Дипломная работа: Разбой и его соотношение со смежными составами преступлений

Дипломная работа: Разбой и его соотношение со смежными составами преступлений

РАЗБОЙ И ЕГО СООТНОШЕНИЕ

СО СМЕЖНЫМИ СОСТАВАМИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Юридический анализ простого состава разбоя (ч. 1 ст. 162 УК РФ)

§1. Объект разбоя

§2. Объективная сторона разбоя

§3. Субъективные признаки разбоя

Глава 2. Квалифицированные и особо квалифицированные виды разбоя

§1. Совершение разбоя группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 162 УК РФ) и организованной группой (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ)

§2. Совершение разбоя с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ)

§3. Совершение разбоя с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище (ч. 3 ст. 162 УК РФ)

§4. Разбой, совершенный в крупном размере (ч. 3 ст. 162 УК РФ) и в целях завладения имуществом в особо крупном размере (п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ)

Глава 3. Соотношение разбоя со смежными составами преступлений

§1. Соотношение разбоя с насильственным грабежом

§2. Соотношение разбоя с вымогательством

§3. Соотношение разбоя с бандитизмом

§4. Соотношение разбоя с пиратством

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

В Российской Федерации на протяжении ряда последних лет сохраняется сложная криминальная ситуация. Несмотря на то, что государство, провозгласив равенство всех форм собственности, взяло на себя обязанность обеспечить ее защиту, количество преступлений против собственности остается высоким и ежегодно составляет примерно половину от всех зарегистрированных преступлений. Так, количество хищений чужого имущества, совершенных путем кражи, грабежа, разбоя, составило в 2007 г. 53,2 % всех зарегистрированных преступлений (из них разбойных нападений − 1,26 %), за период с января по сентябрь 2008 г. − 49,2% (1,04% разбойных нападений соответственно). Между тем, доля нераскрытых разбоев остается высокой. Так, в 2007 г. остались нераскрытыми 22,6 тыс. разбойных нападений (29,9 %); в 2008 г. их доля увеличилась до 38,6 % от количества всех нераскрытых преступлений против собственности[1].

Несмотря на относительно небольшой удельный вес разбойных нападений в общей массе преступлений, в иерархии преступлений разбой по своей опасности занимает одно из ведущих мест, поскольку, имея двухобъектный состав, посягает не только на собственность, но и на личность. Законодатель, сознавая опасность разбоя, установил наказание за него выше, чем за некоторые виды убийства, такие, как убийство в состоянии аффекта, убийство при превышении пределов необходимой обороны. К тому же следует учитывать, что разбой часто совершается с применением оружия, либо предметов, используемых в качестве оружия, что также повышает его общественную опасность.

Теоретической основой исследования послужили труды отечественных ученых А.Г. Безверхова, Г.Н. Борзенкова, А.И. Бойцова, В. Быкова, В.А. Владимирова, В.В. Векленко, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, Б.Д. Завидова, И.А. Клепицкого, В.С. Комисарова, С.М. Кочои, Г.А. Кригер, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунова, С.В. Максимова, Р.Д. Шарапова, С.П. Яни и других.

Вместе с тем, несмотря на немалое количество работ по данной проблематике, многих вопросы не имеют однозначного решения, как в теории, так и на практике. Новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. 06.02.2007 г. № 7)[2] также небесспорно толкует нормы закона.

Вышеуказанные моменты обусловливают актуальность выбранной темы настоящей дипломной работы, целью которой является показать как в теории и на практике решаются вопросы, возникающие при квалификации преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ.

Основные задачи данной работы следующие:

- рассмотреть объективные и субъективные признаки состава простого разбоя;

- изучить квалифицированные и особо квалифицированные виды разбоя;

- исследовать проблемы соотношения разбоя с насильственным грабежом, вымогательством, бандитизмом и пиратством.

При написании дипломной работы были изучены работы авторов, посвященные данной проблематике, а также опубликованная судебная практика – некоторые постановления и определения Пленума Верховного Суда РФ, как обобщающего характера, так и вынесенных по конкретным уголовным делам.

Структурно работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. ЮРИДИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРОСТОГО СОСТАВА РАЗБОЯ (ч. 1 ст. 162 УК РФ)

§1. Объект разбоя

Объект преступления − охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым преступлением причиняется вред или создается непосредственная угроза причинения вреда. В теории различают общий, родовой, видовой и непосредственный объекты (классификация объектов по вертикали), а также основной, дополнительный и факультативный объекты (классификация объектов по горизонтали) [3].

Общим объектом является совокупность всех охраняемых уголовным законодательством общественных отношений.

Родовой объект преступления составляет группа однородных общественных отношений, на которую посягают ряд преступлений, и которая охраняется всеми нормами, включенными в соответствующий раздел Особенной части УК. Глава о преступлениях против собственности, в которую входит разбой, является структурным элементом раздела «Преступления в сфере экономики». В этой связи родовым объектом разбоя являются отношения в сфере экономики.

Видовым объектом разбоя являются отношения собственности в целом, включающие права любого собственника по владению, пользованию и распоряжению своим имуществом. Эти же права служат объектом преступления и в том случае, когда деяние совершается в отношении имущества не собственника, а иного законного владельца.

Непосредственным объектом преступлений против собственности вообще ряд ученых считают ту конкретную форму собственности, которая подверглась посягательству. Однако необходимо иметь в виду, что конкретные формы собственности (частная, государственная, муниципальная и др.) самостоятельного уголовно-правового значения для квалификации преступлений не имеют, на что обращал внимание Пленум Верховного Суда РФ. Поэтому непосредственный объект при совершении разбоя − собственность.

Разбой относится к двуобъектным преступлениям. В литературе отмечают, что дополнительным непосредственным объектом разбоя выступает здоровье [4].

Между тем, не всегда в результате разбоя причиняется вред здоровью потерпевшего. Как замечает Э.С. Тенчов, разбой посягает на такой дополнительный объект, как здоровье потерпевшего, или создает угрозу его жизни [5].

И в связи с этим верной представляется точка зрения Л.Д. Гаухмана и С.В. Максимова, которые указывают, что второй объект альтернативен: при применении насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, − это общественные отношения, обеспечивающие здоровье человека; при угрозе применения такого насилия − общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья человека [6].

Некоторые авторы, в частности, В.В. Верин[7], Н.А. Лопашенко[8], высказывают мнение, что дополнительным объектом разбоя является жизнь человека. Однако и при определении признаков тяжкого вреда здоровью закон также указывает, что он может представлять опасность для жизни, однако это не дает оснований считать жизнь человека объектом причинения вреда здоровью. Угроза убийством, могущая составить вид психического насилия при разбое, также непосредственно не посягает на жизнь человека. Поэтому жизнь объектом разбоя не является, и реальное причинение смерти выходит за его рамки и требует дополнительной квалификации по совокупности.

Разбой, как форма хищения, направлен на завладение определенным имуществом, которое является предметом разбоя. Предмет разбоя обладает рядом определенных признаков:

1) предмет разбоя всегда материален (физический признак). Им не могут быть идеи, взгляды, информация, энергия и т.д.;

2) предметом могут быть лишь объекты, в которые вложен человеческий труд (социальный или материальный признак). Именно этим обстоятельством хищение отличается от экологических преступлений (ст. ст. 256, 258, 260 УК и т.д.), где предметом выступают природные ресурсы. По этой причине не могут быть предметом разбоя природные ресурсы и другие объекты, в которых не овеществлен труд человека (лес на корню, рыба в море, дикие животные и т.п.). В то же время «лесопродукция, рыбный улов, животные и птицы, выращенные в специальных водоемах, питомниках и вольерах могут служить предметом разбоя» [9];

3) предметом разбоя является лишь чужое имущество, то есть не находящееся в собственности или законном владении (юридический признак);

4) предмет разбоя имеет определенную хозяйственную ценность (экономический признак). «Обычное выражение ценности вещей – ее стоимость, денежная оценка. Поэтому деньги, валютные ценности, ценные бумаги, являющиеся эквивалентом стоимости, также могут являться предметом хищения. И, напротив, не могут быть предметом хищения вещи, практически утратившие хозяйственную ценность [10].

§2. Объективная сторона разбоя

В уголовном законе разбой определяется как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой такого насилия (ч. 1 ст. 162 УК РФ).

Исходя из приведенной дефиниции, можно выделить следующие объективные признаки разбоя:

- нападение;

- применение насилия, опасного для жизни или здоровья;

- угроза применение насилия, опасного для жизни или здоровья.

По своей объективной стороне разбой представляет собой специфическую форму хищения, не подпадающую под его общее определение. Если любая иная форма хищения характеризуется как противоправное и безвозмездное изъятие чужого имущества, то разбой определен в законе не как изъятие чужого имущества, а как нападение в целях хищения чужого имущества.

Один из наиболее сложных по своему содержанию и спорных в теории уголовного права признаков разбоя − нападение. В русском языке термин «нападение» является производным от глагола «напасть», который означает броситься на кого-нибудь с враждебным намерением, а также вообще начать действовать против кого-нибудь с враждебной целью [11].

В уголовном законе дефиниции «нападение» не содержится. Не дано понятие «нападения» и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». В науке уголовного права единого подхода к данному понятию также не выработано.

Некоторыми авторами понятия нападения и насилия отождествляются. Так, Г.Л. Кригер было отмечено, что понятие «нападение» и «насилие» идентичны, и провести какие-либо различия между ними, с точки зрения их юридической значимости, практически невозможно. Отсюда делается вывод, что «одновременное указание в законе и на нападение, и на насилие скорее может быть объяснено неудачной редакцией, нежели стремлением законодателя подчеркнуть, что помимо насилия над личностью нападение характеризуется какими-то дополнительными признаками»[12].

Сходный вывод был сделан позднее A.M. Ивахненко: «с разграничением в составе разбоя понятий «нападения» и «насилия» нельзя согласиться, так как законодатель в конструкции диспозиции нападение органически соединяет с насилием или с угрозой применения такого насилия» [13].

Данная точка зрения критикуется, отмечается, что за всяким нападением следует насилие (ибо нападение как внезапное действие без насилия или угрозы его применения теряет смысл всякий смысл), но не всякому насилию предшествует нападение [14]. Аналогичного мнения придерживаются также А.И. Бойцов, РД. Шарапов и другие авторы [15].

Наиболее распространенное в литературе является позиция, в соответствии с которой под «нападением» понимаются действия, направленные на достижение преступного результата (хищения) путем внезапного применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения.

В частности, Э.С. Тенчов полагает, что объективная сторона разбоя складывается из двух сопряженных друг с другом деяний, одно из которых (нападение − открытое или незаметное для потерпевших) присуще всем случаям разбоя, а второе является альтернативным и предполагает либо насилие, опасное для жизни или здоровья, либо угрозу применения такого насилия [16]. Б.В Волженкин также считает нападение самостоятельным признаком объективной стороны разбоя [17].

По мнению А.И. Рарога, нападение − это открытое либо скрытое неожиданное агрессивно-насильственное воздействие на собственника, иного владельца имущества либо другое лицо. Нападение может носить замаскированный характер (удар в спину, из укрытия), а также выражаться в явном или тайном воздействии на потерпевшего нервно-паралитическими, токсическими или одурманивающими средствами, введенными в организм потерпевшего против его воли или путем обмана с целью приведения в беспомощное состояние [18]. Не ясно в таком случае, как агрессивное воздействие может выразиться в тайном воздействии путем обмана.

