Дипломная работа: Хулиганство (уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации)

Дипломная работа: Хулиганство (уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации)

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Социальная обусловленность и уголоно-правовые запреты хулиганства

1.1 История развития уголовной ответственности за хулиганство

1.2 Современное регулирование ответственности за хулиганство

ГЛАВА 2. Уголовно-правовая характеристика хулиганства

2.1 Понятие и признаки хулиганства

2.2 Объект и предмет хулиганства

2.3 Объективная сторона хулиганства

2.4 Субъект и субъективная сторона хулиганства

2.5 Квалифицированные составы хулиганства

ГЛАВА 3. Проблемные вопросы квалификации хулиганства

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

В квалификационной работе рассматривается тема: «Хулиганство (уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации)».

Актуальность темы квалификационной работы заключается в том, что хулиганство, наряду с иными уголовно наказуемыми деяниями, совершаемыми из хулиганских побуждений, является одним из наиболее распространённых преступлений. По мнению криминологов, хулиганство можно признать «начальной школой» преступности, прежде всего насильственной и корыстно-насильственной.

Распространённость этого вида преступлений подтверждается данными статистики. Так, удельный вес хулиганства от общего количества зарегистрированных в 2007 году 2 756 398 преступлений составил 4, 1 % (114 052), а от всех 328 993 уголовно наказуемых деяний, совершённых в общественных местах, - 7, 74 % (25 487). [107, С. 4-17,94,С.15]

Исследование проблемы хулиганства как негативного социально-правового явления в настоящее время приобрело особенно значимый и неотложный характер. Это связано, в первую очередь, с возрастающей криминализацией российского общества в целом и укоренившейся в нём тенденцией к различным нарушениям порядка социальных отношений.

Важность исследования обозначенной выше темы обусловлена тем, что существенно изменилась норма об уголовной ответственности за хулиганство. Так, Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. (далее – УК РФ), в качестве такой нормы предусмотрел ст. 213, которая отличалась по многим признакам от ст. 206 ранее действовавшего Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Определение хулиганства, содержавшееся в ч. 1 ст. 213 УК РФ, явилось результатом многолетней работы учёных и законодателей. Это определение подчёркивало сложность понятия хулиганства и многообъектность данного преступления. Однако и эта норма не осталась неизмененной. Подписанный Президентом Российской Федерации 8 декабря 2003 года Федеральный закон № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» существенно изменил редакцию ст. 213 УК РФ, но определение хулиганства[91, 2003.16 декабря] , содержащееся в части первой этой статьи, и в новом изложении не стало ни более чётким, ни менее противоречивым, и, кроме того, также как и ранее включает оценочные признаки, что обусловливает неоднозначность толкования и применения указанной нормы.

Изложенное свидетельствует об актуальности, теоретической и практической значимости темы и, следовательно, необходимости проведения дипломного исследования хулиганства в его уголовно-правовом аспекте.

Объект дипломного исследования - сфера общественных отношений, обеспечивающих общественную безопасность и общественный порядок.

Предмет исследования - уголовно-правовая характеристика хулиганства и проблемы квалификации.

Степень разработанности темы исследования. Проблема уголовной ответственности за хулиганство в теории уголовного права рассматривалась достаточно активно в 60-е и 70-е годы прошлого века. В частности, вопросы уголовной ответственности за хулиганство затрагивались в трудах таких видных учёных, как В.П. Власов, Л.Д. Гаухман, П.И. Гришаев, И.Н. Даньшин, Н.И. Коржанский, Н.Ф. Кузнецова, Ю.И. Ляпунов, Ю.М. Ткачевский и других авторов.

Следует отметить, что с 1996 года по данной проблеме подготовлен ряд диссертационных исследований, среди которых необходимо выделить работы B.C. Егорова и В.И. Зарубина [43. С.47,48].

Целью дипломного исследования является комплексная характеристика уголовной ответственности за хулиганство.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1.  Исследовать криминологическую обусловленность и уголовно-правовые запреты хулиганства.

2.  Дать уголовно-правовую характеристику состава хулиганства и его предмета.

3.  Проанализировать сложные аспекты квалификации хулиганства.

4.  Разработать предложения по практике квалификации хулиганства.

Методологическую основу дипломного исследования составили исторический и логический, анализ и синтез, и частно-научные методы - логико-формальный, статистический.

Нормативно-теоретическую базу исследования составили Конституция Российской Федерации, действующее уголовное законодательство. В работе использованы постановления и определения Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и бывших РСФСР и СССР.

Практическую базу исследования составили судебная практика (по Кировскому району г. Новосибирска).

Структура настоящей работы определена целями и задачами исследования. Она включает введение, три главы, заключение, библиографический список использованной литературы и приложения.

ГЛАВА 1. Социальная обусловленность и уголовно-правовые запреты хулиганства

1.1 История развития уголовной ответственности за хулиганство

Слова «хулиганство», «хулиган» в русском языке появились предположительно на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, причём их происхождение принято связывать с англоязычными странами - Англией и США. Так, в Англии слово «hooligan» распространилось примерно с 1890 г., «обозначая исключительно дерзких озорников юго-восточной части Лондона и сразу попав в юридическое уложение Prevention of crime Act[109]. Если же пытаться найти корни происхождения рассматриваемых слов в США, то следует обратиться к мнению учёных, указывающих на то, что европейскими переселенцами во время освоения Северной Америки принято было называть хулиганами представителей воинствующего племени индейцев - апашей .

Некоторые учёные выделяют и точку зрения, согласно которой слова «хулиган» и «хулиганство» происходят от русского слова «хула» и производного глагола «хулить», то есть порочить, осуждать, бранить, ссылаясь при этом на Толковый словарь С.И. Ожегова. Данное утверждение представляется недостаточно обоснованным, поскольку в работах С.И. Ожегова слова «хулиганство» и «хулиган» никоим образом не соотносятся со словами «хула» и «хулить», причём хулиганство определяется как крайнее бесчинство, поведение, сопряжённое с явным неуважением к обществу, к достоинству человека, то есть как самостоятельное понятие. Между тем, в криминологической литературе утверждалось, что хулиганство является типично русским явлением, и связано с особенностями характера нашего народа и его прошлой историей [63,С.103-104].

Несмотря на отсутствие единого мнения о месте и времени возникновения слов «хулиганство» и «хулиган», а также о первоначальном их понимании, можно утверждать, что в любом значении данные слова несут негативную смысловую нагрузку.

Первое официальное упоминание о хулиганах в отечественных нормативных источниках связывают с приказом петербургского градоначальника фон Валя, «который в 1892 году предписал всем органам полиции принять решительные меры против бесчинствующих в столице «хулиганов», под которыми тогда разумелись действующие шайки уличных насильников» [109, c.5]. Полиция, руководствуясь данным приказом, осуществляла выселение хулиганов за пределы города. Так слово «хулиган» проникло в лексикон не только городских, но и деревенских жителей, которые со временем стали называть хулиганом всякого разложившегося в городе и затем входившего в конфликт с деревенским и трудовым укладом жизни людей.

Конечно же, российское законодательство предусматривало запрет на различные нарушения общественного порядка и в более ранние периоды, начиная со времен Русской правды [43,С.11-17], однако собирательный термин «хулиганство» появился в нём только в начале XX века.

Увеличение внимания по отношению к борьбе с различными нарушениями общественного порядка в нашей стране было вызвано их резким ростом в начале XX века. Такая ситуация была обусловлена существенными изменениями, происходившими в российском обществе. «Хулиганство в России развивалось как знак ее урбанизации и технизации, знак изменения образа и ритма жизни» [109,С.26]. Кроме того, катализирующим фактором послужил и рост народных восстаний, особенно после подавления революции 1905 г.

8 марта, 15 и 29 апреля 1913 г. проводились заседания Государственной Думы, посвященные вопросу о хулиганстве, его причинах и способах борьбы с ним [109, С.27].

«В это время смысл слова «хулиган» стал деформироваться и раскалываться. Неопределенность и расплывчатость понятия хулиганства давали возможность подвести под это понятие те явления, которые имели с ним не много общего. Это и крестьянские волнения 1905-1906 годов, это и борьба помещиков с крестьянами за землю» [43].

Первая мировая война, а затем революционная смена власти в стране прервали совершенствование отечественного законодательства, в том числе и об ответственности за нарушения общественного порядка.

Пришедшие к власти большевистские лидеры заимствовали слова «хулиганство» и «хулиган» и стали активно употреблять их для характеристики действий противников партии, а затем решились и на закрепление соответствующих понятий в нормативных источниках, в том числе в законодательстве.

Первое упоминание о хулиганстве в отечественном законодательстве содержалось в декрете СНК от 4 мая 1918 г. «О революционных трибуналах», в котором было, в частности, указано: «Возложить на революционные трибуналы также дела по борьбе с погромами, взяточничеством, подлогами, неправомерным использованием советских документов, хулиганством и шпионажем». При этом по подсудности хулиганство приравнивалось к государственным преступлениям, тогда как иные уголовно наказуемые деяния передавались в обычные судебные инстанции.

Сложности, возникающие в практической деятельности правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с хулиганством, и непрекращающиеся ошибки применения ст. 206 УК РСФСР 1960 г. нашли критическое отражение в уголовно-правовой литературе. Так, по мнению Н. И. Коржанского, «практика подтверждает, что под законодательное определение хулиганства подпадает любое умышленное преступление» [58,С.6]. Он же отмечает, что норма, предусмотренная ст. 206 УК РСФСР, носит слишком общий характер и не содержит конкретных объективных признаков, что позволяет данной статье охватывать «все без исключения общественно опасные деяния, поскольку всякое преступление грубо нарушает общественный порядок и выражает явное неуважение к обществу»[59,С.15]. Некоторыми учёными предлагалось декриминализировать хулиганство, предусмотренное ч. 1 ст. 206 УК РСФСР, как деяние, находящееся в сфере административной ответственности[84,С.135].

Во многом именно несовершенство законодательной формулировки дефиниции хулиганства, содержавшейся в ст. 206 УК РСФСР, подтолкнуло представительные органы к разработке более чёткого описания признаков данного преступления.

24 мая 1996 года Государственной Думой был принят Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в силу с 1 января 1997 года. В главе 24 «Преступления против общественной безопасности» раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» данного Кодекса была помещена ст. 213, предусматривающая ответственность за хулиганство.

Первоначально хулиганство определялось в ч. 1 этой статьи как «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам, либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества», предусматривающей в качестве самого строгого вида наказания лишение свободы на срок до двух лет. В ч. 2 ст. 213 УК РФ предусматривались альтернативно три сочетания квалифицирующих признаков: во-первых, совершение хулиганства группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; во-вторых, связанность данного преступления с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка; в-третьих, совершение деяния лицом, ранее судимым за хулиганство. За совершение данных видов хулиганства в качестве наиболее строгого наказания предусматривалось лишение свободы на срок до пяти лет. Часть третья рассматриваемой статьи УК РФ предусматривала ответственность за особо квалифицированный вид хулиганства, совершённого с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, с наказанием только в виде лишения свободы на срок от четырёх до семи лет.

Исходя из сопоставления ст. 213 УК РФ 1996 г. со ст. 206 УК РСФСР 1960 г. можно выделить следующие законодательные изменения, коснувшиеся дефиниции и видов хулиганства:

1) из основного понятия данного преступления было исключено указание на умышленный характер его совершения;

2) законодатель отказался от конкретизации формы внешнего проявления хулиганства в виде только действий, применив собирательный термин «деяние»;

3) понятие хулиганства приобрело более чёткие очертания за счёт включения в него таких конкретизирующих признаков его объективной стороны, как применение насилия к гражданам или угроза его применения, а равно уничтожение или повреждение чужого имущества;

4) была ликвидирована допускавшаяся ранее административная преюдиция уголовной ответственности за хулиганство;

5) квалифицированные виды хулиганства приобрели более чёткую структуру за счёт включения каждого из них в отдельные три пункта ч.2 ст. 213 УК РФ;

6) из квалифицирующих обстоятельств были устранены оценочные признаки «исключительный цинизм» и «особая дерзость» совершения хулиганства;

7) был введён новый вид квалифицированного хулиганства, предусматривавший ответственность за совершение деяния группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

8) осуществлено расширение особо квалифицирующего признака посредством исключения указания на то, что предметы, используемые при совершении хулиганства, должны быть специально приспособлены для нанесения телесных повреждений.

Несмотря на указанные конкретизирующие признаки объективной стороны, понятие хулиганства по-прежнему сохранило те же оценочные черты в виде грубого нарушения общественного порядка и явного неуважения к обществу. При этом расплывчатость диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ усугублялась отсутствием в ней критериев для определения степени тяжести вреда здоровью, причиняемого при насилии и размера материального ущерба при уничтожении или повреждении чужого имущества, охватываемых хулиганством и не требующих дополнительной квалификации.

8 декабря 2003 года Президентом Российской Федерации был подписан Федеральный закон № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»[91], в соответствии с которым ст. 213 УК РФ была изложена в следующей редакции:

«Статья 213. Хулиганство

1. Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, - наказывается обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, - наказывается лишением свободы на срок до семи лет».

Сравнительный анализ ст. 213 УК РФ в первоначальной и указанной выше редакции позволяет выделить внесённые в данную статью изменения.

Во-первых, из ст. 213 УК РФ исключена часть третья с одновременным переносом содержавшегося в ней особо квалифицирующего признака (применение при совершении хулиганства оружия или предметов, используемых в качестве оружия) в часть первую данной статьи.

Во-вторых, часть первая ст. 213 УК РФ лишилась таких альтернативных признаков объективной стороны как «применение насилия к гражданам либо угроза его применения» и «уничтожение или повреждение чужого имущества».

В-третьих, из ч. 2 ст. 213 УК РФ исключены следующие квалифицирующие признаки: совершение хулиганства группой лиц и совершение данного деяния лицом, ранее судимым за хулиганство; оставшиеся же признаки изложены путём простого перечисления без отнесения их к определённым пунктам.

В-четвёртых, в связи с ужесточением санкций обеих частей ст. 213 УК РФ деяние, предусмотренное ч. 1 данной статьи, стало относиться к преступлениям средней тяжести (ранее — к преступлениям небольшой тяжести), а предусмотренное её ч. 2, - к тяжким преступлениям (ранее - к преступлениям средней тяжести).

Таким образом, если ранее к хулиганству те или иные действия относились за счёт выражаемого во вне при их совершении специфического мотива - хулиганских побуждений, то рассмотренные изменения и дополнения уголовного законодательства фактически «растащили» дефиницию данного преступления на ряд самостоятельных составов. При этом законодателю так и не удалось чётко обозначить границы уголовно наказуемого хулиганства, позволяющие правильно осуществлять его квалификацию и особенно отграничение от смежных составов преступлений.

Н. Ф. Кузнецова обоснованно указывает, что рассматриваемые законодательные изменения лишили должной безопасности граждан, находящихся в общественном месте, поскольку дополнение нормы о побоях указанием на хулиганские побуждения их нанесения не только не обеспечивает безопасность людей, «но и создает явную коллизионность уголовно-правовых норм» [67 С.27].

Можно утверждать, что дефиниция хулиганства за всю историю существования в отечественном законодательстве всегда имела собирательный характер и в основном отражала лишь негативное социальное свойство действий, содержащих различные составы преступлений (побои, уничтожение имущества и т.д.). По мнению автора квалификационной работы, существование в УК РФ самостоятельной нормы об ответственности за хулиганство является юридически необоснованным, затрудняющим уголовно-правовую охрану общественного порядка и способствующим нарушениям прав и свобод граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве.

1.2 Современное регулирование ответственности за хулиганство

В соответствии с п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»[91]уголовно наказуемым хулиганством может быть признано только такое грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

При решении вопроса о наличии в действиях подсудимого грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, судам следует учитывать способ, время, место их совершения, а также их интенсивность, продолжительность и другие обстоятельства. Такие действия могут быть совершены как в отношении конкретного человека, так и в отношении неопределенного круга лиц. Явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним.

Суду надлежит устанавливать, в чем конкретно выражалось грубое нарушение общественного порядка, какие обстоятельства свидетельствовали о явном неуважении виновного к обществу, и указывать их в приговоре.

Уголовная ответственность за хулиганские действия предусмотрена только в тех случаях, когда применяется оружие или предметы, используемые в качестве оружия. Посягательства на личность во время хулиганских действий, если побои или вред здоровью причинены без применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, квалифицируются как преступления против личности, где хулиганские побуждения выступают в качестве квалифицирующего признака.

Обязательным признаком хулиганства является грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу.

Явное неуважение к обществу означает умышленное нарушение установленных в нем правил поведения, которое носит демонстративный характер. Оно может проявляться, например, в бесчинстве, унизительном обращении с гражданами, длительном характере посягательств, упорном, несмотря на замечания, совершении общественно опасных действий[80,С.15].

Хулиганство совершается с прямым умыслом. Поэтому не может квалифицироваться по статье 213 УК насилие с применением оружия, совершенное на почве неприязненных личных взаимоотношений в кругу близких людей, в безлюдных местах и т.д. В то же время, если такие действия совершаются в общественных местах и сознанием виновного охватывается, что они грубо нарушают порядок в общественных местах, ведут к срыву общественных мероприятий, нарушению нормальной работы предприятия, учреждения, общественного транспорта и т.д., то их следует квалифицировать как уголовно наказуемое хулиганство.

Также должны квалифицироваться как хулиганство действия, предлогом для которых послужил малозначительный повод, несоразмерный причиненному насилию (например, случайный толчок, отказ уступить место в общественном транспорте).

Для признания хулиганства совершенным группой лиц по предварительному сговору требуется наличие договоренности между ними до начала хулиганства. На применение оружия сговора не требуется, но если член группы увидел, что при хулиганстве применяется оружие, и не прекращает хулиганские действия, он подлежит ответственности по ч. 2 статьи 213 УК[2].

К представителям власти относятся работники милиции, народные дружинники и военнослужащие, привлеченные к охране общественного порядка, а также иные лица, на которых возложены функции представителей власти.

Ответственность по ч. 2 статьи 213 УК за сопротивление представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, наступает при физическом противодействии таким лицам в процессе пресечения ими хулиганских действий.

