Дипломная работа: Формы возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе

Дипломная работа: Формы возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ Учреждение образования ”Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины”

Юридический факультет

Кафедра уголовного права и процесса

Дипломная работа

Формы возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе

Исполнитель:

студент группы П-54 А.С. Василёнок

Научный руководитель: А.И.Стрельцов

ассистент кафедры уголовного

права и процесса

Рецензент: Н.Г. Грищенкова

ассистент кафедры гражданско-

правовых дисциплин

Гомель 2003

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. 3

1. СУЩНОСТЬ ЗАЩИТЫ ИМУЩЕСТВЕННЫХ И НЕИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ. 6

2. ГРАЖДАНСКИЙ ИСК В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ. 16

2.1 Понятие и значение гражданского иска в уголовном процессе. 16

2.2 Предмет и основание гражданского иска в уголовном процессе, процессуальные предпосылки гражданского иска в уголовном процессе. 19

2.3 Субъекты гражданского иска в уголовном процессе. 27

2.4 Актуальные вопросы производства по гражданскому иску в уголовном процессе  43

3. ИНЫЕ ФОРМЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ. 67

3.1 Меры уголовной ответственности имущественного характера. 67

3.2 Возмещение вреда по инициативе суда. 72

3.3 Уголовно-процессуальная реституция. 77

3.4 Добровольное возмещение ущерба. 82

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 85

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ.. 91

Актуальность темы исследования. При всем современном разнообразии политических, идеологических, социальных представлений о наиболее верном, целесообразном направлении дальнейшего развития общества в одном, кажется, сходятся все: Беларусь должна быть правовым государством. Общеизвестно и то, что одним из важнейших критериев правового государства является надлежащее обеспечение и защита прав и интересов граждан. Юридическая наука призвана, основываясь на идеалах гуманизма и общечеловеческих ценностях, вырабатывать новое, демократическое правовое мышление как составную часть культуры, в центре которой стоит человек, его права и интересы. Но что для этого необходимо? Прежде всего, уверенность каждого гражданина в том, что он защищен законом. Но эта уверенность придет лишь тогда, когда каждый нарушитель права понесет наказание, а нарушенное право будет восстановлено.

Это особенно важно в период перестройки всех сфер общественной жизни, в том числе и работы судебных органов, когда значительно возросли социальные требования к осуществлению правосудия, призванного обеспечить надлежащую защиту прав и охраняемых законом интересов каждого гражданина, предприятия, учреждения, организации и государства в целом. Следовательно, получение правовых знаний о формах возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе, предопределяет, с одной стороны, возможность действенной защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций в уголовном судопроизводстве, с другой – идеальный образ результата этого судопроизводства, что позитивным образом отразится на эффективности осуществления правосудия по уголовным делам. Этим объясняется теоретическая ценность данной проблемы, а также ею обусловленная не менее значимая практическая проблема, по эффективной реализации указанных форм в уголовном судопроизводстве. Сказанное о роли форм возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе, позволяет, думается, утверждать, что перед нами стоит сложная теоретическая и обусловленная этим не менее значимая практическая проблема, разработка которой становиться одним из приоритетных направлений науки уголовно-процессуального права Республики Беларусь. Эти обстоятельства подтверждают тезис об актуальности избранной темы дипломной работы.

Цели и задачи дипломного исследования. На основании исследования и анализа действующего уголовного процессуального, гражданского процессуального законодательства Республики Беларусь, монографической литературы преследуется цель определить сущность и правовую природу различных форм возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе, установить существующие теоретические и практические проблемы данного правового института в уголовном процессе, сформулировать логически обоснованные выводы, предложения по их устранению, рекомендации по внедрению полученных результатов в практику. Достижение этой цели связано с решением следующих теоретических задач:

а) раскрыть сущность защиты нарушенного субъективного права;

б) дать понятие гражданского иска в уголовном процессе;

в) изучить предмет и основание гражданского иска в уголовном процессе;

г) охарактеризовать субъектов гражданского иска в уголовном процессе;

д) изучение производства по гражданскому иску в уголовном процессе, разрешение наиболее актуальных вопросов (предмет доказывания, процесс доказывания, проблемные вопросы на различных стадиях судебного производства);

е) раскрыть сущность возмещения вреда по инициативе суда;

ж) раскрыть сущность уголовно-процессуальной реституции;

з) раскрыть сущность добровольного возмещения вреда.

Теоретической базой данной дипломной работы служат монографии и научные работы таких исследователей в области гражданского и уголовного процесса, как: Нор В.Т., Даев В.Г., Мазалов А.Г., Гуреев П.П., Басин Ю.Г., Александров С.А., Понарин В.Я., Ермаков И., Божьев В.П., Белякова А.М., Юдельсон К.С., Трусов А.И., Трунова Л.К., Газетдинов Н. И., Рыжаков А.П..

Нормативную базу - составляют:

а) Конституция Республики Беларусь;

б) Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь;

в) Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь;

г) Гражданский кодекс Республики Беларусь;

д) Пленум Верховного Суда Республики Беларусь от 28 сентября 2000 г. N 7 “О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда”.

Также использовались и иные законодательные акты Республики Беларусь.

Структура дипломной работы. Дипломная работа состоит из введения, трех разделов, включающих в себя подразделы, заключения, списка использованных источников.

Любое преступное деяние, как юридический факт, посягает на сложившиеся общественные отношения и влечет негативные изменения в них. В силу объективно существующей причинно-следственной зависимости оно порождает определенные для каждого его отдельного вида вредные последствия, конкретно выражающиеся в ущербе, который причиняется объектам преступления, охраняемым как уголовным, так и другими отраслями права. Именно последствия преступления являются основным элементом его общественной опасности, а их характер определяется содержанием общественных отношений, которым данное преступление наносит ущерб. В этой связи Кудрявцев В.Н. отмечает, что основными показателями опасности преступного действия являются: а) тяжесть возможных последствий; б) вероятность их наступления; в) распространенность действий такого рода [1, с.15]. Отсюда делаем вывод, что тяжесть реальных или возможных последствий является основным показателем опасности преступного деяния, хотя, естественно, что степень общественной опасности реально наступивших вредных последствий несравнимо большая, чем вероятность их наступления.

В целом, под последствиями преступления принято понимать вредные изменения в охраняемых законом общественных отношениях, которые явились его результатом. В одних случаях преступление наносит имущественный ущерб, в других - причиняет вред жизни, здоровью граждан, в третьих- нарушает установленный в государстве правопорядок и т. д. Следовательно, по своему характеру вредные последствия преступления весьма разнообразны и их можно классифицировать по различным признакам. Мы изберем в качестве такого признака наличие или отсутствие в результате совершения преступления материального ущерба. По данному признаку все последствия преступления мы разделим на две большие группы:

1) материальные последствия (имущественный ущерб);

2) нематериальные последствия (физический и моральный ущерб).

Рассмотрим первую группу последствий преступления. Итак, материальные последствия преступления выражаются прежде всего в имущественном ущербе, причиняемом в первую очередь материальным объектам (предметам преступного посягательства обладающим количественной характеристикой, которую можно выразить в денежном эквиваленте).

Причинение материального ущерба выступает в различных его составах по-разному. В одних из них материальный ущерб составляет цель преступника (все виды хищений), в других случаях причинение материального ущерба составляет средство, с помощью которого достигается преступная цель (умышленное уничтожение либо повреждение имущества). Нередко имущественный ущерб причиняется по ходу посягательства на основной объект. Так, объектом хулиганства является общественный порядок, однако в зависимости от способа совершения хулиганских действий последними может быть причинен как имущественный, так и неимущественный ущерб.

Материальные последствия возникают не только в результате посягательства на отношения собственности в форме определенных материальных объектов. Они возникают и при посягательстве на личность гражданина и его права. Направленные против жизни и здоровья граждан преступления (убийство, телесные повреждения, побои и т.д.) влекут за собой вред именуемый физическим, который прямым путем (непосредственно) возместить невозможно. Но вред физический, как правило сопряжен с вредом материальным, то есть материальными утратами и расходами, которые были понесены потерпевшими в связи с потерей кормильца, утратой заработка, восстановлением здоровья и т.д.. Анализ содержащихся в уголовном законе составов преступлений дает основание сделать вывод о том, что материальный ущерб может явиться результатом их подавляющего большинства.

Вторая группа последствий преступления - нематериальные.

Нематериальные последствия преступления (физический, моральный вред), несмотря на всю их тяжесть и общественную опасность, определить количественно, измерить практически не представляется возможным. И если в случае физического ущерба все таки наступают какие-то материальные последствия, которые можно возместить к примеру в денежном эквиваленте, то как быть с моральным вредом, который иногда гораздо более опасен для человека чем утрата какого-либо, пусть и очень ценного, имущества.

Согласно части 2 статьи 60 Конституции Республики Беларусь с целью защиты прав и свобод, чести и достоинства граждане в соответствии с законом вправе взыскать в судебном порядке, как имущественный вред, так и материальное возмещение морального вреда [2]. Исходя из данного положения Конституции был принят ряд нормативных актов, предусматривающих материальное возмещение морального вреда: законы Республики Беларусь “О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь”, “О защите прав потребителей”, “Об обращениях граждан”, а также Пленум Верховного Суда Республики Беларусь от 28 сентября 2000 г. N 7 “О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда”[3].

В соответствии с пунктами 14, 15, 16 Пленума моральный вред компенсируется судом в денежной форме, если законодательством не предусмотрена иная форма компенсации морального вреда, кроме того требования о размере компенсации морального вреда должны быть основаны на конкретных обстоятельствах, поэтому применительно к статье 243 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь [4] истец в заявлении о компенсации морального вреда должен указать, кем, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) причинены ему физические или нравственные страдания, в чем они выражаются, в какой денежной сумме он оценивает их компенсацию. При определении размеров же размеров компенсации суду необходимо руководствоваться ч.2 ст.152 и п.2 ст.970 Гражданского кодекса Республики Беларусь [5]. При этом суд, с целью обеспечения разумности и справедливости для каждого конкретного случая, должен учитывать степень нравственных и физических страданий потерпевшего исходя из тяжести наступивших для него последствий и их общественной оценки. Кроме этого суду необходимо учитывать обстоятельства причинения вреда, возраст потерпевшего, состояние его здоровья, условия жизни, материальное положение и иные индивидуальные особенности. Суд также вправе учесть имущественное (финансовое) положение причинителя вреда. Итак, вредные имущественные и неимущественные последствия преступления - это результат противоправного деяния, которое одновременно является уголовным и гражданским правонарушением. При его совершении возникает два вида охранительных правоотношений - уголовное и гражданское. И, если в уголовном правоотношении правонарушителю противостоит государство, то гражданско-правовое отношение возникает между правонарушителем и юридическим лицом или гражданином, которому преступлением причинен какой-либо ущерб. Содержание последнего составляет право потерпевшего требовать от правонарушителя восстановления нарушенных преступлением имущественной и неимущественной сфер, с одной с одной стороны, и корреспондирующая этому праву обязанность правонарушителя возместить ущерб - с другой. В первом из названных правоотношений реализуется уголовная ответственность, во втором - гражданско-правовая. В силу общего правила установленного п.1 ст.933 Гражданского кодекса Республики Беларусь вред причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившем вред, кроме случаев специально предусмотренных законодательством. Эта гражданско-правовая норма дает общее понятие деликатного обязательства закрепленные в ней общие положения получают специфическую интерпретацию в специальных деликтах, отражающих особенности как самого правонарушения, так и характер материально правового отношения, возникшего в результате деликта и причинения им материального либо нематериального ущерба. Поэтому приведенное общее правило о гражданско-правовой ответственности находит свое применение лишь в тех случаях, если возникшее в результате совершения преступления и причинения им вреда спорное правоотношение не регулируется специальной нормой, определяющей порядок и размер подлежащего возмещению ущерба.

Таким образом, в случае совершения преступления и причинения им ущерба возникшие при этом правовые отношения подлежат урегулированию на основании как норм уголовного права, так и норм отрасли материального права, регулирующих ответственность за причинение вреда. И именно реализация этих норм дает возможность устранить отрицательные последствия преступления. Отсюда можно сделать вывод о том, что правоприменительная деятельность ведущих уголовный процесс органов не сводится к привлечению виновных в совершении преступления лиц к уголовной ответственности, установления ее оснований и принятию об этом решения. В их задачи входит также приятие всех необходимых мер для быстрого и полного устранения последствий преступления, что и закреплено в п.2 ст.7 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь [6]. Именно для этой цели и предусмотрен уголовно-процессуальный механизм правового регулирования, приведение в действие которого способно устранить эти последствия и, следовательно, надлежащим образом защитить нарушенные преступлением имущественные и неимущественные права и интересы потерпевших лиц.

Развитие прав и свобод граждан Республики Беларусь с необходимостью предполагает совершенствование правоохранительной деятельности государства. И, исходя из гармонического сочетания интересов общества, государства и личности, учитывая характер вредоносного деяния, законодатель предоставляет возможность лицам, понесшим материальный и нематериальный ущерб от преступления, обратиться за защитой нарушенного права не только в порядке гражданского судопроизводства, но и в уголовном процессе, совместно с рассмотрением уголовного дела. Причем уголовно - процессуальная форма располагает большим разнообразием правовых средств для осуществления такой защиты.

Исследование отдельных уголовно-процессуальных средств защиты нарушенных преступлением прав и интересов потерпевших предполагает прежде всего уяснение сущности самой защиты и содержания уголовно-процессуального механизма ее осуществления.

Правовая защита, как одна из юридических гарантий осуществления субъективных прав и их восстановления в случае нарушения, представляет собой сложное многоплановое правовое явление. В качестве научной проблемы она составляет предмет исследования многих юридических отраслевых наук, а также общей теории права. И вполне естественно, что по поводу сущности правовой защиты нарушенных субъективных прав, а следовательно и ее понятия ведется дискуссия. Так Басин Ю.Г. cчитает, что “правовая защита - это предусмотренная для борьбы с правонарушениями система мер, опирающихся на государственное принуждение и направленных на обеспечение неприкосновенности права и ликвидацию последствий его нарушения” [7, с.34]. Малеин Н.С. полагает, что “правовая защита - это система правовых норм, направленных на предупреждение правонарушений и устранение их последствий”[8, с.192]. Иначе определяет сущность защиты гражданских прав Гуреев П.П.. По его мнению, она представляет собой “совокупность предусмотренных законом способов рассмотрения разрешения гражданско-правовых споров в целях восстановления нарушенных прав или подтверждения оспоренных гражданских прав” [9, с.6].

Анализируя приведенные выше соображения по поводу сущности защиты нарушенных субъективных прав мы полагаем, что их авторы в качестве определяющего признака берут лишь какую-либо отдельную сторону или свойство названного правового явления. Так Басин Ю.Г. сущность правовой защиты усматривает в материально-правовых способах, с помощью которых осуществляется защита нарушенного права, Малеин С.С. характеризует ее как правовой институт, и, наконец, Гуреев П.П. видит сущность правовой защиты в ее процессуальной стороне, не выясняя внутреннего содержания деятельности именуемой защитой права. Поэтому приведенные соображения о сущности правовой защиты нарушенного субъективного права, будучи верными по существу, не охватывают всех сторон данного явления, а следовательно, и не в полной мере выявляют сущность этого правового феномена.

Общая же теория права трактует защиту субъективного права, как деятельность юрисдикционных органов, направленную на применение предусмотренных законом мер для восстановления нарушенных прав. Здесь, по мнению Алексеева С.С., “защита права - это государственно-принудительная деятельность, направленная на осуществление “восстановительных задач”- на восстановление нарушенного права, обеспечение исполнения юридической обязанности” [10, с.180].

При таком видении защиты нарушенного субъективного права, независимо от характера последнего, ею органически соединяются материально правовая сторона (меры, способы защиты) и процессуальная (деятельность управомоченных органов по реализации этих мер), что и дает основание характеризовать защиту нарушенных субъективных прав как материально-процессуальный институт.

Изложенное, таким образом, дает основание заключить, что сущность правовой защиты нарушенного субъективного права состоит в реализации правоприменительными органами предусмотренных законом мер государственного принуждения с целью устранения нарушения и его последствий, согласно этой позиции видит сущность правовой защиты Нор В.Т.: “защита имущественных прав потерпевших лиц в советском уголовном процессе представляет собой урегулированную процессуальным законом деятельность ведущих уголовный процесс органов, направленную на применение предусмотренных законом мер с целью восстановления их нарушенного имущественного положения”[11, с.13]. Но и это определение правовой защиты не совсем полно отражает ее сущность - здесь сделан упор на устранение только имущественных последствий, хотя в законодательстве, в частности в ч.2 ст.60 Конституции Республики Беларусь, указано, что любой вред, то есть в том числе и неимущественный подлежит возмещению в полном объеме. Поэтому мы полагаем, что наиболее рациональным и раскрывающим сущность данного правового явления будет следующее понятие: правовая защита - это урегулированная процессуальным законом деятельность ведущих уголовный процесс органов, направленная на применение предусмотренных законом мер с целью восстановления субъективных прав лиц, которым в результате преступления был причинен какой-либо вред.