Н.А. Лопашенко полагает, что нападение представляет собой внешнее агрессивное воздействие на потерпевшего; оно внезапно, неожиданно для потерпевшего; всегда носит насильственный характер, при этом насилие может быть как физическим, так и психическим; насилие опасно для жизни или здоровья потерпевшего.

В отличие от многих авторов В.А. Владимиров рассматривал нападение не как одноактное действие, а процесс воздействия, таящий в себе реальную опасность применения насилия в течение всего промежутка времени, пока длится нападение [19].

Л.Д. Гаухман под разбойным нападением понимал действие, являющееся элементом объективной стороны состава разбоя и характеризующее собой связь между посягательствами на собственность и личность, которая обусловливает единство этих посягательств [20].

Между тем, в литературе было высказано мнение о том, что законодательная дефиниция разбоя основана на узком понимании физического насилия, т.е. на таком насилии, которое связано с интенсивным проявлением прямой агрессии, с дерзким, быстрым, стремительным действием, неожиданным в силу своей внезапности для потерпевшего, что не в полной мере отражает современную криминогенную ситуацию [21].

На практике встречаются ситуации, когда в целях хищения чужого имущества в организм потерпевшего против его воли или путем обмана вводится опасное для жизни или здоровья сильнодействующее, ядовитое или одурманивающее вещество (чаще всего клофелин) с целью приведения потерпевшего в беспомощное состояние. Такие деяния Пленум Верховного Суда РФ предлагает квалифицировать как разбой (п. 23 Постановления «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» 2002 г.). Однако, такое предложение противоречит букве закона, поскольку, хотя насилие и присутствует в подобных случаях, отсутствует другой признак объективной стороны разбоя − нападение.

Решение видится в законодательном совершенствовании нормы об ответственности за разбой. Так, в современных исследованиях проблемных признаков разбоя предлагается изъять из дефиниции разбоя избыточный признак, в качестве которого рассматривается нападение [22]. Данная точка зрения представляется обоснованной, ведь сущность разбоя заключается не в нападении, а в применении опасного для жизни или здоровья насилия в целях хищения.

Для уточнения диспозиции ч. 1 ст. 162 УК РФ предлагается следующая редакция:

Разбой, то есть применение насилия опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия в целях хищения, – наказывается...

Таким образом, момент окончания разбоя останется на стадии покушения, состав останется формальным, что соответствует повышенной опасности разбоя по сравнению с другими формами хищения.

Следующий признак объективной стороны разбоя − применение насилия, опасного для жизни или здоровья. В литературе выделяют физическое и психическое насилие.

Физическое насилие характеризуется противоправным физическим воздействием на организм человека, его функциональную или анатомическую целостность. Объективно физическое насилие обычно заключается в совершении одного из трех действий:

1) посягательство на телесную неприкосновенность, здоровье или жизнь путем нарушения анатомической целостности наружных тканей тела (например, побои, выстрел из оружия);

2) посягательство на жизнь или здоровье человека путем воздействия на его внутренние органы без нарушения анатомической целостности наружных тканей тела (например, путем инъекции наркотических веществ или психотропных средств, дачи яда);

3) лишение или ограничение личной свободы человека (например, связывание, запирание в помещении) [23].

Р.Д. Шарапов полагает, что с внешней стороны физическое насилие представляет собой энергетическое воздействие на органы и ткани другого человека путем использования виновным материальных факторов внешней среды: механических (воздействие тупыми и острыми предметами, транспортными средствами, с помощью огнестрельного оружия и т.п.), физических (высокие и низкие температуры, электрический ток, лучистая энергия, повышенное или пониженное барометрическое давление), химических (ядовитые и сильнодействующие вещества в жидком, твердом или газообразном состоянии) и биологических (заражение патогенными микробами, бактериальными токсинами) [24].

По мнение Е.Г. Веселова, психическим насилием следует признать любое целенаправленно деструктивное (нарушающее свободу воли) воздействие на психику лица. Далее автор отмечает: «При психическом насилии, в отличие от физического насилия, не нарушается целостность органов тела или его наружных тканей и человек не лишается объективной возможности действовать сообразно своим желаниям» [25]. В данном определении, как представляется, содержится противоречие, возникает вопрос – в чем же заключается нарушение свободы воли лица, если человек не лишается объективной возможности действовать сообразно своим желаниям?

Полагаем, что верной является точка зрения А.И. Бойцова, в соответствии с которой с внешней стороны психическое насилие в преступлениях против собственности представляет собой воздействие, оказываемое при посредстве такого информационного фактора внешней среды, как угрозы применения физического насилия [26].

Соответственно, психическое насилие при разбойном нападении выражается в угрозе немедленного применения физического насилия опасного для жизни и здоровья. Нападающий стремится запугать, устрашить потерпевшего и тем самым подавить его волю, принудить к непротивлению изъятию имущества, либо к передаче требуемого имущества.

Угроза, примененная в процессе разбойного нападения, должна отвечать ряду условий.

Во-первых, по своему содержанию она представляет угрозу применения физического насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, а не причинение какого-либо иного вреда. Поэтому, например, угроза уничтожить имущество, распространить позорящие сведения и т.п. не может признаваться признаком разбоя.

Во-вторых, действия виновного лишь тогда можно квалифицировать как разбой, когда угроза была реальной и не оставляла сомнений у потерпевшего в том, что в случае сопротивления она будет приведена в исполнение. О характере угрозы могут свидетельствовать высказывания виновного («убью», «изувечу» и т.п.), его действия (например, попытка ударить острым предметом в глаз), а также демонстрация оружия или предметов, которыми может быть причинен вред здоровью.

Данную позицию занимает и Пленум Верховного Суда РФ, отмечающий, что по ч. 1 ст. 162 УК РФ следует квалифицировать нападение с целью завладения имуществом, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, которое хотя и не причинило вред здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья [27].

Как установлено приговором Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 25.07.2006 г., Бондаренко, Скнарин, и трое неустановленных следствием лиц, реализуя свой совместный преступный корыстный умысел, действуя совместно и согласованно, по предварительному сговору, позвонили в дверь квартиры Дударева, которую он им открыл. Далее они незаконно проникли в вышеуказанную квартиру и напали на Дударева в целях хищения его имущества.

Бондаренко, действуя совместно и согласованно с другими нападавшими, с единой с ними целью, угрожал потерпевшим Дудареву и Аккерман ножом, а затем применил данный нож к Николенко, приставив его к шее потерпевшего и угрожая убийством. При этом данные угрозы потерпевшие воспринимали реально и опасались за свою жизнь и здоровье. Бондаренко, с целью преодоления сопротивления Николенко, нанес ему несколько ударов кулаком в жизненно важный орган – голову, от чего Николенко ударился головой о стену [28].

При таких обстоятельствах суд верно оценил действие нападавших как разбойное нападение, исходя из того, что угроза применения насилия была действительной и реальной.

Существенным моментом для оценки юридической сущности деяния является субъективное восприятие самим потерпевшим характера выраженной в его адрес угрозы. Если вся обстановка преступления свидетельствует, что для жизни и здоровья потерпевшего существует реальная опасность, то даже при неопределенном характере угрозы деяние должно квалифицироваться как разбой.

Так, 19 августа 1990 г. Такманцев вошел следом за незнакомой ему Коробовой в подъезд дома, затем в лифт, остановил его между этажами и, раскрыв складной нож, потребовал у Коробовой деньги. Она сказала, что денег у нее нет. Такманцев снова потребовал деньги и, получив тот же ответ, вышел из лифта[29].

Калининским районным судом г. Челябинска Такманцев осужден по п. «г» ч. 2 ст.146 УК РСФСР, поскольку обстановка преступления свидетельствовала об угрозе жизни и здоровью потерпевшей, хотя угроза была выражена неопределенно.

При этом, как отмечает А.И. Бойцов, вовсе не требуется доказывать, что виновный намеревался реализовать свою угрозу. Важно лишь то, что она, выступая как средство изъятия имущества, по своему характеру должна быть такой, чтобы создать у потерпевшего убеждение в ее полной реальности, в способности и решимости нападающего немедленно ее реализовать, если он встретит какое-либо противодействие изъятию либо удержанию только что изъятого имущества [30].

Вместе с тем, если угроза не содержит действительной опасности для жизни и здоровья, а воспринимается таковой лишь потерпевшим, содеянное может рассматриваться как разбой при условии, что виновный заведомо рассчитывал на ошибочное восприятие угрозы потерпевшим. Суд, определяя характер угрозы, ее действительность и реальность, должен руководствоваться объективными критериями, а не субъективной оценкой потерпевшего, который может и преувеличивать предполагаемую опасность.

Так, 28.09.1996 г. Богданов примерно в 17 часов с целью хищения перстня, принадлежащего Полушкиной, пригласил ее и Ходеева якобы для оценки драгоценности, а затем достал пистолет не установленного образца и открыто похитил принадлежащий Полушкиной перстень стоимостью 19 млн. руб., после чего с места преступления скрылся.

Как показала потерпевшая Полушкина, Богданов, выхватив из ее рук перстень, держал в руке предмет, похожий на пистолет. Какой это пистолет, она не могла описать, так как видела его несколько секунд. Свидетель Ходеев дал аналогичные показания, пояснив, что не может дать характеристику имевшемуся у Богданова предмету, напоминающему пистолет, поскольку видел его издалека.

Богданов отрицал наличие оружия. Пистолет у него не был обнаружен. Данные о том, что Богданов имел пистолет, являвшийся оружием, в деле отсутствуют.

Президиум Курского областного суда квалифицировал эти действия по ч. 1 ст. 162 УК РФ [31].

Следующий объективный признак разбоя – насилие, опасное для жизни или здоровья потерпевшего.

Как указывает Пленум Верховного Суда РФ в постановлении 2002 г., под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека определяется в соответствии с Правилами определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека [32], и «Медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» [33].

В данных нормативных актах под вредом, причиненным здоровью человека, понимается нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психических факторов внешней среды.

Под тяжким вредом понимается: – вред, опасный для жизни человека; – потеря зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрата органом его функций; – прерывание беременности; – психическое расстройство; – заболевание наркоманией либо токсикоманией; – неизгладимое обезображивание лица; – значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть; – полная утрата профессиональной трудоспособности.

К вреду средней тяжести относятся: – длительное расстройство здоровья; – значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть;

К легкому вреду относятся: – кратковременное расстройство здоровья; – незначительная стойкая утрата общей трудоспособности.

При этом для определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, достаточно наличия одного из квалифицирующих признаков. При наличии нескольких квалифицирующих признаков тяжесть вреда, причиненного здоровью человека, определяется по тому признаку, который соответствует большей степени тяжести вреда. В случае если множественные повреждения взаимно отягощают друг друга, определение степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, производится по их совокупности.

Поверхностные повреждения, в том числе: ссадина, кровоподтек, ушиб мягких тканей, включающий кровоподтек и гематому, поверхностная рана и другие повреждения, не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека[34].

Насилие может применяться как в отношении лица, в ведении или под охраной которого находится имущество, так и в отношении других лиц, которые могут воспрепятствовать завладению имуществом. Насилие при разбое выступает средством завладения имуществом или средством его удержания. Насилие, применяемое по другим мотивам (хулиганским, с целью избежать задержания и др.), не образует признака разбоя и требует самостоятельной квалификации.

