждаются в повышенной юридической защите своих прав в силу возраста.

Игнорирование этого важного фактора привело к тому, что и римское право, и более поздние историко-правовые памятники средневековья, и даже законы Нового времени предусматривали весьма ограниченную защиту для детей перед законом и судом. Происходило это потому, что детей во все времена, предшествующие созданию ювенальной юстиции, рассматривали как неполноценных физически и психически, но взрослых.

1.2 Создание судов для несовершеннолетних в зарубежных странах

Вторая половина XIX в. знаменовала собой постепенное, но неукоснительное изменение указанного традиционного отношения к несовершеннолетним правонарушителям. Поворот правосудия не был случайным, его готовила сама история ювенальной юстиции. Но необходим был особый импульс, чтобы стало ясно, что без специального правосудия для несовершеннолетних борьба с детской и юношеской преступностью обречена на неуспех.

Импульс возник в виде небывалого роста преступности несовершеннолетних в самом конце XIX в. Достижения технического прогресса породили определенные новшества в экономической сфере, изменившие привычные условия жизни общества. Европа конца XIX в-начала XX вв. была буквально наводнена толпами юных бродяг и правонарушителей. Существующие в то время средства борьбы с преступностью можно оценить как неэффективные, а применительно к несовершеннолетним – как провоцирующие новые преступления.

2 июля 1899 г. в Чикаго (штат Иллинойс) на основании «Закона о детях покинутых, беспризорных и преступных и о присмотре за ними» был утвержден первый в мире суд по делам несовершеннолетних.

Принятие Закона и создание ювенального суда было инициировано женщинами-реформаторами Люси Флауэр из Чикагского женского клуба и Джулией Латроп из общественной организации «Халл Хауз».

Необходимо отметить, что название Закона достаточно точно отражает переворот в понимании проблем преступности несовершеннолетних, который произошел в конце XIX в.

Этому предшествовала длительная история работы с подростками: в XIX в. организовывались приюты, а затем начали создаваться и повсеместно использоваться так называемые «реформатории» (исправительные заведения для несовершеннолетних). Одновременно развивалась система попечительского присмотра, которая постепенно стала приоритетной в работе с детьми-правонарушителями и детьми группы риска.

XIX век был временем крупных социальных и промышленных преобразований в Соединенных Штатах. Создавалась крупная промышленность, сельское население перетекало в города. «В ответ на связанные с этим проблемы бедности, преступности, неустроенности, безработицы возникло движение за благополучие детей, которое сосредоточило свои усилия на защите несовершеннолетних от нездорового, развращающего влияния городской жизни… На начальном этапе участники движения «За спасение детей» ставили перед собой задачу установить в американском обществе светскую разновидность нравственности… Они видели свою миссию в исправлении нарушителей закона, а также возлагали на себя обязанность учить беспризорников, бродяг и пьяниц более пристойному образу жизни»».

Приюты возникли как следствие реализации этой миссии. Их создание стало реакцией на ситуацию безнадзорности и беспризорности детей, на определенные отклонения в их жизни и поведении (попрошайничество, бездомность, использование для ночлега не предназначенных для этого мест и т.п.). Первые приюты были созданы в 20-х годах XIX века в трех крупных городах – Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне. «Эти заведения имели целью изолировать находящихся в опасности детей от развращающей среды их домов и заведений для взрослых и отчасти заменить им семью и общину». Однако достаточно быстро обнаружилась неэффективность приютов и воспитательных учреждений именно как воспитательных. Скорее, они оказывались временным пристанищем ребенка в экстремальных ситуациях.

В 70-х годах XIX века по почину граждан г. Бостона Кука и Аугустуса была учреждена система попечительского надзора. Кук и Аугустус присутствовали на судебных процессах по делам несовершеннолетних, и если выяснялось, что ребенка можно исправить, просили судью не назначать наказание, а отдать правонарушителя под присмотр[3]. Система попечительского надзора – личностно окрашенная забота о ребенка – постепенно приобретала важнейшее значение как способ изменения ребенка и его среды.

Заметим, что сама по себе организация приютов и попечительского надзора, их использование для помощи детям и удовлетворения общественной потребности в особых воспитательных учреждениях еще не означает появления ювенальной юстиции: параллельно с этими учреждениями существовал обычный уголовный суд, к ведению которого относилось реагирование на преступления детей и подростков. Создатели приютов и попечительского надзора в XIX веке в первую очередь имели дело с узким спектром отклоняющегося поведения и жизни подростков, куда подростковая преступность как особый предмет поначалу не входила. Вместе с тем попечение и приюты начали проводить в жизнь особые – реабилитационные – подходы обращения с несовершеннолетними. В соответствии с этими подходами именно общество берет на себя миссию обеспечения позитивной социализации по отношению к тем детям, кто не имеет заботящейся о них семьи. Формы работы по позитивной социализации должны были дать запущенному и заброшенному ребенку то, что другим детям давала семья. Специальные заведения предоставляли такому ребенку отсутствующий кров, включали в определенную среду и помогали восполнить своевременно не приобретенные или утраченные социальные навыки.

Ювенальная юстиция возникла в тот момент, когда попечительские (реабилитационные) схемы обращения с подростками были универсализированы и распространены на подростковую преступность. При этом они заняли то место, которое традиционно занимали карательные способы реагирования на преступления. Переход был связан с переворотом в мышлении, который состоял, в частности, в том, что понятие преступления в его классическом уголовно-правовом варианте (со времен Ч. Беккариа) – как нарушения уголовного закона – перестали относить к криминальным ситуациям с участием подростков. Подобное нарушение оценивалось теперь не как преступление, требующее наказания, а как отклонение, пусть иного вида, чем, к примеру, бродяжничество, но отклонение, вызванное сложившимися социальными обстоятельствами и требующее реабилитационного реагирования, а не тюремного заключения. Одновременно активисты движения искали практические способы некарательного воздействия на подростковую преступность (и не только на нее).

Идеологи движения «За спасение детей» руководствовались общим принципом: носители отклоняющегося поведения должны быть возвращены в русло позитивной социализации, то есть, реабилитированы, а не наказаны. Для рассмотрения дел о несовершеннолетних было введено новое понятие «правонарушитель» (dilinquent), отличающееся от понятия «преступник» (criminal). Возник формальный статус несовершеннолетнего правонарушителя – носителя отклоняющегося поведения, в рамках которого были объединены такие различные группы подростков, как нищенствующие, бродяги (беспризорные в широком смысле – основной контингент приютов), непослушные (недисциплинированные дети) и – собственно нарушители уголовного закона. Все эти группы, чья жизнь или поведение являли собой то или иное «отклонение», и образовали объект деятельности в ювенальной юстиции. В этом понятии – отклоняющегося поведения – оказались включены, сближены и приравнены друг к другу и нарушение уголовного закона, и недисциплинированность, и бродяжничество.

Как отмечает П.И. Люблинский, в ведение американских судов для несовершеннолетних начала ХХ века «передаются дела относительно подростков до 17, а иногда до 18 лет, находящихся в состоянии «преступности» (delinquency)… «Делинквентами» назывались в более ранних законах относительно несовершеннолетних: 1) те, которые нарушили закон государства или обязательное постановление местной власти, и 2) те, которые являются неисправимо порочными. Позднейшие законы значительно расширили это понятие, присоединив к нему следующие категории: 1) подростков, сознательно общающихся с ворами и порочными людьми, 2) скрывшихся из дому без ведома родителей или опекунов или без уважительной причины, 3) проводящих время в праздности и преступлениях, 4) сознательно посещающих дома, пользующиеся дурной репутацией, 5) бродящих ночью по улицам, рельсовым путям или около складов, 6) входящих в вагоны без надлежащего права, 7) употребляющие бранные и непристойные выражения, 8) проявляющие безнравственность и бесстыдство»[4]

Постепенно ювенальная юстиция стала оформляться как особая форма деятельности и знания. Первое время, пока шел процесс утверждения ее статуса и определения «территории» по отношению к традиционному уголовному правосудию, преступность несовершеннолетних привлекала к себе внимание практически и идейно. Затем появилась необходимость в проведении концептуальной границы применения разных подходов. Это «выяснение соотношений» между уголовным правосудием и ювенальной юстицией сопровождалось процессом обоснования и углубления предмета ювенальной юстиции с привлечением социологического и криминологического знания.

Формирование корпуса знаний, обслуживающих ювенальную юстицию, было отчасти обусловлено тем, что развивающиеся криминологические и социологические исследования регулярно обращали внимание на те аспекты жизни подростков, в свете которых их поведение рассматривалось как социально программируемое к антиобщественному исходу. Таким образом, автоматически возникал вопрос: «Зачем же ждать, когда подросток совершит фактическое преступление? Не правильнее ли будет работать с ситуациями тех подростков, кто не совершил никакого уголовного преступления, но чья социализация и психика уже сейчас реально разрушаются, тех, в поведении и жизни которых уже проявляется действие той же самой криминализирующей общество «социальной программы»?

Такой взгляд стал следствием привнесенного из социологических и криминологических исследований осознания, что в ряде случаев поведение подростков (в том числе и преступное) программируется особыми социальными обстоятельствами, причины противоправного поведения стали обнаруживаться в процессах социализации. В 90‑е годы XIX века эту идею следующим образом выразил Иллинойский совет общественной благотворительности:

«Ребенок, воспитанный в невежестве и пороке и ставший в результате этого нищим или преступником, в свою очередь, скорее всего, станет родителем преступников».

«…американцы уже не искали в теологических постулатах греховности и врожденной порочности человека объяснения причин преступности. Получили распространение более социологические объяснения, авторы которых видели причины преступности в разрушении семейных устоев, вызванном нестабильностью жизни в Америке в период быстрой индустриализации…. Светский гуманистический характер эпохи проявился в том, что… реформаторы обратили внимание на внешние социальные силы, оказывающие воздействие на ребенка, и попытались установить над ними контроль с целью предупреждения неправомерного поведения несовершеннолетних».

За счет такого понимания обосновывалось объединение в одном понятии детей-правонарушителей и детей группы риска. Появился единый объект деятельности специалистов ювенальной юстиции – дети с отклоняющимся поведением – включающий обе группы. Можно сказать, что ювенальная юстиция получила свое начало и основание через представление о подростке и его взрослении как определяемом окружающей его социальной средой. В частности, семья рассматривалась как важнейшая социальная среда (и сила!), непосредственно формующая подростка в соответствии с социальными нормами.

В недавно переведенной на русской язык работе Патриции Ханиган прямо поддерживается этот взгляд:

«В детстве и отрочестве человек учится соблюдать социальные нормы: это процесс социализации, посредством которой происходит социальное регулирование… Регулирование в психосоциальном плане осуществляется благодаря совокупности ограничений и связей молодого человека со средой. Привязанность к среде и определенные обязательства по отношению к ней являются мощными регуляторами. Действительно, чем больше молодой человек привязан к своей среде (семья, школа и сверстники), тем легче он согласится выполнять нормы, предписанные этой средой. Чем больше молодой человек привязан к своей среде, тем легче он смирится с навязанными ограничениями и усвоит их. Короче говоря, ограничения (правила), являющиеся законами и социальными нормами, будут соблюдены, приняты и усвоены. В этот момент можно говорить об усвоенных ценностях, о самоконтроле и об умении сдерживать свои желания. Хорошо социализированный индивид (тот, кто выполняет принятую им социальную роль, кто утвердил свое «я», кто привязан к своей среде) владеет средствами, необходимыми для противостояния преступности. У большинства подростков эти механизмы постепенно развиваются. Однако, проблемы, переживаемые в семье, в школе или со сверстниками будут мешать нормальному функционированию механизмов регуляции…».

Социально-реабилитационная работа в ювенальной юстиции проходила под знаком распространения общественного и государственного контроля на социальные силы, формирующие подростка. Она состояла, главным образом, в исключении подростков из одних социальных сред (патологические семьи и уличные группировки) и включении в другие (искусственно создаваемые в виде особых организаций – реформаториев, приютов, клубов и т.п.), где стала бы возможной их позитивная социализация. Суд и использовался для принятия необходимых в том или ином случае властных решений.

Глядя из сегодняшнего дня, можно сказать, что ювенальная юстиция формировалась вокруг осознания эффектов программирующего влияния социальной среды. Основатели ювенальной юстиции поняли, что объективно имеют дело со своеобразными ситуациями, обуславливающими дефекты в социализации молодых людей, их криминальное заражение и тем самым программирующими их будущее. Если детей вовремя не «вынуть» из пагубно действующего на них социального окружения, такая программа наверняка «сработает». В свете этого обстоятельства подобные ситуации рассматривались как криминализирующие общество, и работа с ними новыми средствами (в том числе усилиями по реабилитации) становилась важной миссией ювенальной юстиции. Применение же уголовных наказаний приводило только к ускорению антисоциального исхода, поскольку молодые люди в этом случае попадали в своеобразный «инкубатор преступности».

С этого времени усилия, затрачиваемые на:

·     выведение подростков из среды и жизненных обстоятельств, препятствующих их нормальной социализации,

·     вовлечение в такие мероприятия и формы общежития, в которых они могли бы формироваться в качестве полноценных членов общества (и вместе с тем локально прервать действие криминализирующих общество процессов),

·     конструирование всех необходимых для этого способов и технологий деятельности

стали собственными (не дублируемыми никаким другим институтом) общественно значимыми функциями ювенальной юстиции и одновременно ее проблемно-содержательным полем.