При таком понимании защиты субъективных прав нарушенных преступлением, она представляется не только как конечный результат деятельности ведущих уголовный процесс органов, но и как сама уголовно-процессуальная деятельность.

Нор В.Т. выделяет в защите нарушенных преступлением субъективных прав, осуществляемой при производстве по уголовному делу cледующие структурные элементы защиты:

а) объект;

б) способ;

в) субъект;

г) порядок и процессуальные средства.

Он считает, и наши мнения полностью совпадают, что ”будучи взаимосвязанными и взаимообусловленными, проявляясь лишь в единстве, они тем не менее относительно самостоятельны, что позволяет вычленить их из общего понятия защиты и подвергнуть анализу с целью выявления сущности”[11, с.13].

Итак, объектом защиты нарушенных преступлением прав потерпевших является само их субъективное право, вытекающее из гражданских, трудовых, семейных и тому подобных правоотношений.

Способ защиты - это конкретная мера государственного принуждения, с помощью которой ведущие уголовный процесс органы восстанавливают нарушенные имущественные и личные неимущественные права- данные меры пере числены в ст.11 Гражданского кодекса Республики Беларусь, но в уголовном судопроизводстве применению подлежат лишь:

а) восстановление положения существовавшего до нарушения права;

б) взыскание с обвиняемого или лиц, несущих в силу закона ответственность за его действия, причиненных убытков.

Одной из характерных особенностей способов защиты имущественных и личных неимущественных прав в уголовном процессе является то, что правовым основанием ее служат не только нормы гражданского права, но в ряде случаев и уголовного, а также уголовно-процессуального права.

Субъектом защиты прав потерпевших от преступления лиц, осуществляемой в уголовно-процессуальной форме, является ведущий уголовный процесс орган. Прежде всего, конечно, суд. Разрешая уголовное дело по существу, он принимает и решение о защите нарушенных прав. Но в предусмотренных законом случаях ее вправе реализовывать также дознаватель, следователь и прокурор.

Защита прав потерпевших лиц осуществляется в установленном уголовно-процессуальным законом порядке путем реализации предусмотренных уголовно-процессуальных средств. При этом порядок защиты представляет собой систему процессуальных действий и отношений возникающих между участниками уголовного судопроизводства по поводу такой защиты, а сами эти действия и отношения являются результатом использования ими предоставленных законом процессуальных прав и исполнения процессуальных обязанностей, то уголовно-процессуальные средства защиты - это не что иное, как процессуальные способы (формы) ее реализации.

Таким образом, уголовно-процессуальное право предусматривает специальный механизм правового регулирования, приведение в действие которого способно успешно решить одну из задач уголовного судопроизводства - защиту нарушенных преступлением имущественных и личных неимущественных прав и интересов потерпевших лиц.

По мнению Федорова А. требование о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, может быть рассмотрено как в порядке уголовного, так и гражданского судопроизводства. Однако совместное рассмотрение гражданского иска и уголовного дела имеет для гражданского истца значительные преимущества перед рассмотрением такого иска вне рамок уголовного дела. Так, в частности, гражданский иск в уголовном деле освобождается от государственной пошлины. Создаются наиболее оптимальные условия для установления лица обязанного нести гражданско-правовую ответственность за причинение ущерба, и доказывания иска. Рассмотрение гражданского иска в уголовном процессе позволяет избежать повторного рассмотрения обстоятельств причинения ущерба в гражданском судопроизводстве, сокращая тем самым сроки рассмотрения иска. Более того, в этом случае закон возлагает сбор доказательств на органы уголовного преследования, а характер и размер ущерба входят в обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу. При этом доказывание гражданского иска, предъявленного по уголовному делу, производится по правилам установленным уголовно-процессуальным кодексом, но используется и гражданское законодательство [12, с.56].

Кроме того, реализация гражданского иска в уголовном процессе осуществляется при активном участии сторон по гражданскому иску, что, в свою очередь, способствует более глубокому исследованию всех обстоятельств дела и правильному его разрешению. Поэтому именно гражданскому иску в уголовном процессе законодатель отводит главную роль в устранении вредных последствий преступления, детально, в отличие от других способов, регламентируя процессуальную деятельность, связанную с его предъявлением, производством и разрешением.

Институт гражданского иска в уголовном процессе проблема многоаспектная и одним из таких аспектов является вопрос о понятии гражданского иска в уголовном процессе. Все дело в том, что действующий уголовно-процессуальный закон не содержит определения понятия гражданского иска в уголовном деле. Так, в ч.1 ст.148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь сказано лишь то, что в уголовном процессе рассматриваются гражданские иски физических и юридических лиц, а также прокурора о возмещении физического, имущественного или морального вреда, причиненного непосредственно преступлением или предусмотренным уголовным законом общественно-опасным деянием невменяемого. А между тем дать такое определение, и прежде всего в уголовно-процессуальном, означает уяснить пределы использования исковой формы защиты нарушенных преступлением субъективных прав потерпевших лиц, в отличие этой формы от иных, неисковых способов предусмотренных уголовно-процессуальным правом.

В уголовно-процессуальной литературе нет единства во взглядах авторов по поводу понятия гражданского иска в уголовном процессе. Среди многообразия мнений можно выделить три основных направления.

Первое из них представляют такие юристы, как Мазалов, Александров. Они определяют гражданский иск, как требование лица, понесшего материальный ущерб от преступления (а также прокурора в его интересах), к обвиняемому или лицам, несущим имущественную ответственность за его действия, о возмещении этого ущерба, рассматриваемое и разрешаемое судом совместно с уголовным делом [13, с.7]. Исходя из такого определения, гражданский иск в уголовном процессе является материально-правовым требованием истца к ответчику, которое заявлено в ходе производства по уголовному делу и разрешается совместно с ним.

Представителем второго направления является Даев В. Г.. Он дает такое определение: “гражданский иск в уголовном процессе есть подлежащее рассмотрению в порядке уголовного судопроизводства обращение юридически заинтересованного лица или иного управомоченного лица к суду с заявлением о возмещении обвиняемым или лицами, несущими материальную ответственность за действия обвиняемого, имущественного ущерба, причиненного преступлением”[14, с.22]. Автор данного определения не отрицая материально-правового содержания иска, сущность последнего усматривает в обращении к суду с просьбой о рассмотрении гражданского иска и защите права, то есть рассматривает данный институт в процессуальном смысле.

Третье направление - Нор В. Т.. Его определение звучит так: “гражданский иск в уголовном процессе- это требование лица, понесшего материальный ущерб от преступления, его полномочного представителя или в его интересах прокурора к обвиняемому или лицам, несущем имущественную ответственность за его действия, о возмещении этого ущерба, заявленное ведущим уголовный процесс органам и разрешаемое судом совместно с уголовным делом”[11, с.33]. Данное определение говорит о том, что институт гражданского иска в уголовном процессе рассматривается его автором в единстве материально-правового содержания и его процессуальной формы, что с нашей точки зрения будет наиболее объективной точкой зрения, так как материально-правовое содержание иска (требование истца к ответчику) не будет приведено в действие, если оно не будет облечено в соответствующую процессуальную форму, а с другой стороны процессуальная форма не будет иметь никакой ценности, если в ней будет отсутствовать материальное содержание. Но несмотря на явные преимущества этого определения в нем, как, впрочем и в остальных, есть один существенный недостаток. В нем нет упоминания о вреде моральном, который также подлежит возмещению в порядке искового производства. Поэтому мы предлагаем следующее определение: гражданский иск в уголовном деле- это требование о возмещении имущественного, морального или физического вреда, причиненного преступлением или общественно-опасным деянием невменяемого, заявленное в уголовном процессе лицом, которому причинен такой ущерб, а также его представителем или прокурором, предъявленное к обвиняемому либо лицу несущему ответственность за действия обвиняемого (либо лица признанного невменяемым), разрешаемое совместно с уголовным делом. И соответственно предлагаем внести данное определение, как часть первую статьи 148 Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь.

В гражданском иске предъявляемом и разрешаемом совместно с уголовным делом, равно как и во всяком ином иске, принято различать составные части или элементы: предмет и основание иска. Именно эти два элемента и составляют содержание уголовного иска в уголовном процессе. Любой гражданский иск отличается от другого прежде всего своим предметом, т.е. конкретным материально-правовым требованием истца к ответчику по гражданскому иску, предъявляемому в уголовном процессе на рассмотрение и разрешение суда. В свою очередь, это требование вытекает из определенных законов юридических фактов, составляющих в совокупности второй элемент иска - его основание. Названные два элемента и предопределяют объем (пределы) и направление производства по гражданскому иску в уголовном процессе.

Предметом гражданского иска в уголовном процессе является обращенное к суду требование истца к ответчику о возмещении вреда, основанное на факте его причинения преступлением.

Предмет гражданского иска в уголовном процессе как для уголовно-процессуальной доктрины, так и правоприменительной деятельности в целом затруднений не вызывает. Однако в нем имеется ряд вопросов по которым существует "разнобой" во мнениях ученых-процессуалистов. К их числу относится прежде всего вопрос о том, охватывается ли предметом гражданского иска в уголовном процессе материальный ущерб состоящий из неполученных потерпевшим лицом хозяйственных доходов, которое оно могло бы получить, если бы преступление не было бы совершено. То есть речь идет о той части убытков, которые принято именовать "неполученные доходы" или " упущенная выгода". В уголовно-процессуальной литературе существует два основных мнения. Первым из них является мнение, что возмещению подлежит только реальный ущерб, то есть уменьшение наличного имущества. Такого мнения в частности придерживается Мазалов А.Г. [13, с.27]. Второе - убытки подлежат полному возмещению включая в себя как реальный ущерб, так и упущенную выгоду. Такого мнения придерживаются Нор В.Т. и Рыжаков А.П. [11, с.40; 15, с.6]. Хотя в принципе исходя из современного гражданского законодательства по данному вопросу уже не может существовать двух мнений. В соответствии со ст. 933 Гражданского кодекса Республики Беларусь вред причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме. Данную точку зрения, закрепленную законодательством, мы считаем единственно правильным разрешением этого вопроса. К тому же ст. 153 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь при разрешении вопросов связанных с основаниями, условиями и способами возмещения вреда, отсылают к действующему законодательству, то есть, по сути, к гражданскому и гражданско-процессуальному законодательству.

Второй элемент гражданского иска - его основание - "представляет собой совокупность фактических юридически значимых обстоятельств (юридических фактов), с которыми материальный закон связывает возникновение правоотношения между понесшими имущественный вред лицами и лицами, обязанными его возместить (обвиняемым, гражданским ответчиком), и из которых истец выводит свое материально правовое требование" [11, с.55]. Такими юридическими фактами, по общему признанию, являются: совершение преступления; наличие вреда; наличие причинной связи между преступлением и вредом. Эти факты входят в состав гражданского правонарушения в качестве единого основания гражданско-правовой деликтной ответственности. Хотя здесь можно выделить одну особенность - в составе гражданского правонарушения принято выделять: вред, противоправное поведение, причинную связь и вину нарушителя, а в случае гражданского иска в уголовном процессе вина, как его основание, специально не выделяется, так как совершение преступления без вины не возможно. Но здесь следует сказать и о том, что Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь предусматривает рассмотрение гражданских исков вытекающих из фактов совершения общественно-опасных деяний невменяемыми лицами. Основание рассмотрения данной категории дел в уголовном процессе будут статьи 945 и 947 Гражданского кодекса Республики Беларусь. В соответствии п.1 ст.945 Гражданского кодекса Республики Беларусь вред, причиненный гражданином, признанным недееспособным, возмещают его опекуны или организация, обязанная осуществлять за ним надзор, если не докажут что ущерб возник не по его вине. В то же время, ситуации, когда общественное деяние совершается лицом, страдающим психическим расстройством, совместно проживающий с ним супруг, родители, совершеннолетние дети, достоверно знающие об его болезненном состоянии, но не поставившие в установленном законном порядке вопрос о признании этого лица недееспособным (п.3 ст.947 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

Процессуальные предпосылки гражданского иска в уголовном судопроизводстве - сложный по составу юридический факт, детерминирующий выявление и реализацию охранительного гражданского правоотношения, возникшего в результате причиненного преступления (общественно-опасным деянием невменяемого) деликта.

В юридической литературе в основном выделяются следующие предпосылки иска:

а) процессуальные право- и дееспособность заявителя;

б) подведомственность иска судебного органа;

в) отсутствие вступившего в законную силу решения суда либо определение суда о принятии отказа истца от иска или об утверждении мировой сделки, вынесенного по спору между теми же сторонами о том же предмете и по тем же основаниям [16, с.12; 17, с.30; 18, с.15; 13, с.50; 19, с. 118].

Кроме этого ряд авторов дополняет этот перечень такими обстоятельствами, как наличие уголовного дела; предъявление в уголовном деле гражданского иска; отсутствие отказа в иске, установленного в порядке гражданского судопроизводства [20, с.9]. Однако здесь следует согласиться с Нором В.Т., который считает, что предъявление иска как предпосылка не имеет смысла, так как иск не может быть предпосылкой самого себя. Кроме того, он правильно рассматривает отказ в иске, вынесенный в порядке гражданского судопроизводства, как частный случай судебного решения [11, с.56-57].

Сам Нор В.Т. предлагает конструкцию состоящую из предпосылок предъявления иска и предпосылок рассмотрения иска. В первую группу, по его мнению, входят:

а) возбуждение уголовного дела;

б) подведомственность иска суду;

в) наличие у гражданского истца процессуальной право- и дееспособности, а у его представителя - надлежащего оформления полномочий;

г) отсутствие вступившего в законную силу, вынесенного по спору между теми же сторонами, о том же предмете и под тем же основанием решением суда или определение о принятии отказа истца от иска либо об утверждение мирового соглашения сторон;

д) предъявление иска до начала судебного заседания по делу.

Во вторую группу автор включает:

а) личную явку гражданского истца (гражданина или его представителя) в судебное заседание, если им не заявлено ходатайство о рассмотрении иска в его отсутствии или этот иск не поддерживает прокурор;

б) отсутствие не противоречащего закону, правам и интересам других лиц, отказа истца от иска [11, с.58].

Итак, правосубъектность гражданского истца. В юридической литературе процессуальная правоспособность рассматривается как предпосылка возникновения права на предъявление иска, а процессуальная дееспособность - как предпосылка реализации права на предъявления иска. При чем отраслевая принадлежность правоспособности, как правило, не указывается, а природа дееспособности объявляется уголовно-процессуальной [13, с.50]. Вместе с тем, в уголовно-процессуальном кодексе, в отличии от гражданского, отсутствует дефиниция уголовно-процессуальной право- и дееспособности (только в ст.53 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь частично определены ограничения дееспособности истца: права несовершеннолетнего истца осуществляет наряду с ним или вместо него законный представитель, а права недееспособного гражданина - вместо него законный представитель) но, согласно ч.4 ст. 148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь применение соответствующих норм Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь здесь будет носить компенсационный характер и оно не будет входить в противоречие с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

Согласно ст.ст.58-59 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь процессуальная дееспособность принадлежит в полном объеме совершеннолетним гражданам и юридическим лицам. Процессуальная дееспособность признается в равной мере за всеми пострадавшими от преступлений физическими и юридическими лицами.

Права несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет и ограниченно дееспособных граждан защищаются наряду с ними их представителями. Согласно ст.26 Гражданского кодекса Республики Беларусь, эмансипированные несовершеннолетние (которые объявляются полностью дееспособными в связи с работой по трудовому договору или с занятием предпринимательской деятельности), а также несовершеннолетние, вступившие в брак до восемнадцати лет (ч.2 ст.20 Гражданского кодекса Республики Беларусь), отстаивают свои интересы самостоятельно. Права несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, а также граждан признанных недееспособными, защищаются вместо них их законными представителями.

Подведомственность иска суду. Уголовно-процессуальное законодательство не содержит специальных норм, регулирующих подведомственность гражданского иска. Однако, согласно ст.49 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, каких либо ограничений, связанных с рассмотрением иска в уголовном деле не существует. Такая ситуация послужила поводом к разделению мнения ученых на две группы. Одни из них, основываясь на отсутствии указанных ограничений, считают возможным, разрешение вытекающих из факта причинения деликта гражданско-правовых споров, не зависимо от того, кто является его субъектами [20, с.13].

Другие ученые, ссылаясь на правила подведомственности гражданских дел, высказываются против рассмотрения исков, истцом и ответчиком в которых являются юридические лица [14, с.47; 11, с.57]. В качестве обоснования ими указывается, что здесь конститутивное значение будет иметь только характер правоотношений, возникших в связи с причинением ущерба, и состав участников этих правоотношений [14, с.47], а также то, что в данном случае принципиально допустимо применение норм гражданского судопроизводства, закрепляющих общее требование подведомственности [11, с.57].