Так, Иванченко, 24.08.2008 г. примерно в 23 часа 30 минут, находясь на остановке общественного транспорта «Школа» по ул. 60 Лет Октября в Свердловском районе г. Красноярска, затеял ссору с несовершеннолетним Карпинским. Иванченко, будучи в состоянии алкогольного опьянения, попросил у Карпинского сигарету. Тот отказал в просьбе, сказав, что сигареты закончились. Между ними завязалась словесная перепалка, Иванченко стал нецензурно оскорблять Карпинского, затем на почве возникших личных неприязненных отношений нанес ему несколько ударов по туловищу. Карпинский упал и потерял сознание. Воспользовавшись этим, Иванченко обшарил у потерпевшего карманы, забрал 5 300 рублей, мобильный телефон и пачку сигарет [35].

Как представляется, верно при таких обстоятельствах органы следствия не усмотрели в действиях Иваненко состава разбоя, отметив, что несмотря на то, что к Карпинскому было применено насилие, опасное для его здоровья, умысел на завладение имуществом потерпевшего возник у Иваненко после применения насилия и из неприязненных отношений.

Применение насилия при разбойном нападении, в результате которого потерпевшему умышленно причинен легкий или средней тяжести вред здоровью, охватывается составом «простого» разбоя и дополнительной квалификации по статьям 115 или 112 УК РФ не требует. Причинение тяжкого вреда здоровью является особо квалифицированным видом разбоя и охватывается п. «в» ч. 4 ст. 162 УК.

Если в ходе разбойного нападения с целью завладения чужим имуществом потерпевшему был причинен тяжкий вред здоровью, что повлекло за собой наступление его смерти по неосторожности, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений – по п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по пункту «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Так, приговором Кировского областного суда от 25 июля 2008 года, Велигжанин осужден по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ и по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ – за разбойное нападение на Сметанину с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия и с причинением тяжкого вреда здоровья потерпевшей, а также за убийство Сметаниной, сопряженное с разбоем.

Как установлено судом, Велигжанин 14 декабря 2007 года около 8 ч. утра приехал к дому Сметаниной с целью совершения на нее разбойного нападения. На улице он нашел осколок кирпича с острыми краями, которым намеревался припугнуть Сметанину, в случае ее отказа передать ему деньги. Подойдя к подъезду, он позвонил в квартиру Сметаниной по домофону. Сметанина впустила его в квартиру. Пройдя в прихожую, он достал кирпич и, угрожая им Сметаниной, потребовал у нее денег. В этот момент Сметанина побежала в комнату. Догнав Сметанину, он нанес ей удары осколком кирпича в область головы, затем задушил. После этого с целью хищения денег он произвел в квартире обыск. Не найдя ничего ценного, покинул квартиру [36].

Законодатель сформулировал состав разбоя как усеченный, перенеся момент его окончания на стадию покушения – разбой признается оконченным с момента совершения нападения независимо от того, успел преступник завладеть имуществом или не успел. Разбой, совершаемый посредством психического насилия, следует считать оконченным с момента произнесения угрозы в присутствии потерпевшего или других лиц. Однако разбой, являясь формой хищения имущества, включает в себя и случаи, когда преступник достигает желаемой цели и завладевает имуществом. Поэтому применение насилия в процессе уже начавшегося изъятия имущества или даже непосредственно после изъятия в целях его удержания образует состав разбоя, так как завладение имуществом здесь еще не закончено и насилие применяется для достижения этой цели.

Так, В. был осужден районным судом за разбой с применением оружия (ножа). Надзорная инстанция признала квалификацию действий В. неправильной.

Как установлено по делу, В. зашел в помещение кафедры медицинского института, где тайно похитил деньги из сумок нескольких преподавателей. Спустя двадцать минут он был задержан на другом этаже гражданами Ч., С. и З., которые изъяли у него часть похищенного. В. заявил, что похищенные деньги он спрятал на улице у фонтана. Когда Ч. и З. дошли с ним до фонтана, он вырвался, отскочил в сторону, вытащил из кармана нож и побежал, поняв, что бежит в другую сторону, развернулся и выбежал через комнатку, а нож убрал в карман. Как пояснил В., угрозу ножом он применил, чтобы избежать задержания. Поэтому его действия были квалифицированы надзорной инстанцией как совокупность кражи и угрозы лицам, выполнявшим общественный долг[37].

В литературе отмечается, что конструкция формального состава разбоя, оставляя факт изъятия имущества и причинения имущественного ущерба потерпевшему за рамками объективной стороны, нивелирует разницу между случаями, когда виновным удалось завладеть в результате разбоя имуществом (большинство случаев в практике), и когда не удалось завладеть имуществом. Вместе с тем, общепринята точка зрения, в соответствии с которой усеченная конструкция состава разбоя отражает повышенную общественную опасность данного насильственного посягательства и направлена на усиление охраны личности.

§3. Субъективная сторона разбоя

С субъективной стороны разбой характеризуется прямым умыслом. Умыслом виновного охватывается сознание того, что в результате совершенного им нападения, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, определенное чужое имущество переходит в его обладание, и желание такого результата. Он сознает также противоправный и безвозмездный характер завладения имуществом. В содержание умысла в соответствующих случаях также входит сознание виновным квалифицирующих признаков.

Так, М. осужден за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору при следующих обстоятельствах.

9 мая 2007 г., после 22 часов, А. и М. в состоянии алкогольного опьянения с целью хищения чужого имущества пришли в квартиру, в которой проживал Х.

В это время в квартире находился брат Х. – Х.Т., который впустил А. и М. в квартиру. А. после совместного употребления спиртного с М., а затем и с Х.Т. в кухне квартиры, имея умысел на хищение имущества Х., отсутствовавшего в квартире, действуя самостоятельно по своей инициативе, не предупреждая о своих намерениях М., но в присутствии него, в коридоре сзади схватил Х.Т. за ворот верхней одежды одной рукой, за подбородок – другой рукой и повалил его на пол. При этом потерпевший ударился головой и потерял сознание, поэтому не мог оказать сопротивление. Затем А. перенес Х.Т. из коридора в комнату, где нанес ему не менее 2 ударов ногой в область головы.

Затем А. прошел в кухню, где находился М., вступил с ним в сговор на хищение чужого имущества и, действуя в соответствии с отведенными ролями, совместно с М. прошли в комнату, где А. в присутствии М. нанес Х.Т. не менее 2 ударов ногой в область головы для подавления его воли к сопротивлению.

После этого А. и М., действуя в соответствии с отведенными ролями, открыто, в присутствии Х.Т. сложили в сумки и рюкзак вещи на общую сумму не менее 210 тысяч 240 рублей.

Когда М. находился в кухне квартиры, А., не посвящая в свои планы М., с целью сокрытия совершенного совместно с ним преступления, нанес потерпевшему несколько ударов ножом, от которых тот через непродолжительное время скончался.

Затем А. прошел в кухню к М. и сообщил последнему о необходимости транспортировки похищенного имущества. В соответствии с отведенными ролями А. совместно с М. вынесли из квартиры похищенное имущество, потом снова вернулись на место происшествия, где А. в присутствии М. завернул Х.Т., подававшего признаки жизни, в одеяло. Завладев имуществом и получив реальную возможность распоряжаться им, А. и М. с места происшествия скрылись.

Как отметил Президиум Верховного Суда РФ по делу не установлено, что М. имел договоренность о хищении чужого имущества путем разбойного нападения на Х.Т. Суд констатировал, что А. по своей инициативе, не предупреждая о своих намерениях М., применил насилие к Х.Т. сначала в коридоре квартиры, затем в комнате, последующие насильственные действия А. в отношении потерпевшего, как видно из приговора, были совершены им также вне пределов сговора с М.

Формальное указание в приговоре о распределении ролей между А. и М., а также утверждение о том, что М. «присутствовал» при применении насилия А., при отсутствии на то предварительного сговора не могут служить основанием для признания его соучастником разбоя.

Таким образом, надлежит признать, что умыслом М. не охватывалось применение насилия к Х.Т. как средства завладения чужим имуществом. При таких обстоятельствах действия М. следует переквалифицировать с ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, предусматривающей ответственность за грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору [38].

Среди признаков разбоя в законодательном определении названы корыстный мотив и корыстная цель.

Корыстный мотив – стремление лица к незаконному обогащению, к получению наживы преступным путем, при заведомом отсутствии каких-либо оснований претендовать на получение желаемого материального блага [39].

Корыстная цель при разбое предполагает стремление обратить похищенное чужое имущество в свою собственность или собственность третьих лиц и характеризуется как получение фактической возможности владеть, пользоваться, распоряжаться похищенным имуществом как своим. Отсутствие корыстной цели исключает квалификацию изъятия чужого имущества как разбой [40]. Цель играет определяющую роль в выяснении момента возникновения умысла на завладение имуществом, необходимого для правильной квалификации.

Субъект разбоя общий, им является вменяемое физическое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста.

Глава 2. КВАЛИФИЦИРОВАННЫЕ И ОСОБО КВАЛИФИЦИРОВАННЫЕ ВИДЫ РАЗБОЯ

§1. Совершение разбоя группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 162 УК РФ) и организованной группой (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ)

Совершение разбоя по предварительному сговору группой лиц означает, что в совершении данного преступления принимают участие два или более лица, предварительно договорившиеся о совместном его совершении.

Под «предварительным сговором», о котором говорит закон, следует понимать договоренность о совместном совершении хищения между двумя или более лицами, состоявшуюся до его непосредственного совершения. Соответственно, предварительный сговор между соучастниками группового разбоя может состояться до начала совершения действий, составляющих объективную сторону данного преступления. Иначе говоря, предварительным является сговор, состоявшийся на стадии приготовления к преступлению.

Приготовление как стадия развития умышленной преступной деятельности может быть более или менее продолжительным и включать в себя поиск средств и орудий преступления, разработку плана и т.п. На этом же этапе должен происходить и поиск соучастников для создания преступной группы.

Однако не требуется, чтобы предварительный сговор состоялся задолго до начала преступления. Он может непосредственно ему предшествовать, когда все остальные приготовительные к похищению действия преступник совершил один. Различны и формы сговора. Важно лишь, чтобы соучастники разбоя до начала преступления поняли намерения друг друга и их одобрили, дав, таким образом, согласие на совместное участие в преступлении.

Так, Коробко осужден за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также за пособничество в убийстве сопряженном с разбоем, и за пособничество в умышленном уничтожении чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба, путем поджога.

Как установлено судом, преступления совершены в период с 21 часа 10 февраля по 21 час 11 февраля 2008 года в п. Пивань Комсомольского района Хабаровского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Коробко в суде свою вину признал частично, пояснил, что об убийстве потерпевшего с братьями Юдиными договорились заранее. С этой целью взяли обрез, а также две бутылки бензина, и пошли к дому Гринченко. Он знал, для чего взяли с собой бензин. В соответствии с достигнутой договоренностью в потерпевшего стрелял Юдин Илья. В доме забрали юбилейные монеты, деньги, продукты питания и колонку от катера. Видел, что Илья разливает в доме бензин, который нес он.

Юдин И.В. на предварительном следствии (эти показания судом признаны достоверными) пояснял, что об убийстве потерпевшего с братом Михаилом и Коробко договорились заранее, и рассказал об обстоятельствах его совершения.

Суд пришел к выводу, что об убийстве потерпевшего и поджоге дома сговор между осужденными состоялся заранее, и Коробко явился пособником данного преступления, и его действия квалифицировал по ст. ст. 33 ч. 5, 105 ч. 2 п. "з", 162 ч. 4 п. "в", 33 ч. 5, 167 ч. 2 УК РФ.

По мнению Судебной коллегии, этот вывод суда в приговоре мотивирован и является правильным [41].