Пресечение может выражаться как в прямом применении силы к хулигану, так и в иных действиях (например, попытка вызвать наряд милиции, защитить потерпевшего). Просьбы и увещевания со стороны посторонних лиц не могут рассматриваться как пресечение хулиганских действий.

В ч. 1 статьи 213 УК предусмотрена ответственность за хулиганство, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Ответственность по этой статье наступает не только при применении огнестрельного, холодного, пневматического или газового оружия, но и при использовании предметов хозяйственного и бытового назначения.

Следует иметь в виду, что используемые в процессе хулиганских действий предметы бытового и хозяйственного назначения, подобранные на месте преступления, могут быть признаны используемыми в качестве оружия только в тех случаях, когда они по своим характеристикам и способу применения представляли угрозу для жизни и здоровья потерпевших.

Под применением оружия и иных предметов понимается не только нанесение телесных повреждений потерпевшему, но и попытка нанесения таких повреждений.

Вместе с тем не может квалифицироваться по этой статье демонстрация оружия, а также словесные угрозы применить оружие без попытки реального его применения, а равно использование при хулиганстве негодного или незаряженного огнестрельного оружия.

Не могут квалифицироваться по ч. 2 статьи 213 УК действия, связанные с сопротивлением представителям власти или иным лицам при задержании после окончания хулиганских действий. Такое сопротивление квалифицируется самостоятельно в зависимости от его характера и тяжести наступивших последствий.

Ответственность за преступления, предусмотренные по ч. 1 статьи 213 УК, наступает с 16 лет, а по ч. 2 этой статьи - с 14 лет.

ГЛАВА 2. Уголовно-правовая характеристика хулиганства

2.1 Понятие и признаки хулиганства

Понятие любого преступления имеет нормативно-правовой характер, так как основано на уголовном законе, и не должно ему противоречить, в том числе и в научных исследованиях. Однако многие из законодательных дефиниций содержат тот или иной оценочный признак (признаки) и являются настолько нечёткими, что требуется «научное вмешательство», чтобы вскрыть их суть и выявить некоторые особенности. Понятие же хулиганства давно вызывает значительное число научных дискуссий и ошибок при квалификации в следственной и судебной практике.

Хулиганство определено в ч. 1 ст. 213 УК РФ через описание его содержания как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершённое с: а) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; б) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы[2].

И без того сложное понятие хулиганства, основанное на совокупности оценочных признаков, приобрело ещё более абстрактные черты за счёт исключения из части первой ст. 213 УК РФ таких конкретизирующих признаков внешней стороны данного деяния как «применение насилия к гражданам либо угроза его применения» и «уничтожение или повреждение чужого имущества». Перенос же в ч. 1 ст. 213 УК РФ особо квалифицирующего признака (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия) с одновременным исключением части третьей данной статьи не только не конкретизировал дефиницию хулиганства, но и внёс дополнительные трудности в процесс квалификации.

Сюда же следует отнести и дополнение части 1 стать 213 пунктом «б» - «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы», что создает определенные трудности при квалификации хулиганства и его отличии от вандализма[8].

Отметим, что некоторые авторы наоборот выступают против «чрезмерной» конкретизации признаков объективной стороны хулиганства, существовавшей, по их мнению, в прежней редакции ст. 213 УК РФ и не позволявшей обеспечивать охрану общественного порядка[110, С.13]. Полагаем, что конкретизация уголовного закона является одним из способов обеспечения режима законности, в противном же случае правоприменителю представляется свобода усмотрения, граничащая с произволом.

В связи с наличием в диспозиции ч.1 ст. 213 УК РФ таких оценочных признаков, как «грубое нарушение общественного порядка», «явное неуважение к обществу», М. Кострова, считая дефиницию хулиганства расплывчатой и неопределённой, добавляет, что «избыточность оценочной лексики в законодательной формулировке хулиганства на практике приводит к частой переквалификации действий обвиняемых со ст. 213 на ст. ст. 115, 116, 167 УК РФ или - наоборот»[62,С.20]. По изученным М. Костровой уголовным делам такая переквалификация осуществлялась в 36 % случаев, что, по её мнению, «никак не способствует повышению авторитета уголовного закона в глазах граждан»[62,С.22].

В. Н. Кудрявцев полагает, что оценочные признаки дают возможность лучше учитывать социальную обстановку, специфические обстоятельства дела, обладающие многообразным содержанием и различными формами проявления в каждом конкретном случае[62,С.21].

На взгляд автора дипломной работы, существование в уголовном законе оценочных признаков является неизбежным, однако число их необходимо сводить к минимуму; имеющиеся же дефиниции нуждаются в законодательных разъяснениях. Если же вовсе отказаться от оценочных понятий, законодательное определение хулиганства и некоторых других преступлений невозможно будет сформулировать.

Общественная опасность хулиганства заключается в основном в том, что оно чаще всего совершается в общественных местах, может быть направлено против самых различных объектов (отношения собственности, безопасность жизни и здоровья граждан и др.), и сопряжено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. «Хулиганство опасно также тем, что нередко лица, допускающие его, в случае безнаказанности могут придти к совершению таких тяжких преступлений, как убийства, изнасилования, грабежи и т.п. Связь хулиганства с указанными преступлениями не случайна, ибо все они имеют одинаковые причины и условия, способствовавшие их совершению»[35, С.64]. Кроме того, учитывая специфику хулиганских побуждений, опасность данного преступления состоит ещё и в определённой непредсказуемости соответствующих действий, в отсутствии либо явной незначительности внешнего повода к их осуществлению, а также в пренебрежительном отношении виновного, как к отдельным гражданам, так и к обществу в целом.

Полагаем, что содержащиеся в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ такие оценочные признаки, как «грубое нарушение общественного порядка» и «выражение явного неуважения к обществу», сами по себе не являются описанием общественно опасных действий либо последствий хулиганства. Данные признаки следует расценивать в качестве социальных свойств хулиганских действий, придающих им общественно опасный характер[87,С.37]. Соответствующие же действия, исходя из толкования ч. 1 ст. 213 УК РФ, заключаются в применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Соответственно, по меньшей мере, не логично формулировать диспозицию части первой рассматриваемой статьи таким образом, чтобы социальные свойства были «совершены» определённым способом (с применением оружия или соответствующих предметов, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы). Более правильной с позиции логики является следующая формулировка ч. 1 ст. 213 УК РФ: «Хулиганство, то есть применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, грубо нарушающее общественный порядок и выражающее явное неуважение к обществу, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».

Однако такое изложение понятия рассматриваемого преступления неизбежно ставит под сомнение его социально-политическую обоснованность, так как хулиганство исторически понимается в нашем обществе и законодательстве как самые различные действия, отличающиеся внешней беспричинностью, а также дерзкими формами осуществления, не сводящимися никоим образом только к применению оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Дефиниция хулиганства отличается от понятий других преступлений, содержащих указание на хулиганские побуждения совершения деяния, в основном сопряжённостью с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. То есть, если ранее хулиганство отграничивалось от смежных составов преступлений, главным образом, за счёт присущего только ему хулиганского мотива деяния, то с введением данного признака в соответствующие составы, специфичность хулиганства себя исчерпала. Попытка же законодателя сформулировать понятие данного преступления на основе оценочных признаков деяния, подкрепленных лишь указанием на сопряжённость последнего с применением оружия или соответствующих предметов, фактически привела к логически необоснованной формулировке, не имеющей право на существование. Ещё Ш. Монтескье указывал, что «законы должны для всех иметь одинаковый смысл», а ст. 213 УК РФ этому требованию явно, не соответствует.

Представляется, что изложенные обстоятельства также ставят под сомнение необходимость существования в УК РФ самостоятельной нормы об ответственности за хулиганство.

2.2 Объект и предмет хулиганства

Объект преступления - это охраняемые уголовным законом общественные отношения, на которые посягает преступление и которым причиняется или может быть причинён вред. Концепция, согласно которой объектом преступления выступают именно общественные отношения, охраняемые уголовным законом, является основополагающей в теории российского уголовного права. Однако в разное время по данному вопросу были высказаны различные точки зрения. Так, ряд авторов к объекту преступления относит совокупность общественных отношений и правовую норму [83,С.138]. Другие понимают под объектом общественные отношения и производительные силы общества, то есть людей, орудия и средства производства[41,С.44]. Третьи определяют объект как правовое благо (интерес). Наконец, некоторыми учёными необоснованно утверждается, что объект есть ни что иное, как предмет преступления[77,С.159].

Значение объекта преступления состоит, в первую очередь, в том, что он позволяет уяснить социально-политическую и правовую сущность преступления, во многом определяет квалификацию деяния и обеспечивает разграничение преступлений [33,С.78]. «Описать состав преступления значит, прежде всего, определить объект последнего - социальное благо, страдающее или подвергающееся опасности от преступного действия»[76,С.898].

Как и любой другой элемент состава преступления, объект характеризуется наличием обязательных и факультативных признаков. К первым относятся общественные отношения, охраняемые уголовным законом, а ко вторым - дополнительный объект, предмет преступления и потерпевший от преступления.

В настоящее время существует мнение о четырёхступенчатом делении объекта преступления на общий, родовой, видовой и непосредственный. Однако, наиболее обоснованной, на взгляд автора дипломной работы, является точка зрения ряда учёных, которые предлагают так называемое вертикальное деление объекта преступления на общий, типовой (подобщий, надродовой, сложный, составной), родовой и непосредственный. Полагаем, что такая классификация сохраняет преемственность с теоретическим делением объекта преступления на виды, существовавшим до принятия УК РФ 1996 г., не противореча при этом логике построения действующего уголовного закона.

Общий объект - это совокупность всех общественных отношений, охраняемых уголовным законом от преступных посягательств[60,С.79]. Закон определяет перечень таких отношений в ч. 1 ст. 2 УК РФ, а также в названиях всех разделов и глав (кроме главы 26) Особенной части УК РФ.

«Типовой объект - это группа однотипных общественных отношений, на которые посягают преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями, включенными в один и тот же раздел Особенной части УК РФ»[33,С.79].

Под родовым объектом понимают группу однородных общественных отношений, на которые посягают преступления, предусмотренные статьями, включёнными в одну и ту же главу Особенной части Уголовного кодекса.

Непосредственным объектом преступления признается вид общественных отношений, на которые посягает одно или несколько преступлений и которым данными преступлениями причиняется вред или создаётся угроза причинения такого вреда[60,С.56-57].

В науке уголовного права применяется и другой вид деления объектов преступления, обозначенный, как классификация «по горизонтали», которая заключается в различении основного, дополнительного и факультативного непосредственных объектов преступления. Такое деление объектов необходимо потому, что преступление может одновременно посягать на несколько видов общественных отношений, то есть на несколько непосредственных объектов.

На современном этапе развития уголовно-правовой доктрины основополагающей является точка зрения, подразделяющая непосредственный объект на основной, дополнительный и факультативный[60,С.58]. Однако, по нашему мнению, более обоснованной выступает позиция, согласно которой деление объекта осуществляется на обязательный и другой, который может быть 1) обязательным, 2) альтернативным или 3) дополнительным (факультативным)[33]. Считаем, что с помощью последней классификации возможно более чётко определить соотношение различных объектов конкретного уголовно наказуемого деяния и провести его отграничение от смежных составов преступлений.

Определив основные точки зрения, и обозначив приоритеты в теоретических концепциях, необходимых для понимания, обоснования и юридического анализа объекта, как элемента состава преступления, перейдем к непосредственному рассмотрению объекта хулиганства.

Для уяснения сущности хулиганства большое значение имеет правильное определение объекта данного деяния. Установление объекта преступления является необходимым условием правильного применения уголовного закона, точной квалификации совершённых лицом общественно опасных деяний.

Для хулиганства типовым объектом выступают отношения, обеспечивающие общественную безопасность и общественный порядок.

Родовым объектом хулиганства, исходя из наименования гл. 24 УК РФ, является, как ни странно, только общественная безопасность. По нашему мнению, данное обстоятельство относится к упущению законодателя, так как основной непосредственный объект должен находиться в плоскости родового, а хулиганство, как это прямо указано в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ, направлено, прежде всего, на причинение вреда общественному порядку. В связи с этим считаем необходимым выделить в разделе IX УК РФ самостоятельную главу, содержащую нормы о преступлениях, посягающих, прежде всего, на общественный порядок. Так, в Модельном уголовном кодексе, принятом 17 февраля 1996 г., статья 234 «Хулиганство» содержится в главе 27 «Преступления против общественного порядка и нравственности» одноименного раздела X, что представляется более правильным.

Общественная безопасность ранее в качестве обязательного объекта хулиганства обоснованно не рассматривалась[30,С.16]. Однако, учитывая изменения и дополнения, внесённые названным Федеральным законом от 8 декабря 2003г. № 162-ФЗ, последняя позиция должна быть пересмотрена.

По нашему мнению, в настоящее время общественную безопасность следует рассматривать в качестве второго обязательного объекта хулиганства. Выдвижение общественного порядка на первое, основное место обусловлено тем, что в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ подчёркивается направленность хулиганства именно против данного объекта преступления. Таким образом, исходя из прямого указания на объект в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ, первым обязательным объектом хулиганства следует считать общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, а вторым, также обязательным объектом, - общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность.

Отметим, что наименование раздела IX УК РФ содержит указание, как на общественную безопасность, так и на общественный порядок, однако данное указание не воспроизводит в своём названии ни одна из глав этого раздела, в том числе и путём перечисления отношений, входящих в содержание общественного порядка, что, на взгляд автора дипломной работы, следует признать ошибкой законодательной техники. Рассмотрение же в качестве обязательного непосредственного объекта хулиганства наряду с общественным порядком, ещё и общественной безопасности, базируется не только и не столько на отражении последней в наименовании раздела и главы УК РФ, в которых расположена ст. 213, сколько на непременной сопряжённости данного преступления с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Полагаем, что применение оружия при хулиганстве нарушает общественную безопасность непосредственно, а соответствующее применение предметов, используемых в качестве оружия, - опосредованно, через нарушение такой её составной части, как личная безопасность.

Виновный, совершая хулиганство, бросает вызов не только конкретному человеку, но и обществу в целом, о чём в большинстве случаев свидетельствует неперсонифированность данного посягательства. Следовательно, нарушение личной безопасности при хулиганстве одновременно посягает на безопасность общественную и выступает способом грубого нарушения общественного порядка.

Понятия «общественная безопасность» и «общественный порядок» отличаются по содержанию и не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга.

Следует согласиться с В.И. Зарубиным, считающим, что термины «общественный порядок» и «общественная безопасность» необходимо рассматривать как самостоятельные понятия, каждое из которых обладает специфическим содержанием, что подтверждается в названии раздела IX УК РФ и в перечислении объектов уголовно-правовой охраны в ч. 1 ст. 2 этого УК, где эти понятия употребляются как разнопорядковые[47 c.21].

Отдельные учёные рассматривают в качестве объекта хулиганства, как общественный порядок, так и общественную безопасность, не определяя какой из данных объектов является первым, а какой вторым.

Полагаем, что определение общественной безопасности должно базироваться на понятии безопасности вообще. Последнее нормативно закреплено в Законе РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-1 « О безопасности», в соответствии со статьей 1 которого под безопасностью понимается «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Жизненно важными интересами является «совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства». А «к объектам безопасности относятся: личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство -его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность».

Соответственно, общественная безопасность, наряду с личной безопасностью и безопасностью государства, является составной частью безопасности в целом. Общественная безопасность заключается в состоянии защищённости от внешних и внутренних угроз социальных отношений по удовлетворению совокупности потребностей, надёжно обеспечивающих существование общества и возможность его прогрессивного развития. Безопасность в данном случае достигается за счёт защиты материальных и духовных ценностей, причём таких, без которых сегодняшнее общество не может существовать и развиваться (например, объекты энергетики, система органов управления, транспортная инфраструктура, информационные системы, и т.д.).

Полагаем, что определяющим отличием общественной безопасности от общественного порядка является то, что при её нарушении ставится под угрозу само существование указанных выше отношений, тогда как при нарушении общественного порядка эти отношения лишь дестабилизируются. Конечно же, данные объекты тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, что подтверждают часто встречающиеся на практике случаи сочетания хулиганства с преступлениями против общественной безопасности. Например, незаконное приобретение огнестрельного оружия в процессе приготовления к совершению квалифицированного хулиганства посягает не только на общественную безопасность, но и на общественный порядок, что вызывает необходимость квалифицировать содеянное по совокупности ст. 222 и ч. 2 ст. 213 УК РФ со ссылкой на ч. 1 ст. 30 этого УК.

Некоторые учёные связывают общественную безопасность с защищённостью людей от источников и работ повышенной опасности[111,С.19], проводя при этом отличие от общественного порядка по нормативным средствам регулирования соответствующих отношений: общественный порядок достигается с помощью всех форм нормативного регулирования, а общественная безопасность - только с использованием правовых и технических норм[34 С.15]. С подобными утверждениями нельзя полностью согласиться, так как они сужают сферу отношений, входящих в содержание общественной безопасности (например, создание преступного сообщества или участие в таковом нарушают общественную безопасность, хотя они и не связаны с опасными работами или источниками повышенной опасности). Полагаем, что общественная безопасность регулируется совокупностью различных норм (уголовными, административными и т.д.), в том числе специальными техническими предписаниями и устоявшимися в обществе образцами поведения. Отличие же общественной безопасности от общественного порядка необходимо проводить, как было указано ранее, не только по характеру обеспечиваемых отношений, но и по степени их нарушения.

По нашему мнению, утверждение о том, что хулиганство является многообъектным преступлением, в настоящее время требует некоторого уточнения. В связи с исключением из ч. 1 ст. 213 УК РФ указания на альтернативную сопряжённость хулиганства с посягательством на личность или собственность, данные объекты приобрели статус факультативных, при этом обязательными непосредственными объектами хулиганства являются, как было указано ранее, общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок и общественную безопасность.