Предпочтительнее в свое время была бы вторая точка зрения, но только отчасти. Аргументы, мотивирующие ее, вряд ли адекватно отражали правила о пределах применения норм гражданско-процессуального законодательства, поскольку оно предполагало (предполагает и сейчас, но в законодательно оформленном виде) не противоречивость данных норм и норм уголовно-процессуального законодательства. Но согласно ст.ст.55-56 Уголовно-процессуального кодекса БССР 1960 года [21], как гражданский истец, так и гражданский ответчик в любой комбинации могут быть физическими и юридическими лицами, поэтому и должно было бы отдаваться предпочтение именно этим статьям. Однако существовали другие препятствия косвенного характера предъявлению исков юридических лиц друг к другу. В силу ранее действующих законодательных актов (ст. 312 Уголовно-процессуального кодекса БССР и ст. 119 Гражданско-процессуального кодекса БССР [22]) гражданский иск, не разрешенный совместно с уголовным делом, мог рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства. Отсюда вытекает, что если судом, например, при невозможности произвести расчет по гражданскому иску одной организации к другой передавал бы вопросы о его размерах в порядке гражданского процесса (причем в полном соответствии с уголовно-процессуальным законодательством) и тот же суд, решая данный вопрос нарушит условия подведомственности. Налицо коллизия, избежать которую позволяла по сути дела исследуемая нами предпосылка.

В настоящее время, как мы считаем, есть основание для исключение из числа процессуальных предпосылок предъявление гражданского иска в уголовном судопроизводстве его подведомственность судебным органам. Оно заключается в дополнении общих правил о подведомственности общих правил о подведомственности гражданских дел пунктом, согласно которому под юрисдикцию судов подпадают споры юридических лиц в случаях, установленных наряду с гражданско-процессуальным законодательством иными законодательными актами (п.2 ст.37 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь). Таким образом, одним из таких актов будет являться Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь.

Одной из новелл, включенных в уголовно-процессуальный кодекс, является норма, регламентирующая отказ от предъявленного гражданского иска (ст. 154). В частности, установлена форма для заявления отказа от иска: она может быть устная или письменная. В первом случае заявление заноситься в соответствующий протокол, а во втором приобщается к уголовному делу. В соответствии с ч.3 ст.154 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь отказ от иска принимается органом уголовного преследования в любой момент судебного разбирательства, но до удаления суда в совещательную комнату при принятия решения.

Необходимо отметить, что ранее, до принятия нового уголовно-процессуального кодекса, применялось правило, предусматривающее принятие отказа от иска только судом (по аналогии с гражданским процессом) [11, с.12-19]. Несмотря на обоснованность такой практики, она порождала серьёзные трудности. Так следователь, памятуя об указанном правиле не мог удовлетворить соответствующие ходатайства истца, что влекло за собой нецелесообразное продолжение процесса доказываемого иска.

Согласно ч.4 ст.154 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, принятие отказа от иска влечет прекращение производства по нему. При чем вторичное предъявление иска по тому же предмету и основанию невозможно, в том числе, и в порядке гражданского судопроизводства. Но такие последствия не наступают, если указанное действие совершается прокурором или представителем истца.

Важно также помнить о недопустимости принятия отказа от материального требования ввиду его вынужденности (ч.5 ст.154 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь) или ввиду того, что он нарушает чьи-то права и охраняемые законом интересы (ч.4 ст.61 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Одним из специальных признаков исковой защиты права в уголовном процессе является наличие двух сторон с противоположными интересами - гражданского истца и гражданского ответчика.

Ввиду возникшего в результате преступления (общественно-опасного деяния невменяемого) спора о материальном праве гражданский истец воплощает функцию поддержания иска, а гражданский ответчик- функцию оспаривания иска. Согласно классической концепции об уголовно-процессуальных функциях, первый из них относится к стороне обвинения, а второй к стороне защиты (что, кстати говоря, нашло отражение в п.п.42,43 ст.6 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Участие указанных лиц в процессе способствует не только надежной гарантированной защите их субъективных прав, но и наиболее полному, всестороннему и объективному установлению подлежащих доказыванию обстоятельств, в частности тех, которые непосредственно относятся к гражданскому иску.

Согласно ч.2 ст.52 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь гражданским истцом признается физическое или юридическое лицо, в отношении которого имеются достаточные основания предполагать, что ему предусмотренным уголовным законом общественно-опасным деянием причинен вред, подлежащий возмещению в порядке, предусмотренном настоящим кодексом, которое подало в ходе производства по уголовному делу исковое заявление и в отношении которого орган, ведущий уголовный процесс, вынес постановление о признании его гражданским истцом.

Истец - это та из сторон, по поводу прав и охраняемых законом интересов которой возникает разрешаемый судом спор, то есть это лицо имеющее материальный и процессуальный интерес в исходе дела. Но причинение предусмотренным Уголовным законом общественно-опасным деянием вреда значит, что такое лицо “потерпело” от преступления, то есть является потерпевшим. Если исходить из законов логики, то такое определение было бы верным, но на самом деле оно верно только для уголовного права, где потерпевшим является всякое лицо (в том числе и юридическое), которому преступлением причинен тот или иной вред.

В уголовном же процессе, как понятие потерпевшего, так и гражданского истца употребляется в значении участника процесса. Так, согласно ч.1 ст.49 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь потерпевшим признается физическое лицо, которому предусмотренным Уголовным законом общественно-опасным деянием причинен физический, имущественный или моральный вред и в отношении которого орган ведущий уголовный процесс вынес постановление о признании его потерпевшим. Первым отличием, этих казалось бы идентичных понятий, будет круг лиц которые могут находиться в данном положении: если потерпевший- это всегда физическое лицо, то гражданский истец может быть, как физическим, так и юридическим лицом.

Гражданскими истцами в уголовном процессе могут быть:

а) при хищении, уничтожении или повреждении материальных ценностей, при иных посягательствах на имущество- собственник имущества или его законный владелец (перевозчик, хранитель);

б) при совершении преступлений, выразившихся в причинении вреда здоровью гражданина либо в посягательстве на его свободу, честь и достоинство,- лица, понесшие имущественный вред в результате утраты заработка (дохода), расходов, связанных с восстановлением здоровья (дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование и тому подобное)) или понесшие моральный вред (в результате посягательства на нематериальные блага);

в) при совершении преступлений, повлекших смерть пострадавшего являющегося кормильцем,- во-первых, нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания, во-вторых, ребенок погибшего, родившийся после его смерти;

г) при совершении преступлений против порядка осуществления экономической деятельности- лица, понесшие моральный вред в результате дискредитации деловой репутации, и нарушения прав потребителей.

При хищении, повреждении или уничтожении имущества, находящегося во владении собственника, последний, несомненно, должен признаваться гражданским истцом по уголовному делу, однако когда указанные преступления совершаются в отношении имущества, находящегося у законного владельца, возникает проблема кого же признать гражданским истцом: собственника или владельца. Мнения ученых по этому вопросу разделились. Мазалов А.Г., Донцов С.Е. отдают предпочтение собственникам. С их точки зрения титульный владелец приобретает право требования к обвиняемому (гражданскому ответчику) лишь в случае, когда он сам возместил ущерб собственника или когда собственник в силу определенных причин не предъявил гражданский иск.[13, с.62; 23, с.77]

Нор В.Т. в принципе разделяет данное мнение, полагая, что при решении рассматриваемого вопроса необходимо исходить из того, чьи права и интересы защищает иск о возмещении причиненного деликтом имущественного вреда. “Анализ норм, регулирующих обязательства, возникающих вследствие причиненного вреда, не оставляет сомнений - утверждает он - в том, что этим иском в первую очередь защищается право субъект, которому принадлежит это имущество на праве собственности (оперативного управления)”. Кроме того, похищение или уничтожение имущества, находящегося в момент совершения преступления в законном владении иных лиц, прекращает действие титула, а вместе с ним и право титульного владельца на это имущество. Следовательно, право на предъявление иска о возмещении ущерба в рассматриваемом случае имеет, прежде всего, собственник имущества [11, с.101].

Противоположного мнения придерживается Александров С.А., указывающий, что от преступления страдают интересы, прежде всего, титульного владельца, который и должен выступать в качестве гражданского истца в уголовном процессе [17, с.37].

Как исключение, по мнению вышеперечисленных авторов, в ряде случаев допустимо одновременное участие в деле как собственников, так и законных владельцев, в случае если предмет иска каждого из данных субъектов различен.

Но если предмет требований одинаков, то кто же, собственник или титульный владелец будет иметь приоритет на подачу гражданского иска? Вразумительного ответа не дают и нормы гражданского законодательства, так как право на защиту имущества в исковом судопроизводстве имеет как собственник имущества, так и его владелец, причем их правомочия в соответствии с главой 20 Гражданского кодекса Республики Беларусь абсолютно одинаковы. Решение данной проблемы мы видим в следующем: при возникновении такой ситуации прежде всего должны быть учтены интересы собственника, так как в случаях, когда ответственность владельца исключается или ограничена по закону либо по договору, или когда владелец менее состоятелен, чем обвиняемый, и потому взыскание с последнего будет более реальным, а собственник не был признан истцом, в силу указанных выше обстоятельств он понесет невосполнимые потери.

В юридической литературе на протяжении нескольких десятилетий наблюдалась активная дискуссия вокруг проблемы разрешения регрессных исков в уголовном деле, то есть материально-правовых требований к обвиняемому (гражданскому ответчику) со стороны лиц возместивших потерпевшему ущерб от преступления в силу закона или соглашения.

Одни авторы высказывались за положительное решение данной проблемы [24, с.15; 25, с.13; 26, с.311; 27, с.23; 28, с.56-57; 29, с.118-119], другие же напротив, утверждали, что рассмотрение регрессных исков недопустимо ввиду отсутствия непосредственной причинной связи между преступлением и убытком, причиненном регредиенту после исполнения им обязательства по возмещению вреда [13, с.73-74; 30, с.7; 31, с.16; 32, с.75; 33, с.495-496].

В связи с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, указанная проблема перестала носить дискуссионный характер. Согласно ст.148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, в уголовном судопроизводстве подлежат рассмотрению гражданские иски о возмещении вреда, причиненного непосредственно преступлением или предусмотренным уголовным законом общественно-опасным деянием невменяемого. Таким образом, в настоящее время законодателем однозначно подтверждена невозможность рассмотрения в соединенном процессе регрессных исков.

Мы, в свою очередь, не можем признать прогрессивным такое нормативное решение, поскольку придется отказаться от явных преимуществ юридико-технического и экономического характера, свойственных соединенному процессу. Предъявление регрессных исков в порядке гражданского судопроизводства будет связано с существенной потерей времени как для истца, так и для суда и будет сопряжено с повторным изучением ряда материалов, истребованием необходимых документов и так далее.

Однако данный недостаток легко устраним, если допустить заявление регрессных требований в уголовном деле, ни о каком обременении уголовного процесса в этом случае речи быть не может. В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дополнительно нужно будет установить факт платежа регредиента потерпевшему и факт наличия между ними соответствующего обязательства. То есть технические и экономические выгоды налицо.

Исходя из вышеизложенного, мы считаем необходимым законодательный пересмотр ст.143 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, смысл которого заключался бы в разрешение всех без исключения регрессных требований в уголовном деле. Тем более, что требование о непосредственной связи преступления и ущерба - содержащееся в современной редакции ст.148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, не носит абсолютно категорический характер. Как исключение, в частности, допускается взыскание средств затраченных на стационарное лечение граждан, в случаях причинения вреда их здоровью, в результате умышленных преступных деяний.

Второе отличие потерпевшего от гражданского истца - это объем их процессуальных прав. Действующее законодательство предоставляет гражданскому истцу значительный объем полномочий (ст.53 Уголовно-процессуального кодекса), наполняющий правовой статус данного субъекта дополнительным качественным содержанием. Так гражданский истец имеет право знать сущность обвинения: возражать против действия органа уголовного преследования и требовать внесения его возражений в протокол следственного или другого процессуального действия, проводимого с его участием, участвовать в судебном заседании суда первой инстанции и т.д.

Как позитивный момент, можно отметить то, что в настоящее время истец может быть допрошен в качестве свидетеля. Но тем не менее истец имеет право обжаловать приговор только в части, относящейся к иску, и по его жалобе не допускается отмена оправдательного приговора - эти ограничения в отношении юридических лиц ничем не оправданы и сопряжены с серьезным стеснением их прав.

Корреспондирующей гражданскому истцу стороной в уголовном процессе является тот его участник, который должен нести имущественную ответственность за причинение вреда. По общему правилу вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред причиненный имуществу юридического лица подлежит возмещению в полном объеме лицом причинившим вред. Именно лицо, совершившее преступление и причинившее им вред, должно устранять отрицательные имущественные последствия своего деяния. Однако, в соответствии со ст.133 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в ряде случаев имущественную ответственность за противоправные действия определенных категорий граждан, несут другие лица, т.е. законом может быть возложена обязанность возмещения вреда на лицо, не являющееся причинителем вреда. В таких случаях уголовно-процессуальный закон предусматривает привлечение в процесс гражданского ответчика. Итак, в соответствии со ст.54 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь гражданским ответчиком признается физическое или юридическое лицо, на которое, в силу закона и в связи с предъявленными в ходе производства по уголовному делу иском может быть возложена материальная ответственность за действие обвиняемого, причинившего вред в результате совершения предусмотренного уголовным законом общественно - опасного деяния и в отношении которого орган ведущий уголовный процесс вынес постановление о признании его гражданским ответчиком. В качестве таковых в различных ситуациях могут быть признаны родители опекуны, попечители и другие лица, а также предприятия, учреждения, организации, которые в силу закона несут материальную ответственность за ущерб причиненный преступными действиями обвиняемого, которые предусмотрены Уголовным кодексом Республики Беларусь. Отсюда, гражданский ответчик всегда является самостоятельным субъектом уголовного процесса и никогда не может быть одновременно обвиняемым по тому же делу [11, с.73].

С тем чтобы определить круг гражданских ответчиков необходимо обратиться к нормам материального права, регламентирующий отношение из причинения вреда. Так в соответствии со ст.937 Гражданского кодекса Республики Беларусь, юридическое лицо либо гражданин обязаны возместить вред, причиненный его работникам при исполнении своих трудовых (служебных) обязанностей. При этом работниками признаются граждане, выполняющие работы по гражданско-правовому договору, если они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица, или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работы. Для наступления ответственности организации за вред, причиненный их работниками при исполнении ими трудовых (служебных) обязанностей, форма вины последних определяющего значения не имеет, т.е. она может быть как умышленная, так и неосторожная. А также роли не играет совершено преступление должностными лицами или нет (например, хирург совершил неправильные действия при оперировании (допустил врачебную ошибку), вследствие чего пациенту были причинены такие телесные повреждения).

Юридическое лицо может быть также признано гражданским ответчиком, если непосредственный причинитель вреда действовал невиновно. Так, за нарушение правил безопасности движения во времени практической езды на учебной машине с двойным управлением уголовную ответственность несет инструктор, а не учащийся, если инструктор не принял своевременных мер по предотвращению автомобильной аварии. Гражданско-правовую ответственность будет нести соответствующее юридическое лицо.

Вред, причиненный гражданину преступными действиями должностных лиц государственных органов, органов местного управления и самоуправления, подлежит возмещению за счет казны Республики Беларусь или казны административно-территориальной единицы (ст.938 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

Вред, причиненный в результате преступлений, совершенных против правосудия: вынесение заведомо неправосудного приговора, привлечения в качестве обвиняемого заведомо невиновного, заведомо незаконного применения мер уголовно-процессуального принуждения возмещается также за счет казны Республики Беларусь или административно - территориальной единицы (ст.939 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

В последних двух случаях обязанной стороной в деликатных правоотношениях будет являться государство. При этом, согласно ст.940 Гражданского кодекса Республики Беларусь, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если, в соответствии с п.3 ст.125 настоящего кодекса, возмещение вреда не возложено на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Родители и лица их заменяющие могут быть привлечены в качестве гражданских ответчиков в уголовном процессе в случае, если у несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда. В таком случае вред должен быть возмещен полностью или в недостающей его части родителями, усыновителями или попечителями, если они не докажут, что вред возник не от их вины (ст.943 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Ответственность этих лиц будет субсидиарной, причем обязанность родителей, усыновителей, попечителей по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, прекращается по достижении причинившим вред совершеннолетия, либо в случае, когда у него до достижения совершеннолетия появились доходы или иное имущество, достаточные для возмещения вреда, либо когда он до достижения совершеннолетия приобрел дееспособность (ст.943 Гражданский кодекс Республики Беларусь). Кроме этого, в соответствии со статьей 944 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в качестве гражданского ответчика могут быть привлечены родители лишенные родительских прав если в течение трех лет после лишения родительских прав их несовершеннолетний ребенок, в возрасте от 14 до 18 лет, в результате совершения им общественно-опасного деяния причинил вред, а поведение ребенка, повлекшее причинение вреда, явилось следствием ненадлежащего исполнения родительских обязанностей.