Формирование ювенальной юстиции состояло не просто в издании определенных законов, выделении мест для специальных судей и возникновении должности попечителя. Это был, прежде всего, переворот в мышлении и деятельности, который позволяет говорить о возникновении ювенальной юстиции как новой практики, созданной человечеством в XIX веке. Произошло закрепление новых деятельных связей «суд-попечительство-общественность» в определенной структуре знания, куда входило знание о причинах отклоняющегося поведения детей и знание о способах работы с такими детьми. Историческая роль американского движения «За спасение детей» состоит в том, что оно задало миссию и интеллектуальный контекст новой практики, показало, что можно и нужно отказаться от уголовно-карательного обращения с подростками, и приступило к созданию попечительских (реабилитационных) форм деятельности.

Первые суды для несовершеннолетних восприняли сложившуюся в ХIX веке в различных штатах Америки схему обращения с двумя вышеуказанными группами детей и начали реализовать ее на основе нового юридического статуса детей (делинквенты). В отношении подростков, входивших в эти группы, суд наделялся миссией их социализации, а также широкими полномочиями, и с этих позиций регулировал обращение и надзор над находящимися на иждивении, запущенными и склонными к правонарушениям детьми.

Воспитательная (социально-реабилитационная) направленность ювенальной юстиции определила три ключевых положения, которые регулировали ее деятельность: 1) дети-правонарушители подлежат заботе и попечению, 2) суд берет на себя управление этим процессом, 3) «судебное производство рассматривается скорее как спор об опеке, чем уголовный процесс»[5].

Главными фигурами ювенального суда стали судьи и государственные и общественные попечители. При этом суду поручалось руководство службами попечительского надзора. Обязанности должностных попечителей сводились к:

«1) расследованию состояния и окружающей среды каждого ребенка, представленного в суде;

2) присутствованию на суде для сообщения сведений о несовершеннолетнем и для поддержки его интересов;

3) производству отдельных расследований по поручению суда;

4) принятию на себя попечительского надзора за несовершеннолетним до и после судебного разбирательства»[6].

Ювенальный судья, опираясь на доклад должностного попечителя, принимал необходимые властно-правовые решения. Его деятельность качественно отличалась от работы судьи в обычном уголовном процессе.

Меры, обычно применявшиеся к подросткам, состояли в следующем:

·     лечение;

·     изоляция ребенка от дурной среды (товарищей, родителей и т.д.);

·     возмещение ребенком из карманных денег, если он нанес кому-либо материальный ущерб;

·     для менее взрослых детей могла назначаться та или иная поучительная воспитательная мера (например, судья мог поручить ребенку переписать ту или иную книгу, через некоторое время провинившийся должен был явиться к судье и показать переписанную книгу);

·     временное помещение в приют.

В случае серьезной испорченности могло быть назначено тюремное заключение.

Роль судьи не ограничивалась только работой с детьми. Важная роль отводилась работе с родителями. Здесь судья мог использовать возможности попечителей и общественности, наложить на родителей штраф, заставить их вносить деньги на содержание ребенка в приюте и принять другие меры, направленные, прежде всего на создание для ребенка нормальных условий жизни в семье и воссоединение родителей и детей.

В распоряжении судьи имелись два должностных попечителя, оплачиваемых государством. Нехватка попечителей частично восполнялась участием благотворительных обществ.

Итак, личностный и заинтересованный подход к ребенку, особая организация помещения, специальная процедура, акцент на помощь, а не наказание (использование разных мер, их набор и сочетание диктуются конкретной ситуацией), опора в реализации назначенных мер на государственных попечителей и общественность, обсуждение с попечителями и родителями назначаемых воспитательных и лечебных мер – вот основные принципы и условия деятельности ювенального судьи.

Важнейшая роль отводилась способу взаимодействия судьи и ребенка. Первый гуманитарный конгресс, посвященный анализу десятилетнего опыта ювенальной юстиции США, в своей резолюции отметил, что органы, которым поручено рассмотрение дел относительно их [несовершеннолетних], в том числе и органы, производящие расследование по таким делам, должны быть избираемы, прежде всего, в зависимости от их способности понимать детей и симпатизировать им и, кроме того, должны иметь специальные познания в области социальных и психологических наук.

Институты ювенальной юстиции как альтернативы уголовному карательному подходу, как способ реагирования на массовые социальные проблемы молодых людей стали сенсацией начала ХХ века и очень быстро завоевали себе сторонников во всем мире. В первые двадцать лет после учреждения чикагского суда национальные системы ювенальной юстиции возникли в Канаде (Закон от 20 июля 1908 г.), в Англии и Уэльсе (август 1905 г.), в Германии (1907–1908 гг.), во Франции (Закон от 22 июля 1912 г. вступил в силу в марте 1914 г.), в Бельгии, Австрии, Испании, Италии, России, Венгрии Румынии, Польше и т. д[7].

1.3 История возникновения российской ювенальной юстиции

У истории ювенальной юстиции в России неординарная судьба, повлиявшая существенным образом на ту модель правосудия, которую мы имеем сейчас.

Необходимо проанализировать длительный послереволюционный путь российской ювенальной юстиции (1917–1959 гг.). Это позволит понять характер действующего правосудия по делам несовершеннолетних.

На какой же правовой базе функционировал первый ювенальный суд в России? В уголовном законодательстве в тот период содержались некоторые охранительные нормы, касающиеся несовершеннолетних, согласно которому судебному преследованию подвергались несовершеннолетние в возрасте с 10 лет (ст. 137 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных)[8]. Часть 2 этой статьи предусматривала льготный режим уголовной ответственности для несовершеннолетних и в возрасте от 10 до 17 лет, совершивших преступление «без разумения».

Были специальные разъяснения в законе относительно несовершеннолетних, совершивших преступление «с разумением». Их направляли по преимуществу в исправительные заведения для несовершеннолетних. При невозможности поместить их в эти заведения они заключались на срок, определенный судом, но не более чем до достижения 18-летнего возраста, в особые помещения, устроенные для них при тюрьмах или домах при арестованных по приговорам мировых судей.

Дореволюционные русские юристы считали именно модель российской ювенальной юстиции наиболее удачной.

Суд по делам несовершеннолетних в России отличали следующие признаки:

·        рассмотрение дел о несовершеннолетних единоличным мировым судьей;

·        избрание его, как и всякого мирового судьи, среди населения, проживающего в судебном округе;

·        профессиональная подготовка судьи предполагала знание детского психологии, поэтому предпочтительнее были врачи и педагоги;

·        достаточно широкая предметная подсудность этого суда (т.е. круг рассматриваемых дел);

·        конфиденциальность судебного разбирательства;

·        отсутствие формального судебного акта;

·        отсутствие формальной судебной процедуры;

·        упрощенное судопроизводство, сводившееся в основном к беседе судьи с подростком при участии его попечителя;

·        в основном применение в качестве меры воздействия попечительского надзора;

·        обжалование решения судов для несовершеннолетних в особое отделение съездов мировых судей (апелляционную инстанцию на решение мировых судей).

В законах России конца XIX в. содержались юридические нормы, предусматривающие уменьшение тяжести уголовного наказания несовершеннолетних. Как уголовное, так и уголовно-процессуальное законодательство содержало положения о повышенной юридической защите несовершеннолетних по сравнению с взрослыми подсудимыми. Вместе с тем значительный объем судейского усмотрения по этим делам (решение вопроса о действиях «с разумением», вынесение приговоров без установленного срока) все же ставило несовершеннолетних в положение лиц, не защищенных законом.

Говоря о правовой базе ювенальной юстиции этого периода, нельзя забывать об одном российском законе (Закон от 2 июля 1897 г. «О малолетних и несовершеннолетних преступниках»), сыгравшем не положительную роль в уголовной политике в отношении несовершеннолетних, тем более что этот закон действовал и в период работы в России судов для несовершеннолетних, вплоть до его отмены в 1918 г.

Этот закон сохранил для подростков наказания в виде заключения в тюрьму, хотя и в специальных для них помещениях. Для несовершеннолетних в возрасте от 17 лет до 21 года (совершеннолетие в дореволюционной России наступало с 21 года) закон предусматривал каторгу и поселение.

Закон был явно реакционный, так он оценивался прогрессивными русскими юристами. Любопытный исторический факт: отмена Закона от 2 июля 1897 г. декретом Советской власти от 17 января 1918 г. приветствовали юристы – и приверженцы либеральных взглядов, и сторонники советской власти.

Автономная российская юстиция перестала существовать по декрету Совнаркома России от 17 января 1918 г. и была заменена другой системой, которая, по мнению создателей, мыслилась более гуманной, более приспособленной к обращению с детьми и подростками.

Преобразования судебной системы начались в январе 1918 г. и были продолжены через два года после этого – в марте 1920 г.

Декрет от 17 января 1918 «О комиссиях о несовершеннолетних» внес существенные изменения в российское правосудие по делам несовершеннолетних: отменил тюремное заключение и суды для несовершеннолетних.

Для тех лет непривычной была ведомственная принадлежность созданных комиссий по делам несовершеннолетних, они находились в ведении Наркомата общественного призрения. Комиссии включали представителей трех ведомств: общественного призрения, просвещения и юстиции. Обязательным членом комиссии был врач.

В компетенции комиссий входило освобождение несовершеннолетних от ответственности или направления их в одно из «убежищ» Наркомата общественного призрения (сообразно характеру деяния).

30 июля 1920 г. была опубликована разработанная Инструкция о работе комиссии о несовершеннолетних. Это медико-психологический и педагогический документ, определяющий деятельность комиссий, отражал общую ориентацию уголовной политики в отношении несовершеннолетних.

Заседание комиссий о несовершеннолетних были публичными, разрешалось присутствие прессы, но было запрещено публиковать фамилии несовершеннолетних.

Справедливости ради надо отметить, что комиссии о несовершеннолетних восприняли опыт судов для несовершеннолетних дореволюционной России в части, касающейся организации социальных служб по изучению личности и условий жизни несовершеннолетних.

Преимущественное участие неюристов в заседаниях и в принятии решения о судьбе несовершеннолетних снижало юридический уровень деятельности комиссии и соответственно защищенность детей и подростков в этих комиссиях. Приходиться с сожалением заметить, что этот изъян оказался живучим и, несмотря на серьезные перемены, низкий уровень правовой защищенности подростков в указанных комиссиях сохранился до наших дней.

В то время реальности жизни очень скоро заставили вспомнить о судах. Ведь подростки совершали не только малозначительные проступки, но вполне серьезные и опасные преступления. Сами по себе преступления исчезнуть не могли, а бороться с ними у комиссий не было средств.

В феврале 1920 г. был разработан и внесен на рассмотрение правительства проект декрета «О суде над несовершеннолетними». Он был утвержден постановлением СНК РСФСР 4 марта 1920 г.

В отличии от декрета 17 января 1918 г. новый декрет допускал передачу дел несовершеннолетних в возрасте с 14 лет до 18 лет в народный суд, если комиссия о несовершеннолетних установила невозможность применить к ним медико-педагогические меры.

В 20-е гг. вновь произошла переориентация законодательства и практики на судебные формы борьбы с преступностью несовершеннолетних.

В УПК РСФСР (ред. 1923 г.) была сформулирована послереволюционная модель российской ювенальной юстиции, которая включала правила подсудности дел о несовершеннолетних, требования к профессиональному подбору народных заседателей, сроки рассмотрения дел.

Впервые было сформулировано правило о недопустимости рассмотрения дел несовершеннолетних без участия защиты.

К огромному сожалению, эта «вторая модель» ювенальной юстиции развития не получила. Однако, последующие нормативные акты (30–40‑е гг.) выявляют отчетливую тенденцию карательной переориентации правосудия в отношении несовершеннолетних.

Формальным рубежом карательной переориентации уголовной политики в отношении несовершеннолетних стало постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних».

Постановление это определило на долгие годы недемократическую прокурорскую и судебную практику в отношении несовершеннолетних. Содержание этого документа дает основание связать его с другими постановлениями, положившими начало политических репрессиям и массовым нарушениям прав человека в нашей стране.

2. Правосудие в отношении несовершеннолетних – российский и зарубежный опыт

2.1 Ювенальная юстиция зарубежных стран в наши дни

Эффективность отправления правосудия в отношении несовершеннолетних в США в конце XIX – начале XX века во многом определялось фигурой судьи.

«Личность судьи, – отмечал известный судья по делам несовершеннолетних Бэрроу, – является элементом огромного значения для успеха всякого «детского» суда. Такой суд не может быть отправляем по автоматическим или механическим моделям… Стойкий гуманный человек, обладающий тактом, большим личным влиянием и знанием закона, знающий детей и могущий снискать их доверие, является тем человеком, который нужен для этого дела».

Неформальный контакт судьи с несовершеннолетним стал важнейшей частью процедуры, поскольку необходимо было добиться осознанного включения ребенка в реабилитационные программы. Кроме того, сами воспитательные учреждения в период действия первых ювенальных судов находились под патронажем благотворительных организаций. И успехи первых судов обусловлены именно этими факторами: личностным характером работы судьи и участием в работе по реабилитации многочисленных общественных (благотворительных) организаций. Реабилитационная работа строилась как определенный способ личностного участия представителей различных организаций и граждан в поиске выхода из трудной жизненной ситуации ребенка. Такая деятельность включала задержание, неформальный контакт судьи и несовершеннолетнего, попечительский надзор, работу с родственниками. При этом поле ювенальной юстиции охватывало целый спектр значимых подростковых ситуаций: прогулы и нарушение школьного режима, конфликты в семье, бездомность, правонарушения и преступления.

