Дипломная работа: Понятие убийства по российскому уголовному праву

Дипломная работа: Понятие убийства по российскому уголовному праву

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. РАЗВИТИЕ НОРМ ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ ЗА УБИЙСТВО

§1.1 Ответственность за убийство в дореволюционном праве

§1.2 Ответственность за убийство в советском уголовном праве

Выводы по 1 главе

ГЛАВА 2. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ УБИЙСТВА ПО РОССИЙСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРАВУ

§2.1 Понятие убийства по российскому праву

§2.2 Виды убийства по уголовному праву России

Выводы по 2 главе

ГЛАВА 3. ПРИЗНАКИ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ КВАЛИФИКАЦИИ

§3.1 Признаки состава преступления

§3.2 Вопросы квалификации убийства

Выводы по 3 главе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Актуальность темы дипломного исследования. Статьей 2 Конституции Российской Федерации провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер. УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место.

Преступления против жизни (а среди них убийства) являются тягчайшими преступлениями против личности, поскольку посягают на естественное и неотчуждаемое, раз и навсегда данное природой и признанное государством благо — человеческую жизнь. История свидетельствует, что убийство является одним из наиболее древних преступлений. Именно с него начинается большинство уголовных законодательств древнего мира и средних веков. В связи с этим выбранная тема актуальна и в настоящее время.

Убийству всегда уделялось большое внимание в теории уголовного права, криминологии, юридической психологии. Многие проблемы Общей части уголовного права (о субъективной стороне преступления, соучастии, причинной связи, стадиях преступления и др.) ставились и разрешались именно в связи с убийством.

Степень научной разработанности. Изучением убийств занимались такие авторы как Андреева Л.А., Антонов В.Ф., Антонян Ю.М., Бородин С.В., Кочои С.М., Кондрашова Т.В., Красиков А.Н., Марогулова И.Л., Мачковский Л.Г., Наумов А.В., Петрушов А.В., Пионтковский А.А., Попов А.Н., Салева Н.Н., Таганцев Н.С., Трайнин А.Н., Цокуева И.М., Чернега К.А., Шаргородский М.Д. и другие авторы.

Объектом исследования работы являются общественные отношения, возникающие в области обеспечения защиты законных прав и интересов граждан от рассматриваемого посягательства.

В зависимости от объекта находится предмет исследования, который составляют:

- нормы Уголовного кодекса РФ и федеральных законов,

- материалы судебной практики применительно к проблеме исследования.

Целями исследования являются:

- изучение уголовно-правовой борьбы с убийствами и судебной практики по этой проблеме;

- предположение возможных путей восполнения законодательных и правоприменительных недостатков.

Целевая направленность исследования обусловила необходимость решения следующих задач:

- рассмотреть историю развития ответственности за убийства;

- рассмотреть современное понятие убийства

- рассмотреть виды убийств;

- рассмотреть вопросы квалификации убийств.

Научная новизна исследования состоит в попытке комплексного анализа и соотношения традиционных признаков убийств и определения их видов, выявления, общих направлений уголовной политики государства и выявления на их основе признаков, характеризующих общественную опасность и противоправность данного преступления.

Новизна работы определяется также результатами исследования, наиболее существенные из которых выносятся на защиту.

Теоретическая значимость состоит в том, что комплексное изучение и освещение проблем квалификации убийств позволит, проанализировав существующее законодательство, с учетом общих направлений уголовной политики, использовать полученные результаты для дальнейшей разработки проблемы борьбы с убийствами. Результаты исследования станут обоснованием необходимости совершенствования нормативно-правовых актов, регулирующих общественные отношения в данной сфере.

Практическая значимость может быть выражена в совокупности рекомендаций и предложений по совершенствованию уголовного законодательства в рассматриваемой сфере.

Методы исследования. При проведении исследования использовались методы социально-правового, историко-правового, статистического и логико-юридического исследования, диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и списка источников и литературы.

Преступления против жизни на протяжении столетий и тысячелетий приковывали к себе внимание не только специалистов-правоведов, но и философов, священнослужителей, историков, да и обычных граждан. Убийство является одним из наиболее древних преступлений. Как справедливо отметил профессор Ю.М. Антонян, "...Люди убивали всегда и людей убивали всегда". И это не могло не волновать зарождающееся общество и его добропорядочных членов. Вследствие этого не только древнейшие религиозные вероучения, но и книги законов всегда выделяли и рассматривали вопрос об убийстве и его последствиях, что в конечном итоге привело к установлению определенной ответственности преступников сначала перед общиной (табу и запреты), а с возникновением государств и перед обществом (признание преступлением).

Разнообразие способов совершения убийства, сложность его состава и насильственный характер вызывают необходимость тщательного изучения вопроса о том, как понимали ранее умышленное убийство, по каким признакам отграничивали его от смежных составов и что следует понимать под признаками умышленного убийства в современном уголовном праве. Изучение указанных вопросов необходимо, так как, несмотря на кажущуюся простоту, не все признаки видов убийств исследованы и очевидны.

Впервые в памятниках русского права убийство, как преступление, упоминается в договоре князя Олега с греками в 911 г. Статья 4 этого договора гласит: "Русин ли убьет Христианина или Христианин Русина, да умрет на том месте, где он совершил убийство. Если же убийца скроется, то буде он домовит, да возьмет ближайший родственник убитого часть убийцы, т.е. какая ему будет приходиться по закону, но и жена убийцы да получит часть, какая следует ей по закону. Если же сделавший убийство и скрывшийся не имеет собственности, да остается под судом, доколе не отыщется; и вслед за сим да умрет".

В данной норме нет определения понятия убийства, очевидно, тогда уже исходили из предположения, что это понятие общепринято. Однако выделены субъекты (русин, грек) и объект преступления (жизнь). В качестве наказания за содеянное установлено лишение жизни убийцы, но только в двух случаях: 1) на месте преступления; 2) если он скроется и при условии, что у него нет личного имущества. Такое же положение устанавливается и ст. 13 договора Игоря с греками в 945 года.

Не менее важное место занимает убийство в договорах Новгорода с немцами 1195 г. и Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами в 1229 г. Здесь при схожей "диспозиции" устанавливаются в качестве наказаний уплата денег "за голову". В данных нормах впервые закрепляется ответственность за "квалифицированные составы" и устанавливаются соответствующие им виды наказания. Так, например, за убийство (речь идет о лицах, принадлежащих к разным сословным группам) посла, заложника, попа — уплата 20 гривен; за купца -10 гривен; холопа — 2 гривны серебром (ст. 2 Договора 1229 г.).

Как известно, основным древнерусским источником светского писаного права в литературе признается Русская Правда. Данный источник содержит нормы различного характера, в том числе и уголовно-правового. Следует отметить, что преступления в Русской Правде назывались "обидой". Для нас интерес представляет то, что Русская Правда по самому древнему (академическому) списку начинается со статьи об убийстве.

Статья 1 Русской Правды гласит: "Убьет муж(ъ) мужа, то мъстит брату брата, или сынови отца, либо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови; аще не будет кто мъстя, то 40 гривен за голову; аще будет русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изъгои будеть, либо словенин, то 40 гривен положите за нъ".

Из этой статьи нетрудно увидеть, что за убийство устанавливается право мести членов семьи убитого, с четким перечислением ее круга, а также устанавливается вира (т.е. уплата) в размере 40 гривен и дается примерный список лиц, за которых платится вира. Следует отметить, что данная норма содержит единое наказание — право мести, либо вира 40 гривен, которая не зависит от сословного положения убитого.

Более поздние памятники права, в том числе и более поздние нормы Русской Правды, за убийства лиц, принадлежащих к разным сословным группам, устанавливают дифференцированное наказание в виде уплаты виры. Так, за простолюдина полагалось уплатить 40 гривен, за княжего мужа и тиуна — 80 гривен (двойную виру).

Однако Русская Правда даже и в поздних изданиях не признавала холопа и раба возможными объектами убийства: "а в холопе и в робе виры нетуть; но оже будет без вины убиен... то князю 12 гривен". Таким образом, за холопа и раба предусматривалась вира в соответствии со ст. 89 Троицкого списка Русской Правды как за коня (12 гривен).

В период феодальной раздробленности Руси наиболее известным источником, содержащим нормы уголовно-правового характера, можно считать Псковскую судную грамоту 1467 г.

Грамота не выделяла простого состава убийства, а имела ст. ст. 1 и 96, в соответствии с которыми смертной казни предавались разбойники-убийцы, т.е. лица, совершившие убийство в разбое. Способы смертной казни в Грамоте не оговаривались.

Во второй половине XIV века вокруг Московского княжества начинают объединяться русские земли. К основным документам того периода, содержащим нормы уголовного права, следует относить Судебники 1497 и 1550 гг., а также Соборное уложение 1649 года. "Великокняжеский" Судебник 1497 г. в литературе именуется первым общероссийским, что подчеркивает особую роль Москвы в объединении существовавших ранее раздробленных русских княжеств (Псковского, Новгородского, Тверского, Владимирского и др.).

В период Судебников за совершенные убийства предусматривалось наказание в виде смертной казни. Так, Судебник царя Ивана III (1497г. ст. 8) и Судебник царя Ивана Васильевича (1550 г. ст. 59) устанавливают, что "...доведут на кого... душегубство... а будет ведомый лихой человек и боярину велети того казнити смертной казнью".

Особо выделялись в Судебниках и квалифицированные виды убийства, например государское убийство, т.е. убийство господина, за которое определяется "живота не дати" (ст. 9 Судебника 1497 г., ст. 61 Судебника 1550г.).

В соответствии с нормами Судебников преступники обозначались как "лихие люди", т.е. опасные. В ст. 59 Судебника 1497 г. преступник обозначен как ведомый лихой человек, т. е. особо опасный.

Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. предусматривало уже много видов убийства, назначая за него различные виды смертной казни. Следует отметить, что по Уложению первоначально за 36 преступлений была установлена смертная казнь, но на протяжении второй половины XVIII века применение смертной казни в России сокращалось и к 1706 г. осталось только за смертоубийство и бунт.

Уложение, как было уже отмечено, предусматривало ответственность за различные виды убийства. Так, отдельно выделялись убийства родителей (глава 22 ст. 1), законных детей (ст. 3), родственников (ст. 7), господина (ст. 9), мужа (ст. 14), незаконных детей (ст. 26); по субъекту — ратные люди, которые, "едучи на государеву службу", по дороге "смертное убийство" совершают" (гл. 7 ст. 30), а также служилые люди (г.7. ст.52); по месту совершения преступления особо выделяли церковь (гл. 1 ст. 4), государев двор, в присутствии государя (гл. 3 ст. 3).

Квалифицирующим обстоятельством признавалось убийство, совершенное во время кражи хлеба и сена (гл. 21 ст. 89) или "если кто приедет к кому-нибудь на двор насильством; скопом и заговором умысля воровски и учинит над тем. К кому он приедет, или над его женой, или над его детьми, или над людьми смертное убийство, а сыщется про то допряма и того, кто такое смертное убийство учинит, самого казнити смертью же..." (гл. 10 ст. 198).

Анализ Уложения позволяет сделать вывод о том, что преступления стали делиться по родовому признаку (гл. 3, гл. 7, гл. 22). В некоторых составах был сделан упор на умысел, что нашло отражение, в частности, в отмеченной мной ст. 198 гл. 10 Уложения.

Артикул Воинский Петра I 1715г. содержал нормы только уголовного права и, по сути, представлял собой Военно-уголовный кодекс без Общей части. Воинский устав и Морской устав (1720 г.) также предусматривали большое количество различных видов убийства и устанавливали, что "все убийцы или намеренные к убийству будут казнены смертью". Уставами впервые устанавливается ответственность и за покушение на убийства "намеренные к убийству" и закрепляются различные виды смертной казни. Так, за простое убийство назначалось отсечение головы (арт. 154). За квалифицированные виды убийства назначалось повешение или колесование (арт. 161, 162, 163). Как квалифицированные убийства рассматривались отцеубийство (арт. 163), детоубийство (арт. 163), отравление (арт. 162), убийство по найму (арт. 161), убийство солдатом офицера (арт. 163), убийство на дуэли (арт. 139) и самоубийство (арт. 164).

В Воинском уставе Петра I мы находим впервые упоминание о причинной связи, как признаке элемента субъективной стороны: "Надлежит подлино ведать, что смерть всеконечно ли от бытия приключилась. А ежели сыщется, что убиенный был бит, а не от тех побоев, а от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлежит убийца не животом, но по рассмотрению и по рассуждению судейскому наказать" (арт. ст. 154).

Следует особо выделить и разработанные в то время проекты Уголовного уложения 1754 и 1766 гг. Они предусматривали совершение: 1) умышленного убийства — "волею и нарочито без нужды" (гл. 25 ст. 1); неосторожного—"убивство ненарочно и не с умыслу... однако ж, когда убийца в том виновен и убивство от его неосторожности произошло" (ст. 14,15,18); 3) случайного — "весьма неумышленное и ненарочное убивство, при котором, никакой вины не находится... понеже такое дело учинится одним случайным образом" (ст. 22).