Исходя из толкования рассматриваемой статьи в действующей редакции, представляется обоснованным утверждать, что общественный порядок и общественная безопасность могут быть единственными объектами посягательства при хулиганстве. Вместе с тем, хулиганство по-прежнему может быть сопряжено и с причинением вреда (или постановкой под угрозу такого причинения) самым различным общественным отношениям. Соответственно, утверждение о многообъектности хулиганства, несмотря на переход отношений, связанных с собственностью и здоровьем человека, в категорию факультативных, следует признать верным, так как при совершении данного преступления всегда нарушаются два обязательных объекта - общественный порядок и общественная безопасность.

В учебной литературе по уголовному праву общественный порядок относительно хулиганства определяется по-разному. Приведём некоторые из дефиниций.

1. «Общественный порядок - это совокупность отношений, определяющих обстановку порядка и общественного спокойствия в общественных местах, обеспечивающих достойное поведение в них граждан, нормальную работу учреждений и организаций публичного характера, а также физическую и моральную неприкосновенность личности в условиях пребывания в общественном месте».

2. «Под общественным порядком следует понимать систему устойчивых, организованных волевых отношений между людьми, обусловленных всеми формами их жизненного уклада и существующих по поводу обеспечения согласованного, ритмичного и прогрессивного развития всех сфер человеческой деятельности»;

3. «Общественный порядок - сложившаяся в обществе система отношений между людьми, правил взаимного поведения и общежития, установленных действующим законодательством, обычаями и традициями, а также нравственными нормами».

Исходя из любого определения общественного порядка, неизбежно возникает вопрос об обоснованности его отнесении только к объекту хулиганства. Во многом для положительного ответа на данный вопрос некоторыми учёными предпринимаются попытки сформулировать определение общественного порядка в широком смысле, как объекта всех без исключения преступлений[39 c.68], и в узком смысле, то есть как объекта только хулиганства. При этом сужение дефиниции общественного порядка производится в основном за счёт «привязки» соответствующих отношений к общественному месту[42,c.17], то есть в определение объекта преступления вводится признак, являющийся факультативным для другого элемента состава преступления - объективной стороны. Именно таким образом сформулировано первое из приведённых уголовно-правовых определений общественного порядка. Однако, общественное место не является обязательным признаком внешней стороны хулиганства и, соответственно, не может определять и специфику его объекта. Кроме того, ст. 213 УК РФ не содержит каких-либо иных указаний на специфичность понимания в данном случае термина «общественный порядок». Следовательно, напрашивается вывод о том, что общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, на которые посягает хулиганство, не обладают какой-либо спецификой и данный объект нарушается любым преступлением[49,c.39].

По нашему мнению, под общественным порядком следует понимать систему отношений, складывающихся в обществе на основе добровольного либо принудительного соблюдения его членами норм права, морали, этических, религиозных и иных общепринятых правил поведения.

Полагаем, что специфика объекта хулиганства состоит в сочетании посягательства на общественный порядок с причинением вреда (или постановкой под угрозу такого причинения) самым разнородным отношениям (общественная безопасность, личность, собственность, и др.), охватываемое одной нормой - ст. 213 УК РФ.

Применительно к ст. 213 УК РФ в первоначальной редакции, альтернативными объектами хулиганства признавались «общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности (при насилии), либо общественные отношения, обеспечивающие безопасность этих благ личности или жизни (при угрозе применения насилия), либо отношения собственности, не связанные с распределением материальных благ (при уничтожении или повреждении имущества)»

С учётом рассмотренных выше законодательных изменений ст. 213 УК РФ, определение дополнительных (факультативных) объектов хулиганства представляется возможным лишь при более чётком обозначении действий, входящих в объективную сторону данного преступления. Это осуществимо при обращении к определению оружия, содержащемуся в Федеральном законе «Об оружии». На основании статьи 1 данного закона оружие имеет своим функциональным назначением поражение живой или иной цели, а равно подачу сигналов. Соответственно, хулиганство может быть сопряжено с причинением вреда, как здоровью человека, так и собственности, а также заключаться, например, в стрельбе в воздух в общественном месте. Отнесение же тех или иных действий к хулиганству во многом основано на их социальной окраске, выражающейся в грубом нарушении общественного порядка и проявлении явного неуважения к обществу, например по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

На основе изложенного можно сделать вывод, что законодательные изменения практически не коснулись перечня дополнительных (факультативных) объектов хулиганства, однако затруднили их определение при толковании ст. 213 УК РФ.

Под дополнительным объектом хулиганства, направленного на причинение вреда здоровью, следует понимать «именно здоровье человека как определенное состояние тканей и органов, их физиологических функций, психическое состояние человека на момент времени, предшествующем посягательству»[56,c.12], а точнее — общественные отношения, обеспечивающие данное благо.

В качестве дополнительного объекта могут выступать и отношения собственности независимо от её форм, то есть отношения владения, пользования и распоряжения имуществом, не принадлежащим виновному, не связанные с порядком распределения материальных благ.

Хулиганство, сопряжённое с применением оружия или соответствующих предметов в отношении имущества, причиняет вред не только отношениям собственности, но и, в первую очередь, конкретным вещам материального мира, поэтому в рамках объекта данного деяния необходимо рассмотреть и предмет преступления.

Под предметом преступления в теории уголовного права принято понимать «материальный субстрат, предмет материального мира, одушевленный или неодушевленный, в связи с которым или по поводу которого совершается преступление, на который непосредственно воздействует преступник, совершая преступление»[33,c.82].

Н.И. Коржанский, подчёркивая взаимосвязь объекта с предметом преступления, указывает, что «материальная вещь является системой определенного количества свойств, в которых проявляются общественные отношения, и потому она неотделима от них, как и общественные отношения неотделимы от материального объекта, в котором они проявляются»[59 c.19]. Если объекту преступления, как социальной категории, уголовно наказуемым деянием вред причиняется всегда, то предмет в большинстве случаев не повреждается. «Из этого вытекает вывод, что в системе преступных последствий причинение вреда предмету преступления является факультативным, а причинение вреда объекту - обязательным признаком».

В качестве одушевлённого «материального субстрата» следует рассматривать только животных, но не человека, который охватывается другим факультативным признаком объекта - потерпевшим от преступления. «Потерпевший как человек отличается от предмета преступления, в частности, тем, что его характеристика может быть связана с его деятельностью»[33 c.82], как это имеет место, например, при сопротивлении представителю власти, пресекающему хулиганство (ч. 2 ст. 213 УК РФ).

Предмет преступления, в частности хулиганства, характеризуется рядом признаков. По нашему мнению, признаки предмета хулиганства, сопряжённого с уничтожением или повреждением чужого имущества, являются сходными с признаками предмета преступлений против собственности. Соответственно, «с социальной стороны - это вещь, в создание которой вложен общественно необходимый труд человека, обособливающий вещь из природного состояния; с экономической стороны - предмет материального мира, имеющий объективную ценность и стоимость; с физической - движимое или недвижимое имущество, то есть по своей физической природе ... поддающееся изъятию или нет; с правовой - чужое для виновного, то есть такое, на которое он бесспорно не имеет права»[33, c.151].

Отметим, что, учитывая взаимосвязь объекта и предмета преступления, уничтожение или повреждение виновным принадлежащих ему или выбывших из гражданского оборота вещей, не затрагивают отношения собственности (как, впрочем, и общественный порядок и общественную безопасность), так как собственник волен распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению вплоть до его уничтожения, а бесхозные предметы ничьей собственностью не являются. В данном случае деяние состава преступления не образует, за исключением ситуаций, когда, например, уничтожение собственного имущества или бесхозных вещей сопряжено с умышленным грубым нарушением общественного порядка, выражающим явное неуважение к обществу, совершаемым с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (например, взрыв собственной машины в общественном месте).

Итак, хулиганство следует признать многообъектным преступлением, учитывая при этом обязательность нарушения данным деянием двух непосредственных объектов - общественного порядка и общественной безопасности. Первым обязательным непосредственным объектом хулиганства, являются именно общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, а вторым, также обязательным объектом этого преступления, - общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность. Факультативными объектами выступают общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности (при насилии), либо общественные отношения, обеспечивающие безопасность этих благ личности или жизни (при угрозе применением насилия), либо отношения собственности, не связанные с распределением материальных благ (при уничтожении или повреждении чужого имущества). Посягательство на личность и (или) собственность при хулиганстве - это лишь способ посягательства на его основной объект — общественный порядок.

2.3 Объективная сторона хулиганства

Объективная сторона преступления представляет собой совокупность установленных законом внешних признаков преступного поведения человека.

Данное определение является наиболее общим и кратким. В теории уголовного права существуют и более полные определения объективной стороны преступления. Так, объективная сторона преступления определяется как «процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата»[66 c.9]. Несмотря на то, что данное определение является одним из основополагающих в теории уголовного права, оно, относя общественно опасные последствия к обязательным признакам любого преступления, не учитывает тем самым различия между объективной стороной преступлений с формальным и материальным составом.

Признаки объективной стороны основного состава хулиганства содержатся в ч. 1 ст. 213 УК РФ, имеющей бланкетный характер, так как понятие оружия и его виды определяются не в уголовном законе, а в Федеральном законе «Об оружии».

В теории уголовного права существовали три основные точки зрения насчёт определения вида состава хулиганства в зависимости от конструкции его объективной стороны, указанной в ст. 206 УК РСФСР, а затем - в ст. 213 УК РФ в первоначальной редакции.

Сторонники первой точки зрения относили хулиганство к преступлениям с формальным составом[43,11,39]. Другие учёные считали, что состав хулиганства является материальным, причём понимали под последствием данного преступления причинение вреда общественному порядку[38 c.19]. Третьи же полагали, что хулиганство следует признать преступлением с формально-материальным составом, так как грубое нарушение общественного порядка может альтернативно сопровождаться как применением насилия или угрозой его применения (то есть только действиями без обязательного наступления последствия в виде вреда здоровью потерпевшего), так и уничтожением или повреждением чужого имущества (то есть наступлением конкретных общественно опасных последствий)[48 c.13].

В связи с рассмотренными законодательными изменениями, а именно за счёт исключения из диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ указания на альтернативную сопряжённость хулиганства с посягательством на личность или собственность, состав данного преступления не может быть признан формально-материальным.

По мнению автора, состав хулиганства по конструкции его объективной стороны является формальным, то есть данное преступление признаётся оконченным с момента совершения деяния, грубо нарушающего общественный порядок, выражающего явное неуважение к обществу и сопровождающегося применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также например по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Касаясь же позиции, признающей состав хулиганства материальным, А.И. Рарог обоснованно утверждает, что «грубое нарушение общественного порядка и проявление явного неуважения к обществу - это не последствие, а социальное свойство хулиганских действий, придающее им общественно опасный характер»[87, c.37].

Ядром объективной стороны состава хулиганства является именно сочетание двух указанных оценочных признаков: «грубое нарушение общественного порядка» и «выражение явного неуважения к обществу».

«Под грубым следует понимать существенное нарушение общественного порядка. Грубое нарушение общественного порядка характеризует уголовно наказуемое хулиганство, а простое нарушение - мелкое хулиганство»[30, c.19]. Согласимся с тем, что «вывод о степени общественной опасности деяния, о том, грубым или не грубым является нарушение общественного порядка, следует делать из анализа объективных признаков хулиганства: характера совершенных действий, их продолжительности, способа, места и времени их совершения, наступивших последствий и т.д.»[25, c.17-18]. «Грубое нарушение общественного порядка может иметь место в случае длительного его нарушения, повышенной интенсивности нарушения (страдают интересы большого количества граждан), например, срыв важных или массовых общественных мероприятий, дерзкое приставание к гражданам».

Исходя из сопоставления признаков объективной стороны деяний, указанных в ч. 1 ст. 213 УК РФ и ст. 20.1 КоАП РФ, не могут рассматриваться в качестве грубого нарушения общественного порядка нецензурная брань в общественных местах и оскорбительное приставание к гражданам, наказуемые в административном порядке и выступающие обычно своеобразным «фоном» совершения уголовно наказуемого хулиганства. Также не является уголовно наказуемым хулиганством нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся уничтожением или повреждением чужого имущества, совершённое без применения оружия либо соответствующих предметов, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

В соответствии с ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ и ч. 2 ст. 167 УК РФ такие действия, не причинившие значительного ущерба, являются мелким хулиганством.

Под явным неуважением к обществу следует понимать пренебрежительное отношение к общепринятым правилам поведения, противопоставление себя другим гражданам или демонстративное выражение своего мнимого превосходства над ними. «Выражение явного неуважения к обществу может проявляться в пренебрежении мнением присутствующих, нереагировании на замечания о недопустимости подобных действий или усилении агрессивности после таких замечаний». Такое неуважение должно быть явным, то есть очевидным, не вызывающим сомнения как у самого виновного, так и других граждан, ставших потерпевшими от хулиганства или очевидцами данного преступления. Однако это вовсе не означает, что хулиганство может быть совершено только в общественном месте и при обязательном наличии окружающих, то есть граждан, наблюдавших действия виновного.

Ряд учёных указывает на общественное место, как на обязательный признак объективной стороны хулиганства[27,c.38]. Нами же поддерживается противоположная точка зрения, согласно которой место совершения преступления не определяет квалификацию тех или иных действий как хулиганства и, кроме того, не является обязательным признаком рассматриваемого преступления[46,c.14-15]. Данное утверждение обосновывается, во-первых, отсутствием в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ указания на место совершения данного преступления, и, во-вторых, устойчивой правоприменительной практикой, признающей наличие состава хулиганства в тех или иных действиях независимо от места их совершения, опираясь на объективные и субъективные признаки, указанные в уголовном законе. «Решающее значение для данного состава имеет не место, а люди, общество, которому хулиган бросает вызов своим поведением»[39,С.177].

Хулиганство может быть совершено не только в общественном месте и (или) при наличии окружающих, но и в любом другом месте и даже при отсутствии очевидцев (за исключением хулиганства, сопряжённого с уничтожением или повреждением имущества или заключающегося только в неправомерном применении оружия или соответствующих предметов, не угрожавшем безопасности людей и собственности), если виновный совершил соответствующие действия в отношении случайно выбранного им человека, то есть в отношении одного из представителей общества, не персонифицировано. «В данном случае явное неуважение к обществу заключается в том, что потерпевшим мог оказаться любой отдельный член общества, ибо преступник действовал не по личным мотивам, вытекающим из его отношений с потерпевшим, а совершил посягательство на абсолютно незнакомого человека».

В каждом конкретном случае совершения действий, внешне сходных с хулиганством, необходимо тщательно исследовать не только действия виновного, но и поведение потерпевшего, предшествующее посягательству. Если будет установлено, что инициатором конфликта был потерпевший либо действия виновного были обусловлены преимущественно неприязненными отношениями с потерпевшим, то содеянное не может квалифицироваться ни как хулиганство, ни как иное уголовно наказуемое деяние, совершённое из хулиганских побуждений.

В соответствии с новой редакцией ч. 1 ст. 213 УК РФ, хулиганство может быть признано таковым, только если оно совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы [2].

При отнесении тех или иных предметов к оружию необходимо руководствоваться положениями Федерального закона «Об оружии»[91], разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»[91], и результатами соответствующих экспертиз, а также Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»[91].

Так как термин «оружие» в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ указывается без каких-либо оговорок, сужающих его объём или содержание, к таким устройствам следует относить гражданское, служебное, боевое ручное стрелковое и холодное, а также газовое, пневматическое и сигнальное оружие, как заводского изготовления, так и самодельное. Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ в п. 1 приведённого постановления подчёркивает, что к оружию помимо указанных предметов и устройств следует относить ещё и другие виды боевого огнестрельного оружия, находящиеся на вооружении в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба и на которые действие Федерального закона «Об оружии» не распространяется.

Исходя из приведённого законодательного перечня видов оружия, представляется недопустимым при расследовании и рассмотрении уголовных дел о хулиганстве относить пневматическое, газовое или сигнальное оружие к предметам, используемым в качестве оружия, как это имеет место в следственной и судебной практике. Несмотря на то, что в ст. 213 УК РФ ответственность за применение оружия или соответствующих предметов не дифференцируется, следует признавать повышенную степень общественной опасности применения именно оружия, что должно учитываться при назначении наказания виновному.

В отличие от ранее действовавшего уголовного законодательства (ч. 3 ст. 206 УК РСФСР 1960 г.), ст. 213 УК РФ не содержит указания на то, что предметы, используемые в качестве оружия при совершении хулиганства, должны быть специально приспособлены для нанесения телесных повреждений[54 c.638].

Так, в постановлении Президиума Верховного Суда РФ № 723 п. 99 пр. по делу Кукушкина указано, что «предметами, используемыми при хулиганстве в качестве оружия, в соответствии с новым законом могут быть любые предметы, в том числе хозяйственно-бытового назначения, применение которых может причинить телесные повреждения». Обычно это всевозможные инструменты, легковоспламеняющиеся жидкости, иные предметы хозяйственно-бытового обихода (например, сковорода, кухонный нож и т.п.), которые по своим свойствам позволяют причинить телесные повреждения[57, c.39].

Вместе с тем, в юридической литературе вызывает дискуссии вопрос о целесообразности и обоснованности расширения понятия соответствующих предметов, содержащегося в ст. 213 УК РФ. Так, О. Вознесенская указывает, что подобная формулировка размывает пределы толкования закона и ведёт к произволу правоприменителя [24 c.51]. Возражая против данного вывода, А. Непринцев ссылается на тенденцию развития российского уголовного законодательства и заинтересованность общества в усиленной охране общественного порядка[78 ,c.55].

Так, например, по одному из уголовных дел Потапова Н.М. обвинялась в совершении хулиганства по ч. 3 ст. 213 УК РФ в первоначальной редакции. В качестве такого предмета Потапова использовал обух топора, при помощи которого она нанесла удары по голове Хожанец. Суд, рассматривавший уголовное дело признал правильно квалификацию по ст.213 ч.3 УК РФ как хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия[18].

Приведем пример из практики.

21 октября 2005 г. в общественном месте по ул. Ленина г.Бердска Хабаров, умышленно, их хулиганских побуждений, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, используя в качестве оружия имевшийся у него металлический ковш, подошел к ранее незнакомому гражданину Сычеву Ю.А. и нанес указанным ковшом удар Сычеву Ю.А. по левой боковой части головы, отчего последний упал.