Таким образом, в первый период деятельности ювенальных судов в США стали возникать ростки общественно-государственной системы деятельности по работе с детьми, «выпадающими» из позитивной социализации.

Однако позже эти мотивы личностного участия и неформальной заботы были утрачены, и ювенальный суд не смог победить определенных негативных тенденций, которые, в конечном счете, привели к кризису ювенальной юстиции в США.

Создателей системы попечительского надзора, приютов и реформаториев (закрытых воспитательных учреждений для подростков) не мог не волновать ключевой вопрос реабилитационного воздействия на подростков: каким образом в обозримые сроки изменить характер и поведение, которые являются естественно выросшими в определенной социальной среде и фактически становятся фундаментом человеческой личности? Однако опыт первых судов, практика взаимодействия общественности и государства технологически не закрепилась. Массовая практика пошла по линии упрощения способов работы с правонарушителями, закрытые воспитательные учреждения стали вытеснять участие местных сообществ. Надзор за отклоняющимся поведением несовершеннолетних, который был учрежден и воплощен в работе органов ювенальной юстиции США, привел к широкому распространению «организационного принуждения» как способа обращения с молодыми людьми. Изоляция от общества, жесткий контроль и дисциплинарные санкции – вот в чем виделись условия надлежащего изменение поведения подростков-правонарушителей.

Тенденции огосударствления и помещение несовершеннолетних правонарушителей и детей группы риска в закрытые воспитательные учреждения без соблюдения надлежащих процессуальных гарантий вызвали резкую критику. В этом контексте общественное движение «За спасение детей», обвиняли в том, что оно «способствовало распространению государственного контроля на целый ряд явлений, борьба с которыми не велась или велась неформальными методами, а именно проступки характерные для детей бедняков: тунеядство, попрошайничество, бродяжничество, половая распущенность, невосприимчивость к воспитанию, пьянство, прогулы».

Во многом эта критика уводила в сторону от ювенальной юстиции, поскольку здесь никак не учитывалась ее реабилитационная миссия. По сути, эта критика, объединяясь с требованиями обеспечить защиту общества и наказание нарушителей, вела к возврату к формам обычного (взрослого) уголовного правосудия, необходимости организации гласного состязательного процесса, вынесения наказания по заслугам и т.п.

Эти факторы привели к тому, что в последние 20 лет многие штаты приняли законы, облегчающие передачу дел несовершеннолетних правонарушителей в суды для взрослых. По мнению некоторых исследователей, это было следствием разочарования и специалистов, и общественности в реабилитационной доктрине как таковой.

Современные исследователи (например, Гордон Бейзмор) отмечают, что в основе миссии ювенальной юстиции с самого начала был акцент на заботе о детях и подростках в смысле ответа на их специфические проблемы и нужды, а не на решение проблем общества и граждан, испытывающих на себе последствия подростковой преступности.

Такую ограниченную ориентацию закрепляла парадигма, характеризующая первый этап истории ювенальной юстиции, известная как реабилитационная парадигма (или парадигма «индивидуализации обращения»):

«…обращение в этих судах [для несовершеннолетних] основывалось на медицинской модели, определенным образом объясняющей причины преступного поведения: оно рассматривалось как симптом скрытых нарушений, при этом природа и серьезность преступления были сравнительно менее важны, чем обеспечение терапевтических услуг для исцеления этих предполагаемых нарушений… Преступление не рассматривалось само по себе, оно являлось знаком нарушенных процессов социализации. Вмешательство (компетентных органов) старалось исправить это социальное отклонение, применяя методы, адекватные личностным проблемам и нуждам молодого правонарушителя».

В этом контексте в рамках ювенальной юстиции развивалась социальная работа и индивидуализированный подход. Задача формирования надежного позитивного члена общества зачастую требовала восполнения недополученных ребенком в силу тех или иных причин в семье и школе социальных навыков, коррекции поведения и т.п. Глубине (мере) десоциализации и заброшенности подростка отвечал индивидуально-реабилитационный подход, в рамках которого социальный работник вместе со специалистами по психотерапии с помощью различных тренингов и мероприятий по коррекции поведения создавал для каждого клиента индивидуальную программу реабилитации.

В дальнейшей истории ювенальной юстиции так понимаемый индивидуально-реабилитационный («медицинский») подход привел к тому, что национальные системы ювенальной юстиции постепенно пополнялись разнообразными реабилитационными службами (тренинговыми, психотерапевтическими, социально-психологическими), работающими над «наладкой» психического аппарата подростка, его поведенческими особенностями, помогающими подростку освоить позитивные социальные роли и т.п.

На этом этапе социальная работа представала как вовлечение подростков в деятельность этих служб, поддержание необходимой интенсивности и результативности прохождения их подростками. Социальные работники приняли на себя функцию эффективной соорганизации различных служб и подразделений, развития внутренних связей между ними и общей интенсификации деятельности.

Описанная организация работ в ювенальной юстиции не только оставляла за бортом традиционные задачи правосудия, она вообще «выносила за скобки» преступное поведение подростка и была равнодушна к обидам и ущербу, который нанесли поступки подростка другим людям или обществу. И примерно с середины XX века началась критика реабилитационной парадигмы и реабилитационной миссии ювенальной юстиции. Такая критика подчеркивала, что программы предоставляют только выгоды для преступников и ничего или мало требуют от них взамен.

Гордон Бейзмор так восстанавливает эту линию критики:

«Несмотря на свою неадекватность, наказание, по мнению общества, по крайней мере, хоть как-то связано с преступлением. В то время как подход индивидуализации обращения связан исключительно с нуждами преступника. Для большинства граждан программы, обеспечивающие индивидуальное обращение в области ювенальной юстиции, предоставляют только выгоды для преступников и ничего или мало требуют от них взамен. Идея подхода индивидуализации обращения почти не несет в себе попытки донести до преступника, что он (или она) причинил ущерб кому-то, должен предпринять определенные действия для его возмещения, загладить свою вину и отвечать за последствия, связанные с ущербом, нанесенным этим преступлением».

Подросток рассматривается здесь как пассивный получатель социальных услуг, но не как субъект разрешения ситуации, которую он создал, субъект, от действий которого зависит нормализация самочувствия жертвы, возмещение ущерба и, в конечном счете, его собственные отношения с обществом.

Таким образом, один из уроков истории ювенальной юстиции в США состоит в том, что построение системы ювенальной юстиции на основе доминирования реабилитационной парадигмы ведет к глубокому разочарованию общества в этой системе, поскольку сама эта парадигма носит ограниченный характер.

Второй урок связан с вопросом о природе контроля, распространяемого на подростков, о роли семьи и окружения подростка в его реабилитации. Органы и специалисты ювенальной юстиции оказались не в состоянии вовлекать в работу по реабилитации нарушителя те социальные группы, в которых он живет и действует. Если нарушитель становится частью «спецконтингента» реформатория, он просто превращается в объект манипуляций специалистов по исправлению поведения, далеких от его повседневной жизни, а потому и не значимых для него. Вместо позитивного включения подростка в жизнь местного сообщества и укрепления его связей с родственным кругом, он в ходе «исправительных» мероприятий чаще всего подвергаются клеймению и дополнительному отчуждению. Формы социального контроля над поведением несовершеннолетних, воплощенные в ювенальной юстиции США, ослабили участие семьи, ближайшего социального окружения и местного сообщества в процессе исправления подростка. Применявшиеся средства – институт пробации и закрытые воспитательные учреждения – не акцентировали причастность молодого человека своему сообществу, где он мог бы добиваться признания в качестве его позитивного члена.

Восстановительное правосудие стало в определенном смысле ответом на тот кризис, который переживала ювенальная юстиция.

На протяжении второй половины XX века в ряде стран происходит качественная коррекция миссии и принципов ювенальной юстиции, сложившихся в конце XIX века под влиянием реабилитационной парадигмы. Эта коррекция проявилась в реформах и принятии нового законодательства. В принципы ювенальной юстиции впервые в ее истории была включена необходимость обеспечения защиты общества от противоправного поведения молодежи и ответственности правонарушителей. Эти акценты определенно контрастировали с прежней философией, согласно которой делинквент рассматривался исключительно как ребенок, ставший жертвой неправильных жизненных установок и заблуждений, ребенок, нуждающийся в помощи, поощрении и содействии. Сегодня, в противоположность такому пониманию, к примеру, новозеландская модель ювенального суда исходит из следующей установленной законом цели: обеспечить, чтобы малолетний правонарушитель «отвечал за свое поведение и принимал на себя ответственность за него…, чтобы все его нужды находили признание, и он имел возможность в будущем развиваться как ответственный, приносящий пользу себе и обществу человек». Аналогично в Канаде в Закон «О молодых правонарушителях» гласит:

«…а. 1) подростки ни в коем случае не должны быть приравнены к взрослым, в том, что касается уровня их ответственности и последствий их поступков; тем не менее, молодые правонарушители должны нести ответственность за свои правонарушения;

б) хотя общество должно принимать разумные меры, чтобы предотвратить преступное поведение молодежи, оно должно быть в состоянии защитить себя от любого незаконного поведения;

в) положение молодых правонарушителей требует надзора, дисциплины и заботы; при этом, учитывая зависимое состояние, в котором они находятся, степень их развития и зрелости, они испытывают специфические потребности и нуждаются в помощи и советах;

в. 1) ресоциализация молодого правонарушителя всякий раз, когда это возможно, направлена на защиту общества, что является одной из основных целей уголовного права применительно к молодежи; добиться ресоциализации можно только учитывая потребности молодого человека и обстоятельства, способные объяснить его поведение;

г) если молодых правонарушителей решено привлечь к ответственности, следует рассматривать возможность замены судебной процедуры, предусмотренной настоящим законом в целях защиты общества, альтернативными мерами…»[9].

Провозглашение этих принципов вовсе не стало шагом назад к карательному подходу: сама коррекция происходила на новой почве возникновения и расширения практики восстановительного правосудия.

Ответственность правонарушителя здесь понимается как возникшее в результате преступления обязательство по заглаживанию причиненного вреда, а не наказание.

Противоречие, которое стало возникать в рамках ювенальной юстиции, – между принципом минимизации контактов с судебной системой и необходимостью призвать несовершеннолетнего правонарушителя к ответственности, – нашло свое разрешение в программах восстановительного правосудия.

2.2 Законодательство РФ об отправлении правосудия по делам несовершеннолетних

Сегодня в России права несовершеннолетних регулируются следующими основными законами:

·     Конституция Российской Федерации.

·     Семейный Кодекс Российской Федерации.

·     Основы законодательства Российской Федерации «Об охране здоровья граждан».

·     Федеральный закон «Об образовании».

·     Закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации».

·     Закон «О дополнительных гарантиях социальной защиты детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей».

·     Закон «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».

Основы правового регулирования общественных отношений с участием несовершеннолетних, в отношении несовершеннолетних, их родителей (лиц, их заменяющих) определены Федеральным законом «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Этим правовым актом установлена система органов, призванных решать задачи по профилактике детской безнадзорности, помощи детям, оказавшимся в социально опасном положении, а также по профилактике правонарушений особой категории граждан – несовершеннолетних (совершения ими до достижения возраста привлечения к уголовной ответственности общественно опасных деяний, административно наказуемых деяний, преступлений). Профилактика правонарушений несовершеннолетних является частью уголовной политики, одним из ведущих направлений борьбы с преступностью несовершеннолетних.

ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» регулирует внесудебные процедуры, связанные с участием детей и подростков, защитой их прав и интересов, а также определяет судебные процедуры: помещение в ЦВСНП, направление в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, принятие судьей решения о принудительном медицинском освидетельствовании подростка, в отношении которого рассматривается вопрос о направлении в закрытое учебно-воспитательное учреждение. Кроме этого, в Законе получили свое развитие положения Уголовного кодекса РФ о реабилитационной индивидуально-профилактической работе с несовершеннолетними, освобожденными от уголовной ответственности и наказания с применением воспитательных мер, и с несовершеннолетними, освобожденными от уголовной ответственности в связи с недостижением возраста привлечения к ней, а также вследствие «уголовной невменяемости», установленной экспертами по уголовному делу (ч. 3 ст. 20 УК РФ)[10].

В соответствии с Конвенцией ООН о правах ребенка ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» определил, что во всех действиях в отношении несовершеннолетних приоритетными являются интересы ребенка и их наилучшее обеспечение. ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» также определил в качестве обязательных принципов следующие: обеспечение приоритета личного и социального благополучия ребенка; обеспечение специализации органов и учреждений, а также осуществляемых ими правоприменительных процедур с участием ребенка или в его интересах; учет особенностей возраста и социального положения ребенка; обеспечение гуманного обращения с несовершеннолетним и оказания ему квалифицированной юридической помощи.

Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних определена Законом как система социальных, правовых, педагогических и иных мер, направленных на выявление и устранение причин и условий, способствующих беспризорности, безнадзорности, правонарушениям и антиобщественным действиям несовершеннолетних, осуществляемых в совокупности с индивидуальной профилактической работой с детьми и семьями, находящимися в социально опасном положении.