Как квалифицированное убийство проект 1754 г. рассматривал, например, убийство, когда "...человек того, кому он служит или дворовый чей человек и крестьянин помещика своего умышлено убьет до смерти" (ст. 6).

Следует отметить, что законодатель того времени, не только выделял категории преступлений (умышленные, неосторожные, случайные), но и устанавливал по их "степени опасности" соответствующие наказания. Так, за умышленное убийство устанавливалась смертная казнь, которая приводилась в исполнение отсечением головы и колесованием; за неосторожное убийство назначались плети, батоги, тюрьма и денежный штраф, а смотря "по состоянию виновных" — "...знатных тюремным арестом на две недели, а прочих сажать в тюрьму же на месяц, учинить им церковное покаяние, а подлых сечь плетьми дабы смотря на то впредь с лучшею осторожностью поступали" (ст. 150). От смертной казни освобождались малолетние до 15 лет, которые подвергались за это заточению в монастырь — по проекту 1754 г. на пятнадцать лет, по проекту 1766 г. на пять лет, а если не исправляются, то и на вечно (с. 24).

Несмотря на прогрессивные нормы, отраженные в указанных проектах, они в силу определенных причин не нашли своего места в жизни материального права России.

Необходимо также отметить, что до Петра I в русском законодательстве не признавались убийством: лишение жизни уродов (т.е. лиц с физическими недостатками) и лишение жизни противника на дуэли. По петровским Указам 1704 и 1718 гг. было предложено уродов не убивать и не таить, а объявлять о них священникам и направлять в кунсткамеру. Наказание за нарушения Указа были установлены посредством выплаты штрафа. Но из характера законодательства ясно, что это была не охрана жизни уродов, а пополнение петровских кунсткамер. Наказуемость за убийство урода, по существу, была установлена в России впервые в Своде Законов 1832 г. (ст. 345) и в Уложении 1845 года (ст. 1649).

С 1845 г. на территории Российской империи вступил в силу новый уголовный кодекс под названием "Уложение о наказаниях уголовных и исправительных", действовавший с изменениями вплоть до социалистической революции 1917г.

Первоначально Уложение содержало 2224 статьи, однако после его переиздания (1885г.) число статей сократилось до 1711. Указанное Уложение было наиболее прогрессивным в сравнении с предыдущими уголовно-правовыми законами.

Уложение различало убийства с прямым и ненепрямым умыслом, разделяя первое на убийство с обдуманным намерением (ст. 1454), без обдуманного намерения (ст. 1455 ч. 1) и в запальчивости или раздражении (ст. 1455 ч. 2).

Определение неосторожного убийства было предусмотрено, на мой взгляд, крайне неудачно. Неосторожное убийство различалось, если действие, которым оно причинено, само по себе запрещалось законом (ст. 1466) и если оно не противозаконно (ст. 1468). Кроме того, было большое количество статей, по мнению М.Д. Шаргородского, не нужных (например, ст. 989, 1139, 870 ч.2, 899, 1543).

По указанному Уложению квалифицированными признавались убийства родителей (ст. 1449), родственников (ст. 1451), начальника, господина, хозяина, мастера, лица, которому убийца одолжен своим воспитанием или содержанием (ст. 1451); священнослужителя (ст. 212); часового или кого-либо из караула, охраняющих императора или члена императорского дома (ст. 244 ч. 1); беременной женщины (ст. 1452, 1455 ч. 2); совершенные, например, способом, опасным для многих лиц (ст. 1453 ч. 1), способом, мучительным для убитого (ст. 1453 ч. 2) и отравление (ст. 1453 п. 5 и 1455 ч. 1). В ряде случаев Уложение предусматривало и иные отягчающие обстоятельства, за которые усиливалась мера ответственности (например, за рецидив — ст. 1450, за убийство, совершенное ради облегчения другого преступления, — ст. 1459, статьи 268, 633, 824, 308 ч.2, 309 ч.2 310).

Смягчающими вину обстоятельствами признавались убийства при детоубийстве (ст. 1451 ч.2); совершенные при превышении необходимой обороны (ст. 1.467) и на дуэли (статьи 1503-1505).

Максимальным наказанием за умышленное убийство по Уложению были каторжные работы на срок от 15 до 20 лет, а при наличии квалифицированных обстоятельств до бессрочной каторги.

Следует особо подчеркнуть, что система и редакция статей о преступлениях против жизни в Уложении была запутанной и вызывала недоразумения в практике. Вследствие этого она должна была быть заменена значительно более совершенной главой Уложения 1903 года, которая в России в силу вообще не вступила по политическим причинам, а в дальнейшем по причине свершившихся Февральской и Октябрьской революций.

§1.2 Ответственность за убийство в советском уголовном праве

Ушедшая в небытие в феврале 1917 года царская Россия оставила новым правителям довольно пестрый и профессиональный уголовный мир. Но лучшее, что смогла сделать новая демократическая Россия с этим миром, — это объявить ему в марте 1917 года всеобщую амнистию. После нее тысячи уголовников заполонили Россию. Октябрьская революция и гражданская война заметно пополнили армию уголовных преступников Советской России за счет представителей мелкой буржуазии, анархистов и проигравших войну белогвардейцев. В данных условиях, строя советское общество и формируя новые правоохранительные органы, молодая республика сталкивалась не только с контрреволюцией, саботажем, промышленной разрухой и голодом, но и с общеуголовной насильственной преступностью.

В сложившейся обстановке органам милиции, созданным 28 октября (10 ноября) 1917 г., была необходима надежная правовая основа для борьбы с преступностью, в том числе с лицами промышлявшими убийствами и терроризмом. Однако лишь в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года были предусмотрены специальные нормы об уголовной ответственности за преступления против жизни.

Однако недостатки Кодекса 1922 года были столь очевидными, что вскоре пришлось применять более прогрессивный на тот период времени Уголовный кодекс РСФСР 1926 года, в который частично вошли нормы об ответственности за различные виды убийства, предусмотренные предшествующим кодексом.

Примечательно, что советское уголовное законодательство 1926 г. начинает раздел о преступлениях против личности с лишения жизни.

Так, уголовное законодательство РСФСР предусматривало следующие виды лишения жизни:

1. Убийство умышленное:

а) с отягчающими обстоятельствами (ст. 136 УK);

б) без отягчающих вину обстоятельств (ст. 137 УК);

в) со смягчающими вину обстоятельствами (ст. ст. 138, 139 УК).

2) Неосторожное лишение жизни (ст. 139 УК).

В зависимости от видов убийств, в том числе с отягчающими вину обстоятельствами (ст. 136 УК), наказание за них, т.е. границы санкции, устанавливались от года до десяти лет лишения свободы.

Субъектом убийства, как и большинства остальных преступлений против жизни и здоровья, признавалось вменяемое физическое лицо, достигшее 12-летнего возраста.

Существовавшая редакция ст. 136, на наш взгляд, была неудачной во многих отношениях. Так, например, п. "г" ст. 136 УК РСФСР 1926 г. говорит о убийстве "с целью облегчить или скрыть другое тяжкое преступление". Это положение почти дословно взято из текста п. 13 ст. 455 Уголовного уложения, но Уложение в ст. 3 определяло, что понимается под тяжким преступлением, а в советском уголовном праве такого понятия еще не было.

Кроме того, законодатель допустил погрешность и в том, что выделил обстоятельства, квалифицирующие убийство, в ст. 136 УK, которые также были отмечены в ст. 47 того УК РСФСР (корысть, низменные побуждения, жестокость), а подобное повторение отягчающих обстоятельств в двух местах в материальном праве не целесообразно.

По советскому уголовному законодательству (1926 г.) существовала ответственность за убийство, когда с объективной стороны имело место и бездействие. Сущность подобных преступлений заключалась в несовершении действий, которые данное лицо юридически обязано было совершить, без требования наступления какого-либо результата (например, составы ст. ст. 156, 158 УК РСФСР).

С принятием Уголовного кодекса РСФСР 1960 года преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности были выделены в особую группу по родовому объекту (личность человека) и помещены в главу 3 УК. Среди них особо выделяли умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 102 УK РСФСР), так как оно по сравнению с другими видами убийства представляло наибольшую опасность для общества.

Частично Кодекс 1960 г. в части обстоятельств, отягчающих убийства, устранил недостатки, которые имел Кодекс 1926 года. По УК РСФСР 1926 г. перечень отягчающих обстоятельств не был исчерпывающим (п. "а" ст. 136 предусматривал умышленное убийство из корысти, ревности и иных низменных побуждений), что в ряде случаев приводило к неправильной квалификации умышленных убийств.

В число отягчающих обстоятельств (ст. 102 УK РСФСР 1960 г.) были включены достаточно четкие, не требующие домысливания обстоятельства. К таковым относили: совершение умышленного убийства из корыстных побуждений (п. "а" ст. 102); из хулиганских побуждений (п. "б" ст. 102); совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга (п. "в" ст. 102); с особой жестокостью (п. "г" ст. 102); совершенное способом, опасным для жизни многих людей (п. "д" ст. 102); с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием (п. "е" ст. 102); женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "ж" ст. 102); убийство двух или более лиц (п. "з" ст. 102); совершенное лицом, ранее совершившим убийство, за исключением убийства, предусмотренного статьями 104 и 105 УK (п. "и" ст. 102); совершенное на почве кровной мести (п. "к" ст. 102); совершенное особо опасным рецидивистом (п. "л" ст. 102 УК).

Из диспозиции ст. 102 УК РСФСР исключили неопределенную формулировку отягчающего обстоятельства "из иных низменных побуждений". Как правильно подчеркнул С.В. Бородин, "четкая и полная формулировка ст. 102 УК РСФСР создала условия для окончательного устранения из практики фактов расширительного толкования судами уголовного закона по делам об убийстве.

Помимо убийства с отягчающими обстоятельствами, УK РСФСР предусматривал ответственность за убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств (ст. 103 УK) и со смягчающими обстоятельствами, влекущих квалификацию по ст. ст. 104, 105 УК РСФСР.

Объективная сторона убийства, ответственность за которое предусматривалась ст. 103 УK, выражалась деянием в виде действия или бездействия, заключавшегося в лишении жизни другого человека и повлекшего наступление общественно опасного последствия — смерти потерпевшего. Вследствие этого под убийством в советском уголовном праве понимали деяния, связанные с умышленным лишением жизни человека.

До недавнего времени в юридической и философской науках не было единства мнений в формулировке определения момента "смерти" при лишении жизни. Однако в настоящее время Закон РФ от 22 декабря 1992 года "О трансплантации органов или тканей человека" в ст. 9 определил установление смерти: "Заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга)".

Состав, предусмотренный ст. 103 УK, по конструкции был материальный, и в случаях ненаступления последствий в виде смерти потерпевшего содеянное квалифицировали как приготовление к убийству или покушение на него.

Следует отметить, что УК РСФСР 1960 г. не предусматривал отдельной ответственности за детоубийства, — указанное преступление также квалифицировали по ст. 103 УК. По ней квалификации, как правило, подлежали и убийства, совершенные в драке, ссоре, т.е. на бытовой почве, из ревности, на почве личных неприязненных отношений, а также из сострадания к потерпевшему.

Отметим, что убийство из сострадания, когда виновный выполняет просьбу больного о лишении его жизни, ранее было выделено в отдельный состав преступления (ст. 143 УК РСФСР 1922г.). На современном этапе развития общества, в частности, в западных странах, например в Голландии, уже разрешено, а в иных лишь прорабатывается вопрос о правомерности эвтаназии, т.е. лишении жизни больного по его просьбе. Указанный вопрос и в нашем обществе является достаточно сложным, а с сокращением услуг бесплатной медицины еще более обострится. Поэтому необходима его правовая проработка и соответствующая оценка.

Ответственность за убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения (ст. 104 УК РСФСР) и при превышении пределов необходимой обороны (ст. 105 УК РСФСР), и в настоящее время требует детального юридического осмысления. Указанные нормы почти без изменения редакции вошли в УК Российской Федерации.

В отличие от Кодекса 1926 г. субъектом по рассматриваемым преступлениям в соответствии с нормами УК РСФСР 1960 года признавали физическое вменяемое лицо, достигшее не 12-летнего, а 14-летнего возраста. За умышленное убийство по советскому уголовному праву предусматривалось наказание в виде лишения свободы, за убийство с отягчающими вину обстоятельствами предусматривалось наказание в виде исключительной меры — смертной казни. Исполнение смертной казни в период действия УК РСФСР осуществлялось посредством расстрела.

Выводы по 1 главе

Исторический анализ развития уголовного законодательства об ответственности за преступления против жизни позволяет сделать следующие выводы:

Признавая убийства как преступления, древнее право Руси, царской и советской России не раскрывало его понятие, понимая под ним лишь умышленное лишение жизни человека. На тот период предполагалось, что его понятие было очевидным для всех.

Понятие убийства как преступления "взято" из житейских религиозных норм (христианская заповедь "Не убий"). Об этом косвенно может свидетельствовать Договор Олега с православными греками (ст. 4 Договора: "Русин ли убьет Христианина или Христианин Русина...").