Если сговор на совместное совершение преступления возник в процессе непосредственного изъятия имущества, он утрачивает свойство «предварительности» и, следовательно, исключает рассматриваемый квалифицирующий признак. В этом случае каждый из соисполнителей будет нести ответственность за те преступные действия, которые он сам непосредственно совершил.

Как отмечает Пленум Верховного Суда РФ, учитывая, что законом не предусмотрен квалифицирующий признак совершения разбоя группой лиц без предварительного сговора, содеянное в таких случаях следует квалифицировать (при отсутствии других квалифицирующих признаков) по ч. 1 ст. 162 УК РФ [42].

При квалификации групповых разбоев на практике возникает вопрос о возможном эксцессе исполнителя, когда кто-либо из соучастников выходит за пределы общего сговора, совершает действия, которые умыслом других соучастников не охватываются. Например, как эксцесс исполнителя следует расценивать применение оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, если это не было заранее обусловлено всеми соучастниками. Вооруженность не может быть в таком случае вменена тем соучастникам, которые не знали о вооруженности соучастника.

Так, Тракторозаводским районным народным судом г. Волгограда Ремезов был осужден по ст. 17 и п.п. «а», «б», «е» ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. По этому же делу осуждены Лазарев, Чечеткин, Суетов и Герасименко.

Ремезов и Сиделов приехали в г. Волгоград к знакомому Ремезова Лазареву с целью подыскать и купить автомашину для Сиделова. Они проживали в квартире Лазарева. У Сиделова имелось 2000 долларов США. 4 декабря 1991 г. Ремезов, находясь в квартире Чечеткина, где были также Суетов и Герасименко, предложил им совершить ограбление Сиделова.

Днем 5 декабря 1991 г. в квартире Лазарева Чечеткин, Суетов и Герасименко, используя имевшийся у Чечеткина самодельный пистолет, заряженный боевым патроном, совершили разбойное нападение на Сиделова при следующих обстоятельствах. Они позвонили в квартиру Лазарева (на голове Чечеткина и Суетова были надеты женские капроновые чулки). Когда Сиделов открыл дверь, Чечеткин направил на него пистолет со словами «Стой! Стреляю без предупреждения» и вошел в квартиру, за ним – Суетов и Герасименко.

Там, избивая Сиделова, требовали деньги. Забрав 2000 долларов, ушли. В тот же день эти деньги они передали Т., который пообещал поменять доллары на рубли и поделить их между участниками преступления. Однако в ночь на 6 декабря 1991 г. все преступники были задержаны.

Как видно из материалов дела, Лазарев, Чечеткин, Суетов и Герасименко на предварительном следствии и в суде не дали показаний о том, что Ремезов был осведомлен о наличии огнестрельного оружия у нападавших на Сиделова. Ремезов заявил, что о применении самодельного пистолета при нападении на Сиделова он узнал лишь после совершенного преступления.

Учитывая это, действия Чечеткина, Суетова и Герасименко, выразившиеся в применении огнестрельного оружия при нападении на Сиделова, о чем Ремезов не был осведомлен, следует рассматривать как эксцесс исполнителей. А действия Ремезова по данному эпизоду преступления подлежат квалификации по ст. 17 и ч. 3 ст. 145 УК РСФСР[43].

Уголовная ответственность за разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ[44].

Действия лица, непосредственно не участвовавшего в нападении с целью хищения чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ.

Следует также отметить, что действия лиц, похитивших чужое имущество путем разбоя группой лиц по предварительному сговору (или организованной группой), следует квалифицировать по соответствующим пунктам ст. 162 УК РФ по признакам "группа лиц по предварительному сговору" или "организованная группа", если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное.

Если же лицо совершило разбой посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по ч. 1 ст. 162 УК РФ как действия непосредственного исполнителя преступления.

Разбой признается совершенным организованной группой, если он совершен устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения нападений в целях завладения чужим имуществом.

В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей)[45].

При признании этих преступлений совершенными организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Как указано в приговоре, М. и С., дезертировав из воинской части, с целью добывания средств на существование, объединились в организованную, устойчивую группу для совершения преступлений.

Реализуя свои намерения, они в октябре 1997 г. проникли в квартиру гражданина И. и похитили его имущество на общую сумму 2,5 млн. рублей. После этого М. и С. договорились совершить нападение на гражданина И. с целью завладения его имуществом, в том числе ключами от квартиры, чтобы в дальнейшем проникнуть в нее для совершения хищения.

Осуществляя задуманное, они несколько дней ожидали И. в подъезде дома, а когда дождались, жестоко избили, причинив смертельные телесные повреждения. С., обыскав одежду убитого, похитил имущество на общую сумму 365 тыс. рублей, паспорт, а также ключи от квартиры.

Ночью М. и С. открыли похищенными ключами входную дверь, проникли в квартиру, где спала гражданка И., и, чтобы она не воспрепятствовала завладению имуществом, убили ее. Похитив имущество на сумму более 3-х млн. рублей и паспорт убитой, М. и С. скрылись.

Действия осужденных, связанные с хищением имущества И., органы следствия и суд квалифицировали как совершенные организованной группой по ст. ст. 144, ч. 3 и 146, ч. 3 УК РСФСР.

Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев дело в кассационном порядке, не согласилась с указанной выше квалификацией, исключила квалифицирующий признак – совершение кражи и разбоя организованной группой и переквалифицировала эти действия с ч.3 ст. 144 и ч.3 ст. 146 УК РОСФСР на ч.2 ст. 144 и пп. «а», «б», «в», «г» и «д» ч.2 ст. 146 УК РСФСР, указав следующее.

Суд, давая юридическую оценку краже имущества и разбойному нападению, не учел, что М. и С. отдельно договаривались о совместном совершении каждого из этих преступлений.

Осужденные, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, утверждали, что после совершения дезертирства, они, в целях приобретения одежды и денег для убытия из Москвы, сначала договорились вдвоем совершить кражу имущества из квартиры И.

Поскольку похищенного имущества оказалось недостаточно, они решили вновь совместно совершить разбойное нападение и убийство гражданина И.

Каких-либо доказательств, подтверждающих, что М. и С. заранее договорились объединиться в устойчивую организованную группу для совершения преступлений, в материалах дела не имеется[46].

§2. Совершение разбоя с применением оружия или предметов,

используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ)

Разбой с применением оружия или иных предметов, используемых в качестве оружия, представляет собой наиболее опасный вид квалифицированного разбойного нападения, поскольку при таких обстоятельствах опасность для жизни или здоровья подвергшегося нападению, становится намного более реальной, чем без этого признака. Орудиями преступления в данном случае могут быть:

а) оружие в собственном смысле слова;

б) предметы, которые оружием не являются, но используются в качестве такового.

Понятие оружия дается в Федеральном законе РФ от 13 декабря 1996 г. «Об оружии» № 150-ФЗ, согласно которому под оружием следует понимать «устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов. Оружие бывает огнестрельным, холодным, метательным, пневматическим и газовым. Отметим, что указанный Закон включил в понятие «оружие» и сигнальное оружие, предназначенное для подачи сигналов, хотя прежний закон не содержал такого понятия.

Огнестрельное оружие – оружие, предназначенное для механического поражения живой или иной цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда; холодное оружие – оружие, предназначенное для поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение при помощи мускульной силы человека или механического устройства; пневматическое оружие – оружие, предназначенное для поражения цели на расстоянии снарядом, получающим. направленное движение за счет энергии сжатого, сжиженного или отверженного газа; газовое оружие – оружие, предназначенное для временного поражения живой цели путем применения слезоточивых или раздражающих веществ». Говоря о газовом оружии, следует подчеркнуть, что к нему относятся не только газовые пистолеты и револьверы, но также механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами.

В этой же статье закона разъясняется, что к оружию не относятся «изделия, сертифицированные в качестве изделий хозяйственно-бытового и производственного назначения, конструктивно схожие с оружием».

Закон, формулируя понятие огнестрельного, холодного, метательного, пневматического, газового оружия, классифицирует его по основным параметрам и характеристикам на боевое, служебное, гражданское.

Так, боевое оружие предназначено для решения боевых задач и находится на вооружении Минобороны, МВД, ФСК, ФСБ и т.д. Служебное оружие используется предприятиями, организациями и учреждениями при осуществлении возложенных на них законом задач по охране природы, природных ресурсов, собственности, защиты жизни и здоровья людей. Оно должно исключать ведение огня очередями, иметь характеристики по дальности эффективной стрельбы и поражающему действию не менее чем на 20% ниже соответствующих характеристик аналогичных образцов боевого оружия и калибр не более 25 миллиметров. Гражданское оружие может применяться гражданами в целях самообороны (газовые пистолеты, револьверы, механические распылители и аэрозольные устройства), для охоты и занятий спортом (огнестрельное, холодное, пневматическое).

Оружие может быть как заводского, так и самодельного изготовления. Если разбой совершен группой лиц и хотя бы один из ее членов имел оружие (при осведомленности об этом других членов), то есть основание квалифицировать содеянное виновными как разбой, совершенный с применением оружия.

Применение оружия при разбойном нападении должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных нормами УК о вооруженном разбое и о незаконном ношении оружия, если виновный не имел на него соответствующего разрешения.

Так, П., Г. и Т. были осуждены по п. «а» ч.3 ст.162, ч.3 ст.222 УК РФ Приговором Советского районного суда г. Красноярска установлено, что П., Г. и Т.. в 2007 г. совершили ряд разбойных нападений на граждан. С этой целью П. создал организованную группу в составе вышеуказанных лиц, после чего при неустановленных обстоятельствах приобрел у ранее незнакомого лица газовый пистолет, переделанный под стрельбу боевыми патронами. Реализуя свой преступный умысел, П. совместно с Г. и Т. выслеживали возле почтовых отделений лиц, получавших пенсию, после чего, используя вышеуказанное оружие, нападали на потерпевшего и, угрожая расправой, открыто похищали деньги. После задержания участников данной группы оружие у них было изъято. Согласно судебно-баллистической экспертизы пистолет был признан пригодным для производства отдельных выстрелов [47].

Что касается предметов, используемых в качестве оружия, то в соответствии с п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ 2002 г. под предметами, используемыми в качестве оружия, следует понимать предметы, которыми потерпевшему могут быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни и здоровья (дубинки, молотки, шила, монтировки, тяпки, гантели и т.п.), а также предметы, предназначенные для временного поражения цели[48].

При этом в силу закона для квалификации по ч. 2 ст. 162 УК не имеет значение, были ли предметы специально приспособлены для совершения преступления, или были подобранными в процессе совершения преступных действий.

Под применением понимается как попытка нанесения или нанесение оружием либо предметами, используемыми в качестве оружия, повреждений потерпевшему, так и демонстрация их перед лицами, подвергшимися нападению, или третьими лицами, свидетельствующая о готовности преступника в любой момент пустить в ход оружие в ход[49].

Полагаем, что разбой с применением оружия обладает большей общественной опасностью, чем разбой с применением предметов, используемых в качестве оружия, и поэтому необходимо установить за него более строгое наказание.

Следует отметить, что для квалификации по ч.2 ст. 162 УК РФ необходимо, чтобы оружие или предметы, используемые в качестве такового, использовались или применялись: для фактического нанесения или попыток нанесения телесных повреждений потерпевшему, а также демонстрировались с целью устрашения, причем угрозы применения имели реальный характер.