Ответственность за вред причиненный гражданином признанным недееспособным возмещает его опекун или организация, обязанная осуществлять за ним надзор, если не докажут, что вред возник не по их вине, при чем эта обязанность не прекращается в случае последующего признания лица дееспособным (ст.945 Гражданского кодекса Республики Беларусь)

Некоторым своеобразием отличается порядок возложения ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности. По общему правилу в таких случаях ответственность несет их владелец. При этом необходимо учитывать, что под указанным источником подразумевается деятельность, связанная с повышенной опасностью для окружающих ввиду, невозможности полного контроля за ней со стороны человека (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих газов и тому подобного; осуществление строительной и иной, связанной с ней деятельностью).

Под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, либо ином законном основании в том числе на праве аренды (за исключением аренды транспортных средств с экипажем), по доверенности на право управлять транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и тому подобного (п.1 ст.948 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Исходя из изложенного, не признается владельцем источника повышенной опасности, и не имеет ответственности за вред перед потерпевшим лицом, управляющее источником в силу трудовых отношений с владельцем этого источника (шофер, оператор и др.).

Если вред причинен в результате взаимодействия источников повышенной опасности (столкновений транспортных средств и пр.) третьим лицом, то их владельцы несут перед потерпевшими солидарную ответственность.

В ситуации, когда ущерб в результате взаимодействия источников повышенной опасности только их владельцы, вопрос о гражданско-правовой ответственности решается на основании статьи 933 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

При причинении вреда источником повышенной опасности эксплуатируемым лицом, незаконно им завладевшим (например, в результате хищения, угона), существует два варианта развития событий. В случае наличия вины владельца в противоправном изъятии у него источника повышенной опасности (например, не была обеспечена подлежащая охрана транспортного средства), в соответствии со ст.948 Гражданского кодекса Республики Беларусь, отвечать за ущерб будет, как лицо противоправно завладевшее источником повышенной опасности, так и законный владелец. А в соответствии с ч.3 ст.2048 Гражданского Кодекса Республики Беларусь владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред причиненный этим источником, в случае если этот источник выбыл из его владения не по его вине.

Спорным является вопрос об ответственности причинивших вред фактического пользователя машины и лиц, управляющих автомашиной в присутствии собственника [34, с.123]. На наш взгляд, следует согласиться с тем, что сделка по передаче машины в пользование без надлежащего оформления недействительна, а передача управления в присутствии владельца другому лицу не будет передачей права владения [35, с.115]. Поэтому здесь непосредственный причинитель вреда не будет являться обязанной стороной в деликтном правоотношении.

Уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность участников уголовного процесса, в частности, гражданских истцов и гражданских ответчиков, защищать свои права и интересы через представителей.

Помимо способствования защите прав и интересов истцов и ответчиков представительство имеет целью содействовать органам расследования, суда в выяснении существенных обстоятельств дела и правильном его разрешении.

Чтобы дать исчерпывающую характеристику рассматриваемому институту, мы должны опираться как на уголовно-процессуальные нормы, так и на нормы гражданского процессуального законодательства, посвященные ему.

В соответствии со ст.58 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь представителями гражданского истца и гражданского ответчика могут быть лица, которые уполномочены указанными участниками уголовного процесса представлять их интересы при производстве по уголовному делу и в отношении которых орган, ведущий уголовный процесс, вынес постановление (определение) о признании их представителями. Причем гражданский истец и гражданский ответчик могут иметь нескольких представителей. Таким образом граждане могут поручать отстаивать свои интересы неопределенному кругу лиц (родство, свойство, близкое знакомство с представляемым значения не имеют). Дела юридических лиц ведут в судах их органы или другие представители юридических лиц, действующие в пределах прав, предоставляемых им законом и учредительными документами либо доверенностью. В качестве органов юридических лиц выступают их руководители (если речь идет о единоличных органах управления), или их представители (если речь идет о коллегиальных органах управления). Важно отметить, что в процессе допускается совместное участие представителя и самого представляемого (гражданина) (ст. 70 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Особо подчеркнем, что если в качестве стороны деликтного правоотношения выступает юридическое лицо частной формы собственности, его руководителем и учредителем является одно и тоже лицо, то последний может быть признан непосредственно в качестве гражданского истца или гражданского ответчика. Такое решение является, по сути, альтернативным и должно приниматься с учетом мнения руководителя.

Представители могут участвовать в деле только при соблюдении ряда правил и условий.

Граждане уполномочивают представителей на ведение своих дел устным заявлением органам предварительного расследования и суда, которое подлежит занесению в протокол, или письменной доверенностью, оформленной соответствующим образом (например, в нотариальном порядке). Адвокаты, кроме того, должны представить еще ордер юридической консультации. Руководители юридических лиц предъявляют документы, удостоверяющие их служебное положение, а также, при необходимости, учредительные документы. Представители коллегиальных органов управления подтверждают свои полномочия выпиской из протокола заседания соответствующего органа управления. Иные представители юридических лиц могут действовать на основе надлежаще оформленной доверенности.

Полномочие на ведение дела детерминирует осуществление представителем всех прав представляемого, кроме тех, которые не отделимы от личности последнего.

Такие процессуальные действия, как полный или частичный отказ от иска, признание иска и заключение мирового соглашения, изменение предмета или основания иска, а также размера исковых требований, передача полномочий другому лицу (передоверие), заявление ходатайства об обеспечении иска, должны быть специально оговорены в доверенности, выданной представляемым (ч.2 ст.59 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, ч 2 ст.79 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь).

В качестве представителей в уголовном процессе не допускаются следующие лица: не достигшие совершеннолетия, кроме несовершеннолетних родителей - по делам своих детей; признанные недееспособными или ограниченно дееспособными; занимающие должности судей, следователей, прокуроров, кроме случаев, когда они участвуют в деле в качестве законных представителей недееспособных лиц; ранее участвовавшие в данном деле в качестве ведущих уголовный процесс лиц, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, либо являющиеся родственниками ведущих уголовный процесс субъектов и секретаря судебного заседания; свидетели, давшие показания об обстоятельствах, имеющих отношение к данному уголовному делу; являющиеся родственниками тех участников уголовного процесса, интересы которых противоречат интересам представляемых; оказывающие юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам гражданского истца или гражданского ответчика,

В отличие от рассмотренных представительство по закону (законное представительство) имеет свои специфические особенности. Так, являясь обязательным, оно позволяет в полной мере обеспечить защиту прав несовершеннолетних и иных лиц, которые по причине недееспособности или ограниченной дееспособности лишены возможности самостоятельно отстаивать свои права и интересы (соответственно не обладают процессуальной дееспособностью или обладают ограниченной процессуальной дееспособностью).

Законные представители (родители, усыновители, опекуны, попечители), признанные в данном качестве органом уголовного преследования или судом, вправе совершать от имени представляемых все процессуальные действия, право совершения которых принадлежит представляемым, и которые не направлены против интересов последних (в частности, от имени обвиняемого нельзя отказаться от услуг защитника) (ст.57 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

При отсутствии у обвиняемого, гражданского истца, законного представителя из числа указанных выше лиц, орган, ведущий уголовный процесс, должен признать их законным представителем орган опеки и попечительства (ст.56 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Необходимо отметить, что не могут быть признаны законным представителем гражданского истца лица, которым вменяется причинение вреда истцу, а также, не могут быть признаны законным представителем обвиняемого или лица, совершившего общественно опасное деяние, лица, понесшие ущерб от их действия (ч.2 ст.57 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Уголовно-процессуальный закон накладывает определенное ограничение, относящиеся к возможности выполнения законным представителем иных процессуальных функций, Так, согласно п.4 ч.2 ст.60 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, не подлежат допросу в качестве свидетелей лица, которым сведения, относящиеся к данному уголовному делу, стали известны в связи с их участием в уголовном судопроизводстве в качестве представителя. Однако участие в деле законных представителей обвиняемого, потерпевшего не исключает возможности получения от них свидетельских показаний по другим имеющим значение обстоятельствам.

Особое процессуальное положение среди субъектов гражданского иска занимает прокурор. В его деятельности (в контексте темы) можно выделить два взаимосвязанных и взаимообусловленных аспекта. Во-первых, согласно ст.25 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, прокурор осуществляет надзор на всех стадиях уголовного судопроизводства и обязан при этом своевременно принимать предусмотренные законом меры по устранению нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили. Во-вторых, в соответствии со ст.ст.149, 293 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, прокурор предъявляет или поддерживает заявленный по делу гражданский иск, если это требует защита прав граждан, юридических лиц, государственных или общественных интересов.

Осуществляя надзор на стадии предварительного расследования, прокурор следит за тем, чтобы органами уголовного преследования надлежащим образом производилось признание гражданским истцом (гражданским ответчиком); своевременно принимались меры обеспечения как предъявленного, так и возможного в будущем гражданского иска; точно устанавливались характер и размер ущерба, причиненного преступлением, а также основания гражданского иска.

Осуществляя надзор за законностью судебных решений, прокурор следит за тем, что гражданский иск разрешался в зависимости от доказанности его оснований и размеров, а также чтобы в соответствии с законом решались иные относящиеся к нему вопросы.

Говоря о втором аспекте деятельности прокурора, необходимо указать, что прокурор, в силу ч.3 ст.34 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь и ст.22 Закона о прокуратуре [36], вправе предъявлять иски в защиту прав и законных интересов государства, предприятий, учреждений, организаций государственной формы собственности, а в защиту прав и законных интересов субъектов хозяйствования негосударственной формы собственности и граждан - в случаях, если они лишены возможности самостоятельно защитить свои интересы (например, в случае, когда потерпевший является несовершеннолетним, недееспособным, ограниченно дееспособным).

Прокурор, осуществляя функции надзора и поддержания государственного обвинения, не может являться ни собственно гражданским истцом, ни его представителем. Это очевидно, если проанализировать статьи уголовно-процессуального и гражданско-процессуального кодексов, регламентирующие правовой статус гражданского истца и его представителя. Однако прокурор наделяется совокупностью всех прав, предоставленных законом указанным участникам процесса, за исключением, конечно, материального права отказаться от иска. Это означает, что отказ прокурора от иска не влечет за собой тех юридических последствий, которые порождают отказ самого истца, - невозможность повторной подачи искового заявления по тому же предмету и по тем же основаниям. Кроме того, данный отказ не лишает лицо, в защиту прав и законных интересов которого был предъявлен иск, права требовать рассмотрения иска по существу (ст.84 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь). Исходя из изложенного, в случае предъявления иска, прокурор будет выступать в качестве процессуального истца, не имеющего материального интереса (не являющегося стороной в деликтном обязательстве).

Факт предъявления иска прокурором означает, что уже на нем, в частности, лежит бремя доказывания основания и размера иска, без какого-либо участия в процессе доказывания самого истца.

Предъявив или поддержав заявленный гражданский иск, прокурор на стадии судебного разбирательства обосновывает выдвинутые (поддержанные) им требования, а затем при выступлении в прениях высказывает свое мнение по поводу возможности удовлетворения иска. Последнее действие имеет место во всех иных случаях, поскольку, таким образом сложилась практика поддержания обвинения в судах.

Необходимо подчеркнуть, что суд рассматривает гражданский иск независимо от явки гражданского истца или его представителя, если признает это необходимым или если иск поддерживает прокурор (ст.297 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Как свидетельствует изученная нами судебная практика, прокуроры преимущественно предъявляют иски, связанные с возмещением средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий.

В производстве по гражданскому иску особое место занимает его доказывание. Исчерпывающий перечень элементов предмета доказывания закреплен в ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь. В качестве одного из них выступает характер и размер вреда, причиненного преступлением. Тем самым законодатель одним из приоритетов признает виндикацию интересов потерпевшего, которому общественно-опасным деянием был причинен физический, имущественный или моральный вред.

Доказывание обстоятельств, свидетельствующих о характере и размере причиненного вреда, является органичной частью доказывания таких значимых обстоятельств, как наличие события преступления и виновности обвиняемого в его совершении, во многом носит самостоятельный характер. Отсюда вытекает необходимость определения понятия и содержания предмета доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе.

Впервые термин "предмет доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе" был использован Юдельсоном К.С. в статье "Процессуальные вопросы судебного рассмотрения дел о возмещении ущерба" в целях установления пределов исследования фактических обстоятельств, относящихся к гражданскому иску [37, с.14]. В дальнейшем в юридической литературе он стал употребляться как вариант общего понятия предмета доказывания, то есть как перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию в ходе разрешения требований гражданского истца [13, с.97; 20, с.69].

Прежде чем дать более конкретное и точное определение исследуемого предмета, необходимо осветить ряд устанавливающих его факторов. Во-первых, специфичный характер обстоятельств, значимый для разрешения гражданско-правовых требований, заключается в том, что они (обстоятельства) является основанием для применения норм цивилистического цикла [38, с.200], тогда как все иные обстоятельства предмета доказывания по уголовному делу имеют непосредственное юридическое значение для применения норм уголовного и уголовно-процессуального права.

Во вторых, в предмет доказывания должны входить только те обстоятельства, которые непосредственно, а не опосредованно обуславливают применение норм права. Однако, это мнение разделяется не всеми учеными.

Факты, нуждающиеся в доказывании, в теории доказательств принято разделять на промежуточные (доказательственные) и искомые (конечные тезисы доказывания). Искомыми называются обстоятельства, которые имеют непосредственное юридическое значение и от наличия которых напрямую зависит решение судом в соответствии с нормами материального и процессуального права всех вопросов дела по существу. Под промежуточными понимаются факты, с помощью которых устанавливаются или опровергаются обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу [39, с.142-144].

Ряд процессуалистов настаивают на том, что в предмет доказывания наряду с обстоятельствами, перечисленными в ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь следует включать промежуточные [40, с.69; 41, с.103; 42, с.9; 43, с.361; 44, с.81]. Основные их доводы таковы: исключение из предмета доказывания промежуточных фактов приведет к тому, что сами они не будут доказаны с полной достоверностью [40, с.71; 43, с.367; 45, с.462], а разграничение между промежуточными и конечными обстоятельствами представляется крайне условным, так как любое обстоятельство, имеющее значение для дела, будучи доказанным, становиться как бы промежуточным в качестве средства установления других [44, с.81]; все факты и обстоятельства подлежащие доказыванию юридически значимы [44, с.82].

На наш взгляд, вряд ли можно согласиться с вышеуказанными доводами. Говоря о первом из них, необходимо отметить, что недопустима подмена, а точнее смешение двух, хотя и взаимосвязанных, но вполне самостоятельных задач теории доказательств: установление критериев познания различия (дистинктивных критериев) искомых и промежуточных обстоятельств и обеспечение достоверности доказательственного материала в целях успешного разрешения любого уголовного дела.

Что касается второго довода, то он не приемлем по той простой причине, что процесс доказывания не может представлять собой нечто, не имеющее завершения. Следует отличать конечные тезисы, служащие целью доказывания, от промежуточных, являющихся средством достижения цели [46, с.31]. Этот аргумент можно использовать и для опровержения третьего довода включения промежуточных фактов в предмет доказывания.

Исходя из вышеизложенного, мы считаем обоснованным мнение, согласно которому в предмет доказывания входят только такие факты, которые содержат в себе признаки расследуемого преступления или имеют правовое значение для решения вопросов о виновности (или невиновности) привлеченного к ответственности лица и применения к нему наказания [47, с.93-94], а также ряда других вопросов.

Обстоятельства, составляющие предмет доказывания, подлежат установлению по каждому уголовному делу. Необходимость же установить промежуточные факты возникает не по всем делам. Факты, обязательно доказываемые по каждому делу не могут объединяться с фактами обусловленными особенностями доказывания [48, с.8]. Таким образом граница предмета доказывания должны быть конкретно очерчены, а включение в предмет доказывания промежуточных фактов лишает его необходимой определенности [49, с.14-16] и, как следствие, практического значения [50, с.10].

И наконец, последний существенный момент исследуемого вопроса, состоит в том, что конечной целью устанавливания фактов подлежащих доказыванию по гражданскому делу в уголовном процессе, следует считать только разрешение гражданского иска, а не разрешение спорного гражданско-правового отношения ввиду возможности его урегулирования посредствам иным формам (например, посредством уголовно-процессуальной реституции).

Таким образом, предмет доказывания по гражданскому делу в уголовном процессе - это совокупность обстоятельств служащих непосредственным основанием для применения тем или иным нормам материального и процессуального права при разрешении. гражданского иска.

Одна из первых структур предмета доказывания по гражданскому иску также была предложена Юдельсоном К.С. Он выделяет следующие элементы данной структуры:

а) действия причинившие вред в их конкретном выражении, в каждом отдельном случае;

б) наличие вреда, причиненного личности или имуществу, - также в его конкретном выражении;

в) наличие причинной связи между действиями лица , привлеченного к уголовной ответственности и вредом;

г) вина причинителя вреда;

д) умысел или неосторожность потерпевшего, а если последняя была допущена то и степень ее выраженности;

е) имущественное положение гражданина, причинившего вред;

ж) размер причиненного вреда [37, с.14].

Понариным В.Я. был расширен указанный перечень за счет:

а) лица, которому преступлением причинен материальный ущерб и лица, которое может быть признано гражданским истцом.