Анализ законодательства Древней Руси и царской России ярко показывает, что в древнем праве обращали внимание не только на личность преступника, на мотивы, которыми он руководствовался, но и учитывали внешнюю сторону проступка (в частности, статус жертвы). Особо проявлялся "классовый, сословный" характер уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за преступления против жизни. Например, в тех случаях, когда убитый был господином, хозяином, мастером (ст. 1451 Уложения 1845 г.), устанавливалась более жесткая уголовная ответственность в отношении их убийц.

За убийство, как преступление, почти всегда была предусмотрена в качестве наказания смертная казнь.

На первоначальном этапе в период действия Русской Правды казнить могли и родственники убитого, т.е. еще признавалось право кровной мести, но уже ограниченное определенным кругом лиц. Право кровной мести, в последствии, было изъято из уголовного законодательства с принятием и распространением православия как государствообразующей религии. В качестве "дополнительного" наказания были установлены вира (уплата денег), каторга, заточение в монастырь и др.

С принятием Уложения 1845 года впервые нашло свое отражение в материальном праве разграничение убийств на умышленные и неосторожные. Признаки подобных преступлений постепенно с некоторыми уточнениями находили свое место и в советском уголовном праве.

Исключение наказуемости случайного причинения смерти появляется в русском праве значительно позднее, чем разделение на виды.

С развитием российского общества, с укреплением нравственных и религиозных позиций устанавливаются квалифицированные виды умышленного убийства, это убийство родителей, детей, признаются смягчающими вину такие обстоятельства, как убийство при превышении необходимой обороны, в состоянии аффекта (внезапно возникшего сильного душевного волнения).

Понятие "убийство" неразрывно связано с жизнью и смертью человека, поэтому без выяснения содержания понятия жизни и смерти нельзя говорить об определении убийства.

Известно, что жизнь человека, с биологической точки зрения, состоит в непрерывном обмене веществ, питании и выделении. С прекращением этих функций прекращается и жизнь человека. Человеческая жизнь в биологическом смысле этого слова имеет значение для определения границ жизни человека. Возникновение жизни связано с началом процесса родов. Естественным и неизбежным завершением жизни является физиологическая смерть человека вследствие старения организма.

Таким образом, жизнь это не только общественное отношение, но и биологическое состояние человека. Отсюда неправомерно лишение жизни любого человека, независимо от возраста (новорожденный, престарелый, молодой и т. д.), морального и физического облика и состояния (негодяй или весьма порядочный человек; физически и умственно здоровый или тяжело больной, невменяемый и т. д.), т. е. когда личность как таковая еще не состоялась либо произошел "распад" личности, обнаружилась полная утрата личностных (социальных) качеств.

Сказанное имеет непосредственное отношение к проблеме так называемой эвтаназии – виде причинения смерти, связанном с удовлетворением просьбы больного об ускорении его смерти. Статья 45 Основ законодательства РФ "Об охране здоровья граждан" запрещает медперсоналу осуществление эвтаназии любыми средствами и способами, в том числе путем прекращения искусственных мер по поддержанию жизни. Пока человек жив, его жизнь охраняется законом и никто не вправе принимать самовольное решение как о том, быть или не быть ей, так и предпринимать меры для ее прекращения.

Жизнь как объект преступного посягательства и как определенное физиологическое состояние имеет временные рамки, очерченные ее начальным и конечным моментом. Их правильное определение важно для отграничения убийства от таких преступных видов поведения, как незаконный аборт, неоказание помощи лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, уголовно-наказуемая трансплантация органов и тканей, покушение на негодный объект.

Начальный момент жизни человека традиционно определяется началом процесса физиологических родов, что необязательно связывается с отделением плода от утробы матери, с началом самостоятельного дыхания. Следуя этому взгляду, умерщвление еще не отделившегося от утробы матери плода уже представляет собой посягательство на жизнь нарождающегося человека. У данного подхода есть один существенный недостаток: без начавшегося дыхания ребенка, наличия в его легких воздуха проблематично установить, был плод в момент посягательства на него живым или мертвым (в последнем случае речь может идти о покушении на негодный объект).

Еще большую сложность вызывает определение в теории и на практике конечного момента жизни. Достаточно напомнить, что еще несколько десятилетий назад в Англии специальная комиссия врачей пришла к неутешительному выводу: на территории королевства ежегодно хоронят заживо около двух с половиной тысяч человек. Причина — неверное установление момента окончания жизни (наступления смерти).

Как и начало жизни, ее окончание — это не одномоментный акт, а процесс, имеющий протяженность во времени и способный протекать по-разному. Одни ученые склонны определять наступление смерти (и, следовательно, окончание жизни) по остановке дыхания и прекращению сердцебиения, отсутствию пульса, понижению температуры тела (клиническая смерть).

Встречаются случаи, когда после наступления клинической смерти удается восстановить дыхание и сердцебиение и вернуть человека к жизни. Особенно в последние годы достижения медицинской науки и практики в области реаниматологии способствовали изменению отношения к смерти как к одномоментному явлению. Ее все больше стали представлять как процесс, растянутый во времени, соответствующий постепенному разрушению отдельных частей человеческого организма.

Другие резонно считают эти показатели недостаточными (хотя с точки зрения практической и удобными). Для клинической смерти характерно то, что жизни больше нет, но нет еще и смерти. В настоящее время большинство ученых и практических работников связывает наступление смерти (а следовательно, и окончание жизни) с так называемой биологической смертью — когда прекращается снабжение тканей организма кислородом, кровь не поступает более в головной мозг, происходят необратимые процессы распада клеток центральной нервной системы, исчезает электрическая активность мозга. Эта точка зрения ближе к истине: жизнь заканчивается не ранее наступления биологической смерти. Согласно ст. 9 Закона РФ "О трансплантации органов и (или) тканей человека" заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга.

До наступления биологической смерти возможно оживление умирающего, и непринятие мер по спасению его жизни, равно как и иное противоправное поведение (изъятие органов для пересадки, нанесение повреждений и т.п.), должно влечь уголовную ответственность для виновных лиц.

Некоторая часть людей умирает в результате патологической, преждевременной смерти, вызванной болезнью или насильственными действиями. К патологической смерти относится и убийство, которое является родом насильственной смерти.

Следовательно, насильственный характер смерти — один из признаков убийства. Но насильственная смерть может носить и правомерный характер (например, приведение в исполнение приговора к смертной казни). Кроме того, насильственная смерть может свидетельствовать не только об убийстве, но и о несчастном случае и самоубийстве. В связи с этим возникает вопрос об их разграничении.

В отличие от правомерного лишения жизни, несчастного случая и самоубийства, убийство преследуется как противоправное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса. Чтобы исключить отнесение к убийству правомерного лишения жизни и случайного причинения смерти, совершаемых при отсутствии вины, необходимо при определении убийства указать на умышленное лишение жизни. Наконец, для отграничения от самоубийства должно быть указано, что речь идет о лишении жизни другого человека.

Исходя из указанных признаков, в отечественной юридической литературе с теми или иными небольшими различиями убийство определяется как противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни другого человека. На первый взгляд это определение охватывает элементы, необходимые для выяснения понятия убийства. Но если учесть, что уголовное законодательство предусматривает ответственность за ряд других преступлений, которые также сопровождаются умышленным или неосторожным лишением жизни другого человека, то необходимо признать, что приведенное определение убийства не вполне совершенно. На это обстоятельство обратил внимание Н.И. Загородников, который к приведенному выше определению понятия убийства добавлял: "...когда причинение смерти является основанием уголовной ответственности". Он справедливо подчеркивал, что основанием уголовной ответственности может быть только совершение общественно опасного деяния, предусмотренного законом.

В теории также существуют другие полярные точки зрения в отношении определения убийства. Так, А. А. Пионтковский полагал, что убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека. М. Д. Шаргородский понимал под убийством лишь умышленное причинение смерти и не относил к нему неосторожное лишение жизни. Вторая точка зрения воспринята действующим российским уголовным законодательством и представляется более совершенной и точной. УК РФ дано определение убийства как умышленного причинения смерти другому человеку. Неумышленное, то есть неосторожное убийство УК РФ отвергается, хотя признается причинение смерти по неосторожности — ст. 109 УК РФ.

Поскольку убийство является одним из тех общественно опасных деяний, которые предусмотрены законом, постольку основанием уголовной ответственности при убийстве является не что иное, как убийство. Поэтому вряд ли можно внести существенное уточнение в определение понятия убийства, указав, что при убийстве основанием уголовной ответственности является убийство.

Таким образом, убийство – это противоправное, умышленное лишение жизни другого человека.

Убийства — наиболее тяжкая разновидность посягательств на жизнь. В последнее десятилетие имеется явная тенденция к их росту. В ч. 1 ст. 105 дано законодательное определение данного преступления: "Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку...". Изложенное свидетельствует, что законодатель связывает понятие убийства лишь с умышленной формой вины. Неосторожное лишение жизни именуется причинением смерти по неосторожности.

Позиция УК 1960 г. была иной, в нем термин "убийство" использовался как родовой применительно ко всем видам лишения жизни (с умыслом и по неосторожности).

Иной подход УК 1996 г. можно объяснить возвратом к традициям российского уголовного права. Так, в Уголовном уложении 1903 г. соответствующая глава именовалась "О лишении жизни", она включала составы убийства и неосторожного причинения смерти. Ряд ученых (А.Н. Трайнин, М.Д. Шаргородский и др.) еще до принятия УК 1960 г. также предлагали именовать убийством лишь умышленное лишение жизни. Это мотивировалось тем, что опасность умышленного и неосторожного лишения жизни слишком различна.

Уголовный закон дифференцирует ответственность за убийства по степени общественной опасности, выделяя простой (ч. 1 5 ст. 105), квалифицированные (ч. 2 ст. 105) и привилегированные (ст. 106, 107, 108) их виды.

Простое убийство предполагает отсутствие как усиливающих (квалифицирующих), так и снижающих (привилегирующих) признаков. К преступлениям, влекущим наказуемость по ч. 1 ст. 105, теория и практика относят:

·          убийство из ревности. По УК 1926 г. ревность признавалась квалифицирующим признаком;

·          убийство из мести (за исключением тех ее видов, которые влекут усиленную ответственность, — п. "б" и "л" ч. 2 ст. 105). Для этого вида лишения жизни характерен мотив расплаты за предшествующее поведение потерпевшего, его близких. В период действия УК 1926 г. месть считалась разновидностью "иных низменных побуждений", усиливавших наказуемость;

·          убийство в ссоре или драке (при отсутствии хулиганских побуждений).

УК 1960 г. к "простому" виду убийства относил также лишение жизни матерью своего новорожденного ребенка (ныне это самостоятельный вид — ст. 106). Одним из проектов УК (1994 г. — ст. 116) предполагалось выделить в качестве привилегированного вида убийство из сострадания к тяжело больному человеку (эвтаназия), но данное предложение не было воспринято законодателем, и поэтому с позиции действующего УК содеянное рассматривается тоже как "простое" убийство.

К иным видам, квалифицируемым по ч. 1 ст. 105, относятся также умышленное лишение жизни из трусости, зависти, а также по так называемым темным мотивам.

Лишение жизни из ревности, мести следует отграничивать от убийства из хулиганских побуждений. В последнем случае виновным используется пустячный повод ("косой" взгляд, отказ дать прикурить, несогласие девушки, чтобы ее проводили до дома, безобидная шутка и т.д.). Напротив, если посягательство совершено из ревности, мести и других побуждений, возникших на почве личных отношений, оно независимо от места его совершения не должно расцениваться как совершенное из хулиганских побуждений.

На долю "простых" убийств приходится ежегодно от половины до двух третей убийств.

Квалифицированные убийства, составляют лишь около пятнадцати процентов всех регистрируемых убийств, анализируемые виды представляют собой наиболее опасную разновидность убийства. Не случайно Конституция РФ и УК допускают возможность применения за эти преступления смертной казни.

Часть 2 ст. 105 предусматривает 13 пунктов, некоторые из них содержат описание нескольких квалифицированных видов убийств. Они могут быть сгруппированы по сторонам состава преступления.

Квалифицирующие признаки, характеризующие объект.

Убийство:

·          двух или более лиц (п. "а"),

·          лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "б");

·          заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п."в");

·          женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "г").

Характеризующие объективную сторону.

Убийство:

·          сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. "в");

·          совершенное с особой жестокостью (п. "д");

·          совершенное общеопасным способом (п. "е");

·          сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. "з");

·          сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. "к").

Характеризующие субъект убийства.

Убийство:

·          совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. "ж");

Характеризующие субъективную сторону.

Убийство:

·          из корыстных побуждений или по найму (п. "з");

·          из хулиганских побуждений (п. "и");

·          с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п."к");

·          по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. "л");

·          в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. "м").

К привилегированным убийствам относятся:

·          убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ);

·          убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ);

·          убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК РФ).