Определенные трудности в следственно-судебной практике возникают при квалификации разбойного нападения, сопряженного с угрозой заведомо негодным или макетом оружия. Если виновный угрожал заведомо негодным оружием или имитацией оружия, например, макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.д., не намереваясь использовать эти предметы для причинения вреда здоровью, его действия (при отсутствии отягчающих обстоятельств) следует квалифицировать по ч.1 ст.162 УК. При этом необходимо обратить внимание на то, что нападение с целью завладения имуществом, совершенное с использованием предметов, ошибочно принятых потерпевшим за оружие, может рассматриваться как разбой лишь в том случае, если действия виновного были заведомо рассчитаны на восприятие этих предметов как представляющих опасность для жизни и здоровья.

Особые трудности возникают в случаях, когда угроза носит неопределенный характер, и для вывода о наличии в действиях виновных разбоя требуется тщательное исследование всех обстоятельств содеянного.

Представляется, что в случаях, когда субъективные представления потерпевшего правильно отражают создавшуюся обстановку, которая внушает ему обоснованное опасение, что в случае сопротивления завладению имуществом, преступник применит по отношению к нему физическое насилие, а преступник рассчитывает на это – налицо разбой с применением оружия. Если эта обстановка не воспринимается потерпевшим как угроза, или преступник не рассчитывает на эту обстановку как на угрозу, то деяние должно рассматриваться как насильственный грабеж.

Заслуживает внимания вопрос об использовании преступником различных изделий-имитаций: игрушечных пластмассовых пистолетов, автоматов, кинжалов и т.д., имеющих чисто внешнее сходство с их настоящими аналогами, но не способных в силу своих физических свойств причинить какой-либо вред в случае использования их, скажем, в качестве ударного предмета.

Как отметил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении 2002 г., если лицо лишь демонстрировало оружие или угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия, например макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья, его действия (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 УК РФ, либо как грабеж, если потерпевший понимал, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия.

В науке уголовного права до сих пор остается дискуссионным вопрос о квалификации хищения чужого имущества, сопряженного с применением газовых баллончиков, а также механических распылителей, аэрозольных и других устройств, снабженных слезоточивыми и раздражающими веществами.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении 2002 г., применение газового баллончика должно квалифицироваться как применение предмета, используемого в качестве оружия [50].

Так, 20.10.1996 г. около 20 часов Клюев и Боронин подошли к Сайфулину и Шахчиеву. Боронин брызнул Сайфулину в лицо из газового баллончика, сбил его с ног, нанося удары ногами и руками по различным частям тела, пытался отобрать у него сумку с 25 млн. рублей, однако, не смог ею завладеть по причинам, не зависящим от его воли. В это время Клюев ударил Шахчиева по голове, брызнул из газового баллончика, затем бил его руками и ногами. Боронин отобрал у Шахчиева сумку, в которой находилось 20 млн. рублей, продукты питания, личные вещи, всего на сумму 21 млн. 614 тыс. рублей. С похищенным они скрылись. Президиум Верховного Суда Республики Татарстан 04.06.1998 г. указал следующее:

Согласно действующему законодательству применение газового баллончика при нападении в целях завладения чужим имуществом квалифицируется как разбой, если судом будет установлено, что газ, содержащийся в баллончике, представлял опасность для жизни или здоровья потерпевшего. Поскольку по делу указанное обстоятельство установлено не было, в действиях виновных имелись признаки состава преступления – открытое хищение чужого имущества, их действия были квалифицированы по ч.3 ст.161 УК РФ[51].

Между тем, в соответствии с Законом «Об оружии» 1996 г. газовое оружие – оружие, предназначенное для временного поражения живой цели путем применения слезоточивых или раздражающих веществ». К нему относятся не только газовые пистолеты и револьверы, но также механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами. Таким образом, мнение Пленума расходится с положениями закона. Соответственно, судебная практика зачастую не рассматривает его использование даже как разбой, не говоря уже о вменении квалифицированного признака.

В своем постановлении Пленум Верховного Суда РФ 2002 г. указал, что действия лица, совершившего нападение с целью хищения чужого имущества с использованием собак или других животных, представляющих опасность для жизни или здоровья человека, либо с угрозой применения такого насилия, надлежит квалифицировать с учетом конкретных обстоятельств дела по ч. 2 ст. 162 УК РФ. Данная новелла представляет интерес, хотя и не бесспорна. Однако, случаев квалификации по ч. 2 ст. 162 УК РФ в связи с подобными действиями виновных выявить не удалось.

Как уже говорилось выше, вопрос о вменении группового вооруженного разбоя при том условии, что некоторые из участников группы знали об имеющемся оружии, а другие не знали, должен решаться дифференцированно: лица, знавшие об оружии и допускавшие возможность его применения, должны привлекаться за вооруженный разбой, а другие участники группы – только за групповой разбой или грабеж с условием, что в процессе совершения преступления они, узнав о наличии оружия, не поддержали угрозы оружием и не воспользовались этим при совершении хищения.

§3. Совершение разбоя с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище (ч. 3 ст. 162 УК РФ)

Под незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище следует понимать противоправное тайное или открытое в них вторжение с целью совершения разбоя. Проникновение в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые предметы без вхождения в соответствующее помещение.

При квалификации действий лица, совершившего разбой, по признаку «незаконное проникновение в жилище» следует руководствоваться примечанием к ст. 139 УК РФ, в котором разъясняется понятие «жилище», и примечанием 3 к ст. 158 УК РФ, где разъяснены понятия «помещение» и «хранилище».

Решая вопрос о наличии в действиях лица, совершившего разбой, признака незаконного проникновения в жилище, помещение или иное хранилище, необходимо выяснять, с какой целью виновный оказался в помещении (жилище, хранилище), а также когда возник умысел на завладение чужим имуществом.

Так, по приговору Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 25 июля 2006 г. Бондаренко осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ. Он признан виновным в разбое, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой его применения, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище.

Как установлено приговором и подтверждается материалами дела, Бондаренко, Скнарин, и трое неустановленных следствием лиц, реализуя свой совместный преступный корыстный умысел, действуя совместно и согласованно, по предварительному сговору, позвонили в дверь квартиры Дударева, которую он им открыл. Далее они незаконно проникли в вышеуказанную квартиру и напали на Дударева Р.В. в целях хищения его имущества.

Кроме того, из показаний потерпевшего Дударева Р.В., данных в судебном заседании, следует, что он, открыв входную дверь, увидел приходивших к нему около часа назад в тот же день группу парней, и запустил их, поскольку они сказали, что принесли его мобильный телефон, похищенный ранее кем-то из них. Переговорив с остальными пришедшими парнями, Бондаренко вернул ему мобильный телефон, после чего все пятеро, не спрашивая его разрешения, против его воли, прошли в квартиру. Он им не препятствовал, поскольку испугался их численного и физического преимущества.

Таким образом, то обстоятельство, что потерпевший Дударев сам открыл дверь в квартиру и впустил Бондаренко и других лиц внутрь, не свидетельствует о правомерности их нахождения в жилище потерпевшего [52].

Если же лицо находилось в жилище, помещении правомерно, не имея преступного намерения, но затем совершило разбой, в его действиях указанный признак отсутствует. Иначе говоря, цель завладения имуществом должна предшествовать проникновению и определять действия преступника, поэтому, когда лицо зашло в жилище с иными намерениями (например, в гости, для ремонта и т.п.), а затем под влиянием каких-то факторов решило завладеть чужим имуществом, его действия не могут рассматриваться как совершенные с «проникновением».

Этот квалифицирующий признак отсутствует также в случаях, когда лицо оказалось в жилище, помещении или ином хранилище с согласия потерпевшего или лиц, под охраной которых находилось имущество, в силу родственных отношений, знакомства либо находилось в торговом зале магазина, в офисе и других помещениях, открытых для посещения граждан.

Между тем, на практике все еще допускаются ошибки при квалификации действий виновных лиц по ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ установила следующее. По приговору Донского городского суда Тульской области от 17 февраля 2003 г. Спиридонов осужден по ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г" УК РФ.

Судом установлено, что нападения на ЧП "Онисковец", магазины "Лиза" и "Ассорти" имели место в рабочее время, то есть в тот период, когда торговые предприятия осуществляли обслуживание населения.

Суд квалифицировал действия Спиридонова, по п. "в" ч. 2 ст. 162 УК РФ по признаку разбоя с незаконным проникновением в помещение. Между тем по смыслу уголовного закона при совершении хищения из торгового зала магазина, открытого для посещения граждан, квалифицирующий признак "незаконное проникновение в помещение" отсутствует.

При таких обстоятельствах осуждение Спиридонова по признаку – незаконное проникновение в помещение – подлежит исключению из судебных решений [53].

В случае признания лица виновным в совершении хищения чужого имущества путем незаконного проникновения в жилище дополнительной квалификации по ст. 139 УК РФ не требуется, поскольку такое незаконное действие является квалифицирующим признаком разбоя.

Если лицо, совершая разбой, незаконно проникло в жилище, помещение либо иное хранилище путем взлома дверей, замков, решеток и т.п., содеянное им надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 162 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 167 УК РФ не требуется, поскольку умышленное уничтожение указанного имущества потерпевшего в этих случаях явилось способом совершения разбоя.

Судебная практика признает проникновением и вход в жилище путем обмана, когда соответствующие лица разрешают войти в дом (квартиру, комнату) преступнику, действующему под видом работника различных коммунальных и бытовых служб (сантехника, электромонтера и т.п.), почтовых и медицинских работников, служащих государственных учреждений и т.п.

На первый взгляд, здесь нет недозволенности (противоправности), характерной для вторжения как признака правового понятия «проникновение». Однако, поскольку потерпевший обманут в законности оснований появления этого человека в его жилище, то, следовательно, юридически согласие хозяина отсутствует, и подобные действия нужно считать проникновением в жилище[54].

Преступник, тайно проникший в жилище и будучи там застигнутым, с целью завладения имуществом применивший насилие, виновен в зависимости от характера применяемого насилия в грабеже или разбое. В то же время, применение насилия для вторжения в жилище уже определяет квалификацию преступления как грабеж или разбой.

§4. Разбой, совершенный в крупном размере (ч. 3 ст. 162 УК РФ) и в целях завладения имуществом в особо крупном размере (п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ)

Как говорится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ 2002 г., как хищение в крупном размере должно квалифицироваться совершение нескольких хищений чужого имущества, общая стоимость которого превышает двести пятьдесят тысяч рублей, а в особо крупном размере – один миллион рублей, если эти хищения совершены одним способом и при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном или в особо крупном размере.

Решая вопрос о квалификации действий лиц, совершивших хищение чужого имущества в составе группы лиц по предварительному сговору либо организованной группы по признаку "в крупном размере" или "в особо крупном размере", следует исходить из общей стоимости похищенного всеми участниками преступной группы.

Если лицо, совершившее разбойное нападение, причинило потерпевшему значительный ущерб, похитив имущество, стоимость которого в силу п. 4 примечания к ст. 158 УК РФ не составляет крупного или особо крупного размера, содеянное при отсутствии других отягчающих обстоятельств, указанных в ч.ч. 2, 3, 4 ст. 162 УК РФ, надлежит квалифицировать соответственно по ч. 1 данной статьи. Однако в случаях, когда лицо, совершившее разбойное нападение, имело цель завладеть имуществом в крупном или особо крупном размере, но фактически завладело имуществом, стоимость которого не превышает двухсот пятидесяти тысяч рублей либо одного миллиона рублей, его действия надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 162 или по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ как оконченный разбой, совершенный в крупном размере или в целях завладения имуществом в особо крупном размере.

Определяя размер похищенного имущества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов.