Суд квалифицировал действия подсудимого Хабарова по ст.213 ч.1 УК РФ как хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия[20].

Учитывая словосочетание «используемые, в качестве оружия», представляется, что такими предметами могут являться те из них, которые объективно обладают качествами, присущими указанным выше видам оружия либо внешне имитируют последние (при угрозе применением оружия).

Кроме того, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» разъяснено, что к таким предметам следует относить и механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряжённые слезоточивыми и раздражающими веществами и предназначенные для временного поражения цели, а также собак и других животных, использование которых представляет угрозу для жизни или здоровья человека[91 18.01.2003].

По одному из уголовных дел президиум Горьковского областного суда разъяснил, что применение при хулиганстве холодного оружия, в том числе и ножа, заключается в использовании его колюще-режущих и других боевых качеств, то есть в использовании его по прямому назначению. Если же лицо нанесло потерпевшему удары рукояткой ножа, такие действия нельзя рассматривать как совершённые с применением холодного оружия, так как нож по своему прямому назначению как холодное оружие для причинения телесных повреждений применён не был[14, c.859]. В таких случаях действия лица следует расценивать как совершённые с применением предмета, используемого в качестве оружия. Данные разъяснения следует относить и к применению иных видов оружия.

В теории уголовного-права отмечалось, что «нет основания говорить о применении оружия, когда виновный угрожает негодным или незаряженным оружием, демонстрирует оружие без намерения его применять, а равно, когда угрожает предметами, имитирующими оружие, если они не используются как средство насилия...»[55, c.481].

Однако, по нашему мнению, к предметам, используемым в качестве оружия при хулиганстве, всё же необходимо относить и те из них, которые лишь имитируют определённый вид оружия (например, макет пистолета) либо являются для виновного заведомо неисправным оружием, так как данные предметы, во-первых, воспринимаются потерпевшим и окружающими как «настоящие»; во-вторых, подавляют возможное сопротивление потерпевшего или пресечение хулиганства со стороны других граждан; в-третьих, повышают степень интенсивности угрозы применением насилия не меньше, чем пригодное к применению оружие; и, наконец, в-четвёртых, такие предметы объективно могут быть использованы в качестве оружия, например, для нанесения ударов. Полагаем, что степень общественной опасности угрозы негодным оружием или имитацией такового ничуть не меньше, а может быть даже и больше, чем соответствующая степень угрозы предметами, используемыми в качестве оружия, а последняя расценивается как способ совершения хулиганства[29,c.46-49].

Угроза применением оружия, как разновидность психического насилия[92, С.51-52], на практике понимается сквозь призму определения, содержащегося в ст. 119 УК РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Данное определение относит угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью к уголовно наказуемому деянию лишь при наличии оснований опасаться осуществления этой угрозы. Однако, по нашему мнению, такая формулировка рассматриваемого понятия является не совсем удачной, так как на основании анализа текста диспозиции ст. 119 УК РФ невозможно однозначно ответить на вопрос, для кого (потерпевшего или виновного, либо для органов расследования и суда) должны иметься соответствующие основания. Как справедливо отмечает В. Курченко, «для квалификации деяния по ст. 213 УК по признаку угрозы применения насилия не имеет значения, имел ли субъект намерение выполнить угрозу. Важно, что он запугивал граждан, и потерпевшие воспринимали угрозу реальной»[71,С..11].

Важно, чтобы угроза, была реальной. При этом нельзя, по нашему мнению, согласиться с И. Тяжковой, которая считает реальной только такую угрозу применения оружия при хулиганстве, которая приводится в исполнение[98,С..19]. «Реальной угроза является тогда, когда она воспринимается потерпевшим в качестве действительной и такое восприятие осознается виновным, который этого желает»[32,С..24], независимо от наличия или отсутствия объективной реализации её содержания.

Л.Д. Гаухман и СВ. Максимов обоснованно утверждают, что устрашение демонстрацией оружия или предметов, объективно его заменяющих, а также негодным оружием или его имитацией, если потерпевший воспринимает имитацию как настоящее оружие, всегда является угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья[32,С..101].

В уголовно-правовой литературе отмечалось, что если в процессе совершения действий, нарушающих общественный порядок, оружие используется для уничтожения или повреждения чужого имущества, то содеянное не должно квалифицироваться как хулиганство, за исключением тех случаев, когда данные действия заведомо для виновного сопряжены с реальной возможностью причинения вреда здоровью граждан[96,С..40]. Однако, учитывая законодательное определение оружия, а именно его предназначенность для поражения как живой, так и иной цели[4]; а также то, что грубое нарушение общественного порядка при определённых условиях может быть сопряжено только с повреждением или уничтожением имущества при помощи оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а равно с осуществлением соответствующей угрозы, совершение данных действий, пусть даже и не угрожающих жизни или здоровью граждан, необходимо квалифицировать по соответствующей части ст. 213 УК РФ[50 c.113] и, в случае причинения значительного ущерба потерпевшему, по совокупности с ч. 2 ст. 167 этого УК. Условием отнесения подобных деяний к хулиганству является наличие окружающих (хотя бы одного), воспринимающих действия виновного как нарушающие их спокойствие, угрожающие их безопасности и выражающие явное неуважение к обществу в целом.

Кроме того, хулиганством необходимо признавать также и действия, совершённые с применением оружия, при которых объективно отсутствовала угроза для отношений собственности, а равно для жизни и здоровья граждан (например, стрельба из оружия поверх голов, присутствующих при этом людей), однако, исходя из обстановки их совершения, воспринимались окружающими как угрожающие их безопасности и выражающие явное неуважение к обществу. При этом виновный должен осознавать, что его действия носят характер грубо нарушающих общественный порядок и выражают явное неуважение к обществу, и желать их совершения[86,С.7]. Такая ситуация сходна с той, когда виновный использует заведомо неисправное оружие либо имитацию такового.

Приведем пример из практики.

20 сентября 2002 г. у несовершеннолетнего Котлярова из хулиганских побуждений возник умысел на грубое нарушение общественного порядка путем незаконного производства выстрелов из пневматического ружья. Реализуя указанный преступный умысел Котляров С.С. в тот же день в период между 18.00 и 19.00 часами, находясь по месту своего жительства - в квартире № 54 дома № 3/2 по ул. Красных Зорь г. Новосибирска, действуя с прямым умыслом, сознавая, что, применяя насилие с использованием предметов, используемых в качестве оружия, к неопределенному кругу лиц, он тем самым выражает явное неуважение к обществу и грубо нарушает общественный порядок и желая этого, взял в руки находившееся в указанной квартире принадлежавшее ему пневматическое ружье и произвел из него не менее трех прицельных выстрелов в проходящих мимо д. 3/2 по ул. Красных Зорь г. Новосибирска ранее незнакомых ему граждан, в том числе произвел не менее одного прицельного выстрела в область головы неустановленного следствием мужчины, не менее одного прицельного выстрела в область груди заведомо для него малолетнего Ульянова ИА, 08.07.1991 г.р., и не менее одного прицельного выстрела в правую ногу заведомо для него малолетнего Вихрюк П.С., 12.04.1990 г.р., чем причинил сильную физическую боль, а Ульянову И.А, кровоподтек и поверхностную рану на передней поверхности грудной клетки справа, не повлекших за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности и поэтому не расценивающихся как вред здоровью. Указанные действия Котляров С.С. совершил в присутствии большого количества посторонних граждан, чем нарушил их покой, а также действиями Котлярова С.С. были затронуты их интересы путем создания реальной угрозы применения в отношении них насилия. Тем самым Котляров С.С. грубо нарушил общественный порядок и выразил явное неуважение к обществу, применив насилие, и создав угрозу применения такого насилия в отношении неопределенного числа лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия[19].

Отметим, что в тексте диспозиции ч. 3 ст. 206 УК РСФСР 1960 г. в качестве действий, совершаемых с помощью оружия или других предметов, указывалось не только применение, но и попытка применения последних. В ст. 213 УК РФ 1996 г. словосочетание «попытка применения» не содержится. Полагаем, что попытку применения оружия или соответствующих предметов целесообразно выделять для конкретизации момента окончания хулиганства. По нашему мнению, хулиганство следует признать оконченным уже при начале применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, если таковое отличается грубым нарушением общественного порядка и выражает явное неуважение к обществу. Поэтому словосочетание «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия», на взгляд автора дипломной работы, включает в себя и попытку их применения, грубо нарушающую общественный порядок и выражающую явное неуважение к обществу.

Под попыткой применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, по нашему мнению, следует понимать начальные действия по непосредственному применению данных предметов либо начало осуществления соответствующей угрозы, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу. Так, попыткой применения данных предметов, образующей состав оконченного хулиганства, будет, по нашему мнению, осуществляемое после словесной угрозы убийством извлечение оружия из кобуры или кармана, а равно замахивание ножом, и т.п. В приведённых примерах потерпевший и виновный осознают сопряжённость посягательства с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а отнесение таких действий к хулиганству определяется, в основном, с учётом их побуждений и направленности умысла, обусловливающих грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу. При этом необходимо учитывать возможность наличия в таких действиях состава покушения на другое преступление, требующее в определённых случаях самостоятельной квалификации, в том числе без учёта ст. 213 УК РФ (например, покушение на убийство или причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений).

Отметим, что грубость нарушения общественного порядка и проявившееся при этом неуважение к обществу при хулиганстве определяются не только способом, но и во многом обстановкой совершения деяния.

Под обстановкой (условиями) совершения преступления следует понимать «обстоятельства, в которых или при наличии которых совершается преступление»[33, c.116].

Вследствие того, что ст. 213 УК РФ не содержит прямого указания на обстановку (условия) совершения хулиганства, данный признак является факультативным для объективной стороны рассматриваемого состава преступления. Однако его значение для правильной юридической оценки деяния нельзя недооценивать, так как, во-первых, учёт условий совершения деяния, наряду со способом и последствиями такового, позволяет судить о степени грубости нарушения общественного порядка; во-вторых обстановка содеянного во многом свидетельствует о наличии (отсутствии) явности выраженного неуважения к обществу, и, в-третьих, обстановка служит основой для определения мотива содеянного и, соответственно, отграничения от смежных составов преступлений. Если же деяние заключается только в уничтожении или повреждении чужого имущества либо в применении оружия или соответствующих предметов, не создающем угрозы для личности или собственности, то отнесение деяния к хулиганству возможно лишь при наличии определённых условий (обстановки) его совершения.

Изучение положений ч. 1 ст. 213 УК РФ в сочетании с законодательным определением оружия и соответствующей следственной и судебной практикой позволяет выделить следующие разновидности действий при совершении хулиганства: 1) производство стрельбы либо приведение в действие взрывных устройств (взрывчатых веществ) в общественных местах либо в присутствии людей; 2) совершение насильственных действий в отношении граждан посредством применения оружия или соответствующих предметов; 3) уничтожение или повреждение чужого имущества посредством применения указанных предметов; 4) угроза применением насилия, подкрепленная демонстрацией оружия, в том числе заведомо негодного или макетов такового; 5) угроза уничтожением или повреждением чужого имущества, сопровождающаяся применением оружия или соответствующих предметов.

Полагаем, что о наличии хулиганских побуждений, а, следовательно, и хулиганства в каждом из пяти его видов, предусмотренных ч. 1 ст. 213 УК РФ, свидетельствуют такие условия, при которых действия виновного объективно затрагивают не только интересы отдельно взятой личности, но и общества в целом. К таковым в большинстве случаев следует относить очевидность для других людей либо объективно возможную очевидность, то есть совершение деяния в таком месте или (и) при таких условиях, которые лишь случайно, независимо от воли виновного не привлекают к посягательству внимание людей.

При хулиганстве совершенным по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы для применения данного признака необходимо установить соответствующий мотив. Мотив может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии либо может служить проявлением шовинистического мировоззрения, ксенофобии или религиозной нетерпимости, когда ненависть или вражда распространяются на лиц всех иных национальностей или всех иных иноверцев. Названный мотив может быть единственным, но может сочетаться и с другими мотивами, например местью за какие-либо действия потерпевшего[55,С.68].

Повышенная опасность этого вида хулиганства обусловлена тем, что оно посягает не только на жизнь человека, но и на гарантированное ст. 19 Конституции равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от его национальной, расовой или религиозной принадлежности.

Заканчивая рассмотрение объективной стороны состава хулиганства, отметим, что подавляющим большинством учёных утверждается, что хулиганство может быть совершено только путём активных действий[39,С..151]. Однако, по нашему мнению, такое утверждение не учитывает возможности совершения преступления, в том числе и хулиганства, в соучастии с распределением ролей. Если же рассмотреть хулиганство, смоделировав ситуацию его совершения группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой, при котором помимо других соучастников (исполнителя, организатора, подстрекателя) участвует ещё и пособник, то можно поставить указанную точку зрения под сомнение.

Итак, ядром объективной стороны состава хулиганства по-прежнему является сочетание двух оценочных признаков: «грубое нарушение общественного порядка» и «выражение явного неуважения к обществу». Содержание же деяния при хулиганстве составляет применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, под которым необходимо понимать не только фактическое использование присущих оружию и данным предметам свойств, но и попытку такого применения, а равно соответствующую угрозу.

2.4 Субъект и субъективная сторона хулиганства

В теории уголовного права под субъектом преступления понимается лицо, совершившее общественно опасное деяние, ответственность за которое установлена уголовным законом, и способное нести за него уголовную ответственность[99 c.203]. Любой субъект преступления должен обладать тремя признаками, отсутствие которых исключает наличие в деянии состава преступления: 1) физическое лицо, то есть человек (под физическим лицом имеются в виду граждане России, иностранные граждане и лица без гражданства[100 c.149]; 2) вменяемость; 3) достижение возраста, установленного уголовным законом.

В юридической литературе помимо общего выделяется еще и специальный субъект преступления, который определяется рядом учёных, как лицо, которое кроме общих признаков обладает дополнительными специфическими признаками и свойствами. Дополнительные характеристики специального субъекта содержатся в нормах Особенной части УК РФ и могут относиться к занимаемому положению по службе или работе, к профессиональным или специальным обязанностям лица, его личным качествам, полу и др.

Первым признаком субъекта хулиганства является то, что им должно быть физическое лицо. Как уже было указано, субъектом преступлений могут быть граждане России, иностранные граждане и лица без гражданства.

Вторым общим признаком, которым должен обладать субъект хулиганства, является вменяемость. Под вменяемостью в теории уголовного права понимают такое состояние психики, при котором человек способен осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими[101,С.130].

В ст. 21 УК РФ данный признак субъекта преступления определяется через свою противоположность - невменяемость, включающую два юридических и четыре медицинских критерия. Если под первыми понимается неспособность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния либо руководить им, то вторые из них включают указание на четыре разновидности психических отклонений: хроническое психическое расстройство, временное психическое расстройство, слабоумие либо иное болезненное состояние психики. При установлении хотя бы одного медицинского и одного юридического критерия уголовная ответственность исключается.

Согласно проведённым исследованиям уголовных дел о хулиганстве, подавляющее число данных преступлений (около 90 %) совершается в состоянии алкогольного опьянения. Соответственно, при расследовании и рассмотрении в суде таких уголовных дел необходимо учитывать положение ст. 23 УК РФ, согласно которому лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности, причём на равных основаниях. В отличие от п. 10 ст. 39 УК РСФСР 1960 г., ст. 63 УК РФ 1996 г. не предусматривает состояние опьянения в перечне обстоятельств, отягчающих наказание, что вызывает критику со стороны отдельных учёных[47,С.16].

Третьим общим признаком субъекта хулиганства является установленный уголовным законом возраст привлечения к уголовной ответственности. В соответствии с ч. 1 ст. 20 УК РФ «уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста». Уголовная ответственность за хулиганство, предусмотренное ч. 1 ст. 213 УК РФ, устанавливается именно с шестнадцатилетнего возраста, а за квалифицированные виды этого преступления (ч. 2 ст. 213 УК РФ) - с четырнадцатилетнего возраста (ч. 2 ст. 20 УК РФ). Учитывая же то, что признаки, ранее содержавшиеся в ч. 3 ст. 213 УК РФ, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ фактически перенесены в часть первую этой статьи, представляется обоснованным и, как минимум, последовательным установление уголовной ответственности за хулиганство, независимо от его вида, с четырнадцатилетнего возраста.

Необходимо учитывать то, что в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 421 УПК РФ установление возраста несовершеннолетнего входит в предмет доказывания по уголовному делу о преступлении, совершенном таким лицом[23 c.23-25]. При этом лицо признаётся достигшим возраста уголовной ответственности не в день рождения, а с ноля часов, следующих после этого дня суток. Если же возраст устанавливается судебно-медицинской экспертизой, то днём рождения лица считается последний день года, названного экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным числом лет необходимо исходить из предлагаемого экспертами минимального возраста[11].

Кроме того, в соответствии с ч. 3 ст. 20 УК РФ несовершеннолетний не подлежит уголовной ответственности, если он хотя и достиг возраста уголовной ответственности, установленного ч. 1 или ч. 2 данной статьи, но вследствие отставания в умственном развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых им действий или бездействия.

Для установления наличия и степени умственной отсталости несовершеннолетнего в необходимых случаях (п. 3 ст. 196 УПК РФ) назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

Таким образом, субъект хулиганства, как элемент состава данного преступления, не обладает какой-либо спецификой и включает в себя три признака, подлежащих обязательному установлению при расследовании каждого уголовного дела о совершении этого деяния: принадлежность к человеческому роду; достижение 16-летнего (ч. 1. ст. 213 УК РФ) или 14-летнего возраста (ч. 2 ст. 213 УК РФ); вменяемость.

Субъективная сторона преступления - это психическое отношение виновного к совершаемому им общественно опасному деянию, предусмотренному уголовным законом в качестве преступления[33,с.132].