Вывод по 2 главе

С точки зрения права, жизнь — это существование, заканчивающееся смертью человека — живого существа, которому присущи последовательно оба эти состояния. Живым принято считать целый организм, т. е. законченное формирование, наделенное всеми атрибутами, присущими живому существу. Для наличия состава убийства существует лишь одно условие: в момент причинения смерти человек должен быть жив, даже если он находится при этом на грани смерти от других причин. Иначе говоря, закон одинаково защищает жизнь человека в расцвете сил, в момент появления его на свет и в момент умирания. Преступного лишения жизни нет, если деяние направлялось, с одной стороны, против умершего, с другой — против не начавшего жить.

Общее учение о составе преступления является основой для выявления наличия или отсутствия в действиях лица конкретного состава преступления, т.е. теоретической базой правильной квалификации совершенного деяния. Только на основе общего учения о составе преступления может быть получена исчерпывающая характеристика конкретного преступления, необходимая для его квалификации, исходя из содеянного, в соответствии с точным смыслом закона.

Для обоснованного привлечения к уголовной ответственности и правильной квалификации необходим тщательный анализ, каждого признака состава преступления (объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны) и их совокупности на базе диспозиции соответствующей нормы Особенной части Уголовного кодекса и исследуемого деяния. Поверхностный подход к такому анализу приводит к ошибочным решениям. Именно поэтому еще встречаются случаи признания в деянии того или иного состава преступления, когда в действительности он отсутствует, и лицо оказывается необоснованно привлеченным к уголовной ответственности. По этой же причине в действиях виновного иногда устанавливается не тот состав преступления, который имеет место в действительности, и преступление оказывается неправильно квалифицированным.

Привлечение к уголовной ответственности за деяния, посягающие на жизнь, и их квалификация неразрывно связаны между собой, так как уголовная ответственность наступает только при наличии состава преступления против жизни и здоровья, предусмотренного ст. ст. 105 — 125 УК РФ. Решая вопрос об уголовной ответственности за убийство, нельзя одновременно не решать вопроса о квалификации преступления. Поэтому анализ признаков состава преступления против жизни имеет значение для индивидуализации ответственности, которая проявляется в квалификации совершенного преступления.

Объект преступлений против жизни — жизнь другого человека. Объект является тем общим признаком, который объединяет все виды убийств в одну группу преступлений, посягающих на человеческую жизнь. Было бы неправильно сводить в этом смысле понятие жизни человека лишь к биологическому процессу, о котором уже говорилось, поскольку человек прежде всего член общества. Жизнь человека носит общественный характер, а ее охрана определяется отношениями, господствующими в обществе. Прав Б.С. Никифоров, который считал, что "нельзя отделять интересы личности от нее самой и затем выводить личность за рамки общественных отношений". Жизнь человека неотделима от общественных отношений, поэтому объектом преступного посягательства при убийстве является и жизнь человека и общественные отношения, обеспечивающие охрану этого блага.

Со смертью человека прекращается уголовно-правовая охрана его жизни, и, следовательно, нельзя говорить об убийстве, когда лицо производит выстрел в человека, уже умершего, с целью лишения его жизни. Убийство в данном случае совершить невозможно, но действия лица все же представляют общественную опасность, поскольку последствия не наступают по не зависящим от этого лица причинам. Оно должно нести ответственность за покушение на негодный объект.

Уголовно-правовой охране по российскому законодательству, в равной мере подлежит жизнь любого человека независимо от его возраста, физических и моральных качеств. По справедливому замечанию Штюбеля, право прожить час столь же священно, как и право прожить 80 лет.

Под началом жизни человека следует понимать начало физиологических родов. Уничтожение плода ребенка до начала родового процесса не образует состава убийства. Моментом завершения жизни следует считать биологическую смерть, при которой прекращается деятельность центральной нервной системы и в коре головного мозга наступает необратимый распад белковых тел, в результате чего восстановить жизнедеятельность организма уже невозможно. Согласно Закону РФ "О трансплантации органов и (или) тканей человека" от 22 декабря 1992 г. заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга. Что же касается причинения клинической смерти, то в тех случаях, когда организм потерпевшего путем реанимационных мероприятий удастся оживить, содеянное следует расценивать как покушение на убийство.

Объект посягательства при убийстве указывает на особую общественную опасность этого преступления. Опасность прежде всего состоит в том, что человек лишается жизни. Смерть потерпевшего исключает возможность загладить причиненный вред. Если при совершении некоторых преступлений причиненный ущерб может быть полностью или в значительной степени возмещен, то при лишении человека жизни последствия необратимы, их невозможно устранить. Вред в данном случае не ограничивается самим фактом лишения жизни потерпевшего. Как правило, наносится и тяжкий моральный вред. Неожиданная насильственная смерть близкого человека, члена семьи, родственника, знакомого, товарища причиняет окружающим глубокую душевную травму.

Выяснение объекта убийства в равной степени имеет значение, как для определения общественной опасности, так и для квалификации этого преступления. При квалификации убийств необходимо учитывать, что жизнь человека как объект преступного посягательства охраняется не только законом об ответственности за убийство, но и рядом других уголовно-правовых норм, направленных на защиту жизни человека в числе иных общественных отношений. Следовательно, в таких случаях для правильной квалификации важно разграничить посягательства по объекту. Установив, что объектом посягательства была жизнь человека, необходимо провести разграничение между убийством и доведением до самоубийства (110 УК РФ) по объективной стороне состава преступления.

Уже подчеркивалось, что объектом преступлений против жизни является жизнь любого человека. Когда же выясняется объект преступления по конкретному делу, то речь идет обычно о потерпевшем, о конкретной человеческой личности. В судебной практике встречаются случаи, когда виновный, желая убить одного человека, "по ошибке" убивает другого. Такие случаи в литературе оцениваются как "ошибка в объекте". Это неверно, здесь жизнь "другого" человека также остается объектом убийства, ошибка происходит в личности потерпевшего, которая, по общему правилу, не оказывает влияния на квалификацию преступления.

В связи с анализом объекта преступлений против жизни необходимо указать на важность всестороннего исследования личности потерпевшего, особенно по делам об убийствах при смягчающих обстоятельствах, когда потерпевший сам совершает неправомерные действия, провоцируя виновного на совершение преступления.

Изучение дел об убийствах показывает, что потерпевшие допускают безнравственное поведение и в случаях совершения убийства без смягчающих обстоятельств и при отягчающих обстоятельствах.

Данные о личности потерпевшего должны быть обязательно выяснены и тогда, когда они указываются в законе в качестве обстоятельств, имеющих значение для квалификации (например, убийство женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности, убийство матерью своего новорожденного ребенка). Это позволит разграничить квалификацию по виду убийства.

Наконец, выяснение объекта посягательства при убийстве имеет значение при анализе других признаков этого преступления, необходимых для их правильной квалификации.

Объективная сторона убийства состоит в противоправном лишении жизни другого человека. Отсутствие в законе указания на противоправность рассматриваемого деяния — существенный его пробел, поскольку не является, например, преступлением лишение жизни другого человека в состоянии необходимой обороны, приведение в исполнение приговора к смертной казни и т. п.

Убийство может быть совершено как путем действия, так и путем бездействия. Чаще всего убийство совершается путем действия, нарушающего функции или анатомическую целостность жизненно важных органов человека. Действия, которыми причиняется смерть, в большинстве своем физические. Однако убийство может осуществляться и путем психического воздействия. Например, человеку, страдающему тяжелой формой кардиологического заболевания, посылают ложную телеграмму о смерти его близких в расчете на то, что он скончается от сердечного приступа. Так и происходит.

Убийство путем бездействия может иметь место лишь в тех случаях, когда виновное лицо обязано было заботиться о потерпевшем и когда оно должно было и могло совершить определенные действия, могущие предотвратить смерть.

Убийство относится к преступлениям с так называемым материальным составом. Оконченное убийство имеет место в тех случаях, когда в результате деяния виновного последовала смерть. При этом не имеет значения, наступила ли смерть сразу или последовала спустя какой-то промежуток времени после этого. Обязательным признаком объективной стороны убийства является наличие причинной связи между деянием виновного (действием или бездействием) и наступившей смертью потерпевшего.

При установлении причинной связи по делам об убийстве необходимо иметь в виду следующее:

а) действия (бездействие) субъекта, предшествующие наступлению смерти, могут быть признаны ее причиной только в дом случае, если в момент их совершения, они явились необходимым условием ее наступления, т. е. таким условием, не будь которого, смерть не наступила бы;

б) эти действия (бездействие) в момент их совершения должны создавать реальную возможность наступления смерти.

Сложные вопросы по установлению причинной связи возникают в правоприменительной практике, например, по делам об убийствах, совершенных в групповых драках.

Показательно в этом плане следующее дело из практики Воронежского областного суда.

Во время групповой драки между находившимися на сельскохозяйственных работах студентами и местными жителями был убит С. При наружном осмотре трупа было установлено, что С. причинены телесные повреждения в лобную и теменную области головы. Согласно заключению комиссионной судебно-медицннской экспертизы смерть С. наступила от удара тупым предметом в теменную область головы с последующим кровоизлиянием в кору головного мозга. Телесные повреждения в лобной области головы в причинной связи со смертью не стояли. Расследованием по делу было установлено, что удар в лобную часть головы нанес С. во время драки гаечным ключом студент К. После этого студент М. деревянной рукояткой вил нанес С. смертельное повреждение в теменную область головы. Как К., так и М. действовали при этом с неопределенным (неконкретизированным) умыслом. Органы предварительного следствия и суд совершенно правильно квалифицировали по ч. 1 ст. 105 УК РФ действия одного лишь М. Именно эти действия явились необходимым условием причинения смерти С. и в момент их совершения создали реальную возможность ее наступления. К. был осужден по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ.

При выяснении объективной стороны убийства необходимо также уделять внимание месту, времени, способам и орудиям, всей обстановке совершения этого преступления. Некоторые способы совершения убийства учитываются законодателем в качестве отягчающего данное преступление обстоятельства (особая жестокость, общеопасный способ —п. "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Субъектом преступления по российскому уголовному праву предусмотренное ст. 105 УК РФ может быть только вменяемое лицо, достигшее при совершении убийства 14 лет. За остальные преступления против жизни ответственность наступает с 16 лет.

Однако возраст и вменяемость не относятся к числу признаков состава преступления, а являются лишь условиями наступления уголовной ответственности. А.Н. Трайнин правильно подчеркивал, что возраст и вменяемость являются лишь субъективными условиями уголовной ответственности: уголовный закон наказывает преступника не за то, что он достиг определенного возраста и вменяем, а за совершение им преступления при условии, что он достиг определенного возраста и является вменяемым. Такая трактовка возраста и вменяемости объясняется тем, что любое деяние, в том числе и лишение жизни другого человека, совершенное малолетним или невменяемым, не исключает его общественную опасность, а устраняет лишь уголовную ответственность этих лиц. Если же возраст и вменяемость отнести к признакам состава преступления, то логически неизбежно признавать лишение жизни другого человека, совершенное малолетним или невменяемым, не представляющим опасности для общества за отсутствием состава преступления. Между тем производство по уголовному делу в отношении малолетнего исключается не за отсутствием состава преступления, а в связи с недостижением им возраста уголовной ответственности. В отношении невменяемйго такое решение вопроса противоречило бы УПК РФ, в которой деяние, совершенное таким лицом, признается общественно опасным. Оно привело бы к тому, что лица, использующие малолетнего или невменяемого как орудие убийства, подлежали бы освобождению от уголовной ответственности. Вместе с тем это вовсе не означает, что субъект находится за рамками состава преступления. Без субъекта не может быть преступления. Наличие лица, вследствие виновных действий которого причинена смерть другому человеку, является необходимым условием признания данного причинения смерти убийством

Субъективная сторона убийства характеризуется психическим отношением субъекта к своим действиям и наступившей смерти потерпевшего.

Субъективная сторона убийства характеризуется только умышленной виной. Умысел при этом может быть как прямым, так и косвенным. Лицо осознает, что совершает деяние (действие или бездействие), опасное для жизни другого человека, желает предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и (при прямом умысле) либо сознательно допускает наступление смерти или безразлично относится к ней (при косвенном умысле).

Классическим примером убийства с косвенным умыслом может служить следующее дело.

Е. и К., решив ограбить магазин, напали на сторожа Г., обезоружили его, повалили на землю, связали ему руки и ноги и заткнули в полость рта носовой платок. После этого преступники ограбили магазин. Сторож Г. в результате закрытия гортани платком скончался от асфиксии. Суд отверг объяснения Е. и К. в той части, что они якобы не имели умысла лишить Г. жизни. Затыкая сторожу в полость рта платок, Е. и К. сознавали опасность своего поведения для жизни Г. и предвидели возможность наступления от этого его смерти. Преступники не желали смерти Г., однако, действуя подобным образом, они сознательно допускали смертельный исход, относясь к нему безразлично. Поэтому действия Е. и К. в этой части были правильно расценены Ростовским областным судом как убийство с косвенным умыслом.

Исключительно важное значение имеет установление по делам этой категории мотивов и целей лишения потерпевшего жизни. В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. "О судебной практике по делам об умышленных убийствах" по этому поводу, в частности, говорится: "По каждому такому делу должны тщательно выясняться все обстоятельства, в том числе мотивы, цель и способ убийства, имеющие важное значение для правильной правовой оценки содеянного виновным и назначения ему справедливого наказания".