б) лица, несущего материальную ответственность по иску;

в) вины гражданского ответчика в причинении обвиняемым материального ущерба;

г) имущественного положения гражданского ответчика [51, с.77].

Нор В.Т. сделал одно уточнение: подлежит установлению не просто размер ущерба, а размер ущерба подлежащего возмещению [11, 85].

Беря за основу предложенную конструкцию, мы считаем необходимым, остановиться на некоторых принципиальных моментах.

Вина потерпевшего в содействии возникновению или увеличению вреда, действительно обладает признаками юридической значимости в силу ст.952 Гражданского кодекса Республики Беларусь. Согласно этой статье, вред, причиненный вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Кроме того, если грубая неосторожность потерпевшего содействовала возникновению вреда или его увеличению, в зависимости от степени вины потерпевшего, размер возмещения должен быть уменьшен. Поэтому, с нашей точки зрения, следует говорить не о парциальных вариантах поведения пострадавшего, а об обстоятельствах характеризующих содержание действий данного лица в целом.

Оценивая такой элемент, как размер причиненного вреда, стоит согласиться с отмеченной ранее поправкой Нора В.Т.. Факты, свидетельствующие о действительном размере вреда обуславливают принятие решений об уголовно-правовой квалификации деяния, о назначении обвиняемому определенной меры наказания. При разрешении же гражданского иска юридическое значение приобретает именно размер вреда, подлежащего возмещению, который во многих случаях разнится с действительными прямыми убытками.

Обстоятельства, указывающие на лицо, которое может быть признано гражданским истцом, и обстоятельства, указывающие на лицо, которому преступлением причинен вред, не должны рассматриваться отдельно, так как их содержание абсолютно тождественно друг другу. Правильное, в соответствии с нормами материального права, установление лица, которому был причинен вред, означает последующее его признание в качестве гражданского истца.

Определение лица, несущего материальную ответственность за действия обвиняемого (невменяемого), то есть гражданского ответчика, вне всяких сомнений является составной частью доказательственного процесса, поскольку ряд норм материального права прямо предусматривает такие случаи.

Собирание и закрепление фактических данных, характеризующих имущественное положение гражданского ответчика, в рамках уголовных дел не влекут никаких юридических последствий ввиду того, что суду предоставляется право уменьшить размер возмещения вреда, причиненного лицом, на которое непосредственно возлагается материальная ответственность по иску (п.3 ст.952 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Таким образом, имущественное положение гражданского ответчика во внимание приниматься не должно.

С учетом вышесказанного предмет доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе будет включать:

а) обстоятельства, характеризующие общественно-опасное деяние, в том числе характер и размер вреда, причиненного в результате его совершения и подлежащего возмещению;

б) вину обвиняемого (гражданского ответчика) в причинении вреда;

в) обстоятельства, влияющие на степень и характер материальной ответственности обвиняемого;

г) обстоятельства, характеризующие поведение потерпевшего.

Предмет доказывания по гражданскому иску по своему содержанию является органичной составной частью предмета доказывания по уголовному делу. В этой связи интересен вопрос, насколько полно и четко отражены подлежащие установлению по иску обстоятельства в ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь.

Анализ указанной статьи свидетельствует о том, что в ее четвертом пункте отдельно выделены только два интересующих нас обстоятельства: характер и размер вреда причиненного преступлением. Отсюда возникает вопрос: что это – пробел в уголовно-процессуальном законодательстве или искомые факты растворены в первых трех пунктах названной статьи?

Так, в п.1 ст.89 Уголовно- процессуального кодекса Республики Беларусь отражено следующее обстоятельство: наличие общественно-опасного деяния, предусмотренного уголовным законом (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения). В него принято включать совершенное деяние, его последствия, причинно-следственную связь между деянием и последствиями; выяснение лиц, в отношении которых совершены соответствующие действия; обстоятельства, характеризующие социальный статус потерпевшего, а также содержание его действий, предшествующих или осуществляющихся одновременно с преступлением [52, с.39].

В двух остальных пунктах идет речь о виновности обвиняемого и об обстоятельствах, влияющих на степень и характер его ответственности. согласно этим пунктам должны быть установлены: данные удостоверяющие личность обвиняемого; наличие вины обвиняемого; мотивы преступления; цели преступления; обстоятельства смягчающие и отягчающие ответственность; иные, характеризующие личность обвиняемого обстоятельства.

Суммируя изложенное, можно прийти к выводу, что в ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь отсутствует лишь одно обстоятельство, значимое для разрешения гражданского иска, – данные, на базе которых устанавливается гражданский ответчик и его вина. С тем, чтобы обстоятельства, подлежащие доказыванию по гражданскому иску в уголовном процессе, предстали в четком и ясном законодательно-оформленном виде, то есть чтобы прослеживалась их прямая, а не косвенная регламентация, с нашей точки зрения, необходимо исходить из следующего.

Усовершенствованию подлежит п.4 ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, который в настоящее время закрепляет часть обстоятельств, служащих основанием для разрешения гражданско-правовых охранительных правоотношений.

Содержание указанного пункта должно быть одновременно лаконичным и исчерпывающим. С целью достижения поставленной цели обратимся к проблеме предмета доказывания в гражданском процессе.

Общепризнанно, что предмет доказывания в исковом производстве имеет два источника формирования: основание иска и возражение против иска. При этом под основанием иска понимается совокупность юридических фактов (обстоятельств), с которыми материальный закон связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношений между истцом и ответчиком и из которых истец выводит свое материально-правовое требование [53, с.40]. Состав же основания иска определяется прежде всего, нормами материального и процессуального права, которые регулируют спорное правоотношение. Поскольку как в гражданском, так и в уголовном процессе предлагается разрешение исков посредством в частности одних и тех же норм материального и процессуального права, можно говорить о тождестве предметов доказывания в рамках признанных видов судопроизводства.

Нужно также четко разграничить такие обстоятельства, как размер вреда, причиненного преступление и размер гражданского иска. Первое из них имеет более узкое содержание и его установление необходимо для разрешения исключительно следующих уголовно-правовых вопросов: надлежащая квалификация преступления и избрание определенной меры наказания. При причинении имущественного вреда определяется стоимость похищенного, уничтоженного или поврежденного имущества на день совершения преступления. При причинении физического вреда устанавливается только степень телесных повреждений (путем назначения и производства судебно-медицинской экспертизы). В том случае, когда причиняется моральный вред достаточной является констатация данного факта.

Исследование второго обстоятельства предполагает соответственно:

а) определение причиненных убытков на день вынесения приговора, согласно ст.14 Гражданского кодекса Республики Беларусь;

б) установление размера вреда, причиненного повреждением здоровья, согласно ст.945 Гражданского кодекса Республики Беларусь;

в) выяснение степени физических или нравственных страданий потерпевшего и других имеющих значение фактических обстоятельств, в соответствии со ст.ст.152, 970 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

Особый интерес представляет проблема определения понятия морального вреда, подлежащего возмещению и его размера.

Под моральным (неимущественным) вредом подлежащих возмещению, понимаются физические или нравственные страдания, причиненные действиями, нарушающими личные и имущественные права гражданина (ст.152 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

Следует отличать моральный вред, факт причинения которого служит основанием для признания потерпевшим, от морального вреда, факт причинения которого служит основанием для признания гражданским истцом. В первом случае мы исходим из расширенного толкования морального вреда как и нарушения нормального психического состояния человека, вызванного преступным посягательством [54, с.8-9]. Из этого следует, что в результате совершения любого преступления причиняется моральный вред. При чем речь должна идти о любых последствиях нематериального, не физического характера [55, с.68-69].

Во втором случае преступлением, как правило, должны быть нарушены только личные неимущественные права, несмотря на то, что нравственные страдания могут быть причинены и нарушением имущественных прав [56, с.2-3]. Что же касается вреда причиненного нарушением имущественных прав, то компенсация морального вреда возможна лишь тогда, когда это прямо предусмотрено законом (таковым в настоящее время является Закон "О защите прав потребителей)".

Признание законодателя, не предусматривающего безоговорочную возможность возмещения морального вреда при нарушении существенных благ, заслуживает серьезной критики, потому что не зависимо от того, какое благо (вещественное или идеальное) умалено преступлением, можно говорить о наступлении негативной психической реакции потерпевшего. Следует согласиться, что “любое преступление сопровождается причинением морального вреда, поскольку оно нарушает нормы морали” [56, с.51]. Помимо всего прочего компенсация морального вреда, производима во всех без исключения случаях, будет являться для лица, совершивших преступления дополнительной мерой ответственности [57, с.9]. Однако одно исключение должно иметь место. Весьма спорной является общепризнанная и широко используемая практика компенсации морального вреда, наступившего в результате гибели жертв преступления. Данная практика, будучи во многом справедливой, не основана на действующем законодательстве. Право на жизнь - это личное, неимущественное право, обеспечивающее физическое благополучие личности [58, с.15]. Данное материальное благо, принадлежащее гражданину от рождения неотчуждаемо и непередаваемо иным способом, согласно (ст.151 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Согласно ст.1033 Гражданского кодекса Республики Беларусь не входит в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью последователя (в частности, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью). Таким образом, если заявляется гражданский иск о компенсации морального вреда в связи со смертью близкого родственника или члена семьи, речь может идти только лишь о нравственных страданиях заявителей, возникших в результате потери близкого человека, и не более того. Анализ гражданского законодательства показывает что подобного рода последствия преступления не могут служить основанием для компенсационных выплат. Без внимания не должен оставаться еще один элемент данной проблемы. С морально-этической точки зрения вряд ли уместно оценивать в денежном эквиваленте горечь потери близкого человека. Сама постановка вопроса изначально является кощунственной. При этом не следует забывать о возможности использования права на компенсацию морального вреда недобросовестными лицами, которые не испытали никаких печальных последствий, связанных со смертью жертвы преступления.

Внесение изменений в действующее законодательство, однозначно предусматривающих рассматриваемое нами право, с учетом изложенного, недопустимо. В то же время вполне приемлемым вариантом урегулирования столь неоднозначной правовой ситуации может стать допущение выплаты обвиняемым единовременной материальной помощи членам семьи погибшего в фиксированном размере.

С учетом вышеизложенного, п.4 ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, по нашему мнению, должен иметь следующую редакцию: характер и размер вреда, причиненного преступлением, а в случае предъявления гражданского иска, обстоятельства, характеризующие основание и размер гражданского иска, а также возражение против иска.

С понятием предмета доказывания тесно связано понятие пределов доказывания. Под таковыми понимаются либо круг доказательств, необходимых для правильного рассмотрения дела [59, с.79], либо границы исследования фактов, входящих в предмет доказывания [60, с.15; 61, с.26]. Однако ввиду того, что без доказательств нельзя достичь определенных границ исследования фактов, более оптимальной представляется формулировка, объединяющая указанные точки зрения: пределы доказывания – это границы исследования фактов, входящих в предмет доказывания, и круг доказательств, необходимых для правильного решения задач уголовного судопроизводства. В отношении же гражданского иска в уголовном процессе данная формулировка звучит так: пределы доказывания по гражданскому иску есть границы исследования фактов, составляющих предмет доказывания по гражданскому иску, и круг доказательств, который позволяет правильно и быстро разрешить спорное гражданское правоотношение [51, с.80].

Возвращаясь непосредственно к предмету доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе, остановимся на наиболее важных, с нашей точки зрения, его элементах.

Одним из оснований наступления гражданско-правовой ответственности в уголовном процессе, согласно новому Уголовно-процессуальному кодексу Республики Беларусь, является либо преступное деяние (действие или бездействие), либо общественно-опасное деяние невменяемого. Действие выражается в активном поведении, активной деятельности человека, а бездействие – в пассивном поведении, несовершении тех действий, которые он должен был или мог совершить. Объективную сторону составляет общественно-опасное деяние, общественно-опасные последствия, причинная связь между деянием и наступившими последствиями, а также место, время, способ, орудие и средства, обстановка совершения соответствующего действия (бездействия).

Общественно-опасное деяние всегда влечет за собой наступление определенных вредных последствий. В случае гражданского иска в уголовном процессе таковыми являются только имущественный, физический и моральный вред на стороне физических и юридических лиц.

Вред, как социальное понятие, неотъемлемый признак всякого правонарушения, есть совокупность его отрицательных последствий, умаление, уничтожение субъективного блага, которое сопровождается нарушением субъективного права в литературе именуется также ущербом, то есть вред или ущерб рассматриваются в качестве синонимов [62, с.87-89].

В уголовном процессе вред, причиненный гражданскому или юридическому лицу, подлежит возмещению в полном объеме.

Одним из оснований наступления гражданско-правовой ответственности является вина. В контексте темы вина причинителя вреда выступает в качестве элемента состава как гражданского правонарушения, так и уголовного преступления.

При расследовании и рассмотрении уголовных дел следует помнить, что вина непосредственного причинителя вреда и вина гражданского ответчика не тождественны. Каждый из них отвечает за свои собственные противоправные действия. Ответчик не несет ответственности за чужую вину.

Лица, привлекаемые в качестве гражданского ответчика, будут считаться обязанной стороной в деликтном правоотношении до тех пор, пока не докажет, что вред возник не по его вине [63].

В юридической литературе была высказана и иная точка зрения, в соответствии с которой органы уголовного преследования, в силу принципа публичности, обязаны сами собирать доказательства, свидетельствующие о вине родителей, опекунов или попечителей, и при наличии таких данных привлечь их в качестве гражданских ответчиков в уголовном деле [51, с.267]. Однако мы не можем разделить такую позицию, так как действие принципа публичности распространяется только на случаи установления ответственности обвиняемого за совершенное преступление.

Значительный интерес представляет собой и процесс доказывания гражданского иска в уголовном процессе.

Доказывание гражданского иска в уголовном процессе отлично от аналогичной деятельности в гражданском процессе. В последнем случае обязанность доказывания лежит на стороне, которая ссылается на те или иные обстоятельства как на основание своих требований или возражений (ст.179 Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь). В уголовном же процессе подобная обязанность на истце и ответчике не лежит. В соответствии со ст.149 Уголовно-процессуального кодекса республики Беларусь, доказывание характера. Размеры ущерба, основание гражданского иска возлагается на органы уголовного преследования [64, с.112].

В связи с указанной спецификой доказывания иска в уголовном деле весьма важно определить роль в этом процессе гражданского истца и гражданского ответчика. В основе своей деятельность истца направлена на доказывание наличия на его стороне вреда от преступления и размеры этого вреда. Гражданский же ответчик может как признать иск, так и переводить доказательства его опровержения. Вместе с тем, законом на них не возлагается обязанность доказывания наличия (отсутствия) обстоятельств, составляющих основание иска, а возложение на гражданского истца доказывания юридическими значимыми обстоятельствами означало бы не что иное, как возложение на него обязанности доказывать наличие субъективных и объективных элементов состава преступления, но эта обязанность возлагается исключительно на органы уголовного преследования.

Особое мнение было высказано Мазаловым А.Г. Оно заключается в том, что, хотя бремя доказывания лежит на органах расследования, гражданский истец не вправе уклоняться от доказывания оснований иска. Мазалов А.Г. отмечает, что посильное участие истца в процессе доказывания предполагается, и он должен исполнять эту обязанность в сотрудничестве с органами расследования и судом. Прямое указание на это содержится в самом законе, который обязывает истца по требованию суда представлять имеющиеся в его распоряжении документы, связанные с предъявлением иска [13, с.98].

Тем не менее, несмотря на возложение бремени доказывания гражданского иска на орган уголовного преследования, с точки зрения практической реализации соответствующего требования Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, в большинстве случаях должно предполагаться не посильное участие гражданского истца в процессе доказывания, а активное и, в том числе доминирующее. Так, при определении размера имущественного вреда по подавляющему большинству уголовных дел стоимость материальных ценностей устанавливается на основе показаний потерпевшего, подтвержденных имеющимися в наличии документами либо справками юридических лиц. Причем интересы уголовного дела (при решении вопроса о квалификации преступления и избрании меры пресечения) предполагают только определение реального ущерба. Размер упущенной выгоды, в силу изложенного, не должен быть предметом исследования до тех пор, пока истец не заявит требования о полном возмещении убытков. Если соответствующее заявление поступит, то данное лицо обязано приложить необходимый расчет. И только тогда, когда у органов уголовного преследования возникает сомнение в точности представленного истцом размера как прямого ущерба, так и упущенной выгоды, он (орган уголовного преследования) может прибегнуть к помощи специалистов. При этом подчеркнем, что такие же последствия наступают и в случае затруднения или невозможности оценки стоимости имущества, явившегося предметом преступного посягательства.

В то же время, не должен подвергаться сомнению тезис об исключительной обязанности органа уголовного преследования, доказывать основания гражданского иска ввиду того, что таковыми является наличие субъективных и объективных элементов состава преступления.

Вышеизложенное позволяет утверждать: главенствующую, определяющую роль в доказывании основания гражданского иска играет орган уголовного преследования, а в доказывании размера гражданского иска доминирующая роль принадлежит истцу.