Содержание субъективной стороны состава преступления в теории уголовного права раскрывается с помощью таких признаков, как вина, мотив и цель. При этом вина является обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, а мотив и цель выступают в качестве её факультативных признаков, приобретающих статус обязательных, как правило, при их наличии в диспозиции конкретной статьи УК.

Согласно ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

В уголовно-правовой литературе вина определяется как психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, предусмотренному уголовным законом, и его последствиям. Элементами вины являются сознание и воля, то есть вина характеризуется двумя моментами: интеллектуальным и волевым.

Различные сочетания интеллектуального и волевого моментов образуют две формы вины - умысел и неосторожность (ст. 24 УК РФ). Умысел законодательно подразделяется на прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а неосторожность - на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК РФ).

В теории уголовного права не утихают дискуссии по поводу существования двойной (смешанной, сложной) формы вины. Ряд учёных считает, что объединение двух самостоятельных форм вины в одном сложном составе нельзя понимать как какую-то новую, третью форму вины[90, c.134], а другие отмечают, что следует говорить именно о самостоятельной форме вины, сущность которой, в свою очередь, определяется ими по разному.

По мнению автора, закрепление в уголовном законе (ст. 27 УК РФ) только двух форм вины с указанием того, что их сочетание в одном преступлении не приводит к возникновению какой-либо иной «смешанной» формы вины, является юридически обоснованным.

Для правильной квалификации деяния, внешне сходного с хулиганством, большое значение имеет уяснение понятий мотива и цели преступления.

Мотив в уголовно - правовом значении обычно определяется как побуждение, которым руководствовалось лицо, совершая преступление. Представляется, что с точки зрения полноты определения и приемлемости для исследовательских целей под мотивом следует понимать «обусловленные потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствуется при его совершении»[90].

Цель преступления, которая, так же как и мотив, является факультативным признаком, тесно связана с ним, но характеризует совсем другую сторону волевого процесса, определяя направление деятельности. Иными словами, цель преступления - это тот желаемый результат, которого стремится достичь лицо посредством совершения преступления.

Опираясь на изложенные теоретические положения, проанализируем субъективную сторону хулиганства.

Говоря о форме вины при совершении хулиганства, отметим, что большинством учёных обоснованно поддерживается мнение о том, что данному преступлению присущ исключительно прямой умысел[40 ,c.11]. Учитывая же изменённую редакцию ст. 213 УК РФ, а именно то, что состав хулиганства теперь является формальным, вопрос о форме вины не может быть решён иначе.

Определение прямого умысла, закреплённое в ч. 2 ст. 25 УК РФ, касается только преступлений с материальными составами, состав же хулиганства является формальным. Применительно к формальным составам определение прямого умысла усечено, то есть «объективным признаком, воплощающим общественную опасность преступного деяния, является общественно опасное действие и бездействие. Поэтому форма вины определяется характером интеллектуального и волевого отношения к этому признаку»[88, c.14].

Интеллектуальный момент выражается в осознании виновным всех объективных признаков хулиганства. Во-первых, того, что он совершает действия, грубо нарушающие общепринятые правила поведения в обществе, проявляя тем самым явное неуважение к последнему; а, во-вторых, - того, что данные действия совершаются им с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, в том числе неисправного оружия или макетов такового, воспринимаемых потерпевшим и окружающими людьми в качестве настоящего. Конечно же, по меньшей мере, трудно представить, что лицо, совершая хулиганство, осознаёт, что посягает именно на общественный порядок. Поэтому «определяющим является то, что виновный понимает характер совершаемого деяния и в общих чертах сознает, на какую сферу общественных отношений он посягает»[89 ,c.12].

При совершении преступлений с формальным составом «предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий»[99, c.171]. В юридической литературе верно отмечается, что «действие всегда желанно, если только оно не совершено под влиянием непреодолимой силы или физического принуждения»[26 c.47]. Другими словами, волевой момент в преступлениях с формальными составами выражается «только в желании совершить действие или воздержаться от него, то есть такие деяния могут совершаться только с прямым умыслом»[33, c.151-152]. Данное утверждение представляется верным. Соответственно, волевой момент умысла при хулиганстве заключается в желании виновного совершить деяние, заключающееся в применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия, грубо нарушающем общественный порядок и выражающем явное неуважение к обществу. При рассмотрении субъективной стороны хулиганства большое значение принимает определение мотива содеянного.

Мотив хулиганства является сложным и включает ряд сходных по своей сути побуждений. Для законодательного же определения необходимо выбрать проявляющиеся в каждом конкретном случае совершения хулиганства и, кроме того, наиболее существенные из них. В связи с этим заслуживает внимания определение хулиганского мотива, данное Ю. И. Ляпуновым. По его мнению, «более удачно...определение указанного мотива как стремления виновного продемонстрировать свое пренебрежение к нормам поведения в обществе, к правам и интересам окружающих»[74, c.45]. Консолидируясь в целом с позицией Ю.И. Ляпунова, считаем необходимым дополнить определение мотива хулиганства указанием на общепринятость норм поведения и исключить из него ссылку на то, что лицо стремится пренебречь правилами поведения в обществе и при наличии «окружающих», так как в противном случае при квалификации деяния возможно необоснованное утверждение о возможности совершения хулиганства только и исключительно в общественных местах.

Кроме того, целесообразно включить в рассматриваемое понятие указание на отсутствие внешнего повода или очевидную его незначительность для возникновения данного мотива[52 c.28]. Как правильно указывалось в уголовно-правовой литературе, «деяние не может квалифицироваться как хулиганство, если оно совершено по существенному поводу, как ответная реакция на такое поведение потерпевшего или иных лиц, которым нарушались важные общественные или личные интересы»[58, c.41].

Мотив определяет цель деяния, а вместе они служат основой, на которой формируется вина, указывают на направленность умысла. Соответственно, хулиганство характеризуется тем, что умысел при его осуществлении направлен, прежде всего, на нарушение общественного порядка, а совершение при этом насильственных и иных действий является лишь способом такого нарушения.

Относительно цели хулиганства некоторыми учёными утверждается, что она заключается в самом совершении хулиганских действий[40. c.14]. Возражая против данного утверждения, С.Б. Алимов обоснованно указывает, что «цель всегда предшествует действию и является идеальным образом ожидаемого результата».

В теории уголовного права отмечалось, что цель хулиганства следует определять только в уголовно-правовом смысле, то есть, как желание лица проявить явное неуважение к обществу[75, c.81]. Данную позицию нельзя признать правильной, так как «необходимо отличать цель в качестве составной части «желания» как волевого момента прямого умысла от цели как самостоятельного признака субъективной стороны преступления. В первом случае цель является отражением объективной стороны, имеет материальное объективное воплощение в признаках последней, указанных в диспозиции статьи Особенной части УК. Цель же как самостоятельный признак субъективной стороны преступления не имеет такого воплощения. Она характеризует психическое отношение виновного к последствиям, выходящим за пределы состава преступления, то есть к тем, которые не служат признаками данного конкретного состава, предусмотренными статьей Особенной части УК РФ»[33 c.166].

Соответственно, цель как самостоятельный признак субъективной стороны преступления всегда корреллирует с последствиями, лежащими вне рамок конкретного состава, но не с действиями, а выражение явного неуважения к обществу и грубое нарушение общественного порядка при хулиганстве являются социальными характеристиками именно деяния, причем предусмотренного в диспозиции ст. 213 УК РФ. Желание выразить явное неуважение к обществу, а также грубо нарушить общественный порядок является составной частью волевого момента умысла при совершении хулиганства, но никоим образом не образует цель как самостоятельный признак субъективной стороны последнегоНесмотря на то, что цель является факультативным признаком хулиганства, необходимо устанавливать её наличие и содержание в каждом случае квалификации посягательства, внешне сходного с рассматриваемым деянием либо иным преступлением, совершаемым из хулиганских побуждений. Это требуется для правильного определения мотива содеянного и отграничения деяний от смежных с ними составов преступлений. Например, установление цели хищения при вооружённом нападении на гражданина предполагает квалификацию деяния по ст. 162 УК РФ как разбой; если же таковая не установлена и в деянии проявились хулиганские побуждения, то юридическая оценка осуществляется, прежде всего, по ст. 213 УК РФ, то есть как хулиганство. Соответственно, на хулиганские побуждения указывает, в том числе и отсутствие в деянии какой-либо цели, специально указанной в уголовном законе.

Обобщая изложенное, подчеркнём, что хулиганство может быть совершено только с прямым умыслом при обязательном отражении в деянии хулиганских побуждений, которые, определяя направленность деяния на грубое нарушение общественного порядка и выражение явного неуважения к обществу, выступают связующе направляющим звеном при квалификации содеянного.

2.5 Квалифицированные составы хулиганства

В ч. 2 ст. 213 УК РФ в качестве квалифицирующих признаков деяния предусмотрены альтернативно совершение хулиганства группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, а равно связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка.

Данные признаки по своему составу изменились за счёт исключения таких квалифицирующих обстоятельств хулиганства, как его совершение группой лиц без предварительного сговора, а равно лицом, ранее судимым за хулиганство. Изменение же содержания оставшихся признаков связано только с рассмотренными выше изменениями ч. 1 ст. 213 УК РФ. Последовательно рассмотрим каждый из указанных признаков.

Группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ, «преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совершении преступления».

Данная форма соучастия отличается от совершения хулиганства группой лиц, прежде всего, наличием предварительного сговора между её участниками на совершение преступления. Такой сговор должен состояться до непосредственного выполнения объективной стороны преступления.

Предварительный сговор относительно совершения хулиганства предполагает выраженную в любой форме договорённость двух или более лиц, состоявшуюся до начала непосредственного совершения действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу. Сговор может выражаться в форме устного или письменного соглашения о совместных преступных действиях, а также в форме жестов, мимики, условных знаков.

На предварительный сговор о совершении уголовно наказуемого деяния указывает единство намерения участников группы на совершение действий, образующих объективную сторону данного преступления[13 c.161].

Из законодательного определения группы лиц следует вывод, что группа лиц по предварительному сговору наличествует только при совершении деяния не менее чем двумя соисполнителями, обладающими признаками субъекта данного преступления. Тогда, если, например, группа из двух лиц заранее договорилась о совершении хулиганства, но в непосредственном совершении хулиганских действий участвовал только один из них, а другой лишь оказал помощь в планировании преступления и предоставлении орудий совершения преступления, то, как это ни странно, если деяние не содержит иных квалифицирующих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 213 УК РФ, каждый из участников будет нести ответственность по ч. 1 ст. 213 этого УК (пособник - со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ) без признания их группой лиц или группой лиц по предварительному сговору. Получается, что совершение преступления одним исполнителем при наличии одного или нескольких пособников, подстрекателей или организаторов и предварительного сговора между ними на совершение преступления формально менее опасно, чем совершение преступления двумя соисполнителями. Следует согласиться с А. Арутюновым, который считает такое положение дел недопустимым, так как в рассматриваемом случае налицо соучастие, которое должно выражаться в соответствующей форме - группе лиц по предварительному сговору[21, c.65-66].

Однако без изменений в законе или же устойчивой практики применения судами понятия «группа лиц по предварительному сговору», исходя из законодательного определения соучастия и без учёта косвенного указания на обязательное наличие в преступной группе не менее двух соисполнителей, сотрудники правоохранительных органов вынуждены при квалификации действий соучастников опираться на определение группы лиц, содержащееся в ч.1 ст.35 УК РФ.

Итак, в группе лиц по предварительному сговору помимо соисполнителей могут участвовать пособник, подстрекатель и в некоторых случаях организатор. Действия трёх последних соучастников квалифицируются по ч. 2 ст. 213 УК РФ со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 этого УК.

Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ, «преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений».

Организованная группа является разновидностью сложного соучастия. Её отличительным признаком является устойчивость, означающая наличие в группе объединяющей её членов цели совместного совершения, как правило, нескольких преступлений в течение относительно продолжительного времени.

В такой группе имеется организатор, координирующий действия участников группы, подбирающий и вербующий соучастников, распределяющий роли между ними, планирующий совершение преступлений и обеспечивающий меры по сокрытию преступной деятельности. На устойчивость группы может указывать особый порядок вступления в неё, подчинение групповой дисциплине, стабильность её состава и организационных структур, постоянство форм и методов преступной деятельности, узкая преступная специализация участников[55, c.69-70].

Лица могут объединяться в организованную группу как для совершения нескольких преступлений, в том числе и хулиганства, так и для совершения одного хулиганства, требующего особо тщательной подготовки (например, заключающегося в срыве массового мероприятия). Однако и в последнем случае для признания такой группы устойчивой должно быть установлено, что для неё характерно более тесное объединение соучастников.

«Каждый участник подобного объединения должен сознавать, что он входит в организованную группу, участвует в выполнении части или всех взаимно согласованных действий и осуществляет совместно с другими участниками единое преступление с распределением ролей, по заранее обусловленному плану»[28, c.31-32].

Л.Д. Гаухман и СВ. Максимов обоснованно, на взгляд автора дипломной работы, указывают, «что определяющим признаком организованной группы, характеризующим ее устойчивость, является наличие организатора или руководителя группы. Именно организатор создает группу, осуществляя подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину и т.п., а руководитель обеспечивает целенаправленную, спланированную и слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника с соблюдением групповой дисциплины и т.д.».

Вместе с тем, отдельные учёные возражают против данного утверждения, полагая, что «возможны случаи существования организованной группы, не имеющей лидера, как такового, в таких случаях его роль выполняют практически все члены группы или их основная часть (как правило, речь идет об организованных группах с малым числом соучастников). В таких группах все организационные вопросы, возникающие в деятельности группы, ... решаются на сходке большинством голосов»[47, c.12]. С этим нельзя согласиться, так как наличие организатора (руководителя) в составе такой группы - это, по сути, один из немногих признаков, которые можно установить и доказать в обоснование её устойчивости и, кроме того, «демократия», в противовес строгой иерархии и жёсткой дисциплине, не свойственна преступным объединениям.

Понятие «организованная группа» также содержит в себе указание на группу лиц и, исходя из положения ч.1 ст. 35 УК РФ, формально наличие при совершении хулиганства организованной группой не менее двух соисполнителей является также обязательным. То есть снова возникает указанная ранее проблема, приобретающая ещё более выраженный характер с учётом повышенной общественной опасности организованной преступной деятельности.

Из такой противоречивой ситуации своеобразный выход нашёл Пленум Верховного Суда РФ, который в постановлении от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указал, что «организованная группа - это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует убийство, распределяет роли между участниками группы. Поэтому при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ»[14 c.393]. Данное разъяснение суды, применяют на практике и при квалификации иных преступлений.

А. Арутюнов считает, что такое предложение Верховного Суда РФ является вынужденным, так как в противном случае квалификация действий двух соисполнителей без предварительного сговора может быть более тяжкой, чем для участников организованной группы[21, c.66]. Согласимся с данным автором в том, что более справедливым было бы квалифицирующие признаки «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору» и «совершение преступления организованной группой» вменять каждому члену таких групп во всех случаях, независимо от числа исполнителей[21]. В отношении же организованной группы, на взгляд автора дипломной работы, необходимо при квалификации деяния, а позже и при назначении наказания учитывать уголовно-правовую роль каждого из соучастников такого преступного объединения, не прибегая к более чем нивелирующему подходу, признающему каждого из них простым соисполнителем.

Как уже упоминалось, квалифицирующие признаки хулиганства по своему содержанию изменились в основном за счёт дополнения ч. 1 ст. 213 УК РФ указанием на сопряжённость данного преступления с применением оружия или соответствующих предметов. Так, при совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой необходимо установить и доказать факт наличия и применения при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия, хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников. Если же такой осведомлённости не установлено либо доказано, что остальные соучастники высказывались против применения оружия или соответствующих предметов и не допускали такового, то действия соучастника, применившего эти предметы, квалифицируются по правилам эксцесса исполнителя.

В случае совершения хулиганства организованной группой (в том числе приготовления к нему или покушения на данное преступление), необходимо учитывать возможность отнесения данной группы либо к банде, либо к экстремистскому сообществу, конечно же, при наличии в деянии признаков, указанных соответственно в ст. 209 УК РФ или ст. 282.1 этого УК. Установление данных признаков определяет квалификацию по совокупности преступлений: ч. 2 ст. 213 УК РФ и соответствующих частей ст. 209 или ст. 282.1 этого УК.

Отметим, что организованная группа создаётся и существует преимущественно для совершения других по направленности, нежели хулиганство, преступлений. Специфика рассматриваемого преступления, а именно отсутствие в подавляющем большинстве случаев заранее обдуманного и чёткого плана его совершения, спонтанность проявления хулиганских побуждений и неперсонифицированность посягательства делают, по мнению некоторых учёных, наличие признака совершения хулиганства организованной группой излишним[45]. На взгляд автора дипломной работы, несмотря на то, что применительно к ст. 213 УК РФ законодатель не дифференцирует ответственность за совершение деяния в составе того или иного из рассмотренных преступных объединений, квалификация хулиганства как совершённого организованной группой лиц позволяет судам учесть повышенную степень его общественной опасности при назначении наказания.

При совершении хулиганства группой лиц без предварительного сговора (при отсутствии признаков, указанных в ч. 2 ст. 213 УК РФ), содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 213 УК РФ, но при назначении наказания данное обстоятельство учитывается в качестве отягчающего (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Позиция законодателя, исключившего признак совершения хулиганства группой лиц без предварительного сговора из числа квалифицирующих, представляется необоснованной, так как на практике подавляющее большинство фактов грубого нарушения общественного порядка «традиционно» совершается в состоянии алкогольного опьянения и, как следствие, умысел на такое деяние, возникает непосредственно перед его совершением, а сговор на его совместное осуществление - в процессе посягательства. Кроме того, совершение хулиганства «в групповом исполнении», независимо от наличия или отсутствия предварительного сговора, всегда представляет повышенную опасность для граждан.

При совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой возможен эксцесс исполнителя[21 c.74], то есть совершение исполнителем преступления, которое не охватывалось умыслом других соучастников (например, при совершении группового хулиганства один из соучастников выходит за рамки сговора и похищает имущество потерпевшего). За эксцесс исполнителя другие соучастники хулиганства ответственности не несут (ст. 36 УК РФ).