Категория лиц, в отношении которых органами и учреждениями системы профилактики проводится индивидуальная профилактическая работа, определена ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»[11]. Это – несовершеннолетние, находящиеся в социально опасном положении, т.е. в обстановке, представляющей опасность для жизни и здоровья или не отвечающей требованиям к их воспитанию и содержанию, либо совершающие правонарушения или антиобщественные действия, а также родители или законные представители несовершеннолетних, если они не исполняют своих родительских обязанностей и (или) отрицательно влияют на их поведение либо жестоко обращаются с ними.

Федеральным законом установлена система органов и учреждений, которые обязаны обеспечивать соблюдение прав и законных интересов несовершеннолетних, осуществлять их защиту от всех форм дискриминации, физического или психического насилия, грубого обращения, сексуальной или иной эксплуатации, выявлять детей и семьи, находящиеся в социально опасном положении. Этим же Законом определена компетенция органов и учреждений, а также механизм их взаимодействия.

Центральным и координирующим органом в системе профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних является комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДНиЗП) при органе местного самоуправления. К компетенции этих комиссий законодательством отнесен весь комплекс мероприятий по защите и восстановлению прав и законных интересов детей в возрасте до 18 лет, по выявлению и устранению причин и условий, способствующих безнадзорности, беспризорности, правонарушениям и антиобщественным действиям несовершеннолетних. Именно КДНиЗП должны осуществлять координацию деятельности органов и учреждений системы. На КДНиЗП возложена индивидуальная профилактическая работа и организация социальной реабилитации детей и подростков, оказавшихся в социально опасном положении. Помимо этого комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав является специализированным государственным органом, обеспечивающим исправление несовершеннолетнего в случаях и в порядке, предусмотренном законодательством, например, в случае освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия.

Согласно ст. 20–23 ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» основным органом, непосредственно осуществляющим профилактические функции, являются органы внутренних дел и их структурные подразделения: подразделения по делам несовершеннолетних (ПДН), Центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей (ЦВСНП), подразделения криминальной милиции. Законом определен широкий круг обязанностей и полномочий подразделений по делам несовершеннолетних, разработан судебный порядок помещения несовершеннолетних правонарушителей в ЦВСНП, дан исчерпывающий перечень оснований для помещения в эти Центры.

В государственную систему профилактики входят органы управления социальной защитой населения и учреждения социального обслуживания, которые осуществляют меры по профилактике безнадзорности и организуют индивидуальную профилактическую работу в отношении безнадзорных и беспризорных детей, предоставляют бесплатно социальные услуги несовершеннолетним, находящимся в социально опасном положении или трудной жизненной ситуации, выявляют таких детей и семьи с такими детьми. В специализированных учреждениях для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации, к которым относятся приюты, соответствующие центры (помощи семье и детям, социально-реабилитационные и т.п.), выявленные дети и подростки содержатся в установленном порядке на полном государственном обеспечении, к ним применяется комплекс мер, направленных на социальную реабилитацию, оказание им психологической и медицинской помощи, а также оказывается содействие в дальнейшем устройстве таких несовершеннолетних.

Органы управления образованием и образовательные учреждения, также входящие в систему профилактики, призваны решать большой круг проблем и задач, поскольку помимо образовательного процесса, тесно связанного с воспитательным, они участвуют в организации досуга, летнего отдыха и занятости детей, выявляют несовершеннолетних с отклонениями в развитии или поведении, проводят их обследование, готовят рекомендации по оказанию им помощи и определению форм их дальнейшего обучения. Органы и учреждения системы образования выявляют детей, пропускающих занятия по неуважительным причинам, и семьи, в которых родители или законные представители пренебрегают правами и интересами детей, допускают жестокое обращение с ними или находятся в тяжелом положении. В структуру органов управления образованием законодательством также включены учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (детские дома, школы-интернаты и др.), и специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типов. Законом установлен судебный порядок направления несовершеннолетних в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, который детально регламентирован главой 3 ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

Органы опеки и попечительства, являясь частью системы профилактики, выявляют и принимают меры к устройству детей, оставшихся без родительского попечения, участвуют в индивидуальной профилактической работе с такими детьми, обеспечивают защиту их личных и имущественных прав. В Ростовской области функции органов опеки и попечительства делегированы органам управления образованием на основании Областного закона «Об организации опеки и попечительства в Ростовской области» (в ред. Областного закона №98‑ЗС от 16.08.2000 г.).

Важную роль в системе органов и учреждений профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних выполняют органы управления здравоохранением и учреждения здравоохранения. К их ведению отнесено развитие сети учреждений для детей и подростков, оказывающих психиатрическую и наркологическую помощь, круглосуточный прием и содержание детей в возрасте до 4 лет, оставшихся без родительского попечения, а также дальнейшее выхаживание и воспитание таких детей в подведомственных учреждениях – Домах ребенка. Учреждения здравоохранения выявляют, ведут учет и лечение несовершеннолетних, употребляющих спиртные напитки, наркотические средства, психотропные или одурманивающие вещества, а также осуществляют меры по профилактике алкоголизма, наркомании, заболеваний, передаваемых половым путем. Без заключения о состоянии здоровья и об отсутствии медицинских противопоказаний у несовершеннолетнего, совершившего преступление или общественно опасное деяние, невозможно решить вопрос о направлении его в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.

Органы по делам молодежи и их учреждения в соответствии со ст. 17 ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» участвуют в организации отдыха, досуга и занятости несовершеннолетних, в индивидуальной профилактической работе с несовершеннолетними, находящимися в социально опасном положении, в защите их социально-правовых интересов, оказывают содействие детским и молодежным общественным объединениям, учреждениям и фондам, деятельность которых связана с осуществлением мер по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних.

В современных условиях трудовая занятость является одной из действенных мер профилактики правонарушений, преступлений и антиобщественного поведения несовершеннолетних. Органы службы занятости населения входят в систему профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, участвуют в профессиональной ориентации и содействуют трудоустройству несовершеннолетних, нуждающихся в помощи государства.

Статьей 24 ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» определены и другие органы и учреждения, осуществляющие профилактические меры в отношении несовершеннолетних правонарушителей и детей, находящихся в социально опасном положении:

1. Органы и учреждения культуры, досуга, спорта и туризма.

2. Уголовно-исполнительные инспекции органов юстиции.

3. Общественные объединения.

Финансовое обеспечение органов и учреждений системы профилактики осуществляется за счет средств федерального бюджета и средств бюджетов субъектов РФ с учетом установленного порядка финансирования их деятельности. Дополнительными источниками финансирования могут быть благотворительные взносы, добровольные безвозмездные пожертвования и иные источники, не запрещенные законодательством.

Ответственность за преступления несовершеннолетних возникает с 8 лет. С этого возраста за совершенные правонарушения несовершеннолетний может быть помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение открытого типа[12].

Ответственность в виде помещения в специальное воспитательное учреждение для детей и подростков (спецшкола, специнтернат и т.п.) с девиантным (общественно опасным) поведением наступает с 11 лет[13].

Уголовная ответственность за преступления, предусмотренные ст. 20 Уголовного Кодекса, наступает с 14 лет. Критериев отнесения преступлений в этот перечень несколько. Во-первых, учитывается общественная опасность и тяжесть преступлений, во-вторых, способность подростка понимать значимость совершения тех или иных общественно опасных действий, в-третьих, относительная распространенность деяния в среде подростков, в-четвертых, форма вины.

Лица, достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста, подлежат уголовной ответственности за следующие преступления:

·     убийство (статья 105),

·     умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (статья 111),

·     умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (статья 112),

·     похищение человека (статья 126),

·     изнасилование (статья 131),

·     насильственные действия сексуального характера (статья 132),

·     кражу (статья 158),

·     грабеж (статья 161),

·     разбой (статья 162),

·     вымогательство (статья 163),

·     неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (статья 166),

·     умышленные уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах (часть вторая статьи 167),

·     терроризм (статья 205),

·     захват заложника (статья 206),

·     заведомо ложное сообщение об акте терроризма (статья 207),

·     хулиганство при отягчающих обстоятельствах (части вторая и третья статьи 213),

·     вандализм (статья 214),

·     хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (статья 226),

·     хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ (статья 229),

·     приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (статья 267).

С шестнадцати лет возникает полная уголовная ответственность за совершаемые преступления. Возраст уголовной ответственности устанавливается законодателем вовсе не произвольно. При этом учитываются данные физиологии, психологии, педагогики и других социальных наук. Ребенок должен оценивать не только сам по себе запрет, но и социально-правовую значимость своих поступков. Помимо этого законодатель учитывает возможности государства бороться с общественно опасными поступками подростков без применения уголовно-правовых мер, т.е. посредством воспитательных и педагогических мероприятий. Определение возраста уголовной ответственности – это и вопрос уголовной политики государства.

С точки зрения категории преступного деяния, в указанном перечне содержатся составы как тяжких и особо тяжких преступлений (убийства, изнасилование, разбой и др.), так и преступлений средней и даже небольшой тяжести (например, вандализм). В последнем случае законодатель использовал преимущественно второй и третий критерии. По форме вины все преступления, включенные в перечень ст. 20 УК, являются умышленными. По УК РСФСР 1960 г. с 14 лет наступала ответственность за неосторожное убийство, по УК РФ 1996 г. ответственность за неосторожное причинение смерти, как и за привилегированные составы убийства, наступает с 16 лет.[14]

Установление в уголовном законе шестнадцатилетнего возраста ответственности не означает, что за все преступления лицо будет отвечать именно с такого возраста. Целый ряд составов преступлений предполагает их совершение лицами более старшего возраста: вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления; злостное уклонение совершеннолетних трудоспособных детей от уплаты по решению суда средств на содержание нетрудоспособных родителей, преступления против военной службы, должностные преступления и т.д.

Лицо считается достигшим возраста уголовной ответственности, начиная с ноля часов следующих за днем рождения суток. Совершение преступления, за которое уголовная ответственность наступает с 16 лет, в день шестнадцатилетия не влечет уголовной ответственности в силу отсутствия субъекта преступления. В некоторых случаях возраст лица, совершившего общественно опасного деяние, устанавливается экспертами (при отсутствии документов, подтверждающих возраст, при сомнении в подлинности таких документов и т.д.). В случае определения возраста судебно-медицинскими экспертами днем рождения обвиняемого считается последний день года, названного экспертами; при определении возраста минимальным и максимальным количеством лет, суд должен исходить из предполагаемого экспертизой минимального возраста.

Впервые в УК РФ была введена норма, согласно которой несовершеннолетний не подлежит уголовной ответственности, если он, хотя и достиг возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.[15]

В соответствии с УК РФ видами наказаний, назначаемых несовершеннолетним, являются[16]:

·        штраф;

·        лишение права заниматься определенной деятельностью;

·        обязательные работы;

·        исправительные работы;

·        арест;

·        лишение свободы на определенный срок.

При назначении наказания несовершеннолетним, совершившим преступления в возрасте до 16 лет, учитываются следующие особенности:

а) наказание в виде лишения свободы (в том числе и при условном осуждении) не назначается, если им совершено преступление небольшой или средней тяжести впервые;

б) при совершении лицом впервые преступления небольшой или средней тяжести, санкция за которое предусматривается только в виде лишения свободы и не содержит альтернативных видов наказаний (например, ч. 2 ст. 112, ч. 1 ст. 131, ч. 2 ст. 161 УК РФ и др.), подсудимому, в силу требований ч. 6 ст. 88 УК РФ, должно быть назначено более мягкое наказание (предусмотренное ч. 1 ст. 88 УК РФ), чем лишение свободы;

в) при совершении лицом преступлений небольшой или средней тяжести, а также при совершении тяжких преступлений срок наказания не может превышать 6 лет лишения свободы и отбывается в воспитательных колониях;

г) при совершении лицом особо тяжких преступлений срок наказания не может превышать 10 лет лишения свободы и отбывается в воспитательных колониях.

При назначении наказания несовершеннолетним, совершившим преступления в возрасте от 16 до 18 лет, учитываются следующие особенности:

а) срок наказания в виде лишения свободы не может превышать 10 лет и отбывается в воспитательных колониях (независимо от тяжести совершенного преступления);

б) при совершении впервые преступления небольшой тяжести не может быть назначено наказание в виде лишения свободы.

При назначении несовершеннолетнему осужденному наказания в виде лишения свободы за совершение тяжкого либо особо тяжкого преступления низший предел наказания, предусмотренный соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса, в соответствии с требованиями ч. 6–1 ст. 88 УК РФ, сокращается наполовину. В случае назначения несовершеннолетнему осужденному наказания с применением положений ст. 64 УК РФ, т.е. ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса, срок наказания во всяком случае должен быть ниже половины минимальной санкции соответствующей статьи, но не менее двух месяцев лишения свободы. При невозможности выполнения указанного требования (например, в силу отсутствия в санкции статьи минимального срока наказания в виде лишения свободы), несовершеннолетнему осужденному должно быть назначено иное альтернативное наказание.

В соответствии с ч. 2 ст. 88 УК РФ наказание в виде штрафа может назначаться осужденному как при наличии у него самостоятельного заработка или имущества, на которые может быть обращено взыскание, так и при отсутствии таковых. Штраф, назначенный несовершеннолетнему осужденному, по решению суда может взыскиваться с его родителей или иных законных представителей с их согласия. Без наличия согласия штраф с указанных лиц взыскан быть не может. Штраф назначается в размере от одной тысячи до 50 тысяч руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 2 недель до 6 месяцев.