При производстве по гражданскому иску на досудебных стадиях уголовного процесса действующее уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность предъявления гражданского иска с момента возбуждения уголовного дела до окончания судебного следствия (ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Иными словами не предъявление иска или его не своевременное предъявление исключает использование данного способа возмещения имущественного ущерба в рамках уголовного процесса. Однако в дальнейшем лица, понесшие ущерб от преступления, могут обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства.

Итак, согласно ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь гражданский истец может вступить в дело с момента возбуждения уголовного дела. Однако обеспеченное гражданской нормой своевременное вступление в процесс гражданского иска оправдано только тогда, когда речь идет о причинении вреда юридическому лицу. В этом случае деятельность истца будет наполнена некоторым реальным содержанием. Но такое содержание не будет иметь места, когда вред наносится физическому лицу. Последний, будучи признанным, как правило, потерпевшим, наделяется полномочиями, позволяющими ему обеспечить полноценную виндикацию прав и законных интересов на досудебных стадиях до появления обвиняемого. Не следует также забывать о том, что в силу принципов публичности и всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела следователь обязан принимать все меры к установлению характера и размера ущерба, причиненного преступлением как юридическому, так и физическому лицу.

Мы считаем, что в рассматриваемой ситуации разработчикам Уголовно-процессуального кодекса необходимо было вовсе не включать четвертую часть в ст.149, а допустить признание юридических лиц, понесших вред от преступления в качестве потерпевших. И вот почему. Юридические лица, которым преступлениям причинен вред, с уголовно-правовой точки зрения являются потерпевшими. Поэтому логическим продолжением было бы признание данных лиц потерпевшими уголовном процессе. Причем основанием для такого признания может стать причинение не только имущественного, но и морального вреда. Различного рода преступления (например, незаконное использование деловой репутации конкурента) могут поставить под угрозу “доброе” имя фирмы и тем самым повлечь наступление морального вреда [65, с.315]. Аналогичного мнения придерживается и Трофименко В.М. [66, с.13].

Однако самый главный аргумент в пользу указанного предложения стоит в том, что правовой статус гражданского истца и потерпевшего различен. Так, истец имеет право обжаловать приговор только в части, относящейся к иску, и по его жалобе не допускается отмена оправдательного приговора. Эти ограничения в отношении юридических лиц ничем не оправданы и сопряжены с серьезным стеснением их прав.

Особое место в производстве по гражданскому иску занимает принятие мер его обеспечения. В юридической литературе широкое освещение получила проблема обеспечения исков о возмещении морального вреда. Одни авторы - выступают против такого обеспечения, поскольку уверенны, что нельзя будет избежать заявления, абсолютно произвольных, гигантских компенсаций морального вреда [67, с.10-11]. Другие утверждают, что закон не разделяет иски на имущественные и неимущественные, и, следовательно, никаких ограничений по аресту имущества здесь нет [68, с.49-50].

Последняя точка зрения полностью согласуется с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь. Компенсация морального вреда производится в денежной форме. Следовательно, если органами, ведущими уголовный процесс, не будут приняты меры обеспечения иска, окажется проблематичным исполнение приговора в части указанной компенсации.

Что касается производства по гражданскому иску в суде первой инстанции, то данная стадия судебного производства подверглась в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь 1999 года радикальному изменению. Теперь судья единолично выясняет только следующие вопросы:

а) подсудно ли дело данному суду;

б) не имеют ли обстоятельства, влекущие прекращение либо приостановление производства по делу;

в) подлежит ли изменению или отмене применения в отношении обвиняемого мера пресечения;

г) приняты ли меры, обеспечивающие возмещение вреда, причиненного преступлением и возможную конфискацию имущества;

д) подлежат ли удовлетворению заявления и ходатайства (ст. 277 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Это означает снятие с судьи обязанности проверять наличие достаточных фактических и юридических оснований для рассмотрения дела в судебном заседании. Таким образом, рассматриваемая стадия приобрела чисто организационный характер, утратив значение стадии контроля за предварительным расследованием. Мы согласны с тем, что "недооценка ее возможностей и превращение на практике в чистую формальность вряд ли будет способствовать укреплению законности следственной деятельности" [69, с.15]. Естественно, данный вывод в полной мере касается и проблемы обеспечения законности при производстве по гражданскому иску.

Оценивая выше перечисленные вопросы, разрешаемые судьей, необходимо ответить, что практически все они (за исключение третьего вопроса) находятся в органичной связи с судьбой исковых требований.

Судья, по поступившему в суд уголовному делу, принимает одно из следующий решений:

а) о направлении дела по подсудности;

б) о прекращении производства по делу;

в) о приостановлении производства;

г) о назначении судебного разбирательства (ст.276 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Как видим, судья в настоящее время лишен права направить дело для производства дополнительного расследования. Наши парламентарии проигнорировали зарубежный опыт в части существования между расследованием и судебным разбирательством в стадии, являющейся своеобразным фильтром, не допускающим некачественно расследованные дела в судебные заседания [69, с.18].

Прекращая уголовное дело, единолично в стадии назначения судебного разбирательства судья не вправе решать гражданско-правовые требования, поскольку данная стадия не является разбирательством уголовного дела по существу и, следовательно, не гарантирует участие в ней сторон, и иных заинтересованных в исходе дела лиц.

Разрешение обозначенных проблем стало бы возможно путем включения в уголовно-процессуальный закон предварительного слушания по уголовному делу.

Согласно ст.155 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь суд первой инстанции по существу гражданского иска принимает одно из следующих решений:

а) удовлетворяет полностью или частично гражданский иск;

б) отказывает в удовлетворении иска;

в) признает право на удовлетворение гражданского иска с передачей вопроса о его размерах на рассмотрении в порядке гражданского судопроизводства;

г) оставляет иск без рассмотрения.

Рассмотрим проблему оставления иска, заявленного в уголовном процессе без рассмотрения. Иск остается без рассмотрения в случае оправдания обвиняемого за отсутствие в деянии состава преступления, либо прекращения дела за отсутствием оснований для применения принудительных мер лечения к лицу, которое исходя из своего состояния и характера совершенного деяния, не представляет опасности для общества. Данное решение имеет место, например, в случае причинения вреда в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости в случае невиновности причинителя вреда.

Лицо, чей гражданский иск остался без рассмотрения имеет право предъявить его в порядке гражданского судопроизводства (ст.155 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Тем самым гражданский истец оказывается в невыгодном положении, учитывая привилегии, предусмотренные уголовным процессом. Исходя из этого, ряд авторов предлагает решать вопрос о судьбе иска по существу и при оправдании обвиняемого за отсутствием в его действиях состава преступления [70, с.167; 51, с.95].

Авторы, отстаивающие позицию законодателя в этом вопросе, ссылаются на то, что нет ни теоретических, ни практических предпосылок для разрешения иска по существу в рассматриваемой ситуации. Например, Мазалов А.Г. указывает, что принципы уголовного процесса не позволяют разрешать в качестве гражданского дела, начатое производство как уголовное [13, с.136].

В юридической литературе в качестве контраргумента было высказано мнение, заключающееся в том, что и в случае заявления гражданского иска в уголовном процессе рассматривается сразу два дела - уголовное, основанное на ограничительных уголовно-правовых отношениях и гражданское, обусловленное гражданско-правовыми отношениями, порожденными преступлением. Эти дела связаны друг с другом, однако они не перерастают одно в другое, равно как не трансформируется один вид материальных правоотношений в другой. Кроме того, и при вынесении оправдательного приговора по мотивам отсутствия состава преступления уголовно-процессуальные отношения продолжают жить до вступления приговора в законную силу. Это дает суду возможность при постановлении приговора с помощью гражданских отношений разрешать и гражданский иск [51, с.96].

В приведенном выше обосновании, на наш взгляд присутствует логический изъян. Дело в том, что сам по себе факт существования уголовно-процессуальных отношений до вступления приговора в законную силу значимым быть признан не может. Определяющим является не содержание, которое приобретает различную специфику в зависимости от конкретной стадии процесса. Иными словами, специфика правоотношений опосредована спецификой стадии уголовного процесса. После вынесения приговора возникает отношение, позволяющее решать задачи, стоящие перед стадией кассационного производства. Такая задача, как разрешение дела по существу, перед ней не стоит. Не следует также забывать и о том, что приговоры Верховного суда вступают в силу с момента их оглашения.

Однако мы ни в коей мере не оспариваем необходимость разрешения гражданских исков при оправдании обвиняемого за отсутствием состава преступления. Уголовно-процессуальные отношения, функционирующие на стадии судебного разбирательства, позволяют это сделать. Такой вывод базируется на том, что посредством их как выявляется охранительное гражданское правовое отношение, так и устанавливаются все его конструктивные элементы, при чем, при соблюдении гарантий участвующих в деле лиц.

Признания за гражданским истцом права на удовлетворение иска и передача вопросов о его размерах в порядке гражданского судопроизводства допускается только тогда, когда отсутствует возможность произвести подобный расчет по гражданскому иску без отложения разбирательства уголовного дела и когда ущерб не влияет на квалификацию преступления, назначение меры, наказания и иные вопросы возникающие при постановлении приговора.

Данный вид решения несет в себе менее негативные последствия. Чем оставление иска без рассмотрения. Дело в том, что при рассмотрении иска в гражданском процессе истец не будет обременен необходимостью доказывания оснований своих требований. Пределы соответствующего рассмотрения будут минимальны: нужно лишь установить размер вреда подлежащего возмещению.

Следующая стадия разбирательства по гражданскому иску в уголовном деле - это кассационное и надзорное производство.

Гражданский истец и гражданский ответчик (их представители) вправе обжаловать приговор в части, относящейся к гражданскому иску (ст.370 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). В этой связи конкретный перечень обжалованных вопросов определяется с учетом тех элементов, которые входят в основание иска.

Гражданский истец и ответчик могут обжаловать как обвинительный, так и оправдательный договор, поскольку в законе отсутствуют какие-либо ограничения. Вместе с тем, в силу ст.387 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, отмена оправдательного приговора допускается не иначе, как по жалобе потерпевшего (его представителя), лица оправданного судом. Либо протесту прокурора. С одной стороны Данная норма вполне вписывается в рамки существующей концепции кассационного производства, предусматривающей наличие определенных гарантий для осужденного, а именно недопустимость поворота к худшему. Однако с другой стороны, неизбежно изменение прав гражданского истца и гражданского ответчика. Так, представляется малообъяснимым неравенство правового положения потерпевшего и истца - юридического лица с материально-правовой точки зрения.

Особый интерес представляет вопрос о праве суда второй инстанции принять новое решение по нему, в частности, увеличить сумму взыскания.

Пленум Верховного Суда Республики Беларусь определил, что суд, рассматривает дело в кассационном или подзорном порядке в праве и внести в приговор изменение, касающееся возмещения материального вреда, например, уменьшить или увеличить размер взыскания, если по делу не требуется собирание или дополнительная проверка доказательств, обстоятельства дела в части причиненного вреда установлены первой инстанцией полно и правильно, но допущена ошибка в применении норм материального права.

В случаях, когда изменение размера материального вреда может повлиять на квалификацию преступления или определения объема обвинения в сторону, ухудшающую положение осужденного, приговор суда подлежит отмене с направлением дела на новые рассмотрения, если по этим основаниям принесен протест или подана жалоба потерпевшим [63].

Обоснованность и законность данного Пленумом Верховного Суда Республики Беларусь разъяснения у нас не вызывает сомнений, поскольку изменение размера взыскания в указанных рамках не влечет за собой ухудшения положения осужденного с уголовно-правовой точки зрения, а этого исходя из смысла закона достаточно. Однако в юридической литературе была высказана мысль, что в рассматриваемой ситуации нарушаются права как обвиняемого, так и гражданского ответчика. По мнению Понарина В.Я., между имущественными интересами гражданского ответчика и обвиняемого существует, как правило, тесная связь. То, что не выгодно в материальном отношении второму может быть не выгодно и первому. Кроме того, гражданский ответчик может нести материальную ответственность только в том объеме, который вменен ввиду обвиняемого и отражен в соответствующем процессуальном акте (приговоре). Но увеличить объем взыскания не перепредъявляя обвинения в сторону ухудшения положения обвиняемого, не вправе никто, в том числе и суд второй инстанции [51, с.206].

Действующее уголовное законодательство в качестве мер уголовной ответственности предусматривает штраф (ст. 50 Уголовного кодекса Республики Беларусь[71]) конфискацию имущества (ст. 61 Уголовного кодекса Республики Беларусь) и возложение обязанности возместить причиненный ущерб (ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь).

Поскольку также меры наказания, как штраф и конфискация имущества не являются формой компенсации причиненного преступлением вреда, ограничимся освещением таких аспектов, которые находятся в орбите дипломной работы.

Перечисленные выше виды наказания, характеризуются тем, что они базируясь на постулате личной ответственности, предусматриваются за совершение строго определенного круга преступлений. В отличии от них гражданский иск допускает возложение обязанности, дизъюнктивно загладить причиненный ущерб:

а) в каждом случае умаления личных имущественных и неимущественных прав личности;

б) в солидарном порядке;

в) на третьих лиц.

Как правило, все конфискуемые предметы и средства обращаются в собственность государства. Однако если суд удовлетворяет исковые требования и одновременно применяет его к осужденному конфискацию имущества, то при исполнении приговора следует руководствоваться ст.535 Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь, согласно которой возмещение вреда за счет имущества подлежит первоочередному удовлетворению. Особо подчеркнем, что законодательством установлен перечень имущества граждан, на которое не при каких обстоятельствах не может быть обращено взыскание (приложение 1 к Гражданско-процессуальному кодексу Республики Беларусь).

 Более близок по духу и институту гражданского иска такой специфический способ защиты права, как возложение обязанностей возместить причиненный ущерб. В уголовном законе оно облегается в форму либо принудительной меры воспитательного характера (п.3 ч.2 ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь), либо форму испытательного средства при отсрочке исполнения наказания (ст.77 Уголовного кодекса Республики Беларусь) и уголовном неприменении наказания (ст.78 Уголовного кодекса Республики Беларусь)).

Вопрос о юридической природе возложения обязанности загладить причиненный вред правоведами решается неоднозначно. Есть мнения, что оно является институтом гражданского права [72, с.114-122]. Согласно другой точки зрения, которую мы целиком разделяем данный способ защиты права - это инструмент уголовного права, поскольку он применяется на базе норм Уголовного кодекса. Тем более, между уголовно-правовой обязанностью и аналогичной гражданско-правовой обязанностью устранить причиненный вред существует ряд отличий:

а) названные обязанности возникают в разное время: гражданско-правовая - с момента совершения преступления и причинение им имущественного вреда, а уголовно-правовая лишь с момента принятия судом решения о ее возложении на виновное в совершении преступления лицо, а точнее с момента вступления в законную силу приговора, содержащего это решение.

Правда, при этом можно было бы предположить, что это одна и та же обязанность (гражданско-правовая по сущности), только лишь конкретизированная в приговоре. Однако такое предположение опровергается тем, что решение суда о возложении уголовно0правовой обязанности устранит причиненный вред не может быть подвергнуто принудительному исполнению в порядке исполнительного производства как это имеет место в отношении возложенной гражданско-правовой обязанности возместить причиненный деликтом ущерб. Ее исполнение обеспечивается угрозой применения уголовно правовых санкций, если осужденный будет уклоняться от исполнения в частности заменой избранного наказания более строгим или отменой отсрочки исполнения приговора;

б) уголовно-правовой обязанности устранить, причиненный вред и аналогичной ей гражданско-правовой обязанности свойственны различные первоочередные функции. Именно этим можно объяснить то положение, что возложение на осужденного приговором суда обязанности возместить причиненный преступлением вред на основании норм гражданского права не препятствует возложению аналогичной уголовно-правовой обязанности;

в) при возложении на осужденного уголовно-правовой обязанности устранить причиненный имущественный вред, применяется исключительно нормы уголовного права, но не гражданского и иных отраслей материального права. Именно уголовно правовая природа этой обязанности обуславливает то положение, что она может быть возложена даже в случаях, когда аналогичная ей гражданско-правовая обязанность не может быть реализована в принудительном порядке. Речь идет о такой, в частности ситуации, как истечение срока давности для защиты нарушенного имущественного права (кроме требований, на которые исковая давность не распространяется – глава 12 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

В отличие от своего гражданско-правового аналога на уголовно-правовую обязанность устранить причиненный вред распространяются не сроки давности для защиты нарушенного права, а сроки давности привлечения к уголовной ответственности (ст.83 Уголовного кодекса Республики Беларусь) и исполнения обвинительного приговора (ст.84 Уголовного кодекса Республики Беларусь).

г) уголовно-правовая обязанность устранить причиненный вред, в отличие от гражданско-правовой, носит строго личный характер: ее выполнение должно быть осуществлено только тем лицом, на которое она возложена, то есть осужденным.

д) различие между уголовно-правой и аналогичной ей гражданско-правовой обязанностью возместить причиненный преступлением материальный ущерб можно обнаружить и в основании возложения этих обязанностей.