В развитие последнего положения, следует рассмотреть две возможные ситуации, способные вызвать затруднения у практических работников правоохранительных органов при юридической оценке деяния.

1. Группа лиц, действуя из хулиганских побуждений, договорилась о совершении насильственных действий, при этом сговор не затрагивал возможность применения при насилии оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Во время же совершения преступления один из соучастников без ведома остальных применил имевшийся у него нож для нанесения ударов потерпевшему.

2. Соучастники договорились совместно избить «не понравившегося» им человека. Сговор не касался применения оружия или соответствующих предметов. Во время посягательства один из соучастников достал имевшийся у него кастет и, видя одобрение других посягающих, нанёс данным предметом несколько ударов потерпевшему.

Рассмотрим первую из обозначенных ситуаций на примере судебной практики.

Преображенским районным судом г.Москвы Естехин и Тараскин были осуждены по ч. 3 ст. 213 УК РФ. Естехин был признан виновным в совершении хулиганства, сопровождавшемся применением насилия к гражданам, совершённом группой лиц по предварительному сговору, связанным с сопротивлением лицу, пресекающему нарушение общественного порядка, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Естехин, предварительно договорившись с Тараскиным о совершении хулиганских действий, на улице подошёл к Шарафетдиновой и из хулиганских побуждений дважды ударил её рукой по лицу, причинив физическую боль. Пытавшейся пресечь его действия Рвачёвой он также нанёс удар рукой по лицу, что повлекло закрытый перелом носа, относящийся к повреждениям, причинившим лёгкий вред здоровью. Тараскин в это время удерживал старавшегося защитить девушек Горбачёва, приставив к горлу последнего нож. Затем Естехин и Тараскин сбили Горбачёва с ног и нанесли удары ногами, причинив ему физическую боль.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Заместитель Председателя Верховного суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Естехина с ч. 3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Президиум Московского городского суда протест удовлетворил по следующим основаниям.

Суд, правильно установив фактические обстоятельства совершения Ес-техиным хулиганства, дал его действиям ошибочную юридическую оценку.

Так, по смыслу закона под применением оружия и других предметов, используемых в качестве оружия, при совершении хулиганства следует понимать фактическое их использование как средство насилия над потерпевшим, создающего реальную угрозу его жизни и здоровью.

Однако в действиях Естехина судом не установлено применения оружия, ни других предметов, используемых в качестве оружия.

Как видно из материалов дела и приговора суда, Естехин и Тараскин заранее договорились совершить хулиганство, и в то время, когда Естехин избивал потерпевших Шаафетдинову и Рвачёву, Тараскин удерживал пытавшегося пресечь эти действия Горбачёва, приставив нож к его горлу. Затем оба нанесли ему удары ногами.

Из изложенного усматривается, что нож во время совершения хулиганства применил к Горбачёву Тараскин.

Ни органами следствия, ни судом не установлено предварительной договорённости между Естехиным и Тараскиным о применении последним ножа, а также не выяснено, знал ли Естехин о наличии у Тараскина ножа.

Таким образом, умысел Естехина не был направлен на совершение совместно с Тараскиным хулиганства, сопряжённого с применением ножа.

Исходя из положений ст. 36 УК РФ, действия Тараскина, применившего нож при хулиганстве, следует признать эксцессом исполнителя, а действия Естехина надлежит переквалифицировать с ч. 3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Если же разобрать данную ситуацию применительно к действующей редакции ст. 213 УК РФ, то действия Естехина, независимо от наличия или отсутствия предварительного сговора с Тараскиным на применение последним ножа в отношении Горбачёва, не могут быть квалифицированы как хулиганство, так как он не применял данный предмет при осуществлении насилия, и его действия не только не составляли органическую часть хулиганства, совершённого Тараскиным, но и не способствовали его совершению. Действия же Тараскина, напротив, обеспечивая совершение насильственного деяния Естехиным, составляли неотъемлемую часть данного преступления, то есть являлись соисполнительством в нанесении побоев Шарафетдиновой и причинении лёгкого вреда здоровью Рвачёвой, а также в последовавшем за хулиганством нанесении побоев Горбачёву. Таким образом, в приведённом примере хулиганство совершил только Тараскин, а в целом его действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 213 УК РФ и по ч. 2 ст. 115 УК РФ, а также дважды по ч. 2 ст. 116 этого УК. Юридическая оценка действий Естехина должна осуществляться по ч. 2 ст. 115 и дважды по ч. 2 ст. 116 УК РФ.

Следовательно, выходящее за рамки предварительного сговора применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, одним из соучастников насильственного деяния, совершаемого из хулиганских побуждений, оценивается по правилу эксцесса исполнителя с учётом его роли в деянии, осуществленном соучастниками вне применения им оружия или соответствующих предметов либо в процессе такого применения.

В отношении второй из предложенных нами ситуаций считаем, что содеянное соучастниками необходимо разделить на два этапа, первый из которых охватывает деяние до момента достижения соглашения о последующем его продолжении с применением одним или несколькими из соучастников оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а второй - с момента достижения такого соглашения до окончания или пресечения деяния. В данном случае нет перерастания одного деяния в другое, а налицо реальная совокупность двух преступлений, последним из которых является хулиганство, причём совершённое группой лиц по предварительному сговору. Соответственно, квалификация должна осуществляться отдельно в отношении каждого из деяний. При этом установление тяжести вреда здоровью при каждом из них оценивается также отдельно и никоим образом не суммируется, за исключением случаев перерастания деяния в более тяжкие преступления — убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Раздельное установление тяжести вреда здоровью возможно на основании показаний потерпевших, подозреваемых и обвиняемых, свидетелей происшедшего, а также судебно-медицинской и других видов экспертиз.

Хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, является последним квалифицированным видом данного преступления.

Отличается данный вид хулиганства тем, что при его совершении виновное лицо оказывает сопротивление представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение. Такое сопротивление должно быть связано именно с уголовно наказуемыми хулиганскими действиями и совершено в процессе таковых, быть их органическим элементом. Если же хулиганство окончено и после этого виновное лицо оказывает сопротивление лицам, пытающимся его задержать, рассматриваемый квалифицирующий признак отсутствует, и содеянное квалифицируется самостоятельно[11].

В соответствии с примечанием к ст. 318 УК РФ представителем власти «признается должностное лицо правоохранительного или иного контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости».

Иным лицом, исполняющим обязанности по охране общественного порядка, является, например, военнослужащий, задействованный в охране общественного порядка.

В отношении сотрудников милиции, являющихся представителями исполнительной власти, Верховный Суд РФ разъяснил, что «согласно п. 1 ст. 10 Закона Российской Федерации «О милиции» милиция обязана предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения. При этом не имеет значения, находился ли работник милиции на дежурстве или же по своей инициативе принял меры к пресечению преступления»[13 c.861].

Сопротивление при совершении хулиганства может быть оказано в отношении любого гражданина, пресекающего хулиганские действия, что также обусловливает квалификацию по ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Мелкое хулиганство, влекущее административную ответственность, связанное с сопротивлением лицам, пытающимся пресечь такое деяние, не должно квалифицироваться по ч. 2 ст. 213 УК РФ. Такие действия, в зависимости от характера оказанного сопротивления, либо полностью охватываются ч. 2 ст. 20.1 КоАП РФ, либо требуют самостоятельной квалификации по соответствующим статьям УК РФ (например, ст. ст. 115, 116, 318 УК РФ).

По нашему мнению, нельзя согласиться с авторами, рассматривающими отказ прекратить хулиганские действия в качестве разновидности рассматриваемого сопротивления. Сопротивление лицу, пресекающему хулиганские действия, должно заключаться в активном противодействии, затрудняющем либо исключающем возможность остановить хулиганские действия виновного[58 c.25].

Нельзя квалифицировать по ч. 2 ст. 213 УК РФ хулиганские действия, в ходе которых виновное лицо проявляет лишь неповиновение сотруднику милиции или военнослужащему, а равно другому лицу, выполняющему обязанности по охране общественного порядка. Такое неповиновение может подпадать под действие административного законодательства (ст. 19.3 КоАП РФ).

«Когда речь идет о сопротивлении «иному лицу», пресекающему нарушение общественного порядка, пресекающими эти действия должны быть признаны не просьбы и словесные призывы, а активные формы вмешательства лица, направленные на прекращение хулиганства, включая применение силы». Полагаем, что данное положение относится ко всем лицам, пресекающим хулиганство.

По нашему мнению, ч. 2 ст. 213 УК РФ полностью охватывает физическое воздействие в отношении гражданина, пресекающего хулиганство, доходящее по тяжести последствий до причинения ему лёгкого вреда здоровью. В отношении же представителей власти действуют определённые исключения. «По смыслу ст. 213 УК РФ, если при совершении хулиганства, сопряженного с сопротивлением представителю власти, было применено насилие, опасное для здоровья, то оно (в зависимости от конкретных обстоятельств) должно быть дополнительно квалифицировано по ст. 317 или ст. 318 УК РФ»[13, c.861]. Под таким насилием в данном случае следует понимать, как минимум, причинение лёгкого вреда здоровью, а равно насилие, которое, исходя из способа и обстановки его осуществления, представляет угрозу для жизни и здоровья потерпевшего независимо фактического наличия или отсутствия последствий (например, сбрасывание с движущегося поезда).

Оказание сопротивления при совершении хулиганства, несмотря на органическую связь с данным преступлением, является самостоятельным действием, и это, по нашему мнению, позволяет утверждать, что применение оружия или соответствующих предметов не является его обязательным признаком. Иными словами, сопротивление лицу, пресекающему хулиганство, предусмотренное ч. 2 ст. 213 УК РФ, может быть совершено без применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Полагаем, что сопряжённость деяния с сопротивлением лицу, его пресекающему, не является присущим только хулиганству. Такое сопротивление возможно как при осуществлении иных деяний, совершаемых из хулиганских побуждений, так и при совершении других преступлений (грабеж, разбой, массовые беспорядки и др.), что нельзя не учитывать, привлекая виновное лицо к ответственности, особенно при назначении ему наказания. С этой целью нами предлагается дополнить ч. 1 ст. 63 УК РФ пунктом, предусматривающим в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, сопряжённость деяния с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему преступление.

«В случае совершения лицом в разное время двух или более посягательств, предусмотренных различными частями ст. 213 УК РФ, каждое надлежит квалифицировать самостоятельно. Процесс «перерастания» одного вида хулиганства в другой, более тяжкий, возникает лишь при продолжаемом хулиганстве. Окончательная квалификация наступает по той части ст. 213 УК РФ, которая отражает наиболее тяжкий вид хулиганства»[102,С.393].

Итак, квалифицирующие признаки хулиганства по своему содержанию изменились в основном за счёт дополнения ч. 1 ст. 213 УК РФ указанием на сопряжённость данного преступления с применением оружия или соответствующих предметов. Причём такое применение не является обязательным для сопротивления, оказываемого при хулиганстве лицу, его пресекающему.

ГЛАВА 3. Проблемные вопросы квалификации хулиганства

В данной главе следует сформулировать ряд основных теоретических и прикладных проблемных положений, касающихся деятельности правоохранительных органов по предупреждению и квалификации хулиганства и других преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений.

1. Дефиниция хулиганства за всю историю существования в отечественном законодательстве всегда имела собирательный характер и в основном отражала лишь социальное свойство действий, содержащих самостоятельные составы преступлений (побои, уничтожение имущества и т.д.).

2. Общественная опасность хулиганства очевидна и определяется как распространённостью данного преступления, так и преимущественно неперсонифициронностью соответствующих посягательств, их направленностью против общества в целом, непредсказуемостью действий хулиганов, их частой сопряжённостью с совершением иных, подчас более тяжких преступлений, а также тем, что данные действия в большинстве своем совершаются в общественных местах и могут привести к причинению вредных последствий самого различного характера и степени. При этом общественная опасность хулиганства ещё более усугубляется за счёт обязательной сопряжённости последнего с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

3. Диспозиция ч. 1 ст. 213 УК РФ является бланкетной, так как понятие «оружие» выводится только при обращении к иному, не уголовному закону - Федеральному закону РФ «Об оружии». Состав хулиганства по конструкции его объективной стороны является формальным, а по способу описания в уголовном законе - сложным.

4. Хулиганство признаётся нами многообъектным преступлением, так как при его совершении обязательно нарушается два непосредственных объекта - общественный порядок и общественная безопасность. Факультативными объектами выступают общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности (при насилии), либо общественные отношения, обеспечивающие безопасность этих благ личности или жизни (при угрозе применением насилия), либо отношения собственности, не связанные с распределением материальных благ (при уничтожении или повреждении чужого имущества).

5. Полагаю, что под общественным порядком следует понимать систему отношений, складывающихся в обществе на основе добровольного либо принудительного соблюдения его членами норм права, морали, этических, религиозных и иных общепринятых правил поведения.

Общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, на которые посягает хулиганство, не обладают какой-либо спецификой, следовательно, данный объект нарушается любым преступлением.

Общественная безопасность заключается в состоянии защищённости от внешних и внутренних угроз социальных отношений по удовлетворению совокупности потребностей, надежно обеспечивающих существование общества и возможность его прогрессивного развития.

Понятия «общественная безопасность» и «общественный порядок», отличаясь по содержанию, не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга.

Считаю, что определяющим отличием общественной безопасности от общественного порядка является то, что при её нарушении ставится под угрозу само существование указанных социальных отношений, тогда как при нарушении общественного, порядка эти отношения лишь дестабилизируются. Данные объекты тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, что подтверждают часто встречающееся на практике сочетание хулиганства с преступлениями против общественной безопасности.

Общественная безопасность нарушается при хулиганстве за счёт обязательной сопряжённости данного деяния с применением оружия или предметов используемых в качестве оружия.

6. Ядром объективной стороны состава хулиганства является сочетание двух оценочных признаков: «грубое нарушение общественного порядка» и «выражение явного неуважения к обществу». Данные признаки характеризуют не последствие, а социальное свойство хулиганских действий, придающее им общественно опасный характер.

7. Содержание деяния при хулиганстве составляет применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, под которым необходимо понимать не только фактическое использование присущих оружию и данным предметам свойств, но и попытку такого применения, а равно соответствующую угрозу. При этом угроза должна быть реальной, то есть воспринимаемой потерпевшим в качестве осуществимой, что осознается виновным. Само же деяние при хулиганстве может быть направлено как на причинение вреда здоровью человека, так и на повреждение или уничтожение чужого имущества, а равно, на осуществление соответствующей угрозы.

8. Понятие оружия, его виды, а также возможная направленность применения определяются на основании анализа Федерального закона РФ «Об оружии» и соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Под предметами, используемыми в качестве оружия, при совершении хулиганства следует понимать вещи материального мира, которые хотя и не являются оружием, но по своим свойствам способны в процессе их применения повысить степень интенсивности насилия, а равно угрозы его применения, и посредством применения которых потерпевшему мог быть реально причинён вред здоровью.

9. Хулиганство, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, следует отличать от вандализма, совершенного по тем же мотивам. При вандализме нарушается не только общественный порядок, но и причиняется вред имуществу путем осквернения зданий и иных сооружений, порчи имущества на транспорте или в иных общественных местах. В тех случаях, когда наряду с вандализмом (статья 214 УК РФ) лицо совершает хулиганство, ответственность за которое предусмотрена статьей 213 УК РФ, содеянное следует квалифицировать по совокупности названных статей Уголовного кодекса РФ.

10. Место совершения преступления, а равно публичность последнего не рассматриваются нами в качестве обязательных признаков объективной стороны хулиганства. Как исключение, признак публичности следует признать обязательным для хулиганства, сопровождавшегося только уничтожением или повреждением имущества или применением оружия, не угрожавшим безопасности людей. В последнем случае публичность характеризует обстановку (условия) совершения деяния.

11. Хулиганство совершается, как правило, путем активных действий, однако при осуществлении данного преступления в составе группы лиц по предварительному сговору или организованной группы существует возможность пособничества, выраженного в форме бездействия, когда на соответствующем лице лежала правовая обязанность препятствовать совершению преступления, а оно, следуя предварительному сговору, не выполнило эту обязанность.

12. Субъект хулиганства, как элемент состава данного преступления, не обладает какой-либо спецификой и включает в себя три признака, подлежащих обязательному установлению при расследовании каждого уголовного дела о совершении этого, деяния: принадлежность к человеческому роду; достижение 16-летнего (ч. 1. ст. 213 УК РФ) или 14-летнего возраста (ч. 2 ст. 213 УК РФ); вменяемость.

13. Субъективная сторона хулиганства, учитывая конструкцию состава данного преступления как формального, предполагает наличие только одной формы вины при его совершении - умысел, и только один из его видов -прямой.

14. Интеллектуальный момент умысла выражается в осознании виновным всех объективных признаков хулиганства то есть, во-первых, того, что он совершает действия, грубо нарушающие общепринятые правила поведения в обществе, проявляя тем самым явное неуважение к последнему; а, во-вторых, - того, что данные действия совершаются им с применением оружия или предметов, используемых оружия, в том числе неисправного оружия или макетов такового, воспринимаемых потерпевшим и окружающими людьми в качестве настоящего.

Волевой момент умысла при хулиганстве заключается в желании виновного совершить деяние, выражающееся в применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия, грубо нарушающем общественный порядок и выражающем явное неуважение к обществу.

15. Мотив хулиганства является исходным моментом и связующе направляющим звеном в процессе установления субъективной стороны преступления и точной квалификации деяния.

Данный мотив имеет сложный, составной характер и заключается в хулиганских побуждениях, определяемых нами как вызванное очевидно незначительным внешним поводом или вовсе при отсутствии такового стремление виновного продемонстрировать свое пренебрежение к общепринятым нормам поведения, к правам и интересам других лиц.

16. Мотив определяет цель деяния, а вместе они служат основой, на которой формируется вина, указывают на направленность умысла. Следовательно, умысел при совершении хулиганства, а также других преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений, направлен, прежде всего, на нарушение общественного порядка, а совершение при этом насильственных и иных действий является лишь способом такого нарушения.