ГЛАВА 3. СООТНОШЕНИЕ РАЗБОЯ СО СМЕЖНЫМИ СОСТАВАМИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

§1. Соотношение разбоя с насильственным грабежом

Отграничение разбоя от насильственного грабежа нередко вызывает определенные затруднения.

Главное отличие разбоя и грабежа состоит в степени интенсивности и объеме насилия, так как разбой всегда связан с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, а грабеж может быть совершен без насилия либо с насилием, но не опасным для жизни или здоровья потерпевшего.

В соответствии с п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ 2002 г. под насилием, не опасным для жизни или здоровья (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ), следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.).

Следовательно, самым тяжким последствием для здоровья при грабеже могут быть насильственные действия, не вызвавшие кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности (например, поверхностные повреждения, в том числе: ссадина, кровоподтек, ушиб мягких тканей, включающий кровоподтек и гематому, поверхностная рана и др. повреждения, не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности) [55].

Наступление более серьезного последствия позволяет уже считать насилие опасным для здоровья или для жизни, и, если оно применялось с целью завладения имуществом, квалифицировать преступление как разбой.

Таким образом, первое отличие разбоя от насильственного грабежа происходит по характеру насилия.

Так, районным народным судом Нижнего Новгорода Власов осужден по ч.1 ст.146 УК РСФСР за разбой. Как указано в приговоре, 17.03.1994 г. около 22 часов Власов в нетрезвом состоянии в подъезде дома напал на Кирсанова с целью завладения его имуществом. Схватил его за воротник верхней одежды и ударил головой о лестницу, залез в его карман, в котором находились деньги. Однако Кирсанов оказал сопротивление Власову. Тот бросился бежать, но был задержан потерпевшим и передан работникам милиции. Кирсанову причинен легкий вред здоровью, не повлекший за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта от удара при падении Кирсанову были причинены легкие телесные повреждения, не вызвавшие кратковременного расстройства здоровья. При таких обстоятельствах считать, что насилие, примененное к Кирсанову, создавало реальную опасность для его жизни или здоровья, нет никаких причин.

 Содеянное Власовым необходимо квалифицировать как покушение на грабеж, соединенный с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего [56].

Вместе с тем, нередко и обоснованно судебная практика признает содеянное не грабежом, а разбоем, считает насилие опасным для жизни и здоровья, хотя потерпевшему были нанесены лишь побои или совершены иные насильственные действия, не вызвавшие кратковременного расстройства здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. Насилие, согласно закону, считается опасным для жизни или здоровья, если оно объективно способно было причинить потерпевшему серьезный физический вред.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении 2002 г. объяснил, что по ч. 1 ст. 162 УК РФ следует квалифицировать нападение с целью завладения имуществом, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, которое хотя и не причинило вред здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья.

При квалификации преступлений необходимо учитывать интенсивность насилия, орудия преступления, куда и чем наносятся удары и причины, в силу которых не наступили более тяжкие, но объективно возможные, исходя из характера действий преступников, последствия.

Разбоем, а не грабежом, независимо от тяжести наступивших последствий, следует считать нападение с целью завладения имуществом, если при этом применялось оружие или другие опасные предметы, потерпевшего душили, выталкивали из идущего поезда и т.п.

Т. и С. были признаны виновными в том, что они вечером во дворе одного из домов остановили Т-ова, причем Т. неожиданно нанес ему удар по голове имевшимся у него в руках металлическим предметом, после чего преступники, обыскав потерпевшего, забрали у него бумажник с документами и деньгами. Когда Т-ов стал просить, чтобы ему вернули деньги и документы, Т. нанес ему еще один удар по голове металлическим предметом, после чего Т-ов упал и потерял сознание. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, потерпевшему были причинены легкие телесные повреждения без расстройства здоровья.

Органами предварительного следствия действия виновных были расценены как разбой. Однако народным судом Т. и С. были осуждены по ч.2 ст.145 УК РСФСР. Судебная коллегия по уголовным делам городского суда, отменяя приговор народного суда по данному делу, в своем определении указала: «… органы предварительного следствия правильно расценили действия Т. и С. как разбойное нападение. Ссылка же суда на справку о легком телесном повреждении потерпевшего не может в данном случае влиять на изменение квалификации преступления, ибо Т. наносил удары Т-ову по голове, имея в руках металлический предмет»[57].

Судебная коллеги я правильно признала, что применение физического насилия в приведенном примере являлось опасным для жизни и здоровья.

Аналогичным образом должны расцениваться случаи, когда виновный с целью завладения чужим имуществом применяет к потерпевшему насилие, которое причиняет ему физическую боль или незначительные повреждения в виде ссадин, царапин. Однако в момент применения такого насилия, оно является опасным для жизни или здоровья.

Например, Ш. был признан виновным в том, что на дороге, ведущей в поселок, остановил К. и потребовал у него деньги. Когда тот отказался выполнить это требование, Ш. сбил его с ног и стал душить, после чего забрал у К. 40 руб. На шее у потерпевшего никаких следов применения насилия не осталось, хотя ему и была причинена сильная физическая боль.

Приговором народного суда действия Ш. были квалифицированы по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР. Кассационная инстанция отменила этот приговор и в своем определении отметила: «Указанные действия Ш. являются опасными для жизни и здоровья потерпевшего, поэтому органами расследования они были правильно квалифицированы как разбойное нападение по ч.1 ст.146 УК РСФСР, суд же без достаточных оснований переквалифицировал эти действия на ч.2 ст.145 УК РСФСР»[58].

Таким образом, второй отличительный признак – реальная опасность для жизни или здоровья потерпевшего в момент преступления. При этом содеянное признается разбоем независимо от характера вреда здоровью.

Третьим отличительным признаком является характер и содержание угрозы насилием.

В ряде случаев физическое насилие, характерное для насильственного грабежа, может явиться способом выражения угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего. В таких случаях квалификация действий виновного должна происходить с учетом характера этой угрозы, а не фактически причиненного вреда.

Например, 28.07.1997 г. Кириненко и не установленный следствием мужчина, ворвавшись в квартиру Щукиной, потребовали у нее отдать деньги. Неизвестный нанес ей удар рукой по голове, но Щукина отказалась выдать деньги. Тогда преступники повторили требование, и неизвестный нанес ей несколько ударов по голове. После чего, связав Щукиной руки и рот липкой лентой, обыскали квартиру и, найдя деньги в сумме 1 млн. руб., скрылись с места преступления. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, Щукиной были причинены телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья. Хотя физическое насилие, примененное к ней, не являлось в данном случае опасным для жизни и здоровья, суд правильно осудил Кириенко С.В. за разбой, так как чередование требований передачи имущества с нанесением ударов представляло угрозу насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшей[59].

Угроза, выраженная, например, словами «убью», «зарежу» и т.п., также как угроза, выраженная посредством «обещания» использовать против потерпевшего оружие или другие предметы, объективно его заменяющие, либо демонстрация их перед потерпевшим, воспринимаемая им именно как угроза насилием, опасным для его жизни и здоровья, является психическим насилием, характерным только для разбоя.

В случае спорного вопроса квалификации действий виновного как грабеж или разбой необходимо учитывать субъективное восприятие протерпевшим характера применяемой виновным угрозы, а также время и место совершения преступления, число преступников, характер предметов, которыми они угрожали или которые были у них в руках, объективный характер действий преступника.

В тех случаях, когда угроза насилием при завладении чужим имуществом выражается преступниками неопределенно, а потерпевшие воспринимают ее как угрозу насилием, опасным для жизни и здоровья, однако характер последующих действий виновных свидетельствует о том, что они не желали применить в отношении потерпевших такое насилие, их действия следует рассматривать как насильственный грабеж.

Неправильная оценка характера угрозы может иметь место не только тогда, когда она выражена в неопределенной форме, но даже и когда угроза физического насилия выражена преступником вполне определенно.

Характерным в этом отношении является следующее дело: кассационная инстанция оставила без изменений приговор суда, которым Г. был осужден по ч.2 ст.145 УК РСФСР за то, что он совместно с другими, не установленными следствием лицами, в помещении общественной уборной сорвал с руки Б. часы и из кармана его пиджака вытащил 32 рубля в тот момент, когда один из преступников держал над головой потерпевшего бутылку, угрожая нанести ему удар. В данном случае угроза применения физического насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, была выражена, безусловно, вполне определенно, в связи с чем действия Г. надлежало рассматривать не как насильственный грабеж, а как разбой[60].

В другом случае районный народный суд г. Твери признал виновным по пп. «а», «е» ч.2 ст.146 УК РСФСР Паламарчука, Кенжина и других.

В августе 1992 г. Паламарчук организовал преступную группу для завладения имуществом Казака. Они пришли к нему домой. Там Кенжин приставил к виску Казака некий предмет, после чего все участники преступления избили потерпевшего, причинив легкие телесные повреждения без расстройства здоровья, и забрали его имущество на сумму 743 600руб.

Президиум Тверского областного суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ о переквалификации действий осужденных с пп. «а», «е» ч.2 ст.146 УК на ч.3 ст.145 УК РСФСР. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28.04.1995 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила, указав следующее:

Действия Паламарчука, Кенжина и других в части завладения имуществом Казака ошибочно квалифицированны как разбойное нападение.

Как видно из показаний Казака, он не мог рассмотреть предмет, находившийся в руках Кенжина. Происшедшее он, Казак, воспринимал лишь как ограбление, считал, что нет опасности для его жизни и здоровья.

Жена Казака – очевидец преступления – показала, что оружия в руках Кенжина она не видела.

Паламарчук, Кенжин и другие участники преступления на следствии и в суде категорически отрицали наличие у них каких-либо предметов или оружия. Не обнаружен этот предмет и в ходе предварительного следствия.

Таким образом, в процессе следствия и судебного разбирательства не установлено, что при завладении имуществом Казака Кенжин использовал в качестве оружия какой-либо предмет.

При таких обстоятельствах действия Паламарчука, Кенжина и других должны быть переквалифицированы с п.п. «а», «е» ч.2 ст.146 на ч.3 ст.145 УК РСФСР[61].

Кроме того, насильственный грабеж и разбой отличаются по моменту окончания преступления. Грабёж является материальным составом преступления и признаётся оконченным с момента завладения чужим имуществом, а разбой – в момент нападения и применения насилия с целью завладения чужим имуществом, либо высказыванием угрозы применения такого насилия, вне зависимости от того, удалось ли преступнику фактически похитить имущество или не удалось.

§ 2. Соотношение разбоя с вымогательством

Проблема отграничения вымогательства от разбоя возникает тогда, когда содеянное выражается в требовании передачи чужого имущества, сопровождавшимся насилием, опасным для жизни или здоровья, или угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего или его близких.

Справедливо мнение М. Каипова, что решение данной проблемы обусловлено моментом передачи имущества, моментом предполагаемой реализации угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья[62].

Если имущество является предметом преступления как при разбое, так и при вымогательстве, то только при вымогательстве действия виновного могут быть направлены на получение права на имущество, а также на совершение потерпевшим каких-либо действий имущественного характера. Это является первым отличительным признаком разбоя от вымогательства.

Вторым отличительным признаком является то, что имущество, которого нет при потерпевшем, может быть предметом вымогательства, но не разбоя. Третий обязательный признак разбоя – нападение, а вымогательство заключается в требовании, сопровождаемом угрозами.

Четвертое отличие этих составов заключается в содержании угрозы. При разбое угрожают насилием, опасным для жизни и здоровья, а при вымогательстве угроза может заключаться в обещании совершения поджога или распространении порочащих сведений и т.д.