Обязанность возмещения ущерба предусмотренная нормами уголовного права, всегда основывается на принципе вины – ее возложение возможно только в случае, когда суд признает обвиняемого виновным в совершении преступления, а следовательно в причинении ущерба. Гражданское право, в то же время, допускает ответственности и без вины, по принципу риска.

е) существенное различие между названными обязанностями имеет место и в отношении объема возмещения материального ущерба, причиненного преступлением. Если при возложении гражданско-правовой обязанности объем возмеще6ния определяется размером действительно причиненного ущерба, а в предусмотренных законом случаях – и в кратном его размере, то возмещение ущерба в качестве уголовного наказания, а также принудительной меры воспитательного характера, применяемой судом к несовершеннолетним, осуществляется в полном объеме [11, с.192-197].

Возложение обязанностей загладить причиненный ущерб, как принудительная мера воспитательного характера, в силу ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь, допустимо при соблюдении таких требований, как наличие у несовершеннолетнего самостоятельного заработка, полное возмещение ущерба возможно если ущерб не превышает среднемесячный размер этого заработка, а также достижение несовершеннолетним пятнадцатилетнего возраста, ко дню постановления приговора.

При изучении нормативных предписаний, заложенных в п.3 ч.2 ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь, на наш взгляд следует обратить внимание на два негативных момента. Во-первых, достижение пятнадцатилетнего возраста, как одно из условий возмещения вреда, не совсем согласуется со ст.943 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в которой заложен четырнадцатилетний порог наступления полной материальной ответственности. Поэтому мы считаем, что названные критерии необходимо унифицировать. Во-вторых, не столь категорично выглядит требование о соответствии размера ущерба ежемесячному доходу обвиняемого, так как при наличии между ними дисбаланса возмещения вреда, согласно все той же ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь, будет производиться в порядке гражданского судопроизводства. Здесь, вполне осязаемой становиться противоречивость позиции законодателя, которая неадекватно отражает предназначение и сущность рассматриваемой меры воспитательного характера и, что тоже очень важно, не служит усилению гарантии, обеспечивающих потерпевшему эффективную защиту его прав. Вместе с тем, положительным моментом является то, что возмещение вреда допускается посредством не только материальных средств, но и труда несовершеннолетнего.

Возложение обязанностей устранить причиненный вред может выступать и в виде пробационного средства (ст.ст.77, 78 Уголовного кодекса Республики Беларусь). Оно, по мнению многих авторов, является действенным и перспективным инструментом уголовного права [11, с.232-237]. Действительно, указанное средство выгодно отличает то, что к нему не предъявляются особые требования (не оговариваются размер вреда, конкретные способы устранения вреда, а также специальные признаки субъекта возмещения ущерба). Тем не менее, озабоченность вызывает тот факт, что в ст.ст.77, 78 Уголовного кодекса Республики Беларусь отсутствует необходимая степень конкретизации срока, в течение которого осужденный должен устранить вред. Поэтому, учитывая разнообразие обстоятельств того или иного уголовного дела (вид и размер вреда, имущественное положение осужденного и т.д.), мы считаем, что следует внести изменения в названные статьи Уголовного кодекса Республики Беларусь, предусматривающие возложение обязанности устранить причиненный вред в разумный срок.

В целом, несмотря на ряд недостатков, возложение обязанностей возместить причиненный ущерб является одним из конструктивных инструментов уголовно-правовой политики, позволяющим, кроме прочего, реализовать гражданское охранительное правоотношение.

В том случае, если по уголовному делу остается не предъявленным гражданский иск, суд управомочен по собственной инициативе разрешить вопрос о возмещении вреда, причиненного преступлением (ч.8 ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Данный уголовно-процессуальный институт имеет ряд свойственных только ему признаков. Прежде всего, это касается субъектного состава складывающихся при реализации возмещения вреда правоотношений: основными субъектами здесь выступают суд и обвиняемый, а гражданские истец и ответчик, как таковые отсутствуют. Далее, с учетом того, что гражданский иск может быть заявлен до окончания судебного следствия, вопрос о взыскании ущерба подлежит рассмотрению только по истечении предельного срока на подачу искового заявления. Еще одна особенность заключается в том, что обязанность по возмещению вреда может быть возложена только на обвиняемого, который непосредственно участвует в судебном разбирательстве и может доказать свою невиновность в причинении ущерба, так и в наличие иных обстоятельств, освобождающих его от материальной ответственности. Возложить эту обязанность на лиц несущих по закону материальную ответственность за действия обвиняемого, нельзя, так как привлечение их в качестве гражданских ответчиков невозможно из-за отсутствия в деле гражданского иска, а иных форм их участия в производстве по возмещению ущерба уголовно-процессуальный кодекс не предусматривает [13, с.7].

В юридической литературе неоднократно отмечалось, что взыскание ущерба по инициативе суда, как способ защиты права, недостаточно полно урегулирован уголовно-процессуальным законодательством [51, с.118] и, как следствие малоприменим [11, с.104]. Однако, с нашей точки зрения, данный способ защиты права занимает более чем скромное место в судебной практике, совсем по другой причине, поскольку в законе отсутствуют те процессуально процедурные нюансы, которые не позволили бы суду полноценно ее использовать.

Нор В.Т. отмечает, что возмещение вреда по инициативе суда выходит за рамки такой общепринятой законодательной и правоприменительной практике конструкции, как гражданский иск в уголовном процессе [11, с.7].

Некоторые авторы придерживаются иной точки зрения, полагая, что хотя иск в данном случае и не предъявляется, здесь имеет место исковое производство, поскольку у субъекта спорного требования есть право на предъявление иска, но реализуется оно судом по собственной инициативе [73, с.13-14].

У нас не вызывает возражений принадлежность процедуры разрешения судом незаявленного требования исковой формы защиты прав в гражданском процессе. Вместе с тем, данная процедура допускается только в случаях, прямо указанных в законе, как и гражданское судопроизводство в целом покоится на принципе диспозитивности. Так, например, при рассмотрении иска о расторжении брака судом разрешается ряд требований, независимо от того, были ли они заявлены или нет [74, с.135].В частности, при отсутствии Соглашения о детях, суд обязан определить, при ком из родителей и кто из детей остается (ст. 39 Семейного кодекса Республики Беларусь [75]). Причем, речь идет именно о новых незаявленных требованиях, а не о выходе за пределы предмета спора.

Однако, в гражданском процессе возможность решения судьбы не предъявленного иска обеспечивается возможностью варьирования субъектного состава института участвующих в деле лиц, что позволяет суду привлечь к каждому гражданскому делу всех заинтересованных субъектов. Последнее, приобретя статус третьих лиц, становятся обладателями целого комплекса процессуальных прав, дающих возможность влиять на движение процесса.

Несколько иная картина складывается в уголовном судопроизводстве. В частности, специфика субъектного состава деликтных правоотношений такова, что во-первых, не всегда потерпевший является истцом, а обвиняемый – обязанным лицом в гражданском охранительном правоотношении, и, во-вторых, исключено участие в деле так называемых “третьих лиц”. Заметим, что принципиального значения не будет иметь даже то, что критерием третьих лиц вполне отвечают законные представители обвиняемых, так как они не составляют исчерпывающий перечень субъектов несущих материальную ответственность за причиненный деликт (ст.54 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Однако, и при удачном стечении обстоятельств (то есть при наличии схемы: потерпевший – предполагаемый истец, обвиняемый – предполагаемый ответчик) о применении исковой формы защиты права говорить не приходится. Дело в том, что в силу принципа свободы осуществления гражданами своих прав, суд не может вопреки материально пострадавшего лица решить вопрос о возмещении ему вреда, когда как он решил отказаться от иска. Но в нашем случае, нормы уголовно-процессуального кодекса не предусматривают обязанности суда выяснять мнение потерпевшего о целесообразности взыскания ущерба. Тем самым нарушается принцип диспозитивности, четко выраженный в нормах о возможности истца в уголовном процессе использовать свое право на отказ от иска.

Если же мы в качестве теоретического допущения уполномочим суд выяснить волеизъявление потерпевшего, а также, в зависимости от конкретной ситуации, испрашивать размер причиненных ему убытков (в части касающейся упущенной выгоды) или размер компенсации морального вреда (что неизбежно в соответствии с принципом полного возмещения вреда), то данный факт может быть расценен стороной защиты, как предвзятость суда и предрешенность будущего приговора. В противном случае, обвиняемый будет поставлен в положение реальной незащищенности от возможного взыскания. В конечном счете, такую ситуацию иначе, как “замкнутый круг” не назовешь.

Исходя из всего этого, становится абсолютно очевидно, что недопустимо использовать опыт теоретических изысканий, касающихся института разрешения незаявленных требований в гражданском процессе, по принципу прямой аналогии.

В гражданском судопроизводстве, во-первых, разрешение незаявленных требований возможно только в начатом производством деле; во-вторых, данное действие не предусматривается в ходе рассмотрения споров, вытекающих из деликтных правоотношений; в-третьих, судебное решение, определяющее судьбу не предъявленных требований, отличаются предсказуемостью и всегда основываются на обстоятельствах, бывших предметом обсуждения в судебном заседании.

Подводя итог, мы можем констатировать, что взыскание причиненного преступлением ущерба в силу непринадлежности к институту гражданского иска, а также в силу урегулированности исключительно нормами уголовно-процессуального законодательства, есть отдельный уголовно-процессуальный институт, хотя он по некоторым своим параметрам соответствует содержанию исковой формы защиты права (например, наличие заинтересованных в исходе дела лиц с противоположными юридическими интересами, предоставление им определенных процессуальных прав).

Однако, придание особого статуса какому либо институту не означает признание его социальной ценности. В нашем случае, мы сталкиваемся с истинностью данного высказывания.

Разрешив вопрос об используемой при удовлетворении не заявленных исков форме защиты права не в пользу исковой, мы, чтобы до конца быть последовательными, должны признать наличие серьезных ограничений, обуславливающих сужение пределов прав и законных интересов сторон деликтного правоотношения, а также умаление отдельных гарантий предоставляемых указанным субъектам в исковом производстве.

В поле зрения, по мимо прочего, должен находиться еще один аспект данной проблемы. В соответствии со ст.19 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь и со ст.24 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Функции обвинения, защиты и осуществления правосудия отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо (ч.2 ст.24 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Однако институт возмещения ущерба по инициативе суда сконструирован таким образом, что в ряде случаев участие сторон не предусматривает, но, во всяком случае, равенство сторон не обеспечивает. Наряду с этим, суд принимает на себя выполнение процессуальных функций одной из сторон, чем он вряд ли обеспечивает справедливое, беспристрастное разрешение спора. Именно по вышеперечисленным причинам весьма низким является удельный вес возмещения ущерба по инициативе суда в общей структуре компенсации вреда.

Вместе с тем, по все тем же причинам, не подлежит сохранению статус-кво, согласно которому рассматриваемый институт остается средством охраны прав, пострадавших от преступления лиц. Любая модернизация локального характера не избавит институт от присущих ему недостатков, а радикальное реформирование, в свою очередь, неминуемо приведет к отождествлению с гражданским иском.

Отказ от исследуемого института не будет чреват никакими серьезными последствиями. В настоящее время существует дублирующая его форма, согласно которой, прокурор наделен правом предъявлять иск в защиту потерпевшего, находящегося в беспомощном состоянии, либо по другим причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащим ему правом, а также предъявлять и поддерживать иск в интересах юридических лиц и государства (ч.3 ст.34 и ч.6 ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Таким образом, в отличие от суда, который ни при каких условиях не может выполнять функции стороны в суде, прокурору такое полномочие предоставлено.

Тем не менее, в целях реальной охраны прав граждан, на прокурора необходимо возложить обязанность предъявлять иски в интересах потерпевших, не способных самостоятельно отстаивать свои законные интересы, - не право, но обязанность.

Уголовно-процессуальная реституция (от лат. restitutio – восстановление в прежнем правовом, имущественном положении [76, с.432]) является одной из распространенных форм защиты права.

В Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь определение данного института не дается. Поэтому те его определения, которые содержатся в юридической литературе, не отличаются единообразием.

Так, по мнению Понарина В.Я., под уголовно-процессуальной реституцией следует понимать “восстановление в уголовном деле материального положения лица, пострадавшего от преступления, посредством возвращения ему в порядке указанном в законе вещественных доказательств, а при необходимости – предмет того же рода и качества или уплаты их стоимости, если это возможно без ущерба для производства по делу” [77, с.44].

Аналогичной точки зрения придерживается Волошин И.Н. [78, с.34].

Газетдинов Н.И., еще более расширяя понятие реституции, считает таковой “не столько возврат похищенного имущества, но и все случаи возмещения причиненного преступлением материального ущерба в его натуральном, естественном выражении” [79, с.11].

Более конкретный смысл в уголовно-процессуальную реституцию вкладывают другие ученые, полагающие, что ею является “восстановление материального положения потерпевшего путем возвращения ему вещей или иных материальных ценностей, непосредственно утраченных в результате преступления”. На данной позиции стоят Александров С.А. [80, с.28], Власенко В.Г. [81, с.22], Мазалов А.Г. [13, с.25], Нор В.Т. [11, с.28].

Сравнительный анализ существующих в юридической литературе воззрений на данную процедуру сквозь призму соответствующих уголовно-процессуальных норм, дает основание усомниться в самостоятельности первых двух формулировок. Так, не совсем правильно усматривать в возращении пострадавшему лицу вместо вещественных доказательств предметов того же рода и качества (или их стоимости), как один из основных элементов реституции, поскольку такие действия рассчитаны на конкретную правовую ситуацию, когда в качестве вещественных доказательств выступают предметы, подвергающиеся быстрой порче и отсутствует возможность их своевременного возврата владельцу (ч.5 ст.97 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). К тому же в данном случае речь идет не о реституции со стороны виновного, а о компенсации со стороны учреждений, использовавших указанные предметы по назначению. А что касается второй формулировке, то ею не обоснованно ассимилируется компоненты других форм возмещения вреда (в частности, гражданского иска).

Действующему законодательству в целом соответствует последний процитированный вариант определения уголовно-процессуальной реституции, но с учетом ряда поправок. Во-первых, посредством данной формы защиты права, возможно, восстановления материального положения не только физических, но и юридических лиц. Во-вторых, в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь 1999 года введена новелла, согласно которой деньги и иные ценности, добытые преступным путем, по приговору суда подлежат обращению на возмещение вреда от преступления (если известно лицо, нанесшее вред) (ч.4 ст.98 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

С учетом изложенного, под уголовно-процессуальной реституцией следует понимать восстановление материального положения пострадавших физических и юридических лиц посредством возвращения им вещей или иных материальных ценностей, непосредственно утраченных в результате преступления, а также передача денег и иных ценностей, добытых преступным путем.

Уголовно процессуальная реституция регламентируется ст.ст.96-98, 365 и рядом других статей Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь. Ее предметом являются вещи, принадлежавшие пострадавшему лицу и выбывшие из его владения в результате совершенного преступления. Указанные вещи должны быть надлежащим образом процессуально закреплены в качестве вещественных доказательств, подробно описаны в протоколах осмотра и других следственных действий, по возможности сфотографированы и приобщены к уголовному делу постановлением органа, ведущего уголовный процесс. Как правило, они подлежат возврату законным владельцам после вступления приговора в силу или до истечения срока на обжалование постановления или определения о прекращении делопроизводства. На более ранних стадиях, вещественные доказательства возвращаются по принадлежности, если они являются предметами, подвергающимися быстрой порче (мясомолочными продуктами, фруктами и т.д.), а также, если это возможно без ущерба для расследования и рассмотрения уголовного дела. Причем, в первом случае вещи, при невозможности их передачи пострадавшему сразу после осмотра, сдаются в соответствующие учреждения для использования по назначению. В последующем пострадавший может получить их аналоги или их денежный эквивалент.

Важными предпосылками для применения реституции являются наличие в деле фактических данных, подтверждающих право собственности (владения) конкретных лиц в отношении вещественных доказательств, а также отсутствие спора о праве на утраченное имущество. Если такой спор имеется, он подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства (ч.4 ст.98 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

По мнению некоторых авторов, когда вопрос о возврате вещественных доказательств решается следователем до окончания расследования, акт реституции должен быть облечен в соответствующую процессуальную форму. Основанием для передачи вещей может служить только постановление, а перечень возвращаемых предметов (с точным указанием их количества, меры веса, индивидуальных признаков и стоимости) должен найти отражение в протоколе о применении уголовно-процессуальной реституции. Какое-либо утрирование данной процедуры не допустимо [51, с.109].

Подобное, широко распространенное мнение, на наш взгляд, не соответствует требованиям действующего законодательства. Как было сказано выше, реституция в качестве отдельной формы возмещения вреда в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь не выделяется и не является следственным (процессуальном) действием. Потому она не может закрепляться путем оформления соответствующего протокола. Единственным доступным методом фиксации передачи материальных ценностей законному владельцу является отметка о передаче их данному лицу на хранение в постановлении о приобщении к делу вещественных доказательств. При этом от потерпевших требуется расписка о получении и надлежащем сохранении вещественных доказательств до вступления приговора в законную силу, которая приобщается к материалам дела. Однако, как реституцию такие действия рассматривать нельзя.