Если суд придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания, он может применить к несовершеннолетнему условное осуждение, назначив испытательный срок: от 6 месяцев до 3 лет – при назначении лишения свободы на срок до 1 года или более мягкого вида наказания и от 6 месяцев до 5 лет – при назначении лишения свободы на срок свыше 1 года. При этом суд может возложить на условно осужденного исполнение определенных обязанностей: не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного; не посещать определенные места; пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании; осуществлять материальную поддержку семьи. Суд может возложить на условно осужденного исполнение и других обязанностей, способствующих его исправлению.

В течение испытательного срока по представлению органа, контролирующего поведение условно осужденного, суд может отменить полностью или частично либо дополнить ранее установленные для условно осужденного обязанности.

В случае, если несовершеннолетний осужденный, которому назначено условное осуждение, совершил в течение испытательного срока новое преступление, не являющееся особо тяжким, суд с учетом обстоятельств дела и личности виновного может повторно принять решение об условном осуждении, установив новый испытательный срок и возложив на условно осужденного исполнение определенных обязанностей, предусмотренных ч. 5 ст. 73 УК РФ. При этом необходимо учитывать, что новый испытательный срок, во всяком случае, должен быть больше, чем действовавший до этого испытательный срок.

Вместе с тем, в случае совершения условно осужденным в течение испытательного срока преступления по неосторожности либо умышленного преступления небольшой тяжести, в соответствии с ч. 4 ст. 74 УК РФ условное осуждение может быть сохранено (без назначения нового испытательного срока).

Суд, в соответствии с ч. 1 ст. 73 УК РФ, может считать назначенное осужденному наказание условным только в случае, если назначенное ему наказание в виде лишения свободы не превышает 8 лет.

На сегодняшний день уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации исходит из необходимости максимальной защиты прав и интересов несовершеннолетних.

Вместе с тем УПК РФ не предусматривает судопроизводство по делам несовершеннолетних как процедуру, коренным образом отличающуюся по своему предназначению и формам от разбирательства дел взрослых обвиняемых. Предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел несовершеннолетних представляют собой лишь частные случаи общих процедур и норм.

Отмеченный факт находит свое подтверждение и в названии главы 14 Уголовного кодекса РФ: «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних».

Особенностям процессуального статуса несовершеннолетних посвящена глава 50 УПК РФ.

В соответствии со ст. 51 УПК РФ при допросе несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого участие защитника обязательно. Если защитник не был приглашен самим несовершеннолетним или его родственниками, обязанность обеспечить участие защитника возлагается на органы предварительного следствия. Отказ от защитника по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, не допускается.

Согласно ст. 48 УПК РФ, к обязательному участию в уголовном деле о преступлениях, совершённых несовершеннолетними, привлекаются их законные представители, в порядке, установленном ст. ст. 426, 428 УПК РФ. Эти требования, в соответствии со ст. 420 УПК РФ применяются в отношении лиц, не достигших к моменту совершения преступления 18 лет.

На практике очень часто (до 30% всех дел) к уголовной ответственности привлекаются лица, хотя и совершившие преступления в несовершеннолетнем возрасте, но на момент досудебного и судебного производства по делу уже достигшие совершеннолетия. И если суд наделён правом в определённых случаях[17] рассматривать дело без участия законного представителя, то дознаватель, следователь и прокурор таким правом не обладают и обязаны во всех случаях обеспечивать участие законного представителя по делу, даже в отношении взрослых лиц[18].

В практической работе бывали случаи, когда полученные с нарушением указанных требований доказательства, например, следственные действия со взрослыми лицами возраста 20–25 лет, совершившими преступления в несовершеннолетнем возрасте, которые были проведены с участием адвоката, но без законных представителей, признавались судом недопустимыми (например, уголовное дело по обвинению по ст. 105, ч. 2 УК РФ Коваленко С.А., 29.01.1981 г.р., который совершил преступление в 1997 г. в 16‑летнем возрасте, а дело расследовалось и рассматривалось судом в 2002 г., когда Коваленко исполнился 21 год[19]).

В соответствии с п. 12 ст. 5 УПК РФ законными представителями являются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший. Федеральным законом от 04.07.2003 г. в данную статью были внесены изменения, и к числу законным представителей также были отнесены органы опеки и попечительства. Таким образом, законом предусмотрен строго ограниченный перечень лиц, которые могут выступать в качестве законных представителей.

Законный представитель должен быть допущен к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого или обвиняемого, о чем следователем выносится соответствующее постановление.

Уголовно-процессуальный закон в ч. 2 ст. 426 предусмотрел, что законный представитель вправе участвовать (а следователь, соответственно, обязан обеспечить это участие) в допросах подозреваемого и обвиняемого, присутствовать при предъявлении обвинения, по окончании предварительного следствия знакомиться со всеми материалами уголовного дела. В иных следственных действиях, проводимых с несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым, такое участие возможно лишь с разрешения следователя.

Неявка законного представителя не лишает следователя права проводить с несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым любые следственные действия. Однако проведение таких действий возможно лишь при условии, что законный представитель был надлежащим образом уведомлен о времени и месте проведения следственного действия.

Законный представитель в соответствии с ч. 4 ст. 426 УПК РФ может быть отстранен от участия в уголовном деле, если имеются основания полагать, что его действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.

Порядок допроса несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого закреплен в ст. 425 УПК РФ. Помимо обязательного участия защитника закон предусматривает, что при допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста 16 лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, обязательно участие педагога или психолога. По времени допрос несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности более 4 часов в день. В случае объявления перерыва в протоколе допроса обязательно делается соответствующая отметка.

Особенности допроса несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля закрепляются в ст. 191 УПК РФ, согласно которой допрос потерпевшего или свидетеля в возрасте до 14 лет, а по усмотрению следователя и допрос потерпевшего и свидетеля в возрасте от 14 до 18 лет проводятся с участием педагога. При допросе вправе присутствовать законный представитель несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего.

Следует отметить, что несовершеннолетние потерпевший и свидетель, не достигшие возраста 16 лет, об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний не предупреждаются. Им лишь разъясняется обязанность говорить правду.

В соответствии с УПК РФ[20] при задержании подозреваемого дознаватель, следователь или прокурор не позднее 12 часов с момента задержания уведомляет кого-либо из близких родственников, а при их отсутствии – других родственников или предоставляет возможность такого уведомления самому подозреваемому. При этом допрос подозреваемого, в соответствии с УПК РФ[21], должен быть произведен не позднее 24 часов с момента задержания. Учитывая, что несовершеннолетний подозреваемый допрашивается в присутствии законного представителя (которым, как правило, является его родственник), для обеспечения его реального участия в допросе требуется более раннее уведомление.

Кроме того, если при необходимости сохранения в тайне факта задержания взрослого подозреваемого закон разрешает с санкции прокурора такого уведомления не производить, то на задержание несовершеннолетних подозреваемых данные положения закона не распространяются.

При наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый (или обвиняемый) скроется от дознания, следствия или суда, воспрепятствует установлению истины по делу, будет заниматься преступной деятельностью, либо для обеспечения исполнения приговора в отношении него может быть избрана мера пресечения, предусмотренная ст. 98 УПК РФ.

Часть 2 ст. 108 УПК РФ предусматривает, что к несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана при совершении преступления средней тяжести. К исключительным относятся следующие обстоятельства:

·     несовершеннолетний ранее совершал преступление, привлекался к уголовной ответственности, освобождался от уголовной ответственности (по нереабилитирующим основаниям), совершил несколько преступлений или серию преступлений;

·     его преступная деятельность продолжалась длительный период;

·     исходя из данных, характеризующих личность несовершеннолетнего (не учится, не работает, состоит на учете в милиции и т.п.), требуется его изоляция от общества.

Согласно требованиям п. 1.3 Приказа Генерального прокурора РФ от 13.11.2000 г. №141 «Об усилении прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве» и п. 6.1 Приказа Генерального прокурора РФ от 05.07.2002 г. №39 «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства», при даче согласия на содержание под стражей обязателен допрос несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого прокурором.

О заключении под стражу или продлении срока содержания под стражей несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого незамедлительно извещаются его законные представители.

В соответствии с УПК РФ[22] при избрании меры пресечения по отношению к несовершеннолетнему, подозреваемому или обвиняемому в каждом случае должна обсуждаться возможность отдачи его под присмотр.

Данная мера пресечения заключается в том, что родители, опекуны, попечители или другие заслуживающие доверия лица, а также должностные лица специализированного детского учреждения, в котором находится несовершеннолетний, дают письменное обязательство об обеспечении его надлежащего поведения. В случае невыполнения принятого обязательства, на данных лиц может быть наложено денежное взыскание в размере до 100 минимальных размеров оплаты труда.

В соответствии со ст. 421 УПК РФ, наряду с возрастом несовершеннолетнего, точной датой его рождения, условиями жизни и воспитания, обязательному установлению подлежат уровень психического развития несовершеннолетнего и иные особенности его личности.

На практике эти обстоятельства сложно установить без проведения комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Такая экспертиза должна в обязательном порядке проводиться в отношении несовершеннолетних, привлекаемых к уголовной ответственности за совершение особо тяжких преступлений против личности, а также иных преступлений, соединенных с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.

По всем остальным уголовным делам подобные экспертизы назначаются и проводятся в зависимости от данных о личности подростка, которые выясняются на ранних стадиях следствия, а именно:

·        состоит ли несовершеннолетний на учете у психиатра (нарколога) по поводу какого-либо заболевания (расстройства психики), употребляет ли наркотические либо токсические вещества, злоупотребляет ли алкоголем;

·        проявляет ли признаки отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством;

·        имеются ли иные данные, свидетельствующие о девиантном поведении подростка.

Указанные обстоятельства должны в обязательном порядке выясняться путем привлечения в качестве специалистов психолога, педагога, при проведении допросов – школьного психолога, учителей, лечащих врачей, родителей и иных лиц, составляющих ближайшее социальное окружение подростка, посредством истребования справок из учреждений здравоохранения и иного материала, характеризующего несовершеннолетнего.

Характеризующий материал на несовершеннолетнего должен содержать следующие основные документы:

·        справка-характеристика из ПДН (подразделения по делам несовершеннолетних органа внутренних дел);

·        справка-характеристика из КДН (комиссии по делам несовершеннолетних при местных администрациях);

·        характеристика с места учебы (работы);

·        характеристика с места жительства.

Данный материал должен собираться в обязательном порядке. При необходимости, для обеспечения более полной картины, характеризующей несовершеннолетнего, в качестве свидетелей также могут быть допрошены лица, составляющие его ближайшее социальное окружение, – друзья, соседи и т.п.

Согласно ст. 430 УПК РФ, при постановлении приговора в отношении несовершеннолетнего подсудимого наряду с вопросами, указанными в ст. 299 УПК РФ, суд обязан решить вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего подсудимого от наказания в случаях, предусмотренных ст. 92 Уголовного кодекса РФ, либо условного осуждения, либо назначения ему наказания, не связанного с лишением свободы.

В случаях, предусмотренных частью первой ст. 430 УПК РФ, суд указывает, на какое специализированное учреждение для несовершеннолетних возлагается осуществление контроля за поведением осужденного.

Если в ходе предварительного расследования уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести будет установлено, что несовершеннолетний обвиняемый совершил преступление впервые и его исправление может быть достигнуто без применения наказания, то прокурор, а также следователь, дознаватель с согласия прокурора вправе вынести постановление о прекращении уголовного преследования и возбуждении перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия, предусмотренной УК РФ[23], которое вместе с уголовным делом направляется прокурором в суд.

Суд рассматривает ходатайство и материалы уголовного дела в порядке, установленном частями четвертой, шестой, восьмой, девятой и одиннадцатой ст. 108 УК РФ, за исключением правил, устанавливающих процессуальные сроки.

Суд, получив уголовное дело с обвинительным заключением или обвинительным актом, вправе прекратить его по основаниям, указанным в части первой ст. 90 УК РФ, и применить к несовершеннолетнему обвиняемому принудительную меру воспитательного воздействия.

При этом суд в постановлении о применении к несовершеннолетнему обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия вправе возложить на специализированное учреждение для несовершеннолетних контроль за исполнением требований, предусмотренных принудительной мерой воспитательного воздействия.

В случае систематического неисполнения несовершеннолетним этих требований суд по ходатайству специализированного учреждения для несовершеннолетних отменяет постановление о прекращении уголовного преследования и применении принудительной меры воспитательного воздействия и направляет материалы уголовного дела прокурору.

Прекращение уголовного преследования по данным основаниям не допускается, если несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый или его законный представитель против этого возражают.

Если при рассмотрении уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести будет установлено, что несовершеннолетний, совершивший это преступление, может быть исправлен без применения уголовного наказания, то суд в соответствии с частью первой ст. 92 УК РФ вправе, постановив обвинительный приговор, освободить несовершеннолетнего подсудимого от наказания и применить к нему принудительную меру воспитательного воздействия, предусмотренную частью второй ст. 90 УК РФ.