Особую сложность для правоприменительной практики представляет выявление направленности умысла в момент нанесения потерпевшему тех или иных ранений. Практические работники не всегда четко знают, по каким признакам можно судить о такой направленности. А это прежде всего объективные признаки: способ причинения вреда жизни или здоровью, особенности используемых при этом орудий и средств, количество и локализация ранений, обстановка совершения преступления, характер взаимоотношений между обвиняемым и потерпевшим, наличие и содержание предшествующих угроз, поведение обвиняемого во время и после криминального акта и др. В зависимости от сочетания указанных признаков и решаются вопросы о направленности умысла и его видах, разграничении убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, отграничения покушения на убийство от причинения вреда здоровью той или иной степени тяжести, убийства от неосторожного причинения смерти и др.

Показательно в этом плане следующее дело.

П. и Е. затеяли в автобусе ссору с Ш. и И. На остановке Ш. и И. вышли из автобуса и попытались укрыться от преследователей в парадном одного из домов, но те догнали их. П. нанес И. удар ножом в грудь и дважды ударил в грудь ножом Ш. Раненый Ш. попытался спрятаться в подъезде соседнего дома, но Е. обнаружил его и ударил скамейкой по голове, а подоспевший П. еще раз нанес Ш. удар ножом. Дальнейшее избиение Ш. было прекращено благодаря вмешательству граждан. П. и Е. скрылись, а Ш. и И. были доставлены в больницу в тяжелом состоянии. Спустя три часа И. умер; Ш. были причинены тяжкие телесные повреждения.

Районный народный суд квалифицировал действия П. и Е. как умышленное причинение тяжких телесных повреждений.

Однако последовал протест прокурора. В нем отмечалось, что действия П. и Е. квалифицированы судом неправильно, поскольку орудие, которым было совершено преступление, способ его применения (нанесение ударов ножом в грудь) и характер причиненных повреждений (ранение сердца и др.) свидетельствовали об умысле П. и Е. на убийство.

Президиум областного суда удовлетворил этот протест. Дело было направлено на новое рассмотрение. При вторичном рассмотрении дела П. был осужден за убийство И. из хулиганских побуждений и за покушение на убийство Ш. по тем же мотивам; Е. был осужден за покушение на убийство Ш. из хулиганских побуждений.

Иногда в правоприменительной практике не уделяется должного внимания тем разновидностям умысла, которые прямо в законе не указаны, но относительно полно разработаны теорией уголовного права. В особенности это касается часто встречающегося по делам о преступлениях против жизни и здоровья неопределенного (неконкретизированного) умысла, при котором виновный предвидит, что в результате его действий наступят преступные последствия, но не представляет их себе достаточно определенно. В таких случаях виновный несет ответственность в зависимости от фактически наступивших последствий, что не всегда правильно понимается на практике.

Между супругами Т. сложились неприязненные отношения в связи с тем, что муж пьянствовал и поздно возвращался домой.

Однажды Т. вернулся домой ночью в нетрезвом состоянии и между супругами возникла ссора, во время которой Т. ударил жену табуретом по голове.

Нанося удар с большой силой табуретом в жизненно важный орган, Т. предвидел, что в результате его действий будет причинен вред либо жизни, либо здоровью потерпевшей, но не представлял себе преступные последствия достаточно определенно. Он и не задумывался над ними (хотел "проучить" жену). Его сознанием охватывалась возможность причинения любого вреда (от легкого вреда здоровью до повреждений, несовместимых с жизнью, как произошло на самом деле). Поскольку жена Т. от полученных повреждений скончалась, он был осужден Воронежским областным судом за убийство. Если бы она осталась жива, он бы отвечал за причинение вреда здоровью в зависимости от фактически наступивших последствий (тяжкий, средней тяжести или легкий вред).

По делам об убийстве, для правильной их квалификации, важны фактические обстоятельства: событие убийства (кем, какое убийство совершено, кто потерпевший), время, место, способ, мотивы и цели его совершения, а также иные обстоятельства, имеющие значение для индивидуализации ответственности и квалификации.

Для квалификации действий виновного по ст. 105 УК РФ необходимо, чтобы лишение жизни потерпевшего было противоправным. Нельзя рассматривать как убийство лишение жизни другого человека, например, при приведении в исполнение судебного приговора к смертной казни.

Для признания лица виновным в умышленном убийстве суду необходимо учитывать характер действий и способ, избранный для совершения преступления. При определении отягчающих обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, перечень которых является исчерпывающим, в теории и на практике возникают дискуссии. Некоторые отягчающие обстоятельства, такие как: убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; убийство по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды; в целях использования органов или тканей потерпевшего; убийство, совершенное неоднократно, — впервые предусмотрены УК РФ.

Другие отягчающие обстоятельства, хотя и предусматривались ранее УК РСФСР, но их установление до настоящего времени вызывает определенные трудности. Для квалификации действий по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух и более лиц) необходимо, чтобы действия виновного охватывались единым преступным умыслом. Постановлением № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" подчеркивается, что квалификация содеянного как убийства двух и более лиц возможна, если действия виновного охватывались единством умысла и совершены, как правило, одновременно. Формулировка "как правило" свидетельствует о том, что в определенных ситуациях разрыв во времени при убийстве двух и более лиц полностью не исключается.

В учебной и научной литературе встречаются самые различные суждения на этот счет.

Так, Т. Кондрашова утверждает, что "при лишении жизни нескольких лиц субъект может руководствоваться различными мотивами и преследовать различные цели".

С. Бородин пришел к иному выводу. По его мнению, о единстве преступного намерения свидетельствует умысел на лишение жизни двух или более лиц и один и тот же мотив преступления. Однако далее он отмечает: "Мотив не может считаться во всех случаях обязательным признаком единства преступного намерения виновного. Вполне возможна квалификация по п. "а" ст. 105 УК, когда два лица убиты одно за другим по разным мотивам, например смерть одному потерпевшему причинена из хулиганских побуждений, а другому - в связи с выполнением им общественного долга".

Л. Андреева считает, что "мотив является самостоятельным признаком субъективной стороны состава, и единый умысел на убийство может быть и при разных мотивах, но под п. "а" ч. 2 ст. 105 такая ситуация не подпадает, так как речь идет об едином преступлении, и при квалификации по п. "а" ст. 105 УК при разных мотивах один из них либо игнорируется, либо распространяется и на то убийство, к которому отношения не имеет".

Как видим, высказаны три точки зрения о возможности признания единым преступлением разновременного убийства нескольких лиц, совершенного по разным мотивам, но охватываемого единым умыслом: 1) безоговорочное признание такой возможности; 2) допущение такой возможности в некоторых случаях; 3) отрицание такой возможности.

На наш взгляд, последний подход является наиболее правильным, поскольку при квалификации разновременных убийств, совершенных по разным мотивам, нет оснований для признания их единым преступлением, даже если убийства охватываются одним умыслом, направленным на убийство всех потерпевших.

Убийство двух или более лиц предполагает, что совершается единое преступление, отягощенное гибелью нескольких лиц.

В основе выделения убийства двух или более лиц в качестве квалифицированного лежит преступный умысел на одновременное убийство нескольких лиц, т.е. умысел на одно преступление, отягощенное одновременной гибелью нескольких лиц. Иначе говоря, законодатель при выделении убийства двух или более лиц в качестве отягчающего обстоятельства исходил из необходимости ликвидации пробела, при котором одновременное причинение смерти нескольким лицам оставалось бы без надлежащей уголовно-правовой оценки. Другие варианты причинения смерти двум или более лицам охватываются иными пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Курганским областным судом Белозерцев был осужден по п. "а", "в", "д", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство Медведева и Медведевой.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ приговор изменила и указала, что неприязненные отношения возникли у Белозерцева с Медведевым и умысел виновного был направлен на убийство одного конкретного лица — Медведева. После совершения этого убийства, преследуя цель его сокрытия, Белозерцев убил Медведеву, т. е. его действия не охватывались единством умысла на убийство двух лиц. Поэтому в этой части действия виновного должны быть переквалифицированы с п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ на п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ (как убийство, совершенное неоднократно).

Определенные сложности возникают при квалификации действий виновного по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ—убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. В юридической литературе беспомощным состоянием принято считать такое состояние, когда лицо вследствие своего физического или психического состояния, вызванного малолетним либо престарелым возрастом, физическими недостатками, болезнью (в том числе душевной), временной потерей или ослаблением сознания, не могло оказать сопротивления виновному или не понимало характера совершаемых им действий по лишению жизни.

С подобным определением беспомощного состояния не согласен профессор С. Дементьев, полагающий, что поскольку потерпевшему не причиняются дополнительные особые страдания, то нельзя говорить и о данном отягчающем обстоятельстве. Автор считает неправильным квалифицировать по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ убийство спящего или находящегося в обмороке человека, так как "подобные случаи умышленного лишения жизни человека не повышают общественной опасности виновного". В этом случае, по мнению С. Дементьева, действия виновного охватываются ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство без отягчающих обстоятельств). По п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, приходит к выводу профессоре. Дементьев, следует квалифицировать только убийство человека, когда тот заведомо для виновного находился в беспомощном состоянии, то есть сознавал характер происходящего, однако в силу своего физического состояния не мог оказать сопротивления: позвать на помощь или уклониться от действий убийцы.

Судебная практика по данному вопросу также противоречива. В одних случаях убийство спящего и лица, находящегося в обморочном состоянии или в состоянии тяжелого опьянения, квалифицируется как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, в других — это состояние не рассматривается в качестве квалифицирующего признака.

Например, Верховный Суд Республики Татарстан осудил Н. за убийство Ф., находившегося в состоянии алкогольного опьянения, и квалифицировал его действия по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Кассационная инстанция не согласилась с выводом суда о том, что потерпевший заведомо для виновного находился в беспомощном состоянии, и переквалифицировала его действия с п. "в" ч. 2 на ч. 1 ст. 105 УК РФ. Тот же Верховный Суд Республики Татарстан осудил X. по п. "в", "д" ч. 2 ст. 105 УК за убийство Х-ва. В своем приговоре суд указал, что потерпевший Х-в в силу сильного алкогольного опьянения заведомо для виновного находился в беспомощном состоянии. В кассационных жалобах X. и его адвокат не согласились с выводом суда о том, что потерпевший в момент лишения его жизни находился в беспомощном состоянии. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор суда оставила без изменения, не удовлетворив кассационные жалобы.

По моему мнению, при определении беспомощного состояния совсем не требуется, чтобы потерпевшему причинялись, как считает П. Константинов, дополнительные особые страдания. При квалификации преступных действий по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК неважно, испытывал или не испытывал особые страдания потерпевший, и неважно, сознавал он или не сознавал характер происходящего. Если потерпевший при лишении его жизни испытывал особые страдания, то действия виновного надлежит квалифицировать по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное с особой жестокостью.

Состояние же беспомощности предполагает, что потерпевший лишен возможности оказывать убийце эффективное сопротивление, что осознается и самим преступником. Убийца только пользуется беспомощностью потерпевшего как обстоятельством, облегчающим совершение убийства.

А. был осужден за убийство с особой жестокостью своей матери, которая была парализована и находилась в беспомощном состоянии. А. нанес потерпевшей удар топором в грудь.

В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" указано, что убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, надлежит квалифицировать как умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. Неважно также, в силу каких причин потерпевший оказывается в беспомощном состоянии. Однако беспомощное состояние потерпевшего не должно быть связано с насильственными действиями виновного, который лишь использует беспомощность потерпевшего в виде обстоятельства, облегчающего реализацию преступного умысла.

В последние годы резко возросло количество случаев захвата заложников и похищений людей, что привело к включению этого признака в состав убийства при квалифицирующих обстоятельствах. При квалификации действий виновного по признаку убийства лица, сопряженного с похищением человека либо захватом заложника, следует учитывать, что ответственность наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное в связи с похищением человека либо захватом заложника. В этом случае содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 105 УК и соответственно ст. 126 или 206 УКРФ на основании п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УКРФ)".

Определенные трудности возникают в связи с квалификацией убийства, совершенного с особой жестокостью, — п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Понятие особой жестокости необходимо связывать как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. Особая жестокость убийства проявляется тогда, когда перед лишением жизни или в процессе этого к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. д.).

Такой, например, характер носили действия Н. и Н-на, осужденных Ростовским областным судом за зверское убийство на почве ссоры гр-на К. Преследуя цель причинить К. особые мучения и страдания, подсудимые нанесли ему множество ударов в область головы, шеи, туловища. Н. избивал К. стулом, колол лезвиями ножниц, а Н-н наносил ему удары железными ножками табурета, отрезал ему ножницами уши, лезвием безопасной бритвы резал ему кожу на спине. Истязание К., находившегося в беспомощном состоянии, длилось не менее трех часов. Он стонал, вскрикивал, хватался руками за пол, но Н-н сказал: "Пусть подыхает, пусть мучается!" От полученных множественных повреждений К. скончался.