Пятое отличие заключается в том, что при разбое виновный угрожает немедленным применением насилия, а при вымогательстве осуществление угрозы предполагается не в момент ее высказывания, а в будущем, более или менее близком. Если виновный и приводит в исполнение высказанную угрозу, то только без завладения имуществом в момент насилия, в противном случае вымогательство перерастает в зависимости от характера насилия в грабеж или разбой.

Например, правильно квалифицированы как вымогательство действия Ч., который требовал у владельцев дач немедленной передачи денег, угрожая в случае отказа поджечь дачи. Предполагалось, что реализация угрозы станет актом мести за отказ исполнить требование[63].

Шестым критерием разграничения вымогательства, соединенного с насилием, с одной стороны, и разбоя, – с другой, является назначение насилия. Следует всегда иметь в виду, что при разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, а само завладение происходит практически одновременно с насилием, либо сразу после его совершения. При вымогательстве насилие лишь подкрепляет угрозу. Вымогатель не стремится с помощью насилия немедленно завладеть имуществом. Умысел вымогателя направлен на получение требуемого имущества из рук потерпевшего. Преступник понуждает потерпевшего передать ему имущество под воздействием угроз, либо угроз и подкрепляющего его насилия. При этом требуемого имущества в момент вымогательства у потерпевшего может и не быть. Таким образом, получение вымогателем имущества, права на него или другой имущественной выгоды – это результат действий потерпевшего, совершенных под воздействием вымогателя.

При решении вопроса об отграничении вымогательства от разбоя особое внимание привлекают случаи, когда момент передачи имущества при предъявлении требования о передаче не уточняется. Критерием разграничения здесь может быть только последующее поведение виновного. Если есть попытка насильственно отобрать имущество, такие действия следует квалифицировать как разбой.

§3. Соотношение разбоя с бандитизмом

Отграничение разбоя от бандитизма имеет практическое значение в том случае, когда разбойное нападение совершается организованной группой с применением оружия.

Сложность состоит в том, что и при бандитизме и при разбое существует устойчивый характер связи между членами организованной группы. Первое отличие разбоя от бандитизма в том, что банда – это сплоченная, устойчивая группа, а при разбое группа лиц может договориться о совершении одного нападения на граждан или учреждение. В ст. 209 УК РФ бандой признается устойчивая группа, а бандитизмом – создание такой группы в целях нападения на граждан или организации, руководство ею, участие в ней или участие в совершаемых бандой нападениях.

В этой связи представляет интерес дело по обвинению Булыгина, Шиманова, Семенова, в составе группы занимавшихся кражами автомобилей, которые они затем возвращали потерпевшим за вознаграждение. В дальнейшем, как указано в приговоре суда, они в целях самообороны от действовавшей против них преступной группировки и мести ее членам, совершившим убийство трех их приятелей, вооружились пистолетом, двумя револьверами, двумя карабинами и патронами к ним, двумя гранатами, взрывным устройством.

Хотя подсудимые были организованы в устойчивую преступную группу и имели целый арсенал оружия, Нижегородский областной суд оправдал их по обвинению в бандитизме по тем основаниям, что вооружились они в целях самообороны[64].

Устойчивый характер связи членов банды предполагает такую организацию, которая была создана для осуществления преступной деятельности, рассчитанной на неоднократность преступных действий.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17.01.1997 г[65]. указано, что банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения с распределением ролей с руководителем, обеспечением денежными и транспортными средствами.

Например, по приговору Иркутского областного суда установлено, что Трунева в 1995 г. направляли в командировку в Чечню в составе ОМОНа УВДГ. Воспользовавшись отсутствием контроля за расходом и хранением боеприпасов, он вывез в Иркутск похищенные им оборонительные и наступательные гранаты со взрывателями к ним; один унитарный выстрел к подствольному гранатомету; одну противотанковую ручную гранату; множество патронов к различным видам огнестрельного оружия. Кроме того, он вывез кинжал, относящийся к холодному оружию.

Работая в здании международного отдела аэропорта г. Иркутска, Трунев обратил внимание на слабую охрану кассы обменного валютного пункта АОЗТ коммерческого банка «Ангарский». Это подтолкнуло Трунева к решению завладеть имуществом банка, для чего он создал устойчивую преступную группу, куда вовлек братьев Зыковых.

С октября 1995 г. все трое стали активно готовиться к нападению. После тщательной подготовки Трунев, вооруженный гранатами и кинжалом, и Зыков В. вошли в помещение, оставив Зыкова А. ждать их на улице в машине. Кассир, вышедшая из кассы за водой, увидела Трунева в маске и, испугавшись, закричала о помощи, при этом бросив в сторону Трунева ведро с водой. Трунев и Зыков В. попытались скрыться. Их преследовали и в результате все были задержаны.

По приговору Иркутского областного суда от 30.06.1995 г. Трунев признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.15, 77, ч.3 ст.146, ч.1 ст.218, ч.2 ст.218 (прим. 1) УК РСФСР, а Зыков В. и Зыков А. – ст. ст.15, 77, ч.3 ст.146 УК РСФСР[66].

Второе отличие – это то, что бандитизм требует наличия оружия у членов банды, а при разбое необходимо применение оружия, а не только его наличие.

Третьим отличительным признаком является то, что при разбое может использоваться имитация оружия, негодное оружие, предметы, не являющиеся оружием, а для состава бандитизма необходимо наличие оружия в собственном смысле слова.

Действительно, наличие оружия в банде является обязательным признаком данного преступления. Общепризнанной и не подлежащей сомнению является точка зрения, согласно которой при бандитизме может быть использовано оружие только в прямом смысле этого слова (огнестрельное, холодное, оружие взрывного действия), предназначенное в соответствии с «Законом об оружии» для поражения живой цели, а не любые предметы, используемые в качестве оружия. Состав разбоя может образовывать и нападение с применением предметов, если они предназначены или приспособлены членами группы для нападений на людей, чего не может быть при бандитизме.

Четвертое отличие – по составу. Состав бандитизма является оконченным с момента создания банды, тогда как разбой окончен с момента нападения с целью хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

Пятое отличие – по мотиву преступления. При бандитизме преступник должен осознавать, что он является участником именно банды, созданной с целью нападения на организации и граждан. При разбое, совершенном организованной группой, также присутствует данный умысел. Однако мотив совершения преступления для этих составов может быть разным. Мотив разбоя – всегда только корысть, при бандитизме возможны и другие низменные побуждения: месть, создание массовых беспорядков и т.д.

§4. Соотношение разбоя с пиратством

преступлениям международного характера, что не случайно. По данным Международного центра по борьбе с пиратством, сегодня этим промыслом занимаются более ста крупных группировок; за последние годы нападениям подверглись суда более 62 стран мира. Это происходило в прибрежных морях 56 стран, ущерб от пиратства в азиатских морских водах оценивается ежегодно не менее чем в $25 млрд. [67]

При этом наблюдается рост случаев морского пиратства: в 2006 г. их зарегистрировано 239,в 2007г. – 263 (+10%). Пираты в 2007г. стали лучше оснащены технически и лучше вооружены. Так, количество нападений на морские суда с использованием огнестрельного оружия возросло по сравнению с 2006г. на 35%, а количество раненых членов экипажей судов, подвергшихся пиратским нападениям, увеличилось с 17 до 64 человек[68].

Определение пиратства дается и в Женевских конвенциях об открытом море 1953 г., 1958 г. и Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г., ратифицированных в свое время СССР.

УК РФ впервые предусмотрел уголовную ответственность за пиратство, под которым в ч 1 ст. 227 понимается нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения. До этого действия, «охватываемые понятием пиратства, квалифицировались как разбой, бандитизм, преступления против личности, что отражало пробельность законодательства» [69].

Состав пиратства имеет сходство с разбоем, отличие – в объекте, предмете, объективной стороне (характере насилия и месте нападения).

В частности, объектом пиратства выступают отношения в сфере общественной безопасности, тогда как объектом разбоя выступают отношения собственности. Отношения собственности могут выступать лишь дополнительным объектом пиратства, наряду с жизнью, здоровьем.

Предметом пиратства выступает морское или речное судно, т.е. сооружение для перевозки пассажиров и грузов по воде, предназначенное для торговых, промышленных, транспортных, военных, научно-исследовательских и иных целей. Оно может быть самоходным и несамоходным, непосредственно водным, надводным (на воздушной подушке) и подводным, т.е. предмет данного преступления уже, чем предмет разбоя. Между тем, в литературе отмечается, что предметом пиратства может быть имущество пассажиров и членов команды судна, а также перевозимый груз, отдельные агрегаты или узлы самого судна или судно в целом.

Под насилием, применяемым при пиратстве, понимается как физическое насилие любой степени тяжести (ст. ст. 112, 115, 116, 117, ч. ч. 1 и 2 ст. 111 УК), так и психическое насилие (угроза реального и немедленного применения насилия). Насилие при разбое – только опасное для жизни или здоровья.

Место совершения преступления в ст. 227 УК не указывается, однако из определения пиратства в ст. 15 Женевской конвенции об открытом море это деяние может быть совершено в открытом море, т.е. в месте за пределами какого бы то ни было государства. Аналогичные действия, совершенные в территориальных водах России, квалифицируются как разбой по ст. 162 УК.

Субъект пиратства – любое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет, ответственность же за разбой наступает с 14-ти лет.

Следует заметить также, что ч. 3 ст. 227 УК предусматривает особо квалифицированный вид пиратства, в частности: повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия. Составом разбоя такие последствия не охватываются.

Список используемой литературы

Нормативная литература

1.    Конституция РФ.

2.    Уголовный кодекс РФ.

3.    Федеральный закон РФ «Об оружии» от 13.12.1996 г. № 150-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 51. Ст. 5681.

4.    Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: утверждены Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

5.    О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06.02.2007 г. № 7) // Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

6.    Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: постановление Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 // Российская газета. – 2008. – № 188.

7.    СЗ РФ. 1996. № 51. Ст. 5681.

Специальная литература

1.    Бойцов, А.И. Преступления против собственности / А.И. Бойцов. − СПб.: «Юридический центр Пресс», 2002. − 775 с.

2.    Борзенков, Г. Новое в уголовном законодательстве о преступлениях против собственности / Г. Борзенков // Законность. – 1995. – № 2. – С. 10.

3.    Веселов, Е.Г. Физическое или психическое принуждение (по состоянию на 1 июня 2008 года) / Е.Г. Веселов // Подготовлен для справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»

4.    Владимиров, В.А. Квалификация похищения личного имущества / В.А. Владимиров. – М., Юридическая литература, 1974. – 322 с.

5.    Владимиров, В.А. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность / В.А. Владимиров, Ю.И. Ляпунов. – М.: Юристъ, 1986. – 201 с.

6.    Волженкин, Б.В. Вопросы квалификации краж, грабежей и разбоев, совершенных с целью завладения личным имуществом граждан / Б.В Волженкин. – М., 1981. – 120 с.

7.    Волженкин, Б.В. Вопросы квалификации краж, грабежей и разбоев, совершенных с целью завладения личным имуществом граждан: Конспект лекции / Б.В Волженкин. – Л., 1986. – 98 с.

8.    Гаухман, Л. Борьба с насильственными посягательствами / Л. Гаухман. – М.: Юрид. лит., 1969. – 146 с.

9.    Гаухман, Л.Д. Насилие как средство совершения преступления / Л.Д. Гаухман. – М., 1974. – 144 с.