Если при рассмотрении уголовного дела о преступлении средней тяжести будет признано достаточным помещение несовершеннолетнего подсудимого, совершившего это преступление, в специализированное учреждение для несовершеннолетних, то суд, постановив обвинительный приговор, освобождает несовершеннолетнего осужденного от наказания и в соответствии со ст. 92 УК РФ направляет его в указанное учреждение на срок до наступления совершеннолетия, но не более трех лет.

Копия постановления суда направляется в специализированное учреждение для несовершеннолетних[24].

Пребывание несовершеннолетнего осужденного в специализированном учреждении для несовершеннолетних может быть прекращено до достижения им совершеннолетия, если отпадет необходимость в дальнейшем применении к нему данной меры.

Продление срока пребывания несовершеннолетнего осужденного в специализированном учреждении для несовершеннолетних после достижения им совершеннолетия допускается только для завершения им общеобразовательной или профессиональной подготовки. Вопрос о прекращении либо продлении срока пребывания несовершеннолетнего осужденного в указанном учреждении рассматривается по его ходатайству единолично судьей районного суда по месту нахождения указанного учреждения или по месту жительства несовершеннолетнего осужденного в течение 10 суток со дня поступления ходатайства.

В судебном заседании исследуется заключение специализированного учреждения для несовершеннолетних, выслушиваются мнения участвующих в данном уголовном деле лиц.

По результатам рассмотрения ходатайства судья выносит постановление, которое подлежит оглашению в судебном заседании.

Копия постановления в течение 5 суток направляется несовершеннолетнему осужденному и его законному представителю, а также в специализированное учреждение для несовершеннолетних, прокурору и в суд, постановивший приговор.

Общепризнанные правила и процедуры обеспечения прав несовершеннолетних сформулированы в документах ООН, среди которых центральное место занимают:

·        Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.);

·        Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинские правила») (1985 г.);

·        Руководящие принципы ООН по предупреждению преступности среди несовершеннолетних (Эр-Рияд, 1990 г.);

·        Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы (1990 г.);

·        Конвенция о правах ребенка (1990 г.).

«Пекинские правила» стали во многих государствах-членах ООН моделью для создания национальной системы судопроизводства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. В решениях Десятого Конгресса ООН закреплено положение о том, что содействовать созданию и развитию системы правосудия для несовершеннолетних путем применения упомянутых документов – значит осуществить реформу системы правосудия в отношении несовершеннолетних.

Ратифицировав указанные документы и признав юридическую силу их норм, Россия взяла обязательство привести свое национальное законодательство, процессуальные процедуры и практику судопроизводства по делам несовершеннолетних в соответствии с положениями, закрепленными в этих нормах.

Щерба С.П. в ходе анализа УПК РФ на предмет соответствия вышеуказанным международным документам выявляет следующие проблемы[25]:

Прежде всего, необходимо закрепить в Законе понятие «несовершеннолетний».

В ст. 5 УПК РФ раскрывается 60 основных понятий, используемых в законе – от «алиби» до «экспертного учреждения». Однако не раскрывается содержание чрезвычайно важных понятий «малолетний», «несовершеннолетний», «несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый и осужденный». Этот явный пробел в российском законодательстве необходимо незамедлительно восполнить.

Обеспечение конфиденциальности – общепризнанный принцип судопроизводства по делам несовершеннолетних. В ст. 8 «Пекинских правил» содержится требование обеспечить неотъемлемое право несовершеннолетнего на конфиденциальность на всех этапах судопроизводства, чтобы избежать причинения ему вреда из-за ненужной огласки или из-за возможности нанесения ущерба репутации путем «клеймения» (стигматизации) несовершеннолетнего. В соответствии с «Пекинскими правилами» законодательство должно содержать:

·        запрет на доступ к материалам дела несовершеннолетнего третьих лиц;

·        запрет на допуск представителей прессы в суд;

·        запрет на оглашение сведений о несовершеннолетнем в СМИ;

·        требование о закрытости уголовного процесса.

В ст. 21 «Пекинских правил» установлено, что материалы дел несовершеннолетних хранятся строго конфиденциально и не должны использоваться при рассмотрении дел взрослых в последующих случаях, связанных с тем же правонарушителем.

Между тем в главе 50 УПК РФ нет ни одной нормы, обязывающей орган дознания, дознавателя, следователя, прокурора, суд принимать меры к обеспечению данного неотъемлемого права несовершеннолетнего в ходе производства по уголовному делу.

В ст. 241 УПК РФ содержится усеченная норма о том, что закрытое судебное разбирательство допускается на основании решения суда в случаях, когда рассматриваются уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими 16 лет.

Неслучайно поэтому видные российские ученые (Г.Н. Ветрова, А.М. Ларин, Э.Б. Мельникова, В.В. Николюк и др.) обоснованно считают, что отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве норм, обеспечивающих конфиденциальность судопроизводства с участием несовершеннолетних, является серьезным упущением, поскольку из-за неоправданной гласности производства по уголовному делу нередко причиняется ущерб репутации подростков[26].

Статья 40 Конвенции о правах ребенка, ст. 17 Свода правил защиты несовершеннолетних, велись максимально быстро, чтобы должностные лица следственных органов имели специальную подготовку, организационную специализацию, независимость, профессиональную компетентность. В этих документах ООН закреплено общепризнанное правило о том, что профессиональная квалификация является необходимым элементом обеспечения беспристрастного и эффективного отправления правосудия в отношении несовершеннолетних.

Как видно из содержания ст. 151, 420 УПК РФ, Закон:

·     отказался от персональной подследственности и от обязательности предварительного следствия по всем делам несовершеннолетних;

·     установил порядок, согласно которому расследование уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних может осуществляться в форме, как предварительного следствия, так и дознания;

·     наделил дознавателей правом производить в полном объеме расследование дел о преступлениях несовершеннолетних;

·     уполномочил должностных лиц органов дознания по поручению прокурора поддерживать обвинение в суде по находящимся в их производстве уголовным делам.

Все эти «нововведения» противоречат стандартам и нормам международного права, уничтожают накопленный на протяжении более 40 лет в России (ранее, чем в ряде зарубежных стран) бесценный опыт обязательного производства предварительного следствия и специализации следователей, судей и прокуроров по делам несовершеннолетних. Такое решение законодателя неизбежно приведет к ухудшению качества предварительного расследования по делам этой категории.

В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права в п. 3 ч. 1 ст. 392 УПК РСФСР было закреплено требование о том, что при производстве предварительного следствия и судебного разбирательства по делам несовершеннолетних необходимо обратить особое внимание на выяснение причин и условий, способствовавших совершению преступления несовершеннолетним.

Выявление этих обстоятельств содействовало вынесению судом разумного и справедливого решения, индивидуализации мер воздействия на несовершеннолетних, принятию мер по предупреждению преступлений несовершеннолетних.

В разделе 1 Руководящих принципов ООН по предупреждению преступности среди несовершеннолетних, в ст. 16 «Пекинских правил», в решениях Десятого Конгресса ООН по предупреждению преступности закреплено фундаментальное правило о том, что в каждой стране меры предупреждения преступности несовершеннолетних должны стать неотъемлемой частью системы отправления правосудия в отношении не-совершеннолетних.

Вопреки данным общепризнанным принципам и стандартам ст. 421 УПК РФ изъяла из Закона это требование, свернула профилактическую функцию уголовного процесса, исключила из числа обстоятельств, подлежащих доказыванию по делам несовершеннолетних, обязательное установление причин и условий, способствовавших совершению преступления несовершеннолетним. Очевидно, что такое решение законодателя по данной проблеме – непростительная ошибка, которую необходимо как можно скорее исправить.

В строгом соответствии с «Пекинскими правилами» УПК РСФСР[27] предусматривал нормативные основания участия в судебном разбирательстве по делам несовершеннолетних представителей предприятия, учреждения и организации, в которых учился или работал несовершеннолетний, комиссии или инспекции по делам несовершеннолетних. Данная процессуальная процедура позволяла: более «тщательно изучить окружение и условия, в которых живет несовершеннолетний, или обстоятельства, при которых было совершено преступление» (ст. 16 «Пекинских правил»); получить дополнительные сведения о подсудимом с тем, чтобы содействовать вынесению «разумного судебного решения» при определении его судьбы; использовать их в целях позитивного воздействия на оступившегося подростка или на его окружение.

Однако законодатель не посчитался с «Пекинскими правилами» и изъял из Уголовно-процессуального кодекса эту норму, тем самым принизил воспитательную функцию правосудия в отношении несовершеннолетних.

В связи с этим приходится с сожалением констатировать, что не все достижения науки уголовно-процессуального права в сфере уголовного судопроизводства реализованы в законодательной практике, а реформа системы правосудия в отношении несовершеннолетних в России оказалась в глубоком противоречии с общепризнанными принципами и нормами международного права.

2.3 Современное российское правосудие по делам несовершеннолетних

На основании предыдущих разделов работы можно сделать выводы, что одним из механизмов, направленных на создание действенных механизмов защиты прав детей, является ювенальная юстиция, т.е. специальная система правосудия для несовершеннолетних. Главная задача ювенальной юстиции – защищать права детей, а не просто рассматривать дела о правонарушениях несовершеннолетних. Когда специальный судья рассматривает все дела, связанные с проблемами детей, он начинает лучше понимать причины, которые порождают подростковую преступность и начинает учитывать особенности личности юного правонарушителя, обстоятельства, которые привели его к совершению правонарушения.

Как отмечают Н. Хананашвили и О. Зыков, представители Московского фонда «Нет алкоголизму и наркомании», одно из центральных мест в работе по заметному улучшению криминогенной ситуации в стране должна занимать реформа системы правосудия по делам несовершеннолетних. Другими словами, необходимо воссоздание российской ювенальной юстиции. Наряду с этим, следует понимать, что такая реформа должна будет продвигаться в следующих направлениях[28]:

а) реформирование российской системы судопроизводства по делам несовершеннолетних – создание институтов ювенального судьи и ювенального суда;

б) создание элементов системы социальной сферы (внедрение новых социальных технологий), связанных с необходимостью взаимодействия несовершеннолетних и общества;

в) системное объединение ювенального судопроизводства и его социально-правового окружения в концептуально целостную систему правосудия для несовершеннолетних – ювенальную юстицию.

15 февраля 2002 г. был принят в первом чтении проект федерального конституционного закона «О внесении дополнений в Федеральный Конституционный Закон Российской Федерации «О судебной системе в Российской Федерации» (в части создания ювенальных судов), в котором, в частности, говорится:

«Статья 1. Дополнить Федеральный Конституционный Закон «О судебной системе в Российской Федерации» статьей 22–1 следующего содержания:

Статья 22–1. Ювенальные суды.

1. В целях защиты прав несовершеннолетних по территориальному принципу создаются ювенальные суды.

2. Ювенальные суды в пределах своей компетенции рассматривают дела, одной из сторон в которых являются несовершеннолетние, в качестве суда первой и второй инстанции, в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам.

3. Полномочия, порядок образования и деятельности ювенальных судов устанавливаются федеральным конституционным законом.»

Проект закона был внесен депутатами Виктором Зоркальцевым (КПРФ), Екатериной Лаховой (ОВР), Гаджи Махачевым («Народный депутат»), Еленой Мизулиной (СПС), Анатолием Чекисом (АПР), Александром Чуевым («Единство»), Татьяной Ярыгиной («Яблоко»). Подготовлен рабочей группой, возглавляемой президентом фонда «Нет алкоголизму и наркомании» (НАН) Олегом Зыковым.

По мнению авторов законопроекта, системная разобщенность ныне действующих государственных институтов, занимающихся проблемами несовершеннолетних, не позволяет достичь положительных результатов как в области снижения количества преступлений, совершаемых несовершеннолетними, так и в сфере защиты ребенка от криминальной среды. Только соединение усилий различных государственных органов и структур, а также негосударственных организаций в единое социально-правовое пространство в виде целостной системы ювенальной юстиции позволит решить названные вопросы.

Принятый проект закона является важным шагом на пути становления ювенального права в России. Однако с 2002 г. проект под названием «российская ювенальная юстиция» практически не продвинулся. По словам главы думского комитета по вопросам женщин, семьи и молодежи Екатерины Лаховой[29], закон давно готов ко второму чтению. Подготовлено ориентировочное финансовое обоснование: для того, чтобы начать поэтапно вводить ювенальные суды, потребуется выделить из федерального бюджета около 100 млн. рублей.

Но для того, чтобы законодатель хотя бы теоретически признал право «детских» судов на существование, денег вообще не требуется. По мнению Лаховой, дело тормозится из-за того, что эта проблема не является приоритетом ни для одной из ветвей власти. Эксперимент по созданию в России специальных судов для несовершеннолетних также встретил серьезное противодействие со стороны Генеральной прокуратуры. После того, как около года назад заместитель генпрокурора Александр Звягинцев[30] подписал письмо, где указывалось на «недопустимость вмешательства» общественных организаций в деятельность органов следствия, судебные власти некоторых регионов предпочли не экспериментировать.