17. По моему мнению, цель хулиганства, в отличие от его мотива, находится вне рамок состава рассматриваемого преступления и является его факультативным признаком, способствующим правильному установлению мотива деяния и, как следствие, квалификации преступления.

18. Квалифицирующие признаки хулиганства по своему содержанию изменились в основном за счёт дополнения ч. 1 ст. 213 УК РФ указанием на сопряженность данного преступления с применением оружия или соответствующих предметов.

19. При совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой подлежит установлению факт наличия и применения при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников. Если же такой осведомлённости не установлено либо доказано, что остальные соучастники были против применения оружия или соответствующих предметов и не допускали такового, то действия соучастника, применившего эти предметы, квалифицируются по правилам эксцесса исполнителя.

20. Сопротивление при совершении хулиганства может быть оказано в отношении не только представителя власти, но и любого гражданина, пресекающего хулиганские действия. Для квалификации деяния по ч. 2 ст. 213 УК РФ необходимо установить, что такое сопротивление было осуществлено именно в процессе совершения уголовно наказуемого хулиганства и было его составной частью.

21. Сопротивление лицу, пресекающему хулиганство, предусмотренное ч. 2 ст. 213 УК РФ, может быть совершено без применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия. По моему мнению, оказание сопротивления при совершении хулиганства является самостоятельным действием, и это позволяет утверждать, что применение оружия или соответствующих предметов не является его обязательным признаком.

Так как практика имеет научно исследовательское значение, я изучал во время ее прохождения не только практические, но и научно теоретические вопросы, которые изложены в данной главе.

Диалектика жизни обусловливает и диалектику закона. Изменения в экономической, общественно-политической, духовной сферах общества повлекли изменения уголовного закона. Другими стали не только нормы, но и наши представления о тех деяниях, которые принято именовать преступлениями. Именно такие превращения произошли с уголовно наказуемым хулиганством.

Законодатель в 1996 г. отказался от установления ответственности за так называемое простое хулиганство, которое определялось только через указанные оценочные признаки. В соответствии с ч. 1 ст. 213 УК РФ хулиганство стало определяться как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества. Под грубым нарушением общественного порядка стали понимать "причинение общественному порядку, правам и законным интересам граждан, организаций существенного вреда, а под явным неуважением к обществу - очевидное, бесспорное пренебрежение общественными интересами, правилами человеческого общежития, нравственными нормами"

Если насилие над личностью или угроза его применения, а также повреждение или уничтожение чужого имущества до 1996 г. подразумевались правоприменителем при оценке действий как хулиганских, то теперь они были закреплены в законе. Но это законодательное решение не сняло проблемы разграничения хулиганства и преступлений против личности. Критерием разграничения остались все те же грубое нарушение общественного порядка и выражение явного неуважения к обществу.

И тогда законодатель решил вновь изменить норму о хулиганстве. Законом от 8 декабря 2003 г. он внес изменения в ст. 213 УК, определяя, что хулиганство - это все то же грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Скажем сразу, польза от такой законодательной реконструкции невелика. И дело не в том, что "борьба с хулиганством уголовно-правовыми средствами к настоящему времени практически свернута"[76 c.3] Преступления, которые ранее квалифицировались по ст. 213, теперь квалифицируются по другим статьям УК.

В новой редакции ч. 1 ст. 213 УК законодатель, по мнению автора, расширил круг случаев хулиганства. Такое противоправное деяние, как хулиганство, по ч. 1 ст. 213 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ может быть квалифицировано по данной норме только тогда, когда виновное лицо совершило хулиганство:

а) с применением оружия;

б) либо с применением предметов, используемых в качестве оружия.

в) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Получается так, что если хулиган ворвался в чужую квартиру, уничтожил чужое имущество на малую (незначительную) сумму (например, выбил ногами входные двери, разбил чужое окно и совершил т.п. действия), выражался нецензурной бранью, но при этом не применил оружия или предметов, используемых в качестве оружия, то и нет состава ч. 1 ст. 213 УК РФ. Разве это справедливо? В сущности потенциальный хулиган понесет только административную ответственность и может хулиганить сколько угодно, ибо в УК РФ нет теперь повторности преступлений. Законодатель фактически декриминизировал ч. 1 ст. 213 УК в старой редакции, создав отныне благодатную почву для дебоширов и хулиганов. Законодатель проигнорировал то бесспорное обстоятельство, что хулиганство нередко предшествует другим, более тяжким видам преступлений. Явно очевидно, что такой подход законодателя к потворству хулиганству только дискредитирует его. Очевидно, что реалии жизни все-таки вынудят законодателя вернуться в прежнее русло уголовной ответственности за хулиганство.

Непосредственным объектом любого хулиганства является общественный порядок, в качестве дополнительных объектов выступают личность (здоровье, честь, достоинство) и собственность.

В качестве потерпевших от хулиганства могут быть любые лица, а по ч. 2 ст. 213 - только представители власти или иные лица, исполняющие обязанности по охране общественного порядка или пресекающие нарушения общественного порядка, например члены добровольных народных дружин, внештатные сотрудники милиции, но, заметьте, не рядовые граждане. Их "статус" ценится гораздо ниже!

Если преступное насилие направлено против специальных потерпевших (судей, прокуроров, представителей власти, сотрудников уголовно-исполнительной системы и т.д.), то будут применяться ст. ст. 296, 318, 321 УК и др.

Объективную сторону деяния в соответствии с ч. 1 ст. 213 УК, как уже было сказано выше, составляют три действия: действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, но связанные с применением оружия (о понятии оружия см. ст. 222 УК РФ) либо предметов, используемых в качестве оружия (велосипедные цепи, топор, шило, молоток, камень, палка, ремень и т.п.).

Под грубым нарушением общественного порядка следует понимать такие нарушения, которые причиняют значительный, существенный вред нормальному функционированию социально значимых общественных отношений, а именно: возможности людей нормально, спокойно жить, работать, учиться, отдыхать.

Явным неуважением к обществу следует считать открытое, очевидное для всех окружающих пренебрежительное отношение к общепризнанным в обществе нормам и правилам поведения, закрепленным господствующей моралью, традициями, обычаями, привычками, взглядами, воззрениями и т.п.

Автор привел статистику по Кировскому району за 2005 год, о состоянии зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. ст. 115, 213, 318 УК РФ, по сравнению с тем же периодом 2006, 2007г. :

Таким образом, статистические данные говорят о том, что те самые преступления, которые в 2005 г. квалифицировались как хулиганство, в 2006 г. перекочевали в раздел VII УК РФ ("Преступления против личности") и другие разделы УК РФ.

Если угрозу нанести побои, причинить вред здоровью, легкий или средней тяжести, можно было бы расценить как иные действия, демонстративно нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан, то семантика термина "приставание" (надоедливое обращение с просьбами, издевками, придирками, преследованиями) не позволяет соотнести угрозы хулигана с формулировкой "оскорбительное приставание к гражданам". Автор разделяет мнение кандидата юридических наук Н. Иванцовой, предлагающей изложить ч. 1 ст. 20.1 КоАП в такой редакции: "Мелкое хулиганство, то есть нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам, нарушение их спокойствия, а равно уничтожение или повреждение чужого имущества...".

Если лицо применяет оружие в общественном месте - не факт, что оно совершает преступление, именуемое хулиганством. Например, Л. был осужден за то, что в общественном месте, будучи в нетрезвом состоянии, затеял скандал с Б., оскорблял его нецензурными словами, избил, причинив ему ножом легкие телесные повреждения. Однако по делу было установлено, что между Л. и Б. сложились неприязненные отношения из-за того, что Б. выполнял в своей квартире работы по заказам граждан, чем создавал шум и ненормальные условия для отдыха Л., человеку болезненному, инвалиду II группы. Действия Л. были вполне обоснованно квалифицированы как преступление против личности.

Другой пример. Ч. был осужден по ч. 3 ст. 213 УК РФ на 4 года лишения свободы за то, что он 31 октября 2000 г. около 16 час. возле здания кинотеатра "Рассвет" пристал к К., грубо высказываясь в его адрес, а затем из хулиганских побуждений ударил опасной бритвой по лицу, причинив рану, оцененную как легкий вред здоровью[17] Если бы этот случай произошел после 8 декабря 2003 г., то, по мнению Л. Андреевой и Г. Овчинниковой, действия Ч. следовало бы квалифицировать по ч. 1 ст. 213 УК РФ Фактором, отграничивающим ч. 1 ст. 213 от ст. ст. 111, 112, 115, 116 УК, по их мнению, служат последствия в виде вреда здоровью, а также санкции этих норм. Но справедливо ли наказывать человека дважды за одно и то же (за хулиганство и, к примеру, причинение вреда здоровью средней тяжести из хулиганских побуждений). Хотя, с другой стороны, из основного состава хулиганства исключен признак "насилие или угроза его применения", и это позволяет сделать вывод, что физическое насилие, причиняющее последствия любого характера, не охватывается ч. 1 ст. 213 УК.

Создалась двусмысленная ситуация. Дело в том, что ранее существовавшая диспозиция ч. 1 ст. 213 УК несла представление о хулиганстве как о насильственных действиях против личности, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу. Теперь, по замыслу законодателя, хулиганство - это такое грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Хулиганство - преступление против общественной безопасности и общественного порядка, но оно всегда сопряжено с физическим или психическим насилием над личностью. Любое преступление против личности грубо нарушает общественный порядок, поскольку наиболее значимые ценности личности в первую очередь защищаются уголовным законом.

Представляется, что эти законодательные коллизии должны быть разрешены путем полной декриминализации хулиганства. И никаких препятствий этому нет. Административное законодательство наказывает за мелкое хулиганство. Если же действия, совершенные из хулиганских побуждений, причиняют вред жизни или здоровью личности, то они должны быть наказуемы по статьям раздела VII УК РФ. А самое главное - бороться с хулиганскими побуждениями необходимо с помощью воспитания и общего нравственного оздоровления общества. Бескультурье, невоспитанность, жестокость - вот истоки хулиганских побуждений. Вряд ли можно согласиться с В. Мачинским в той части, что "уровень нашего сознания" неадекватен изменениям ст. 213 УК.

Метаморфозы с сознанием наших граждан произошли задолго до декабря 2003 г. под влиянием смены общественно-нравственных ориентиров и ценностей. Россиянин стал все больше уходить в свой собственный мирок. Проблемы "глобального масштаба", например, такие, как борьба "всем миром" с пьяницами, хулиганами, дебоширами, мало интересуют среднестатистического россиянина. Канули в Лету такие понятия, как общественное порицание, общественное поручительство, товарищеские суды. К сожалению, в нашей жизни становятся нормой правила, сформулированные в поговорках "моя хата с краю", "своя рубашка ближе к телу", "мой дом - моя крепость". Верховенство частного над общественным становится все зримее день ото дня.

Закон, как отражение общественного сознания, должен реагировать на эти изменения. В данном случае законодатель уловил изменения в общественном сознании и наметил тенденцию, сводящуюся к тому, что частные начала должны находить отражение в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Человек, права и интересы которого нарушены, должен сам решать, следует ли ему привлекать к уголовной ответственности или нет того, кто из хулиганских побуждений совершил посягательство на его телесную неприкосновенность и здоровье. Интересы общественного порядка в таких случаях вторичны.

Безусловно, частные начала судопроизводства должны соизмеряться со степенью и характером общественной опасности содеянного. Если здоровью потерпевшего будет причинен вред больший, чем легкий, то нежелание потерпевшего ставить вопрос о возбуждении уголовного дела правого значения иметь не должно

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог исследования, необходимо сформулировать ряд основных теоретических и прикладных положений, касающихся совершенствования деятельности правоохранительных органов по предупреждению и квалификации хулиганства и других преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений. Основным проблемными моментами, которые выявились в ходе исследования, можно считать следующие:

1. Общественная опасность хулиганства очевидна и определяется как распространённостью данного преступления, так и преимущественно неперсонифициронностью соответствующих посягательств, их направленностью против общества в целом, непредсказуемостью действий хулиганов, их частой сопряжённостью с совершением иных, подчас более тяжких преступлений .

2. Хулиганство признаётся нами многообъектным преступлением, так как при его совершении обязательно нарушается два непосредственных объекта - общественный порядок и общественная безопасность. Понятия «общественная безопасность» и «общественный порядок», отличаясь по содержанию, не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга.

Поэтому, автор считает, что определяющим отличием общественной безопасности от общественного порядка является то, что при её нарушении ставится под угрозу само существование указанных социальных отношений, тогда как при нарушении общественного, порядка эти отношения лишь дестабилизируются. Данные объекты тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, что подтверждают часто встречающееся на практике сочетание хулиганства с преступлениями против общественной безопасности.

3. Содержание деяния при хулиганстве составляет применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, под которым необходимо понимать не только фактическое использование присущих оружию и данным предметам свойств, но и попытку такого применения .

4. Место совершения преступления, а равно публичность последнего не рассматриваются нами в качестве обязательных признаков объективной стороны хулиганства.

5. Хулиганство совершается, как правило, путем активных действий, однако при осуществлении данного преступления в составе группы лиц по предварительному сговору или организованной группы существует возможность пособничества, выраженного в форме бездействия, когда на соответствующем лице лежала правовая обязанность препятствовать совершению преступления, а оно, следуя предварительному сговору, не выполнило эту обязанность.

6. Мотив хулиганства является исходным моментом и связующе направляющим звеном в процессе установления субъективной стороны преступления и точной квалификации деяния.

По мнению автора, цель хулиганства, в отличие от его мотива, находится вне рамок состава рассматриваемого преступления и является его факультативным признаком, способствующим правильному установлению мотива деяния и, как следствие, квалификации преступления.

7. При совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой подлежит установлению факт наличия и применения при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников..

По мнению автора, существование в УК РФ самостоятельной нормы об ответственности за хулиганство является юридически необоснованным, затрудняющим уголовно-правовую охрану общественного порядка и приводящим к нарушениям прав и свобод граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве. Понятие хулиганства, на взгляд автора квалификационной работы, следует использовать в криминологии для обозначения совокупности уголовно-наказуемых деяний, совершаемых из хулиганских побуждений. Целесообразность выделения таких деяний в отдельную группу может быть обоснована как спецификой формирования и внешнего выражения указанных побуждений, так и особенностями причинного комплекса, а также отличительными чертами личности виновных в совершении данных преступлений, заключающимися в основном в дефектах формирования и внешнего выражения мотивационной сферы.

Как главный итог исследования автор отмечает, что следует внести следующие предложения по совершенствованию законодательства:

1.  Главное предложение по сделанному исследованию - следует ужесточить уголовную ответственность за хулиганство.

2.  Ввести примечание к ст. 213 по понятиям «общественная безопасность» и «общественный порядок», отличаясь по содержанию, не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга, данные признаки характеризуют не последствие, а социальное свойство хулиганских действий, придающее им общественно опасный характер и эти различия необходимо законодательно закрепить.

3.  Угрозу применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия – правильно квалифицировать как оконченное преступление.

4.  Место совершения преступления, а равно публичность последнего не рассматривать в качестве обязательных признаков объективной стороны хулиганства – внести в качестве рекомендации для практических действий правоохранительных органов.

5.  Сделать дополнение в ст. 213 об ответственности лиц, способствующих совершению хулиганства в форме бездействия, когда на них лежит правовая обязанность препятствовать совершению преступления, а оно, следуя предварительному сговору, не выполнило эту обязанность.

6.  По мнению автора, цель хулиганства, в отличие от его мотива, находится вне рамок состава рассматриваемого преступления и является его факультативным признаком, способствующим правильному установлению мотива деяния и, как следствие, квалификации преступления – это следует законодательно закрепить.

Если осведомлённости о наличии и применении при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников не установлено либо доказано, что остальные соучастники были против применения оружия или соответствующих предметов и не допускали такового.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАНЫХ ИСТОЧНИКОВ

Нормативные акты

1.  Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. №б/н // Российская газета. – 1993. – 25 декабря.

2.  Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. №63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. - №25. – Ст.2954.

3.  Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 « О безопасности» // Ведомости. -1992.- № 5. -Ст. 769.

4.  Федеральный закон от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ «Об оружии» // Российская газета.- 1996. -18 декабря

5.  Федеральный закон от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму".-2008г.

6.  Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. - 2003. - 16 декабря.

7.  Уголовный кодекс РСФСР. М.- 1962. - 285с. (не действует)

Материалы судебной практики

а) опубликованные

8.  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» // Российская газета.- 2007 г.- 21 ноября.- № 260.

9.  Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 24 декабря 1991 года № 5 «О судебной практике по делам о хулиганстве» в редакции постановления Пленума от 21 декабря 1993 года № 11; с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума от 25 октября 1996 года. // Сборник действующих постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, РСФСР, Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями / Отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. А.С. Михлин.- М.: Изд-во БЕК, 1999.-

10.  Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. -М.: Спарк, 2006. -С. 389-397.

11.  Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» // Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под общ. ред. В.М. Лебедева. –М.: Спарк, 2006.

12.  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. N 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // Российская газета.-2002. -19 марта.

13.  Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 28.02.79г. // Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М.: Спарк, 2006.

14.  Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М.: Спарк, 2006.

15.  Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2002.- № 7.

б) неопубликованные

16.  Архив федерального суда общей юрисдикции Кировского района г.Новосибирска. Дело №1-584/2005г.

17.  Архив федерального суда общей юрисдикции Кировского района г.Новосибирска. Дело №1-1086/2005г.

18.  Архив федерального суда общей юрисдикции Карасукского района Новосибирской области. Дело №1-219/2002 г.

19.  Архив федерального суда общей юрисдикции Калининского района г.Новосибирска. Дело №1-459/2003 г.

20.  Архив федерального суда общей юрисдикции города Бердска Новосибирской области. Дело №1-129/2005.