Однако само по себе нанесение множества телесных повреждений еще не может являться основанием для квалификации действий виновного по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК. Необходимо, чтобы виновный, нанося множество телесных повреждений потерпевшему, сознавал, что причиняет ему особые страдания.

Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц. Совершая такое убийство, виновный сознает, что причиняет своими преступными действиями особые страдания не только жертве, но и близким ей лицам.

П., ранее дважды судимый, систематически злоупотреблял алкоголем, учинял скандалы в доме и избивал свою сожительницу О., от которой у него было два малолетних сына.

О. работала в котельной одной из общеобразовательных школ. Однажды П. пришел на работу к О. (вместе с ней там находились и сыновья) и стал требовать, чтобы она шла домой. О. не могла покинуть место работы. Тогда П. избил ее и заявил, что, если она не выполнит его требования, он убьет их годовалого сына.

О. взяла сына на руки, но П. вырвал его из ее рук; схватил за ноги и на глазах у О. ударил головой о бетонный пол. От полученной черепно-мозговой травмы мальчик тут же скончался.

Ростовский областной суд признал убийство ребенка в присутствии матери совершенным с особой жестокостью.

В теории и на практике возникает вопрос о том, может ли глумление над трупом, расчленение трупа рассматриваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. На этот вопрос четко дается ответ в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)". В п. 8 этого постановления говорится, что глумление над трупом не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях следует квалифицировать по ст. 105 и ст. 244 УК РФ, предусматривающих ответственность за надругательство над телами умерших. Расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью.

Для квалификации убийства, совершенного общеопасным способом, по п. "е" ч. 2 ст. 105 УК необходимо, чтобы виновный осознавал, что он убивает потерпевшего способом, опасным для жизни посторонних людей. Если в результате применения виновным общеопасного способа убийства наступила смерть одного или нескольких посторонних лиц, то содеянное квалифицируется помимо п. "е" и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в случае причинения вреда здоровью другим лицам — не только п. "е" ч. 2 ст. 105, но и по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

А. изготовил из ранее приобретенного взрывчатого вещества и электродетонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. Когда группа подростков пыталась проникнуть на участок, взрывное устройство сработало и взрывом были убиты З., М. и Г.

Налицо убийство трех лиц, совершенное общеопасным способом (п. "а" и "е" ч. 2 ст. 105 УК).

Субъективная сторона рассматриваемого преступления может выражаться как в прямом, так и в косвенном умысле. Виновный должен осознавать, что избранный им способ убийства опасен для жизни не только одного человека.

Ж. на закрепленной за ним автомашине ЗИЛ-555 подъехал к закусочной, где с приятелями употреблял спиртные напитки. В связи с тем, что ему не отпустили пиво без очереди, он учинил скандал. Посетители закусочной С. и Б. стали успокаивать Ж., но он продолжал вести себя непристойно, оскорбил их. Тогда С. и Б. нанесли ему побои. Решив за это им отомстить, Ж. сел за руль автомашины и с целью убийства С. и Б., стоявших у служебного входа в закусочную, направил на них автомобиль с расстояния 20—22 м. Увидев угрожавшую им опасность, С. и Б. отскочили в сторону, а стоявшей рядом с ними трехлетней девочке К., которая не успела убежать, в результате наезда автомашины были причинены тяжкие телесные повреждения, от которых она скончалась на месте.

Очевидно, что, покушаясь на убийство С. и Б. общеопасным способом, Ж. действовал с прямым умыслом. Что же касается убийства девочки К., совершенного тем же способом, то здесь имел место косвенный умысел. При этом Ж. осознавал, что действует общеопасным способом.

Нередко в совершении убийства принимают участие несколько лиц, что значительно облегчает совершение преступления. Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, предусмотрено в виде квалифицирующего признака п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, непосредственно направленную на лишение жизни потерпевшего. Этот подход зафиксирован в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105УКРФ)".

При квалификации убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, необходимо, чтобы: во-первых, до начала действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего, между исполнителями существовала договоренность на совершение убийства, выраженная в любой форме. Во-вторых, необходимо непосредственное участие в процессе лишения жизни потерпевшего двух или более лиц. Если убийство исполнило одно лицо, а другое являлось организатором, подстрекателем или пособником, то содеянное не может квалифицироваться как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. В-третьих, все исполнители преступления должны применять насилие к потерпевшему и действовать с умыслом, направленным на совершение убийства. По п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ виновными могут быть признаны только лица, принимавшие непосредственное участие в лишении жизни потерпевшего. Ошибочными являются решения суда о квалификации действий других участников преступления, не являющихся его исполнителями, по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Наряду с исполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия следует квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст.105УКРФ.

Под организованной группой понимается группа из двух и более лиц, объединенная умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. При признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников, независимо от их роли в преступлении, квалифицируются как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ ("Виды соучастников преступления").

В качестве примера совершения убийств организованной группой приведем следующее дело.

В период с 1993 по 1995 гг. организованная преступная группа, руководителем которой являлся Б., совершила сорок одно "заказное" убийство в Москве, Московской области, Новокузнецке на почве раздела сфер влияния, связанных с продажей нефти. Группа состояла из одиннадцати активных членов. Каждый из них, с позиций нового УК РФ, должен признаваться соисполнителем совершенных убийств, разумеется, при доказанности его участия в содеянном.

Убийство из корыстных побуждений квалифицируется по п. "з" ч. 2 ет. 105 УК, если оно совершено в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц или избавления от материальных затрат (возврат имущества, долга, оплаты услуг, выполнение имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.), что отражено в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105УКРФ)".

Примером такого убийства является следующий случай из судебной практики.

К. взял в долг у своего знакомого 1600 долларов США, 400 из которых он отдал через два месяца, а остальные 1200 не вернул, несмотря на неоднократные требования.

С целью избавиться от возврата долга К. решил убить своего кредитора. Взяв малокалиберный револьвер и бельевую веревку, он вместе с С. на автомашине, управляемой У., обманным путем вывезли потерпевшего на проселочную дорогу, где К., осуществляя свое преступное намерение, в салоне автомашины набросил ему на шею веревку и стал душить. Когда веревка оборвалась, К. из малокалиберного револьвера выстрелил потерпевшему в голову.

После этого К. вместе с С. вытащили раненого потерпевшего из салона автомашины и бросили в придорожную канаву с водой, при этом К. пытался его добить, нанеся удары ногами по голове.

После того, как К., С. и У. покинули место происшествия, потерпевший выполз на дорогу, где скончался от огнестрельного ранения.

Налицо типичное убийство из корыстных побуждений.

Интересный вопрос возникает при совершении убийства из корыстных соображений и разбойного нападения одним и тем же лицом. Как следует в данной ситуации квалифицировать действия виновного: только ли по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ или по совокупности преступлений — п. "з" ч. 2 ст. 105 и ст. 162 УК РФ. По этому вопросу отсутствует единство мнений, что рождает многочисленные теоретические споры и противоречивую судебную практику. Даже Верховным Судом Российской Федерации по этому поводу даются прямо противоположные указания.

Так, приговором Мурманского областного суда Г. и Е. были осуждены к лишению свободы по п. "ж", "з" ч. 2ст. 105 УК РФ на восемь лет, по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК — на восемь лет и на основании ст. 69 УК — к общей мере наказания в виде восьми лет шести месяцев лишения свободы. Определением Судебной коллегии по уголовным делам приговор был изменен: в частности, из него было исключено указание об осуждении Е. и Г. за совершение убийства из корыстных побуждений.

В протесте заместителя Председателя Верховного Суда РФ был поставлен вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение. В результате Г. и Е. были признаны виновными в совершении умышленного убийства группой лиц из корыстных побуждений, сопряженного с разбоем и с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. (Осужденные заранее обсудили план похищения компьютера и убийства П., похитили компьютер и задушили П. в процессе разбойного нападения.)

В постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации отмечалось, что в соответствии с требованиями п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)", следует квалифицировать как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом убийство в процессе совершения преступлений. Поэтому содеянное квалифицируется п. "з" ч. 2 ст. 105 УК в совокупности со статьями УК РФ, предусматривающими ответственность за разбой. Квалификация убийства по признаку "сопряженного с разбоем" не исключает необходимости присутствия квалифицирующего признака как убийства из корыстных побуждений. В результате кассационное определение было отменено и дело направлено на новое кассационное рассмотрение.

Прямо противоположное решение было принято по делу обвиняемого

В. Приговором Приморского краевого суда В. осужден по ст. 105 ч. 2 п. "ж", "з", "к" к 15 годам лишения свободы и по ст. 163 ч. 3 п. "в" к 12 годам лишения свободы, на основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений — к восемнадцати годам лишения свободы. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения. В протесте заместителя Председателя Верховного Суда РФ поставлен вопрос об исключении из приговора и кассационного определения по делу В. п. "к" ч. 2 ст. 105 УК и квалифицирующего признака совершения убийства "из корыстных побуждений".

Президиум Верховного Суда РФ установил, что В. совместно с другими участниками преступления были осуждены за то, что с целью завладения имуществом, вооружившись отверткой, ножом и монтировкой, проникли ночью в квартиру Ш. и убили его, завладев деньгами в сумме 600000 руб. Таким образом, убийство потерпевшего совершено одновременно с разбойным нападением.

По смыслу закона убийство, сопряженное с разбоем, — при их одновременном совершении в отношении одного и того же лица — не может одновременно квалифицироваться как совершенное с целью сокрытия или облегчения его совершения. Президиум Верховного Суда РФ исключил указание об осуждении В. по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК, поскольку содеянное полностью охватывалось п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК.

Убийства по найму, получившие в последнее время значительное распространение (так называемые заказные убийства), в основном также совершаются по корыстным мотивам. Однако не только по мотивам корысти. В отдельных случаях такие убийства могут совершаться и без ориентации на получение материальной выгоды (например, служащий частной охранной структуры выполняет приказ шефа об устранении несговорчивого конкурента, не получая за это материального вознаграждения, а руководствуясь только своеобразным пониманием "служебного долга" или мотивом солидарности).

В качестве примера "заказного" убийства можно сослаться на следующее дело, рассмотренное Санкт-Петербургским городским судом.

Тридцатилетняя Н. решила избавиться от собственной матери, чтобы одной безраздельно владеть ее квартирой. В поисках киллера она, просматривая объявления в рекламных газетах, наткнулась в одном из номеров "Рекламы-Шанс" на объявление следующего содержания: "Возьмусь за любую хорошо оплачиваемую работу, связанную с риском". Женщина позвонила, по телефону некоему К. Во время личной встречи тот согласился совершить убийство за 10 млн. рублей. Н. порекомендовала его своей матери как массажиста. Во время "сеанса" К. перерезал своей жертве горло.

Президиум также отметил, что квалифицирующий признак убийства, содержащийся в п. "з" ч. 2 ст. 105 УК (сопряженное с разбоем), предполагает корыстный мотив совершения данного преступления, и дополнительный признак убийства "из корыстных побуждений", предусмотренный тем же пунктом названной статьи УК РФ, является излишним. Поэтому он также был исключен из приговора. Позиция, занятая Президиумом Верховного Суда Российской Федерации по второму делу, представляется наиболее точной: совершение разбойного нападения всегда предполагает корыстный мотив.

Надо иметь в виду, что действия организатора, подстрекателя или пособника убийства из корыстных побуждений надлежит квалифицировать по ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК независимо от того, какую цель они лично преследовали. В правоприменительной практике, однако, еще встречаются ошибки при квалификации действий соучастников в таких убийствах.

Между супругами К. сложились неприязненные отношения. Жена, решив избавиться от мужа, предложила Б., ранее судимому за тяжкое преступление, убить супруга, пообещав заплатить за это крупную сумму денег. Ночью В., вооружившись ножом, пришел в квартиру к К. Нож он отдал жене К. та показала, где спит её муж, и подала ему топор. Этим топором Б. нанес спящему К. удар по голове. Затем женщина передала Б. нож, которым он нанёс потерпевшему ранение в область сердца, от чего тот скончался.

Краевым судом К. была осуждена за пособничество и подстрекательство к убийству без отягчающих обстоятельств (по УК РФ — ч. 4 и 5 ст. 30 и ч. 1 ст. 105), а Б. — за корыстное убийство по найму (п. "з" ч. 2 ст. 105). При этом суд указал в приговоре, что К. действовала не из корыстных побуждений, а из чувства мести, вследствие сложившихся между нею и мужем личных неприязненных отношений, непосредственного участия в лишении жизни мужа она не принимала.

Правовая оценка краевым судом действий К. была ошибочной, поскольку ее признали виновной в соучастии в совершении такого преступления, которого никто не совершал. В подобных случаях квалификация действий соучастников зависит от квалификации действий исполнителя. Именно подстрекатель в данном случае побудил у исполнителя убийства корыстные побуждения, пообещав ему вознаграждение. Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев дело в порядке надзора, в своем постановлении указал, что действия пособника или другого соучастника должны квалифицироваться по статье, предусматривающей ответственность за совершенное преступление, и по статье о видах соучастников в преступлении (в данном случае — по ч. 4 и 5 ст. 30 и п. "з" ч, 2 ст. 105).