В тоже время ювенальное правосудие уже внедряется в некоторых регионах. Например, в Саратовском областном суде при содействии института «Открытое общество» и Программы развития ООН создан Совет по координации деятельности судей, социальных работников, сотрудников правоохранительных органов. В суде ввели штатную должность социального работника и специализацию судей на делах несовершеннолетних правонарушителей. Теперь такие дела попадают в суд еще на стадии возбуждения уголовного дела (именно это, по всей видимости, не устраивает прокуратуру). Таким образом, к началу процесса судья успевает получить представление об условиях жизни и воспитании юного подсудимого, составить его «социальный портрет». В итоге, если тот все же попадает в воспитательную колонию, вместе с копией приговора туда отправляют и копию карты социально-психологического сопровождения. Аналогичные эксперименты начались в Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Волгограде, Иркутске. В некоторых регионах по настоянию прокуратуры они были свернуты, однако в большинстве эксперимент с успехом продолжается.

На территории Ростовской области политика в сфере социальной защиты несовершеннолетних строится в соответствии с конституционными нормами, действующим федеральным законодательством. В ее осуществлении принимают участие областные ведомства, местные органы самоуправления и сеть ведомственных учреждений различного уровня.

В целях реализации конституционных принципов охраны прав детей Правительством Ростовской области разработаны и приняты целый ряд нормативных документов, предусматривающих льготы несовершеннолетним, многодетным и малообеспеченным семьям. Так, Законодательным Собранием Ростовской области приняты Областные законы: «О молодежной политике Ростовской области», «Об организации опеки и попечительства в Ростовской области», «Об установлении льгот и гарантий приемной семье в Ростовской области».

В 1998 г. Постановлением Главы Администрации (Губернатора) области утверждено Положение о проведении социально-педагогического мониторинга получения начального общего и основного общего образования. Организация такой работы позволяет учитывать не обучающихся детей, выявлять и устранять причины нарушений прав детей на образование.

В 2000 г. Правительством области разработана Концепция социальной защиты инвалидов в Ростовской области на период 2001–2005 годы. В 2004 г. утвержден порядок оказания государственной поддержки и оздоровления детей Ростовской области, нуждающихся в особой заботе государстве, за счет средств областного бюджета. Разработано Положение о формировании за счет средств областного бюджета мероприятий по обеспечению жильем лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без родителей. Ежегодно принимаются меры по организации отдыха, оздоровления, занятости детей и подростков. В развитие положений федерального законодательства о неотложных мерах по улучшению положения детей в Российской Федерации на территории области обеспечивается бесплатный отпуск специальных молочных продуктов всем детям первых двух лет жизни.

Финансирование расходов на реализацию установленных льгот и программ осуществляется за счет средств бюджетов всех уровней. При формировании областного и местных бюджетов учитываются расходы на социальную защиту всех категорий несовершеннолетних. Вместе с тем на местах наметилась тенденция сокращения средств, выделяемых местными бюджетами на реализацию программ о молодежной политике.

По линии социальной защиты граждан действуют 9 самостоятельных социальных приютов для детей, нуждающихся в экстренной помощи, 18 социальных приютов при социально-реабилитационных центрах для несовершеннолетних и 6 приютов при Центрах помощи семьи и детям.

По линии органов образования свою деятельность в области осуществляют: 44 образовательных учреждения для детей, оставшихся без родительского попечения, – детских домов (воспитываются 2046 детей); 31 специальное (коррекционное) образовательное учреждение (обучаются 5256 детей); 17 общеобразовательных школ-интернатов, в которых проживают и обучаются 2698 детей. 5 из этих учреждений – оздоровительные учреждения санаторного типа (воспитываются 682 ребенка). Кроме того, функционирует специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа – Ростовская специальная школа для детей и подростков с девиантным поведением.

Наряду с перечисленными учреждениями, вопросами оздоровления детей в первые годы жизни занимаются Дома ребенка. Всего на территории области 7 таких учреждений на 455 мест: 1 физиологический Дом ребенка и 6 специализированных.

В области сформирована система психолого-медико-педагогического сопровождения проблемного ребенка. В образовательных учреждениях организована работа 375 школьных психолого-медико-педагогических консилиумов, в территориальных образованиях работают 30 ПМПК, в рамках областного психолого-педагогического и медико-социального Центра действует областная психолого-медико-педагогическая комиссия.

На 01.01.2005 г. всего на территории области на учете в органах образования находилось 12976 детей, оставшихся без родительского попечения, из них переданы под опеку 10418 человек. Получателями опекунского пособия являются 7749 человек (60% от количества переданных под опеку). В региональном банке данных о детях, оставшихся без родительского попечения, находятся сведения о 3800 детях-сиротах (2001 г. – 3804; 2002 г. – 3167; 2003 г. – 3164)[31].

В каникулярное время особую озабоченность вызывают проблемы трудоустройства несовершеннолетних. Организация временной занятости подростков в Ростовской области осуществляется в соответствии с Законом РФ «О занятости населения в Российской Федерации», Приказом Министерства труда и социального развития РФ и Министерства финансов РФ от 25.03.2002 г. №57/21 «Об утверждении положения о финансировании мероприятий по содействию занятости населения и социальной поддержке безработных граждан за счет средств федерального бюджета». Постановлением Главы Администрации (Губернатора) Ростовской области от 16.01.2004 г. №21 «О порядке организации временного трудоустройства несовершеннолетних граждан в возрасте от 14 до 18 лет» определены условия и возможности работы подростков.

Договоры об организации временного трудоустройства несовершеннолетних граждан заключаются с предприятиями и организациями Ростовской области, прошедшими конкурсный отбор. Одним из важных условий договоров является соблюдение предприятием в отношении работников норм охраны труда и социального страхования в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

За пять месяцев 2004 г. заключено 415 договоров, создано свыше 6 тыс. рабочих мест, трудоустроено 17,9 тыс. подростков. Приоритетное право при трудоустройстве служба занятости предоставляет несовершеннолетним гражданам, особо нуждающимся в социальной защите. Свыше 5 тыс. подростков данной категории, в том числе 470 воспитанников детских домов, получили возможность иметь трудовой доход.

Практика показывает, что при устранении социальной неустроенности несовершеннолетних, семейного неблагополучия, безнадзорности и ненадлежащего исполнения обязанностей родителями либо заменяющими их лицами, «подключении» к судьбе этих детей органов опеки и попечительства и других служб, решении вопросов, связанных с их социальным статусом, трудоустройством либо обеспечением получения ими образования, работе с семьёй (вплоть до лишения либо ограничения родительских прав в случае необходимости) криминальная активность таких подростков существенно снижается.

Так, например, в Первомайском районе г. Ростова-на-Дону несовершеннолетний Р., совершивший преступление (грабёж), был осуждён с условной мерой наказания. Помимо этого суд возложил на Р. обязанность продолжить обучение. Однако реально исполнить эту обязанность подросток не мог, поскольку администрацией лицея, где Р. обучался до совершения преступления, он был отчислен из образовательного учреждения, так как был не аттестован и пропустил занятия в тот период, пока находился под стражей по уголовному делу. Ростовская прокуратура вмешалась в судьбу подростка, внесла представление в министерство образования области и объявила предостережение директору лицея о недопустимости нарушения им законодательства об образовании. Благодаря принятым мерам Р. был в лицее восстановлен, сейчас он заканчивает выпускной курс и будет трудоустроен по специальности[32].

В начале декабря 2003 г. на базе ростовского филиала Российской академии правосудия открылся первый в России ювенальный центр, который будет заниматься проблемами правосудия в отношении несовершеннолетних. Среди учредителей центра – представители Российской академии правосудия, Областного суда и областного Министерства образования. Областной суд принял решение создать в порядке эксперимента городской ювенальный суд и при нем службу социальных работников в ранге помощников судей.

25 марта 2004 года в г. Таганроге состоялось официальное открытие здания судебного состава Таганрогского городского суда по делам несовершеннолетних (ювенального суда).

В связи с открытием здания суда в г. Таганроге и образованием специализированного состава судопроизводство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, а также рассмотрение гражданских дел, затрагивающих интересы указанной категории лиц, осуществляется в отдельном помещении, в специально оборудованных залах судебных заседаний в соответствии с принятыми международно-правовыми стандартами.

Судебный состав Таганрогского городского суда по делам несовершеннолетних (ювенальный суд) состоит из двух специализированных федеральных судей. В штате суда также состоит 1 помощник судьи с функциями социального работника.

Предположительная нагрузка судей в год по делам и материалам специализированной категории: 120–150 уголовных дел, 400 гражданских дел, 40–50 материалов о помещении несовершеннолетних в центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей (ЦВСНП) и о заключении под стражу в ходе досудебного производства.

К назначению судебных заседаний и рассмотрению дел – «ювенальный суд г. Таганрога приступил с 15 апреля 2004 года. В 2004 году (с января по апрель) судебным составом по делам несовершеннолетних рассмотрено 93 уголовных дела, 50 материалов о помещении подростков в ЦВСНП г. Таганрога, 131 гражданское дело. Судом прекращено 30 уголовных дел, в т.ч.: 15 – за примирением сторон, 15 – в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия, по остальным делам вынесены обвинительные приговоры[33]. По реабилитирующим основаниям дела не прекращались, оправдательные приговоры не выносились, чему в немалой степени способствовала грамотная работа прокуратуры г. Таганрога по подготовке и направлению указанных дел в суд, обеспечению поддержания государственного обвинения, правильной организации взаимодействия с ювенальным судом по всем вопросам.

В качестве положительной тенденции можно рассматривать тот факт, что среди осужденных ювенальным судом несовершеннолетних практически нет рецидива, и они повторно не привлекались к уголовной ответственности, что говорит о воспитательном значении судебных заседаний.

Для достижения этих целей реализуется принцип максимальной индивидуализации судебного процесса, а именно:

·     на каждое судебное слушание приглашается педагог учебного заведения, где обучается или обучался несовершеннолетний, в случае необходимости детский психолог (для обеспечения полной характеристики его личности);

·     приглашаются сотрудники ПДН, специалисты отдела опеки и попечительства, которые дают свои рекомендации по конкретному подростку;

·     заслушивается отчет помощника судьи по социальным вопросам, в обязанность которого входит дополнительный сбор и оценка информации о личности конкретного подростка при подготовке материалов уголовного дела к судебному рассмотрению, мнение помощника о возможном наказании с целью обеспечения надлежащего исправления и реабилитации несовершеннолетнего;

·     вменяются конкретные обязанности несовершеннолетним (в случае применения мер, не связанных с лишением свободы), их родителям (законным представителям), сотрудникам подразделений по делам несовершеннолетних УВД г. Таганрога и других органов и служб системы профилактики правонарушений несовершеннолетних по дальнейшей работе с этими лицами;

·     направляются ходатайства в различные государственные органы и службы (учебные заведения, службу занятости, налоговую инспекцию, органы соцзащиты и т.п.) для оказания подростку содействия в исправлении и реабилитации;

·     выносятся частные постановления при обнаружении недостатков и упущений в работе профилактических органов и служб.

Помощник судьи по социальным вопросам в порядке подготовки к судебному заседанию выполняет следующую работу:

·     проводит собеседования с несовершеннолетними, их законными представителями, педагогами, работниками подразделений по делам несовершеннолетних органов, внутренних дел, КДН при Администрации г. Таганрога;

·     проводит краткую психологическую диагностику в целях социально-педагогического исследования личности несовершеннолетних;

·     ориентирует подростков в отношении юридических вопросов, особенностей поведения в суде;

·     в последующем (после приговора, судебного решения), помощник судьи осуществляет длительный мониторинг поведения несовершеннолетних, в отношении которых назначено условное осуждение или применены принудительные меры воспитательного воздействия;

·     не реже 1 раза в квартал проводит собеседование с законными представителями и несовершеннолетним, попавшим в орбиту суда.

К рассмотрению гражданских дел в интересах детей у специализированного судебного состава по делам несовершеннолетних г. Таганрога более детальный подход. В 2004 г. уже рассмотрено 131 дело из этой категории – о лишении либо ограничении родительских прав, определении порядка общения с ребенком, взыскания алиментов и т.п. В качестве положительной тенденции следует отметить, что жители города все чаще в своих исковых заявлениях в интересах несовершеннолетних указывают на необходимость рассмотрения их дела в «ювенальном суде».

Таким образом, с образованием «ювенального суда» в г. Таганроге улучшилось качество рассмотрения как гражданских, так и уголовных дел, сократились сроки их рассмотрения, более глубоко и детально изучается личность несовершеннолетнего подсудимого, мотивы совершения преступлений, индивидуализируется ответственность и наказание.

Заключение

Ювенальная юстиция – очень важный инструмент системы защиты прав детей. Это особая система правосудия для несовершеннолетних. В основе этой системы лежит доктрина «parens patrie», согласно которой государство ведет себя как попечитель или ответственное лицо за несовершеннолетних, защищая их от опасного поведения и вредного окружения.

Этот подход основан на двух идеях: что подростки по развитию своему еще не способны в действительности осознавать свои поступки, и нести за них полную ответственность; что подростки еще находятся в том возрасте, когда их можно перевоспитать, чтобы в будущем у них не было побуждений совершать какие-либо правонарушения. Таким образом, в ювенальной юстиции правонарушитель важнее, чем само правонарушение.

Идея особого отношения к детям, совершившим преступление, имеет в истории правосудия давнюю традицию. Еще в античном праве существовал принцип «прощения, оправданного несовершеннолетием». К сожалению, средневековье, с его пониманием ребенка как «маленького взрослого», отвергало этот принцип.