Литература

21.  Арутюнов А. Ошибки при квалификации содеянного группой по предварительному сговору // Российская юстиция. -2001.- № 9.-С.50-55

22.  Арутюнов А. Эксцесс исполнителя преступления, совершенного в соучастии // Уголовное право.- 2003.- № 1.-С.30-31

23.  Васильевский А. Возраст как условие уголовной ответственности // Законность.- 2000.- № 11.-С.15

24.  Вознесенская О. Камень в руке хулигана - не всегда оружие // Российская юстиция.- 2001.- № 6.-С.22

25.  Волженкин Б.В., Питерцев С.К. Расследование дел о хулиганстве: квалификация, процессуальные особенности и методика расследования: Учебное пособие. - 2-е изд., перераб. и дополн.- Л., 1979.-С.150

26.  Вопросы преступления и наказания по законодательству СССР и других социалистических стран. М., 1985.-С.12

27.  Габлин А.В. Усилить борьбу с хулиганством. // Социалистическая законность.- 1952.- № 8.-С.68

28.  Галиакбаров P.P. Квалификация групповых преступлений. М: «Юридическая литература», 1980.-С.7-8

29.  Гаухман Л.Д. Борьба с насильственными посягательствами. М.: «Юридическая литература», 1969.-С.9-10

30.  Гаухман Л.Д. Расследование по делам о телесных повреждениях и хулиганстве. М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1975.-С.88

31.  Гаухман Л.Д. Объект преступления: Лекция.- М.: Академия МВД России, 1992.-200с.

32.  Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. М.-1997.-С.65-66

33.  Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - 2-е изд., перераб. и дополн. М.-2003.-С.4-5

34.  Гранин А. Ф. Теоретические вопросы социалистической законности в деятельности органов внутренних дел: Автореф. дисс.... докт. юрид. наук. Киев.- 1975.-С.31-33

35.  Гришанин П.Ф. Юридическая квалификация хулиганских действий: Лекция. M.: ВШ МВД СССР, Научно-исследовательский и редакционно-издательский отдел, 1969.-С.7-9

36.  Гришанин П.Ф. Вопросы общей части уголовного права социалистических государств: Учебное пособие. М.: Академия МВД СССР, 1988.-С.-78-79

37.  Гришанин П. Ф., Владимиров В. А. Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения: Учебное пособие. М.: Высшая школа МООП РСФСР, 1962.-С.66-67

38.  Дагель П. Субъективная сторона хулиганства // Советская юстиция. 1968. №5.-С.9-10

39.  Данынин И.Н. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. Харьков: Изд-во Харьковского университета, 1971.-С.56-57

40.  Даньшин И.Н. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М.: «Юридическая литература», 1973.-С.88

41.  Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М.: Юридическая литература, 1975.-С.77-79

42.  Егоров B.C. Уголовная ответственность за хулиганство: Дисс.... канд. юрид. наук. М, 2000.-С.56-57

43.  Егоров B.C., Кадников Н.Г. Квалификация преступлений против общественного порядка: Учебное пособие. М.: ЮИ МВД России, 2000.-С.34

44.  Жилин В.И., Овчинский С.С., Утевский Ю.Б. Предупреждение и раскрытие хулиганства: Пособие для работников милиции. М, 1962.-С.98

45.  Жих Ю.И. Уголовная ответственность за групповое хулиганство: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 1998.-С.67

46.  Жогин В.Н. Борьба с хулиганством - дело всех и каждого. М.: «Юридическая литература», 1967.-С.77

47.  Зарубин В.И. Уголовная ответственность за хулиганство: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2001.-С.85

48.  Зарубин В. Спорные вопросы субъективной стороны хулиганства // Уголовное право.- 2001.- №3.-С.64

49.  Иванов Н. Хулиганство: проблемы квалификации // Российская юстиция.-1996.- № 8.-С.22

50.  Кадников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования: теория и практика: Учебное пособие. М.- 2003.-С.87

51.  Ковалев М.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. Красноярск: Изд-во Красноярского университета, 1991.-С.92

52.  Козаченко И.Я. Квалификация хулиганства и отграничение его от смежных составов преступлений. Свердловск, 1984.-С.90

53.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. В.М. Лебедев). - 2007.-С.41

54.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И.Никулина. М., 2006.-С.54-55

55.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. М.-2007.-С.8

56.  Коновалов B.C. Уголовная ответственность за причинение легкого вреда здоровью: Автореф. дисс. ...канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2002.-С.6

57.  Корецкий Д. Классификационные признаки и виды вооруженных преступлений // Уголовное право.- №4.- 2001.-С.64

58.  Коржанский Н.И. Квалификация хулиганства: Учебное пособие. Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1989.-С.56-57

59.  Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны в СССР: Автореф. дисс. ...докт. юрид. наук. М.: Всесоюзный научно-исследовательский институт МВД СССР, 1981.-С.44-45

60.  Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно правовой охраны. М.: Академия МВД СССР, 1980.-С.88-89

61.  Коржуев Е.К Ответственность за хулиганство по советскому праву: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1955.-С.55

62.  Кострова М. Оценочная лексика в уголовном законе: проблемы теории и практики // Уголовное право.- 2001.-№2.-С.85

63.  Краснушкин Е.И. К психологии хулиганства // Хулиганство и поножовщина. М., 1927, С. 153.

64.  Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - 2-е изд., перераб. и дополн. М.: Юристъ, 2004.-С.76

65.  Кудрявцев В.Н. К вопросу о соотношении объекта и предмета преступления // Советское государство и право. -1951.- №8.-С.44

66.  Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960.-С.9

67.  Кузнецова Н. Мнение ученых о реформе УК .Уголовное право.- 2004.- № 1.-С.89

68.  Курс советского уголовного права. Т.2. М.: Наука, 1970.-С.66

69.  Курс советского уголовного права в шести томах. Часть особенная. Т.VI. - М.: Изд-во «Наука», 1971.-С.87

70.  Курс уголовного права. Общая часть / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжко-вой.Т.1.М, 1999.-Сю89-90

71.  Курченко В. Квалификация особо злостного хулиганства // Законность. -1998.- № 7.-С.56-57

72.  Международные правовые акты государств-участников СНГ в области борьбы с преступностью: Сборник документов. / Сост. Н.Б. Слюсарь. Под общ. ред. В.В. Черникова. М.: ООО «Интел Универсал», 1999.-С.88

73.  Лукьянов В.А. Исключить из УК статью об ответственности за преступления с двумя формами вины. // Российская юстиция. -2002.- № 3.-С.8

74.  Ляпунов Ю. Соотношение хулиганства и преступлений против личности // Социалистическая законность. -1980.- №9.-С.55

75.  Матышевский П.С. Ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. М: «Юридическая литература», 1964.-С.7

76.  Мокринский С. Озорство и хулиганство // Еженедельник советский юстиции.- 1924. -№ 38.-С.87

77.  Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. - 2-е изд. перераб. и доп. М: Изд-во БЕК, 2000.-С.76

78.  Непринцев А. Камень в руке хулигана - всегда оружие // Российская юстиция.- 2002.- № 2.-С.55-56

79.  Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, I960.-С.57-58

80.  Овчаренко Е.И. Правовая характеристика хулиганства // Журнал российского права.-2004.- № 3.-С.33-34

81.  Осипов В.А. О преступлениях с двумя формами вины // Законность.-2001.- №5.-С.66-67

82.  Перескоков П. Эксцесс исполнителя при совершении преступления группой по предварительному сговору // Российская юстиция.- 2001.- № 10.-С.55-57

83.  Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961.-С.90

84.  Плискина Т.А. Юридическое выражение свойств личности преступника в составе хулиганства // Уголовная политика и совершенствование законодательства: Межвузовский сборник научных трудов. Кемерово, 1992.-С.77

85.  Побегайло Э.Ф. Тенденции современной преступности и совершенствование уголовно-правовой борьбы с нею: Лекция. М.: Академия МВД СССР, 1990.-С.55

86.  Портнов И. Отграничение хулиганства от преступлений против личности // Советская юстиция.- 1979.- № 14.-С.88

87.  Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001.-С.56

88.  Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве: Учебное пособие. М.-1980.-С.67

89.  Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1987.-С.77

90.  Российское уголовное право. Особенная часть. Учебник./ Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.: Изд-во Юристь, 1997.-С.66

91.  Российская газета .-2003.-16 декабря.

92.  Сердюк Л. О понятии насилия в уголовном праве//Уголовное право.- 2004.- № 1.-С.66

93.  Советское уголовное право: Часть Общая: Учебник / Б.В. Здравомыслов, М.А. Гельфер, П.И. Гриша-ев и др. М.: «Юридическая литература», 1982.-С.60

94.  Состояние преступности за 2005 год. М.: МВД России, Главный информационный центр, 2005.-С.54

95.  Таганцев НС. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. В 2-х томах. Т.1. М.: Наука, 1994.-С.66

96.  Ткачевский Ю.М. Ответственность за хулиганство. М.: Знание, 1983.-С.88

97.  Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М.: Госюриздат, 1957.-С.33

98.  Тяжкова И. Какое хулиганство должно признаваться совершенным с применением оружия? // Советская юстиции.- 1967.- № 18.

99.  Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова, Ю.А. Красикова. М, 1994.-С.77

100.  Уголовное право России. Общая и Особенная части / Под ред. В.П.Ревина. М.: «Юридическая литература», 2007.-С.87

101.  Уголовное право. Особенная часть. T.2 / Под ред. Л.Д. Гаухмана, СВ. Максимова. М., 1999.-С.44

102.  Уголовное право. Особенная часть. Учебник. / Под ред. И.Я Козаченко. и др. М.: 1997.-С.99-102

103.  Философская мысль в афоризмах IV-XVIII / Сост. Л.Е. Лавренова. СПб.: «Паритет», 1999.-С.77

104.  Фомичев Н. Я. Уголовно-правовые и криминологические проблемы хулиганства: Автореф. дисс... канд. юрид. наук. Ставрополь: Ставропольский государственный университет, 2000.-С.55-56

105.  Фролов Е.А. Спорные вопросы общего учения об объекте преступления // Сборник ученых трудов Свердловского юридического института. Вып. 10. Свердловск, 1969.-С.88-89

106.  Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений Правительства РСФСР. Т. V. М., 1959.

107.  Хулиганство и хулиганы / Под ред. В.Н. Толмачева. М.: Изд-во НКВД РСФСР, 1929.-С.88-89

108.  Состояние преступности за 2007 г.-М.-МВД России.-Главный информационный центр.-2007 г.-С.4-17

109.  Шапошников В.Н. Хулиганы и хулиганство в России. Аспекты истории и литературы XX века. М.: Московский лицей, 2000.-С.33-34

110.  Шинкарук В.А. Ответственность за хулиганство в российском уголовном праве: Автореф. дисс.канд. юрид. наук. Волгоград, 2002.-С.77-78

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Зарегистрировано фактов хулиганства в России

Характеристика хулиганства в России

Приложение 2

Зарегистрировано фактов хулиганства по государствам-участникам СНГ

Коэффициенты хулиганства по государствам-участникам СНГ

Приложение 3

Приведу статистику по Кировскому району за 2007 год, о состоянии зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. ст. 115, 213, 318 УК РФ, по сравнению с тем же периодом 2005, 2006г.:

Таким образом, статистические данные говорят о том, что те самые преступления, которые в 2005 г. квалифицировались как хулиганство, в 2006 г. перекочевали в раздел VII УК РФ ("Преступления против личности") и другие разделы УК РФ.

Приложение 4

Дело № 1-1086-05

Поступило в суд 28.11.2005 г.

(33681)

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации 21 декабря 2005 года г.Новосибирск

Судья Кировского районного суда г.Новосибирска Гущина Е.М.

С участием государственного обвинителя

прокуратуры Кировского района г.Новосибирска Хрячкова И.П.

при секретаре Носковой ЕА

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению

КУЗЬМИЧЕВА АЛЕКСЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА, 12 марта 1977 года рождения, уроженки города Новосибирска, гражданина РФ, владеющего русским языком, со средним образованием, состоящего в гражданском браке, имеющего на иждивении несовершеннолетнюю дочь 6 лет, проживающего по ул. Широкая 111 - 274, работающего «НовосибАРЗ», диагностиком, не судимого,

В совершении преступления предусмотренного ст. 213 ч.1 УК РФ,

Установил:

Кузьмичев А.В. совершил хулиганство в Кировском районе города Новосибирска, при следующих обстоятельствах.

12 августа 2005 года около 18 часов 30 минут Кузьмичев А.В. находясь в состоянии алкогольного опьянения в общественном месте - помещении магазина «Капелька» ИП «Тельнова», расположенного по ул. Тюменская д.2 Кировского района города Новосибирска, в присутствии заведующей магазина Клятченок Е.П. и продавца Конышевой Т.В. действуя умышленно, используя малозначительный повод - продажу ему теплого пива, грубо нарушая общественный порядок, демонстративно выражая явное неуважение к обществу, осознавая, что тем самым он нарушает нормальное функционирование общественного предприятия торговли, используя стеклянную бутылку пива «Жигулевского» в качестве оружия, нанес ей удар по витрине прилавку из древесностружечной плиты, сломав его и причинив ущерб на сумму 360 рублей, несколько ударов по верхним и боковым сторонам соседней стеклянной витрины-прилавка, разбив их и причинив ущерб в сумме 2000 рублей, после чего кинул указанную бутылку в прилавок с винно-водочной продукцией, разбив бутылку водки «Сибирь», стоимостью 98 рублей и бутылку пива «Жигулевское», стоимостью 11 рублей 50 копеек, причинив ущерб на общую сумму 2469 рублей 50 копеек.

Допрошенный в суде в качестве подсудимого Кузьмичев А.В. свою вину в инкриминируемом ему деянии признал в полном объеме, пояснил, что 12 августа 2005 года около 18 часов находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, зашел в магазин «Капелька» и решил купить пиво. Между ним и продавцом произошла ссора, в ходе которой он разозлился и одной из стеклянных бутылок пива ударил по верхней полке прилавка, сделанной из ДСП и сломав его. Затем он ударил бутылкой пива по верхней витрине стеклянного прилавка, стоявшего рядом и разбил эту полку и кинул оставшуюся целой бутылку пива в витрину и разбил несколько бутылок со спиртными напитками.

Кроме полного признания вины подсудимым его вина нашла свое полное подтверждение в ходе судебного следствия из показаний потерпевшей Клятченок ЕП. свидетеля Конышевой ТВ показания которой были оглашены в порядке ст. 281 ч.1 УПК РФ с согласия сторон по ходатайству государственного обвинителя, а так же материалах уголовного дела. Так, допрошенная в суде потерпевшая Клятченок Е.П. пояснила, что ранее с подсудимым знакома не была. 12 августа 2005 года в вечернее время в ним в магазин «Капелька» зашел подсудимый, который находился в сильном алкогольном опьянении. В этот момент она находилась в отделе.

Приложение 5

Дело № 1 - 584 - 05

Поступило в суд 26.05.2005 г. (31199)

ПРИГОВОР Именем Российской Федерации «21» декабря 2005 года г.Новосибирск

Судья Кировского районного суда г.Новосибирска Гущина Е.М.

С участием государственного обвинителя прокуратуры Кировского района г.Новосибирска Хрячкова И.П. адвоката Гофман ЕА.

Представителя потерпевшего Якушева СИ при секретаре Чистяковой Л.Л., Носковой ЕА рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению ОВСЯННИКОВА ИЛЬИ АЛЕКСАНДРОВИЧА, 30 марта 1986 года рождения, уроженца Новосибирска, гражданина РФ, владеющего русским языком, с неполным средним образованием, холостого, учащегося НАТК, 3, проживающего по ул. Олово заводская !/2-84, ранее не судимого,

В совершении преступления предусмотренного ст. 119, 213 ч. 1 УК РФ,

Установил:

Овсянников И.А. совершил угрозу убийством и хулиганство в Кировском районе города Новосибирска, при следующих обстоятельствах.

26 июня 2004 года около 22 часов 20 минут Овсянников И.А. находясь во втором подъезде дома 23 по ул. Оловозаводской Кировского района города Новосибирска, на почве личных неприязненных отношений затеял ссору с ранее знакомыми Михайловым А.О. и Алемчук И.С. в ходе которой действуя умышленно, стал угрожать им убийством, а именно высказывая в их адрес угрозы, что убьет их, при этом демонстрируя нож. Михаилов А.О. и Алемчук И.С. реально. воспринимали угрозы убийством со стороны Овсянникова И.А., поскольку он находился в возбужденном состоянии, был агрессивен и действия свои не контролировал.

В этот же день, 22.06.2004 года около 22 часов 20 минут Овсянников И.А. находясь во 2-м подъезде дома 23 по ул. Оловозаводской Кировского района города Новосибирска встретив ранее знакомых Михайлова А.О. и Алемчук И.С. действуя умышленно, грубо нарушая общественный порядок, покой и отдых граждан в вечернее время, находясь в подъезде жилого дома, ведя себя вызывающе в присутствии двух неустановленных лиц. находившихся в непосредственной близости от них, проявляя явное неуважение к обществу, беспричинно, из хулиганских побуждений стал приставать к Алемчук И.С., достав из кармана складной нож, раскрыл его, используя в качестве оружия, стал размахивать перед Алемчук И.С., угрожая физической расправой. Однако Алемчук И.С. увернулся от Овсянникова И.А. и выбежал из подъезда. Овсянников оставшись в вышеуказанном подъезде, продолжая свои преступные действия, действуя умышленно, из хулиганских побуждений, стал приставать с Михайлову АО., достав из кармана складной нож, раскрыл его, используя в качестве оружия, стал размахивать перед Михайловым А.О., угрожая физической расправой и сопровождая свои действия громкой нецензурной бранью, тем самым проявляя явное неуважение к обществу, пренебрегая общепринятыми правилами поведения в общественном месте. Михайлов А.О. защищаясь подставил руку. в результате чего Овсянников И.А. причинил ему ножом телесные повреждения в виде резанной раны левого предплечья и 3-го пальца левой кисти. Затем, продолжая свои преступные действия Овсянников И.А. действуя умышленно, из корыстных побуждений нанес Михайлову А.О. один удар ножом в область лица, причинив телесные повреждения в виде слепого колото-резанного ранения левой около ушножевательной области, после чего Овсянников И.А. с места преступления скрылся. Своими действиями Овсянников И.А. причинил Михайлову А.О. повреждения в виде ран на лице и на левой руке, следствием заживления которых являются рубцы, расцениваются как легкий вред здоровью.