Убийство из хулиганских побуждений (п. "и" ст. 105 УК РФ) совершается на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом обществу, желанием противопоставить себя окружающим. Если лицом, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершены иные умышленные действия, образующие состав хулиганства, то содеянное квалифицируется по п. "и" ч. 2 ст. 105 и ст. 213 УК РФ.

Характерными для этого вида убийства являются не личные, а хулиганские мотивы, т. е. побуждения, которые указывают на явное неуважение виновного к обществу, пренебрежение к правилам общежития и элементарным нормам морали. Хулиганские мотивы, выражаются в стремлении открыто противопоставить свое поведение общественному порядку, общественным интересам, показать свое пренебрежение к окружающим, продемонстрировать цинизм, жестокость, дерзость, учинить буйство и бесчинство, показать грубую силу и пьяную "удаль", отомстить кому-либо за явно незначительную обиду, за справедливо сделанное замечание и т. п. Нередко такие убийства совершаются без повода либо из желания использовать незначительный повод как предлог для убийства. Например, хулиган убивает человека, не давшего ему прикурить, отказавшегося распивать с ним спиртные напитки, сделавшего ему замечание о недостойном поведении в общественном месте и т. п.

Московским областным судом был осужден за совершение убийств из хулиганских побуждений С., ранее шесть раз судимый за тяжкие преступления.

Освободясь из мест лишения свободы, С. носил без соответствующего разрешения самодельный нож, признанный впоследствии холодным оружием, и пистолет системы "ТТ" с боеприпасами. Как-то вечером он встретил незнакомых ему Б., Б-ву и В. и высказал намерение застрелить шедшую рядом с ними собаку, демонстрируя при этом пистолет. Б-ва схватила С. за полы плаща и позвала на помощь мужа. Тогда С., действуя из хулиганских побуждений, с целью убийства произвел выстрелы сначала в Б., а затем в Б-ву, после чего пытался выстрелить в В., но пистолет дал осечку. А затем он ножом нанес шесть ударов в левую половину груди Б., семь ударов в ту же область — Б-вой и девять ударов в грудь и живот В. От полученных ранений супруги Б. скончались, а смерть В. не наступила лишь благодаря своевременно оказанной медицинской помощи.

Нередко, признавая лицо виновным в совершении убийства из корыстных или хулиганских побуждений либо убийства, сопряженного с разбоем, суды одновременно квалифицируют содеянное по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК, что, с нашей точки зрения, ошибочно. Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо п. "к", по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства, что следует из разъяснения п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)".

Убийство с целью скрыть другое преступление характеризуется тем, что виновный, лишая потерпевшего жизни, преследует цель скрыть как ранее совершенное преступление, так и другое преступление, которое предполагается совершить в будущем. Для квалификации по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК не имеет значения, сам убийца или иное лицо совершило (или собиралось совершить) "другое" преступление. Под "другим" преступлением следует понимать любое по степени общественной опасности преступление. Пунктом "к" ч. 2 ст. 105 УК охватываются, например, случаи убийства свидетеля, потерпевшего, лица, у которого находятся доказательства преступления, и др.

Между М. и его восьмидесятилетним отцом сложились крайне неприязненные отношения. Они привели к тому, что М., будучи в нетрезвом состоянии, во время очередной ссоры ударами ножа убил отца. В доме в это время никого больше не было, но сразу после убийства туда пришла бывшая жена потерпевшего — К. Увидев в коридоре труп, она стала кричать. С целью сокрытия преступления М. с особой жестокостью убил и К. (потерпевшей было причинено 39 колото-резаных ран и другие повреждения), после чего он сбросил трупы в колодец.

Убийство с целью облегчить совершение другого преступления характеризуется тем, что виновный, лишая потерпевшего жизни, преследует цель создать условия, облегчающие совершение задуманного преступления. Путем убийства преступник стремится облегчить совершение преступления, осуществляемого как им самим, так и другими лицами. Такие действия виновный может осуществить как до совершения намеченного преступления, так и в процессе его осуществления.

Примером такого убийства является следующее дело. В мае 1995 г. в одной из квартир дома по улице Воронцовские пруды в г. Москве были зверски убиты четверо подростков — учащихся 9—10-х классов. У всех у них было перерезано горло. Из квартиры были похищены ценные вещи.

Убийство совершил житель Северного Кавказа X., знакомый хозяев квартиры. Наметив ограбление квартиры, он под вечер подмешал подросткам в. чай клофелин и, когда они потеряли сознание, приступил к грабежу. Однако внезапно один из подростков очнулся, и тогда X. хладнокровно перерезал ему горло. Таким же образом были убиты и остальные.

Несомненно, что убийство совершено с целью облегчить, а затем и скрыть начавшееся ограбление квартиры.

Убийство признается совершенным неоднократно, если ему предшествовало совершение преступлений, предусмотренных ст.105, ст. 277, 295, 317, 357 УК РФ (ст.102, 103, ст. 66, 67, 191-2, п. "в" ст. 240 УК РСФСР). Для квалификации содеянного как убийства, совершенного неоднократно, неважно, был ли виновный осужден за первое преступление или нет, совершил ли он ранее оконченное преступление либо покушение на убийство, являлся ли он исполнителем или иным соучастником этого преступления.

Убийство в целях использования органов и тканей потерпевшего (п. "м" ч. 2 ст. 105 УК РФ) — новый квалифицированный вид убийства, неизвестный УК РСФСР 1960 г.

Следует иметь в виду, что рассматриваемое преступление может совершаться в целях использования органов и тканей потерпевшего не только для трансплантации. Возможны и иные цели (например, при каннибализме, садизме, половом фетишизме и пр.). Возможно также использование человеческих органов и тканей в промышленных целях. Главное здесь состоит в том, что убийство совершается, в целях использования органов и тканей потерпевшего, характер же такого использования может быть различным.

Кстати, не так уж редко встречаются в последнее время и случаи каннибализма. Достаточно напомнить кровавую каннибальскую эпопею: охранника казанского садоводческого товарищества некоего Суклетина и его сожительницы Ш., которые в течение шести лет систематически убивали женщин для последующего употребления частей их трупов в пищу; дело людоеда Джумагалиева, о котором специалисты-психологи писали как о "диком животном, воплощенном в облике человека" (одну из убитых им женщин он разрезал на куски и засолил в бочке); дело осужденных за тяжкие преступления Маслича и Голузова, отбывавших наказание в колонии строгого режима и съевших своего сокамерника (после этого, находясь в СИЗО, Маслич убил еще двух человек); дело новокузнецкого убийцы-людоеда Спесивцева (в списке жертв которого зафиксированы 19 человек) и др. По оценкам аналитиков МВД России в стране ежегодно отмечается свыше двухсот случаев употребления человеческого мяса в пищу.

Убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), спровоцированного противоправным или аморальным поведением потерпевшего, традиционно относится к привилегированным, менее опасным видам данного преступления (ст. 107 УК).

40-летний Б., директор частного магазина в г. Кисловодске, познакомился в кафе с 20-летней студенткой Т. и под предлогом предоставления ей работы обманным путем завел ее в помещение магазина, где, применив к ней физическое и психическое насилие, совершил с девушкой половые акты и иные действия сексуального характера. Затем он отлучился, в кабинет к зазвонившему телефону. Находившаяся в состоянии физиологического аффекта, вызванного изнасилованием, Т. взяла на прилавке торгового зала, где все и происходило, три ножа хозяйственного предназначения и, когда Б. после телефонного разговора появился в коридоре, нанесла ему множество ножевых ранений, от которых он скончался. Действия Т. были квалифицированы по ч. 1 ст. 107 УК РФ).

Под аморальными действиями (бездействием) потерпевшего понимаются противоречащие нормам морали поступки, могущие оказаться поводом для возникновения-аффекта. Например, очевидный факт супружеской измены, предательство близких, "подсиживание" на работе и пр.

К. и К.-ва состояли в браке и имели малолетнего ребенка. Отношения между ними сложились напряженные, и К-ва обратилась в суд с заявлением о расторжении брака. К. любил жену и не давал согласия на развод. Суд дважды предоставлял супругам трехмесячный срок для примирения. Супружеские отношения между ними не прекращались.

Однажды К-ва заявила, что сожительствует с другим мужчиной, и потребовала, чтобы муж забрал свои вещи и ушел от нее.

Поздно вечером вернувшись домой, К. через окно спальни увидел, что в постели вместе с женой находится Ч. Взволнованный увиденным, он схватил в сарае заряженное двухствольное ружье, выставил стекло в окне, быстро проник в квартиру и на кухне произвел выстрел в Ч., который от ранения в шею сразу же скончался, а затем выстрелил в убегавшую К-ву, но не попал.

По словам К. и потерпевшей К-вой, подкрепленными другими фактическими данными, действовал он "как в тумане", "был бледен, весь трясся", плохо помнит последующие события. Хотя жена и говорила, что изменяет ему, однако он не верил ей, полагая, что она шутит. Застав жену с любовником при указанных обстоятельствах, К., несомненно, действовал в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного аморальным поведением потерпевших.

К такому же выводу пришел к Президиум Верховного Суда РФ, рассматривавший дело в порядке надзора.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК). Закон устанавливает ответственность за два, хотя и близких по своему содержанию, но самостоятельных преступления:

а) убийство при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1);

б) убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2). В УК РСФСР 1960 г. была предусмотрена ответственность только за первое преступление.

Доля таких преступлений в общем, числе совершаемых убийств суммарно составляет около 12 %.

Превышение пределов необходимой обороны, (эксцесс обороны) представляет собой умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства (ч. 3 ст. 37 УК). Убийство при превышении пределов необходимой обороны является результатом явного (резкого, значительного, не подлежащего сомнению) несоответствия между вредом, которым угрожал посягавший, и лишением его жизни в результате оборонительных действий, между способами и средствами защиты, с одной стороны, и способами и средствами посягательства — с другой, между интенсивностью защиты и интенсивностью посягательства. Например, убийство субъекта, совершающего незначительную кражу или неквалифицированный грабеж, причинение смерти безоружному хулигану при помощи огнестрельного оружия, нанесение смертельных ранений несравненно более слабому лицу. Обороняющийся в данной конкретной ситуации не использует очевидную возможность осуществить оборону менее опасным способом, более мягкими средствами.

В то же время надо учитывать, что состояние необходимой обороны может иметь место и при наличии реальной угрозы нападения, а также тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. В этих случаях возможны и правомерная оборона, и превышение ее пределов.

П. познакомился со студентами X. и З. и распивал с ними спиртные напитки в баре, а затем в своей квартире, куда их привел.

Около часа ночи между ними возникла ссора: X. приставал к жене П., склоняя ее к совершению полового акта, в ответ на это П. избил его и З. После драки X. и З. извинились перед супругами П., и инцидент был исчерпан. Поскольку у З. была сильно разбита губа, П. вместе с X. и З. пошел проводить последнего в травматологический пункт больницы. В пути следования на него с ножом неожиданно напал X., а затем З. Защищаясь, П. вырвал правой рукой нож у X. и ударом левой руки сбил его с ног, но его тут же схватил З., с которым началась борьба, и, чтобы освободиться; он ударил З. ножом и, упав вместе с ним, продолжал наносить ему удары в область лица и шеи. К этому времени поднялся с земли X. и ударил П. ногой по голове. Вскочив на ноги, П. нанес удар X. ножом и вновь упал уже вместе с ним, продолжая наносить ему удары в лицо и шею. От полученных множественных ранений X. и 3. скончались.

Областным судом П. был осужден за убийство с особой жестокостью двух лиц. При этом суд не учел, что П. действовал в состоянии необходимой обороны. Ссылка в приговоре на то, что потерпевшие, когда нож оказался у П., реальной опасности для него не представляли, что каждому из них П. нанес только по одному ранению, когда они стояли, а все остальные — когда лежали на земле, свидетельствует о превышении П. пределов необходимой обороны. Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев дело в порядке надзора, переквалифицировал действия П. по ч. 1 ст. 108 УК РФ.

Превышение мер, необходимых для задержания, применительно к комментируемому составу имеет место в тех случаях, когда, применены такие средства и методы задержания, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности, реальной обстановке задержания, и задерживаемому без необходимости причинен явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред—смерть.

С. работал сторожем отдела вневедомственной охраны и выполнял обязанности по охране мясокомбината. Охраняя объект, он увидел на территории комбината двух незнакомых мужчин. Пытаясь задержать их, С. потребовал, чтобы они остановились, и сделал предупредительный выстрел. Однако эти лица (как было установлено позднее, ими оказались К. и П., проникшие на территорию комбината с целью хищения мясопродуктов) побежали в сторону забора, ограждавшего охраняемую территорию.

В тот момент, когда, К. и П. находились уже около лаза в заборе, С. с целью их задержания произвел в них выстрел. Этим выстрелом был убит П., а К. причинено легкое телесное повреждение.

В данном случае имело место очевидное превышение мер, необходимых для задержания. Причинение П. и К. такого вреда при указанных обстоятельствах явно не соответствовало опасности их поведения.