10.  Гаухман, Л.Д. Уголовная ответственность за преступления в сфере экономики / Л.Д. Гаухман, С.В. Максимов. − М.: ЮрИнфоР, 1996. − 304 с.

11.  Гравина, А. Правовая характеристика нападения как элемента объективной стороны разбоя / А. Гравина, С. Яни // Советская юстиция. − 1981. − № 7. − С. 19 – 20.

12.  Громов, Н.А. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Н.А. Громов, А.К. Тихонов, В.А. Майоров, А.А. Рождествина, Е.А. Тихонова. − М.: Проспект, 2007. − 698 с.

13.  Гусев, О.Б. Преступления против собственности / О.Б. Гусев, Б.Д. Завидов, А.П. Коротков, М.И. Слюсаренко. – М.: Экзамен, 2001. – 192 с.

14.  Доклад International Maritime Bureau (IMB) // top.rbc.ru

15.  Ераксин, В.В. Ответственность за грабеж / В.В Ераксин. – М.: Юрид. лит., 1972. – 121 с.

16.  Ераксин, В.В. Ответственность за преступление / В.В Ераксин. М.: Юрид. лит., 1979. – 210 с.

17.  Есаков, Г.А. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. – М.: ТК Велби, Изд-во «Проспект», 2007. − 466 с.

18.  Ивахненко, А.М. Квалификация бандитизма, разбоя, вымогательства: проблемы соотношения составов: Автореф. дис. канд. юрид. наук / А.М. Ивахненко. – М., 1996. – 22 с.

19.  Каипов, М. Проблемы классификации вымогательства / М. Каипов // Законность. – 1995. – № 9. – С. 37 – 38.

20.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. − М.: Проспект, 2008. − 790 с.

21.  Кочои, С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности / С.М. Кочои. − М., 2000. − 288 с.

22.  Краткая характеристика состояния преступности за январь-декабрь 2007 г.; январь-сентябрь 2008 г. // mvd.ru

23.  Кригер, Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества / Г.А. Кригер. – М.: Юрид. лит., 1965. – 347 с.

24.  Кригер, Г.Л. Ответственность за разбой. − М.: Юрид. лит., 1968. − – 198 с.

25.  Лопашенко, Н.А. Преступления в сфере экономики. авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ) / Н.А. Лопашенко. − М.: Волтерс Клувер, 2006. − 320 с.

26.  Минская, В.С. Вопросы квалификации вымогательств / В.С. Минская // Государство и право. – 1995. – № 1. – С. 103 – 105..

27.  Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. − М., 1995. − 522 с.

28.  Проблема международного пиратства вновь напомнила о себе очередным инцидентом //  transbez.com

29.  Потапов, А.И. Российский закон об оружии / А.И. Потапов // Российская юстиция.– 1997. – № 3. – С. 35 – 36.

30.  Российское уголовное право: Курс лекций Т. V. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка / Под ред. А.И. Коробеева. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2001.– 592 с.

31.  Ситникова, А.И. Уголовно-правовые признаки разбоя и бандитизма / А.И. Ситникова // Российский следователь. − 2006. − № 5. – С. 27 – 28.

32.  Скичеров, С.В. Понятие хищения в уголовном законодательстве России / С.В. Скичеров // Государство и право. – 1997. – № 9. – С. 65.

33.  Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.Л. Кругликова. − М.: Волтерс Клувер, 2004. − 338 с.

34.  Уголовное право РФ. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. − М.: Проспект, 2006. − 456 с.

35.  Уголовное право РФ. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. − М.: Проспект, 2006. − 520 с.

36.  Филатов, А.М. Ответственность за посягательство на личную собственность / А.М. Филатов . – М.: Знание, 1988. – 144 с.

37.  Шарапов, Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве / Р.Д. Шарапов. – СПб., 2001. − 298 с.

Судебная практика

38.  Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1965. – № 11. – С. 18.

39.  Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1991. – № 4. – С. 45.

40.  Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1992. – № 3. – С. 13.

41.  Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1993. – № 7. – С. 15.

42.  Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1995. – № 7. – С. 14-15.

43.  Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 10. – С. 20-21.

44.  Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3. – С. 15.

45.  Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1993. – № 4. – С. 9.

46.  Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – № 4. – С. 6 – 7.

47.  Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3. – С. 16.

48.  Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

49.  Уголовное дело № 3042187. 2008 г. // Свердловское РУВД г. Красноярска.

50.  Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11 июня 2008 г. № 153П08 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

51.  Кассационное определение Верховного Суда РФ от 9 сентября 2008 г. № 58-о08-61 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»

52.  Надзорное определение Верховного Суда РФ от 17 сентября 2008 г. N 67-Д08-21 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

53.  Кассационное определение Верховного Суда РФ от 24 сентября 2008 г. № 10-о08-18 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

54.  Кассационное определение Верховного Суда РФ от 12 октября 2008 г. № 32-о08-19// Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

55.  Надзорное определение Верховного Суда РФ от 13 октября 2008 г. № 38-Дп08-12к 67-О08-67 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[1] Краткая характеристика состояния преступности за январь-декабрь 2007 г.; январь-сентябрь 2008 г. // mvd.ru

[2] Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

[3] Уголовное право РФ. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. − М.: Проспект, 2006. − С. 41.

[4] Уголовное право РФ. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. − М.: Проспект, 2006. − С. 88; Громов Н.А. и др. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Н.А. Громов, А.К. Тихонов, В.А. Майоров, А.А. Рождествина, Е.А. Тихонова. − М.: Проспект, 2007. − С. 99 и др.

[5] Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.Л. Кругликова. − М.: Волтерс Клувер, 2004. − С. 133.

[6] Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Уголовная ответственность за преступления в  сфере экономики. − М.: ЮрИнфоР, 1996. − С. 106.

[7] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. − М.: Проспект, 2008. − С. 137.

[8] Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики. Авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ) / Н.А. Лопашенко. − М.: Волтерс Клувер, 2006. − С. 99.

[9] Кудрявцев В.Н., Наумов А.В. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник. – М.: Юристъ, 1999. – С. 141.

[10] Гусев О.Б. и др. Преступления против собственности. – М.: Экзамен, 2001. – С. 16.

[11] Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. − М., 1995. − С. 379.

[12] Кригер Г.Л. Ответственность за разбой. − М.: Юрид. лит., 1968. − С. 14.

[13] Ивахненко А. М. Квалификация бандитизма, разбоя, вымогательства: проблемы соотношения составов: Автореф. дис. канд. юрид. наук. – М., 1996. – С. 19.

[14] См.: Гравина А., Яни С. Правовая характеристика нападения как элемента объективной стороны разбоя // Советская юстиция. − 1981. − № 7. − С. 19.

[15] См.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. − СПб.: «Юридический центр Пресс», 2002. − 462; Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. − М., 2000. − С. 221; Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве.  СПб., 2001. − С. 83 – 84 и др.

[16] Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.Л. Кругликова. − М.: Волтерс Клувер, 2004. − С. 133.

[17] Волженкин Б.В. Вопросы квалификации краж, грабежей и разбоев, совершенных с целью завладения личным имуществом граждан. – М., 1981. – С. 16.

[18] Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. – М.: ТК Велби, Изд-во «Проспект», 2007. − С. 126.

[19] Владимиров В.А. Квалификация похищения личного имущества. – М., Юридическая литература, 1974. – С. 145.

[20] Гаухман Л.Д. Насилие как средство совершения преступления. – М., 1974. – С. 108.

[21] Бойцов А.И. Преступления против собственности. − СПб.: «Юридический центр Пресс», 2002. − С. 462 – 467.

[22] См.: Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. – СПб., 2001. –С. 84 - 85; Бойцов А.И. указ. соч. – С. 468; Ситникова А.И. Уголовно-правовые признаки разбоя и бандитизма // Российский следователь. − 2006. − № 5. – С. 27.

[23] Гаухман Л.Д. Борьба с насильственными посягательствами. М., 1969. С. 8, 13.

[24] Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве.  СПб., 2001. − С. 45.

[25] Веселов Е.Г. Физическое или психическое принуждение (по состоянию на 1 июня 2008 года) // Подготовлен для справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»

[26] Бойцов А.И. Указ. соч. – С. 452.

[27] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 // Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

[28] Надзорное определение Верховного Суда РФ от 17 сентября 2008 г. № 67-Д08-21 по делу Бондаренко и др. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[29] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1993. – № 4. – С. 9.

[30] Бойцов А.И. Указ. соч. – С. 453.

[31] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3. – С. 16.

[32] Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: постановление Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 // Российская газета. – 2008. – № 188.

[33] Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: утверждены Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[34] Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: утверждены Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[35] Уголовное дело № 3042187. 2008 г. // Свердловское РУВД г. Красноярска.

[36] Кассационное определение Верховного Суда РФ от 24 сентября 2008 г. № 10-о08-18 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[37] Бюллетень Верх. Суда РФ. 1992. № 3. С. 13.

[38] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11 июня 2008 г. № 153П08 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[39] Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. – М.: Юристъ, 1986. – С. 54.

[40] Борзенков Г. Новое в уголовном законодательстве о преступлениях против собственности // Законность. – 1995. – № 2. – С. 10.

[41] Кассационное определение Верховного Суда РФ от 9 сентября 2008 г. № 58-о08-61 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»

[42] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06.02.2007 г. № 7) // Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

[43] Бюллетень Верх. Суда РСФСР. 1993. № 7. С. 15.

[44] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06.02.2007 г. № 7) // Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

[45] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в ред. от 06.02.2007 г. № 7) // Бюллетень Верховного Суда РФ. − 2003. − № 2.

[46] Бюллетень Верх. Суда РФ. 1999. № 3. С. 15.

[47] Кассационное определение Верховного Суда РФ от 12 октября 2008 г. № 32-о08-19// Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[48] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2003. - № 2.

[49] Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. М.: Юрид. лит., 1965. С. 151.

[50] О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2003. - № 2.

[51] Бюллетень Верх. Суда РФ. 1999. № 10. С. 20-21.

[52] Надзорное определение Верховного Суда РФ от 17 сентября 2008 г. N 67-Д08-21 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[53] Надзорное определение Верховного Суда РФ от 13 октября 2008 г. № 38-Дп08-12к 67-О08-67 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[54] Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 34.

[55] Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: утверждены Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[56] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – № 4. – С. 6 – 7.

[57] Ераксин В.В. Ответственность за грабеж. – М.: Юрид. лит., 1972. – С. 85.

[58] Ераксин В.В. Ответственность за грабеж. – М.: Юрид. лит., 1972. – С. 86.

[59] Уголовное дело № 4043952 по обвинению Кириенко С.В. по пп. «а», «в» ч.2 ст.146 УК РСФСР.

[60] Филатов А.М. Ответственность за посягательство на личную собственность. М.: Знание, 1988. С. 87-88.

[61] Бюллетень Верх. Суда РСФСР. 1965. № 11. С. 18.

[62] Каипов М. Проблемы классификации вымогательства // Законность. 1995. № 9. С. 37.

[63] Минская В.С. Вопросы квалификации вымогательств // Государство и право. 1995. № 1. С. 103.

[64] Бюллетень Верх. Суда РСФСР. 1991. № 4. С. 45.

[65] Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М.: «Сарк» , 1999 с.517.

[66] Бюллетень Верх. Суда РСФСР. 1995. № 7. С. 14-15.

[67] Проблема международного пиратства вновь напомнила о себе очередным инцидентом //  transbez.com

[68] Доклад International Maritime Bureau (IMB) // top.rbc.ru

[69] Российское уголовное право: Курс лекций Т. V. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка / Под ред. А.И. Коробеева. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2001.– С. 125. – 592 с.