По мнению известного исследователя в области ювенальной юстиции, научного сотрудника Института государства и права РАН Эвелины Мельниковой, для средневековых правовых актов была характерна «примитивная жестокость, игнорирование детства как естественного состояния человеческой личности». Исходя из принципа «злой умысел восполняет недостаток возраста», к детям применяли все виды наказаний, вплоть до смертной казни.

Вплоть до середины XIX века отголоски средневекового отношения к теме «дети и правосудие» прослеживались в законодательствах многих стран. По свидетельствам современников, тюрьмы становились для малолетних детей «школами преступности».

Толчком к изменению системы правосудия по отношению к детям стал небывалый рост детской преступности в конце XIX – начале XX вв., когда Европа оказалась наводненной толпами юных бродяг и правонарушителей.

Принципиальным для возникновения ювенальной юстиции стало соединение двух разнородных социокультурных образований – формально-юридически организованной системы государственных судов и личностно определяемого попечения о детях. Именно соединение таких, казалось бы, взаимоисключающих образований привело к возникновению уникального способа работы с детьми-правонарушителями, под влиянием которого была фактически перестроена система уголовного правосудия для несовершеннолетних.

Первый опыт по созданию новой судебной системы для работы с детьми относится к США. 2 июля 1899 г. в Чикаго впервые был создан специальный суд, приступивший к рассмотрению дел исключительно несовершеннолетних.

Современное зарубежное ювенальное право базируется на принципах восстановительного правосудия. Цель «восстановительного правосудия» – повышение эффективности наказания в направлении дальнейшего снижения доли лишения свободы, сокращения числа лиц, осуждаемых к этому наказанию. На сегодняшний день наиболее развитыми и отвечающими современным международным стандартам и нормам считаются системы ювенальной юстиции во Франции и в Канаде.

В России система детских судов появилась в 1910 году. По мнению Эвелины Мельниковой, «Российская модель ювенальной юстиции была очень удачной – до 70% несовершеннолетних правонарушителей «детские» суды отправляли не в тюрьмы, а под надзор попечителей, наблюдавших за их поведением. Да и сам суд рассматривался как «орган государственного попечения о несовершеннолетних»».

Однако в 1918 году Совнарком России решил отменить эту практику, заменив ее другой, по мнению правительства, более «гуманной». Тогда и появились комиссии по несовершеннолетним, которым фактически подчинялись суды, выносившие решения по «детским» делам. Участие юристов в таких комиссиях было сведено к минимуму.

Но полным крахом системы ювенальной юстиции в России стало постановление ЦИК и СНК СССР (апрель 1935 г.), по которому возраст ответственности для правонарушителей был снижен до 12 лет. К детям снова могли применять все виды наказаний – фактически и смертную казнь. Через несколько месяцев, «в целях повышения ответственности детей и родителей», упразднили комиссии по несовершеннолетним, хоть как-то защищавшие права детей. В 1941 г. был принят указ Президиума Верховного совета СССР, распространявший ответственность детей не только на умышленные преступления, но и на преступления, совершенные по неосторожности (указ 1935 г. в этом законодательном акте подвергался критике за излишнюю лояльность к несовершеннолетним преступникам). Оба указа действовали в СССР вплоть до конца 1950-х.

Многие эксперты считают, что эти акты надолго «задали тон» системе советского правосудия в отношении детей. И не в последнюю очередь, именно поэтому сегодня проблема организации системы ювенальной юстиции является одной из наиболее актуальных проблем Российской Федерации в области защиты прав детей.

Следует также отметить, что в сегодняшней России множество государственных органов занимается проблемами детей в той или иной сфере их жизни и деятельности: суды, прокуратура, отделы по предупреждению правонарушений несовершеннолетних (ОППН), комиссии по делам несовершеннолетних (КДН), отделы опеки и попечительства, органы здравоохранения, образования и многие другие. Однако, несмотря на это самое множество органов и организаций, преступность среди несовершеннолетних неуклонно и угрожающе растет. Следовательно, исходя из сегодняшней ситуации, можно с полной уверенностью сказать, что «у семи нянек дитя без глазу». Об этом свидетельствуют самые разнообразные отчеты и данные.

В российской системе правосудия присутствует лишь зачаточное понятие о необходимости восстановления (элементы работы с правонарушителем в исправительно-трудовых учреждениях). Система российского правосудия ориентирована, как правило, именно на наказание правонарушителя (преступника).

В сегодняшней России за решеткой находиться 45 тысяч детей – это в три раза больше, чем в дореволюционной 170-миллионной Российской империи. Специалисты эксперты признают, что лишение свободы для многих несовершеннолетних – избыточная мера наказания. Нам необходимо изменить свое отношение к детям, следую примеру большинства развитых стран, в которых отношение к ребенку, переступившему закон, иное – его не спешат карать, а предпочитают воспитывать, считая, что рецидивист, выросший из малолетнего заключенного, в конечном счете, обойдется обществу дороже.

Уже более 100 лет известна форма судопроизводства, с помощью которой цивилизованное государство «протягивает руку» ребенку, сделавшему неверный шаг.

Хочется верить, что Россия станет цивилизованным государством, и обратится к своему будущему – детям.

Список использованной литературы

I. Нормативная:

1.   Конституция РФ.

2.   Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.01 №195-ФЗ.

3.   Уголовный кодекс РФ от 13.06.96 №63-ФЗ.

4.   Уголовно-процессуальный Кодекс РФ от 18.12.01 №174-ФЗ.

5.   Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» от 31.12.96 №1-ФКЗ.

6.   Федеральный Закон №120-ФЗ от 24.06.99 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

7.   Закон РФ «Об образовании» от 10.07.92 №3266–1.

8.   Областной закон Ростовской области №46-ЗС от 17.10.1997 г. «Об организации опеки и попечительства в Ростовской области» (в ред. Областного закона от 16.08.2000 г. №98-ЗС).

9.   Вестник Генеральной Прокуратуры №24/04.

10.      Дигесты Юстиниана: Избр. фрагменты / Пер. и примеч. И.С. Перетерского. М., 1984.

11.      Каролина: Уголовно-судебное уложение Карла V. Алма-Аты, 1967.

12.      Свод законов Российской империи. Т. XV. 1909 г.

II. Специальная:

1.   Албегова И.Ф., Мялкин В.А., Синяк Е.А. Ребенок и его права в современной России. – Ярославль, 2005.

2.   Борисова Н. К вопросу о концепции российского ювенального права // Право и жизнь. – 2001. – №19.

3.   Борисова Н. К вопросу о предмете отрасли ювенального права Российской Федерации // Право и жизнь. – 2004. – №20.

4.   Борисова Н. Правосудие по делам несовершеннолетних: международная практика (ювенальная юстиция по-американски) // Право и жизнь. – 2004. – №19.

5.   Борисова Н. Ювенальное право: некоторые проблемы формирования в условиях Российской Федерации // Право и жизнь. – 2005. – №17.

6.   Борисова Н., Жук Е. Право ребенка на жизнь // Право и жизнь. – 2006. – №13.

7.   Бэйзмор Г. Три парадигмы ювенальной юстиции // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2004.

8.   Вещагина Л.Д. Проблемы становления ювенального права как самостоятельной отрасли // Научно-техническая конференция МГТУ, 2000.

9.   Вестник восстановительной юстиции. Перспективы для уголовной и ювенальной юстиции. – Вып. 1. – М., 2000.

10.      Восстановительное правосудие для несовершеннолетних и социальная работа. Учебное пособие / Под ред. Л.М. Карнозовой. – М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001.

11.      Долгова А.И. Реагирование на преступность: концепции, закон, практика. М., 2002.

12.      Интервью Е. Лаховой. // Новая газета. 13.09.03.

13.      Карпушин М.Н., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974.

14.      Конвенция о правах ребенка и ее реализация в современной России. // Материалы научно-практической конференции посвященной 10‑летию принятия ООН Конвенции о правах ребенка. М., 2001.

15.                                                         Криминология: Учеб. для юрид. вузов / Под ред. А.И. Долговой. М., 2005.

16.      Кузнецова Н.Ф. О проекте общей части Уголовного кодекса Российской Федерации // Российская юстиция. – 2001.– №7.

17.      Курс уголовного права. Общая часть. Том I. Учение о преступлении./ Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М, 2002.

18.                                                         Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Уголовный процесс России: Лекции-очерки. М. 2002.

19.      Люблинский П.И. Суды над несовершеннолетними в Америке как воспитательные и социальные центры // Вестник воспитания. Кн. III. М., 1911.

20.                                                         Мельникова Э.Б. Из истории российской ювенальной юстиции // Правозащитник. – 2003. – №3.

21.      Мельникова Э.Б. Правосудие по делам несовершеннолетних: история и современность. М., 2001.

22.      Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция. – М.: Дело, 2000.

23.      Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М, 2006.

24.                                                         Петрухин И.Л. Человек и власть. М., 2003.

25.      Правосудие по делам несовершеннолетних. Мировая мозаика и перспективы развития. Вып. 2. В 2 кн. Кн. II. / Под ред. М.Г. Флямера. МОО «Центр судебно-правовая реформа». 2000.

26.      Пудовочкин Ю.Е. Ювенальное уголовное право: понятие, структура, источники // Журнал российского права. – 2002. – №3.

27.                                                         Слуцкий Е.Г., Скомарцева И.В. Основы ювенологии. СПб., 1999 г.

28.                                                         Судебная реформа в России / Сб. ст. М., 2002 г.

29.      Тарасова Е.П. Детские суды за границей // Дети-преступники / Под ред. М.Н. Гернета. М., 1912.

30.      Уголовное право. Общая часть. М.: Изд-во МГУ, 2003.

31.      Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества. М., Бек, 2005.

32.      Ушаков С.Д. Ювенальная юстиция – первые итоги. // Вестник донской прокуратуры. –2005. – №3.

33.      Ханиган П. Молодежь, испытывающая трудности. М., 2005.

34.      Хачатуров Р.П., Ягутян Р.Г. Юридическая ответственность. Тольятти, 2006.

35.      Черкасова И.А. Обеспечение прав несовершеннолетних в социальной сфере. // Вестник донской прокуратуры. –2005. – №1.

36.      Щерба С.П. Реализация в УПК международных стандартных норм отправления правосудия по делам несовершеннолетних. // Право и жизнь. – 2003. – №19.

1 Дигесты Юстиниана: Избр. фрагменты / Пер. и примеч. И.С. Перетерского. М., 1984. С.89.

[1] Дигесты Юстиниана: Избр. фрагменты / Пер. и примеч. И.С. Перетерского. М., 1984. С.90.

[2] Каролина: Уголовно-судебное уложение Карла V. Алма-Аты, 1967. С. 114-115.

[3] Тарасова Е.П. Детские суды за границей // Дети-преступники / Под ред. М.Н. Гернета. М., 1912.  С. 430.

[4] Люблинский П.И. Суды над несовершеннолетними в Америке как воспитательные и социальные центры // Вестник воспитания. Кн. III. М., 1911. С. 96.

[5] Люблинский П.И. Суды для несовершеннолетними в Америке как воспитательные и социальные центры // Вестник воспитания. Кн. III. М., 1911. С. 98.

[6] Там же. С. 102.

[7] Тарасова Е.П. Детские суды за границей // Дети-преступники / Под ред. М.Н. Гернета. М., 1912. С. 12.

[8] Свод законов Российской империи. Т. XV. 1909 г.

[9]Правосудие по делам несовершеннолетних. Мировая мозаика и перспективы развития. Вып. 2. В 2 кн. Кн. II. / Под ред. М.Г. Флямера. МОО «Центр судебно-правовая реформа». 2000. С. 10.

[10] УК РФ. Ст. 20, ч. 3.

[11] Федеральный Закон №120-ФЗ от 24.06.99 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Ст. 5.

[12] Федеральный Закон №120-ФЗ от 24.06.99 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Ст. 15.п.2.

[13] Федеральный Закон №120-ФЗ от 24.06.99 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Ст. 15. п.4.

[14] УК РФ. Ст. 106-108.

[15] УК РФ. Ст. 20, ч. 3.

[16] УК РФ. Ст. 88.

[17] УПК РФ. Ст. 428, ч. 3.

[18] УПК РФ. Ст.ст. 48, 420, 426.

[19] Бюллетень Прокуратуры Ростовской области. № 23/02.

[20] УПК РФ. Ст. 96.

[21] УПК РФ. Ст. 46. ч.2.

[22] УПК РФ. Ст. 423.

[23] УК РФ. Ст. 90, ч. 2.

[24] УПК РФ. Ст. 431.

[25] Щерба С.П. Реализация в УПК международных стандартных норм отправления правосудия по делам несовершеннолетних. // Право и жизнь. – 2003. – № 19.

[26] Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция. – М.: Дело, 2000. С. 134.

[27] УПК РФ. Ст. 400.

[28] Вестник восстановительной юстиции. Перспективы для уголовной и ювенальной юстиции. – Вып. 1. – М., 2000. С. 56.

[29] Интервью Е. Лаховой. //Новая газета. 13.09.03.

[30] Вестник Генеральной Прокуратуры № 24/04.

[31] Черкасова И.А. Обеспечение прав несовершеннолетних в социальной сфере.// Вестник донской прокуратуры. 2005-№1.

[32] Вестник донской прокуратуры. 2005-№3.

[33] Ушаков С.Д. Ювенальная юстиция – первые итоги.// Вестник донской прокуратуры. 2005-№3.