В последнее время совершаются преступления квалифицируемые ст. 277 УК РФ (Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля), совершенное в целях прекращения его государственной или общественной деятельности либо из мести за такую деятельность (террористический акт).

Потерпевшими при совершении террористического акта выступают государственные или общественные деятели.

Государственный деятель — это лицо, осуществляющее законодательные, исполнительные, судебные или иные функции в государственном аппарате, например, занимающие государственные должности Российской Федерации или ее субъектов.

Общественным деятелем следует считать руководителей и членов выборных органов, иных известных участников общественных организаций, причем независимо от направления их деятельности, целей и задач, в том числе находящихся в оппозиции к существующему в государстве режиму.

Под посягательством на жизнь государственного или общественного деятеля следует понимать его убийство либо покушение на убийство. Способы убийства на квалификацию преступления не влияют.

Террористический акт совершается только с прямым умыслом. Виновный при этом преследует цель прекращения политической деятельности потерпевшего. Мотивом преступления является месть за политическую деятельность потерпевшего. Для квалификации по ст. 277 УК достаточно либо указанной в законе цели, либо мотива преступления.

Соучастие в террористическом акте наиболее часто заключается в использовании для его совершения террористического акта наемного убийцы. В данной ситуации вопрос о квалификации действий соучастников преступления должен решаться следующим образом.

Если исполнитель не знал и не мог знать подлинных целей заказчика убийства, то он будет нести ответственность по ст. 105 УК, а заказчик — за подстрекательство к убийству и террористический акт в качестве посредственного исполнителя.

Если же наемный убийца знал о целях убийства, то он будет нести ответственность за террористический акт как его исполнитель, а заказчик за подстрекательство к совершению террористического акта или за его организацию.

Пленум Верховного Суда от 27 января 1999 г. указывает, что преступления квалифицируемые по ст. 277 УК РФ, и их совершение является основанием для квалификации последующего убийства по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Это разъяснение, однако, требует законодательного оформление, в связи с этим следовало бы в примечании к ст. 105 УК РФ дать определение неоднократности, помимо деяний, предусмотренных ст. 105 УК РФ и убийство квалифицируемое по ст. 277 УК РФ.

При назначении наказания за убийство необходимо учитывать все обстоятельства, при которых оно совершено, вид умысла, мотивы, цель, способ, обстановку и стадии совершения преступления, а также личность виновного, его отношение к содеянному, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. При определении наказания судам следует руководствоваться постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 40 от 11 июня 1999 года "О практике назначения судами уголовного наказания" и обращать особое внимание на исполнение требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания.

Выводы по 3 главе

Проблемам уголовно-правовой оценки убийств посвящено немало публикаций. Вместе с тем полемика относительно правил квалификации отдельных видов убийств в литературе не ослабевает. Объясняется это по крайней мере тремя обстоятельствами. Во-первых, динамично изменяются законодательные формулы составов убийств и соответствующих смежных составов. Так, в связи с принятием Уголовного кодекса 1996 г. изменилась редакция около половины норм уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за умышленное причинение смерти. Во-вторых, в связи с изменением социально-политической обстановки появляются качественно новые виды преступных посягательств. Получили распространение заказные убийства, убийства по политическим мотивам, убийства военнопленных в зонах боевых конфликтов. Наконец, некоторые проблемы уголовно-правовой оценки преступных посягательств обусловливаются динамичным развитием науки и техники.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Материальным критерием, объединяющим квалифицирующие убийство обстоятельства, является резко увеличенная по сравнению с выраженной через признаки основного состава типовая степень общественной опасности конкретных видов убийств. Данный критерий показывает, что величина превышения этой степени над типовой степенью общественной опасности простого убийства необходима и достаточна для дифференциации ответственности. Однако он не предопределяет и не может предопределять равенства степени дифференциации, поскольку вклад различных квалифицирующих обстоятельств (либо обстоятельств, претендующих на статус квалифицирующих) в меру повышения типовой степени общественной опасности сопровождаемых ими видов убийств различен. Отсюда следует, что при конструировании уголовно-правовой нормы, устанавливающей ответственность за квалифицированное убийство, законодатель должен ставить перед собой задачу не только выявления обстоятельств, детерминирующих резкое увеличение общественной опасности определенных видов убийств, но и соизмерения степени этого увеличения применительно к различным обстоятельствам для распределения последних на группы.

В ныне действующем УК РФ убийства при любых квалифицирующих признаках приравнены друг к другу по степени общественной опасности, так как эти признаки расположены в одной части ст. 105 УК РФ, в силу чего им корреспондирует единая санкция.

Предположение о том, будто законодатель преднамеренно не стал осуществлять более глубокую дифференциацию ответственности за убийство, исходя из того, что при наличии любого из квалифицирующих обстоятельств общественная опасность убийства уже выходит за ту грань, где возможности усиления ответственности исчерпаны, подтверждения в законе не находит. Напротив, о том, что дифференциация не только возможна, но и необходима, свидетельствует чрезмерно большая разница между минимальным и максимальным пределом санкций ч. 1 и ч. 2 ст. 105 УК РФ: верхний предел в 2,5 раза превышает нижний.

Приходится констатировать, что современной теории уголовного права известны лишь фрагментарные исследования сравнительной общественной опасности видов убийств, относимых к квалифицированным, причем сделанные в их рамках выводы различны.

Оценивая с этих позиций подход современного законодателя к соизмерению тяжести различных квалифицирующих обстоятельств в Особенной части УК РФ, нельзя не отметить, что квалифицирующие преступление признаки порой оказываются более важным показателем опасности совершенного преступления, чем причиненный вред, что противоречит логике вещей. Главным образом это касается квалифицирующих обстоятельств, закрепляющих признаки субъективной стороны состава преступления: очевидно, что они не должны приравниваться по степени влияния на общественную опасность преступления к объективным признакам. Исключение могут составлять те случаи, когда указание в законе на мотив или цель преступления свидетельствует о появлении в квалифицированном составе дополнительного объекта, а значит, и о большем объеме причиняемого преступлением или грозящего вреда.

Таким образом, установить сравнительную тяжесть различных квалифицирующих убийство обстоятельств и распределить эти обстоятельства, выделив более тяжкие и менее тяжкие, можно, прежде всего, путем глубокого исследования оснований дифференциации ответственности за убийство. К более тяжким должны быть отнесены в первую очередь те обстоятельства, которые отражают причинение большего материализованного в общественно опасных последствиях вреда объекту уголовно-правовой охраны, включая и вред дополнительному объекту или совокупности основных объектов, либо угрозу (опасность) причинения такого вреда. Как более опасные по сравнению с иными следует рассматривать и такие обстоятельства, которые указывают на значительное повышение эффективности преступного деяния, т.е. на существенное облегчение достижения преступного результата и увеличение вероятности его наступления. Применительно же к видам убийств, резко повышенная степень общественной опасности которых связана с появлением дополнительного объекта, вполне возможно соизмерение ценности дополнительных объектов между собой. Одним из критериев такого соизмерения может являться самостоятельная защищенность (или, напротив, незащищенность) конкретных объектов, играющих в составе убийства роль дополнительных, другими статьями УК РФ.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

I. Нормативно-правовые акты

1.         Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237

2.         Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 30.12.2006) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954

3.         Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 30.12.2006) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 52 (ч. I). – Ст. 4921

4.         Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1993. – № 33. – Ст. 318.

5.         Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" (в ред. от 16.10.2006) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1993. – № 2. – Ст. 62

6.         Закон РФ от 1 сентября 1993 г. № 5142-1 "О донорстве крови и ее компонентов" (в ред. от 29.12.2006) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Сове-га Российской Федерации. – 1993. – № 28. – Ст. 1064

II. Научная литература и материалы периодической печати

7.         Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. – СПб., Юридический центр пресс, 1998. – 122 с.

8.         Антонов В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств //Журнал российского права.- 2004.-№ 12.-С.34

9.         Антонян Ю.М. Психология убийства. - М.: Юрист. – 1997. - 123 с.

10.       Бородин С.В. Квалификация убийств по советскому уголовному праву. - М.: ВШ МООП РСФСР.1988. – 112 с.

11.       Бородин С.В. Преступления против жизни. – М., Юристъ, 1999. – 205 с.

12.       Бояров С. Квалификация убийства из ревности //Российская юстиция. - 2002. - № 8. - С.22

13.       Бояров С. Квалификация убийства детей//Российская юстиция.- 2002.- № 12.- С.10.

14.       Галиакбаров Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования, совершенные групповым способом //Российская юстиция.- 2000.- № 10.- С.11

15.       Дементьев С. Понятие беспомощного и бессознательного состояния //Российская юстиция. - 1999. - № 1. - С. 43

16.       Знаминский П.В. История русской церкви (учебное руководство). - М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 2000. – 344 с.

17.       Исаев И.А. История государства и права России. - М.: Юрист, 2005.- 445 с.

18.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Отв. ред. Чекалин А.А. ; под ред. Томина В.Т. , Сверчкова В.В. - 3-е изд., перераб. и доп. – М., Юрайт-Издат, 2006. – 879 с.

19.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Отв. ред. Чекалин А.А. ; под ред. Томина В.Т. , Сверчкова В.В. - 3-е изд., перераб. и доп. – М., Юрайт-Издат, 2006. – 678 с.

20.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный)/Отв. ред. Кругликов Л.Л. – М., Волтерс Клувер, 2005. – 890 с.

21.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Отв. ред. Рарог А.И. – М., Проспект, 2004. – 830 с.

22.       Константинов П. Субъективная сторона убийства с особой жестокостью //Российская юстиция.- 2004.- № 4.- С.23

23.       Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. - М.: Юрист, 2002. – 256 с.

24.       Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. – Екатеринбург, 2000. – 98 с.

25.       Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. - Саратов, СВШМ, 1996. – 234 с.

26.       Марогулова И.Л. Некоторые вопросы квалификации убийства//Журнал российского права.- 2001.- № 2.- С.13

27.       Мачковский Л.Г. Преступления против основных прав человека в Уголовном уложении 1903 г. //Журнал российского права.- 2005.- № 7.- С. 17

28.       Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и доктринальное толкование. – М., Волтерс Клувер, 2005. – 570 с.

29.       Петрушов А.В. Уголовно-правовые гарантии конституционных прав и свобод человека и гражданина. – М., Юстицинформ, 2006. – 566 с.

30.       Пионтковский А.А. Курс советского уголовного права. Т. V. - М., Юридиздат, 1971. – 478 с.

31.       Попов А.Н. Квалификация убийств при их множественности// Законодательство.- 2002.- № 5.- С.17

32.       Практика Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам за 1997—1998 гг. - М., 1999. – 890 с.

33.       Раззаков Ф.И. Бандиты времен социализма: хроника российской преступности 1917-1991гг. - М., Юрайт, 1997. – 239 с.

34.       Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 1. /Под ред. Чистякова О.И. М.: Юридическая литература, 1984. – 675 с.

35.       Салева Н.Н. Проблема учета беспомощного состояния потерпевшего при квалификации сопряженного убийства, предусмотренного п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ //Российская юстиция.- 2006.-№ 9.-С.12

36.       Серийные преступления (Энциклопедия преступлений и катастроф). – М.: Норма, 1999. -340 с.

37.       Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни. - СПб., Питер, 2001. – 344 с.

38.       Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. - М., Госиздат, 1957. – 567 с.

39.       Фаргиев И. Состояние аффекта и превышение пределов необходимой обороны//Российская юстиция.- 2001.- № 1.- С.24

40.       Цокуева И.М. Проблемы квалификации убийства //Законодательство.- 2003.- № 5.- С.11

41.       Чернега К.А. Правовые проблемы эвтаназии в России//Гражданин и право.- 2003.- № 1.-С.15

42.       Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. - М.: Юридическое издание Минюста СССР. 1947. – 109 с.

43.       Эверс А.Древнейшее русское право. - СПб., Нева, 1985. – 455 с.

III. Учебная и учебно-методическая литература

44.       Научные основы квалификации преступлений: Учеб. пос. / Под ред. Толкаченко А.А. – М., Юнити. 2001. – 472 с.

45.       Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Учебник / Под ред. Безнасюка А.С., Толкаченко А.А. – М., Юрист. 2000. – 568 с.

46.       Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И. – М., Контракт. 2006. – 672 с.

47.       Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Кругликова Л.Л. – М., Волтерс Клувер. 2005. – 652 с.

48.       Толкаченко А.А. Теоретические основы квалификации преступлений: Учеб. пос. – М., Юнити. 2004. – 218 с.

49.       Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И. – М., Инфра-М. 2006. – 708 с.

IV. Практические источники

50.       Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – № 1. – С. 23

51.       Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации)" // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3. – С. 33

52.       Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2004.- № 2- С. 33

53.       Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2005.-№ 4.-С.22

54.       Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2003.- № 3.- С.15

55.       Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1998. - №1. – С. 3

56.       Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 6. - С. 22

57.       Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1998. - № 4. - С. 9 - 10

58.       Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2003. - №11. – С. 9

59.       Бюллетень Верховного Суда РФ . - 1997. - № 6. - С. 12

60.       Бюллетень Верховного Суда РФ . – 1997. - №5. – С. 11

61.       Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1998. - № 2. - С. 5