Также заметим, что передача материальных ценностей их законным владельцам на хранение широко распространена в следственной практике. Подобного рода деятельность должна отличаться избирательностью, поскольку, как отмечалось выше, такая передача допустима, если не повлечет за собой ущерба для производства по уголовному делу. Практически, единственной весомой причиной отказа в возврате вещественных доказательств, является наличие неотделимых (трудно отделимых) следов преступления, сохранившихся на данных предметах. Такое убеждение продиктовано реальной невозможностью в ряде случаев осмотра судом соответствующих предметов по причине их утраты в результате небрежного хранения. Тем самым может быть нанесен ущерб процессу доказывания.

Осуществление следователем полноценной реституции возможно только при прекращении производства по уголовному делу, факт которой должен отражаться в соответствующем постановлении.

По делам же, направленным в суд, судьба вещественных доказательств разрешается в приговоре (определении или постановлении о прекращении дела). Таким образом, о реституции как о форме возмещении ущерба можно говорить лишь тогда, когда она включает два момента: вынесение приговора, определение или постановление о прекращении производства по уголовному делу и фактическую передачу вещественных доказательств собственнику (законному владельцу). Говоря о пределах реституции, нельзя не отметить ряд накладываемых на нее ограничений. Не подлежат реституции: во-первых, вещи, запрещенные к обращению; во-вторых, деньги и другие ценности, явившиеся предметом взятки (за исключением случаев, когда в отношении взяткодателя имело место вымогательство, и он добровольно заявил об этом до передачи взятки); в-третьих, имущество, поступившее во владение пострадавшего на незаконных основаниях. Необходимо, также, акцентировать внимание еще на одном аспекте рассматриваемой формы возмещения вреда. Лицом, обязанным возместить ущерб, несомненно, является обвиняемый. Однако, возврат вещественных доказательств владельцам может быть осуществлен не иначе, как органом уголовного преследования или судом. Материальные ценности должны быть процессуально оформлены в качестве вещественных доказательств, даже в том случае, если они были переданы обвиняемым или иными лицами непосредственно пострадавшему лицу. При таких обстоятельствах должна осуществляться выемка соответствующих предметов с последующим их приобщением к делу в качестве вещественных доказательств и, по возможности, возврату.

Обобщая различные аспекты уголовно-процессуальной реституции можно сказать, что данный институт позволяет во многих случаях быстрее, чем, например, гражданский иск, восстановить нарушенное преступление имущественное положение пострадавших физических и юридических лиц.

Помимо урегулированных уголовно-процессуальным законом способов возмещения причиненного преступлением вреда в судебно-следственной практике реализуется еще один – добровольное возмещение ущерба. Данная форма возмещения ущерба, с уголовно-правовой точки зрения, является обстоятельством смягчающим ответственность обвиняемого (п.4 ст.63 Уголовного кодекса Республики Беларусь).

Изучение уголовных дел показало, что добровольное возмещение вреда в большинстве случаев осуществлялось на досудебных стадиях, причем в полном размере ущерб возмещался по 13,3 % уголовных дел, а в частичном – по 21,6%.

Как уже отмечалось, данный институт уголовно-процессуальным законом не урегулирован. Судебно-следственная практика свидетельствует о наличии нескольких способов процессуального закрепления факта добровольного возмещения вреда. Так, самым распространенным способом является отражение указанного факта в протоколе допроса потерпевшего [82]. Кроме того, потерпевшие делают письменное заявление о том, что ущерб им возмещен и претензий они не имеют [83]. Однако, и в последнем случае производится дополнительный допрос данных участников процесса.

Добровольное возмещение вреда юридическим лицам подтверждается квитанцией к приходно-кассовому ордеру и сообщением данных лица, которые приобщаются к материалам уголовного дела[84].

Процедура самого возмещения в материалах дела не фиксируется, поскольку не регулируется нормами уголовно-процессуального законодательства. В связи с этим, вносились различные предложения по восполнению указанного пробела. Так, Азаров В.Я. считает, что “когда сумма материального ущерба установлена и не вызывает возражений ни у потерпевшего, ни у обвиняемого, который желает его возместить, следователю целесообразно не препятствовать непосредственной передаче в своем присутствии определенной суммы лицу, пострадавшему от преступления” [85, с.149].

На наш взгляд, процедура добровольного возмещения вреда не подлежит урегулированию нормами уголовно-процессуального законодательства ввиду нецелесообразности, поскольку отсутствует необходимость включения в субъектный состав соответствующих отношений орган, ведущий уголовных процесс. Такие отношения достаточно полно урегулированы нормами гражданского законодательства. К тому же, необходимо учитывать широкий круг возможных субъектов возмещения (например, сам обвиняемый, его родители, родственники [86]), необязательность принадлежности материальных ценностей исключительно обвиняемому (значение имеет сам факт возмещения вреда и деятельность возместителя вреда в интересах обвиняемого и согласно его волеизъявлению), а также разнообразие способов возмещения вреда.

С учетом изложенного, следует признать необходимым и достаточным с процессуальной точки зрения, отражение факта добровольного возмещения вреда в протоколе допроса потерпевшего, представителя юридического лица. В качестве дополнения к материалам дела могут прилагаться платежные документы.

Добровольное возмещение вреда в ряде случаев органично вписывается в реституционные процессы. Обвиняемый (подозреваемый) может по своей инициативе передать следственным органам похищенное имущество, которое в последствии возвращается его законным владельцам. В тоже время, как показывает судебно-следственная практика показывает, судами допускается следующая ошибка: в качестве смягчающего вину обвиняемого обстоятельства признается полное или частичное возмещение вреда и тогда, когда похищенное имущество обнаруживается и изымается в результате исключительно следственных органов без, какого-либо действия со стороны обвиняемого (подозреваемого) (в частности, в ходе задержания подозреваемого [87]). Поэтому судам надлежит в обязательном порядке учитывать условия обнаружения и изъятия вещественных доказательств, на основе чего разграничивать возмещение вреда, как обстоятельство смягчающее ответственность, и возмещение вреда как одно из последствий совершенного преступления.

Данная дипломная работа по теме “Формы возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе” может быть положена в основу следующих выводов:

а) Наиболее рациональным и раскрывающим сущность защиты нарушенного субъективного права, как правового явления будет следующее понятие: правовая защита - это урегулированная процессуальным законом деятельность ведущих уголовный процесс органов, направленная на применение предусмотренных законом мер с целью восстановления субъективных прав лиц, которым в результате преступления был причинен какой-либо вред.

При таком понимании защиты субъективных прав нарушенных преступлением, она представляется не только как конечный результат деятельности ведущих уголовный процесс органов, но и как сама уголовно-процессуальная деятельность.

б) Наиболее полным определением гражданского иска в уголовном процессе будет следующее определение: гражданский иск в уголовном деле - это требование о возмещении имущественного, морального или физического вреда, причиненного преступлением или общественно-опасным деянием невменяемого, заявленное в уголовном процессе лицом, которому причинен такой ущерб, а также его представителем или прокурором, предъявленное к обвиняемому либо лицу несущему ответственность за действия обвиняемого (либо лица признанного невменяемым), разрешаемое совместно с уголовным делом. Данное определение мы предлагаем внести, как часть первую статьи 148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь.

в) Предъявление гражданского иска возможно лишь при наличии ряда предпосылок, в число которых входят:

1) правосубъектность гражданского истца. Она полностью тождественна с гражданско-процессуальной правосубъектностью. (Согласно ч. 4 ст. 148 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь , применение соответствующих норм Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь будет носить компенсационный характер, не входящее в противоречие с требованиями уголовно-процессуального кодекса);

2) отсутствие вступившего в законную силу, вынесенного по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, решения суда или определения суда о прекращении производства в связи с отказом истца от иска иди утверждением мирового соглашения сторон (а также отсутствие отказа от иска, принятого органом, ведущим уголовный процесс);

3) предъявление иска до конца судебного следствия.

Ввиду требований уголовно-процессуального законодательства, а также ввиду дополнения общих правил о подведомственности гражданских дел, в качестве предпосылок не может рассматриваться подведомственность иска судебным органам (п.2 ст.37 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь закрепляет, что под юрисдикцию судов подпадают споры юридических лиц в случаях, установленных наряду с гражданско-процессуальным кодексом Республики Беларусь.

г) Основными субъектами гражданского иска в уголовном процессе являются гражданский истец и гражданский ответчик. Ввиду возникшего в результате, совершенного преступления спора о материальном праве гражданский истец воплощает функцию поддержания иска, а гражданский ответчик - функцию оспаривания иска. Согласно классической концепции об уголовно-процессуальных функциях, первый из них относится к стороне обвинения, а второй - стороне защиты (что, кстати говоря, нашло отражение в п.п.42,43 ст.6 Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь). [

Гражданским истцом могут быть признаны лица, понесшие имущественный, физический и подлежащий возмещению моральный вред.

При хищении, уничтожении или повреждении материальных ценностей гражданскими истцами одновременно могут признаваться собственник и законный владелец. Принципиальная, безусловная возможность их одновременного участия предотвратит наступление негативных последствий, связанных с несвоевременностью вступления кого-либо из них в процесс. Очевидность данного утверждения, явствует из того, что в юридической литературе большинством авторов предлагается весьма обширный перечень условий, при соблюдении которых собственник и титульный владелец получают право предъявить иск на основе альтернативности либо обоюдности. (Причем эти условия (юридические факты) могут возникнуть во всякий момент расследования или рассмотрения уголовного дела.) Решение об удовлетворении иска в пользу конкретного лица должно приниматься с учетом соотношения отдельных элементов их гражданско-правового статуса, соотношения прав и обязанностей данных лиц в договорных отношениях, а также проблемы определения надлежащего правомочного субъекта в обязательствах, вытекающих из причинения вреда.

Корреспондирующей гражданскому истцу стороной в уголовном процессе является тот его участник, который должен нести имущественную ответственность за причинение вреда. По общему правилу вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред причиненный имуществу юридического лица подлежит возмещению в полном объеме лицом причинившим вред. Именно лицо, совершившее преступление и причинившее им вред, должно устранять отрицательные имущественные последствия своего деяния. Однако, в соответствии со ст. 133 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в ряде случаев имущественную ответственность за противоправные действия определенных категорий граждан, несут другие лица, т.е. законом может быть возложена обязанность возмещения вреда на лицо, не являющееся причинителем вреда. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь допускает рассмотрение гражданских исков, вытекающих из факта совершения общественно опасных деяний невменяемыми. Целесообразность рассмотрения: исковых требований в рамках производства по применению принудительных мер безопасности и лечения обусловлена тем, что оно не влечет за собой серьезного обременения уголовного процесса. Ответчиками, как правило, будут являться опекуны или организации, обязанные осуществлять надзор за гражданами - причинителями вреда, признанными недееспособными.

д) Основной составляющей производства по гражданскому иску в уголовном процессе является процесс доказывания.

В предмет доказывания следует включать:

- обстоятельства, характеризующие общественно опасное деяние, в том числе характер и размер причиненного в результате его совершения и подлежащего возмещению вреда;

- вина обвиняемого (гражданского ответчика) в причинении вреда;

- обстоятельства, влияющие на степень и характер материальной ответственности обвиняемого;

- обстоятельства, характеризующие поведение потерпевшего.

Особенность процесса доказывания иска заключается, в том, что доминирующую роль в доказывании иска играет орган уголовного преследованияия, а в доказывании размера иска - стороны деликтного правоотношения (прежде всего гражданский истец).

Наибольшие трудности вызывает определение размера денежной компенсации морального вреда. Данный размер должен устанавливаться судом с учетом как объективных, так и субъективных показателей при соблюдении требований разумности и справедливости. Возмещение морального вреда в связи со смертью жертвы преступления не основано на закона Вместе с тем, можно предусмотреть фиксированные единовременные денежные выплаты лицам, указанным в ст. 957 РБ.

В целях совершенствования производства по гражданскому иску следует внести ряд изменений в Уголовно-процессуальный кодекса Республики Беларусь. Так, юридические лица, которым причинен вред, должны признаваться потерпевшими. Необходимо снять ограничения на ознакомление с материалами оконченного расследованием уголовного дела, предусмотренные для гражданского истца и гражданского ответчика. Нужно признать право на предъявление исковых требований только после установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Следует допустить разрешение гражданского иска при выполнении судом оправдательного приговора по любому основанию либо постановления (определения) о прекращении дела. Согласно ст. 148 УПК РБ, не подлежат рассмотрению в соединенном процессе регрессные иски. Мы не можем признать прогрессивным такое нормативное решение, поскольку придется отказаться от явных преимуществ, свойственных соединенному процессу. К тому же, между преступлениями и вредом (на стороне регредиента) существует причинно-следственная связь. Законодательный пересмотр ст. 148 УПК РБ настоятельно необходим, и он должен заключаться в разрешении всех без исключения регрессных требований в уголовном процессе, что, в свою очередь, вполне будет соответствовать целям совместного рассмотрения гражданского иска с уголовным делом.

В правоприменительную деятельность в Республике Беларусь необходимо внедрить институт финансовых выплат государством потерпевшим от преступлений в тех случаях, когда возмещение невозможно получить (невозможно получить в полном объеме) от правонарушителя или других источников. На наш взгляд, на современном этапе компенсационные выплаты должны осуществляться только в случаях причинения физического вреда в результате насильственных преступлений.

е) Уголовно-процессуальная реституция включает два обязательных компонента, а именно реальную передачу имущества физическим и юридическим лицам и вынесение приговора, определения или постановления о прекращении производства по уголовному делу. Отсутствие хотя бы одного из данных компонентов является недопустимым. Кроме того, Уголовно-процессуальный кодекса Республики Беларусь не предусматривает иных, помимо указанных, процессуальных средств фиксации акта реституции.

ж) Взыскание причиненного преступлением ущерба по инициативе суда есть отдельно-уголовный институт, который не является аналогом разрешения незаявленных требований в гражданском судопроизводстве. Его использование сопряжено с наличием серьезных ограничении, обусловливающих сужение пределов защиты прав и законных интересов сторон деликтного правоотношения, а также умаление отдельных гарантий, предоставляемых указанным субъектам в исковом производстве. Любая модернизация локального характера не избавит этот институт от присущих ему недостатков, а радикальнее реформирование, в свою очередь, неминуемо приведет к отождествлению его с гражданским иском. Недостатки данной конструкции носят концептуальный характер. Таким образом, следует признать обоснованным отказ от исследуемого института

з) Процедура добровольного возмещения вреда не урегулирована нормами уголовно-процессуального законодательства ввиду нецелесообразности этого, поскольку отсутствует необходимость включения в субъектный состав соответствующих отношений орган, ведущий уголовных процесс. Такие отношения достаточно полно урегулированы нормами гражданского законодательства. Поэтому следует признать необходимым и достаточным с процессуальной точки зрения, отражение факта добровольного возмещения вреда в протоколе допроса потерпевшего, представителя юридического лица. В качестве дополнения к материалам дела могут прилагаться платежные документы.

1. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. - М.: Юридическая литература, 1958. - 100с.

2. Конституция Республики Беларусь с изменениями и дополнениями: Принята на Республиканском референдуме, 24 ноября 1996г. - Минск: Беларусь, 1997. - 96с.

3. О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда: Постановление пленума Верховного суда Республики Беларусь, 28 сентября 2000г., №7 // Судовы веснiк. - 2000. - №4. - С.4-7.

4. Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь: Принят Палатой Представителей 10 декабря 1998г.: Одобрен Советом республики Национального Собрания Республики Беларусь 18 декабря 1998г.: Подписан Президентом Республики Беларусь 11 января 1998г. // Ведомости Национального Собрания Республики Беларусь. - 1999. - №10. - Ст.102.

5. Гражданский кодекс Республики Беларусь: Принят Палатой Представителей 28 октября 1998г.: Одобрен Советом республики Национального Собрания Республики Беларусь 19 ноября 1998г.: Подписан Президентом Республики Беларусь 7 декабря 1998г. // Ведомости Национального Собрания Республики Беларусь. - 1999. - №7-9. - Ст.101.

6. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь: Принят Палатой Представителей 24 июня 1999г.: Одобрен Советом республики Национального Собрания Республики Беларусь 30 июня 1999г.: Подписан Президентом Республики Беларусь 16 июля 1999г. // Ведомости Национального Собрания Республики Беларусь. - 1999. - №28-29. - Ст.433.

7. Басин Ю.Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных прав // Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства. - Саратов, 1971. - С.32-37.

8. Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. - М.: Юридическая литература, 1981. - 245с.

9. Гуреев П.П. Защита личных и имущественных прав. - М.: Наука, 1964. - 112с.

10. Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. - М.: Юридическая литература, 1982. - Т.2. - 359с.

11. Нор В.Т. Защита имущественных прав в уголовном судопроизводстве. - Киев: Высшая школа, 1989. - 273с.

12. Федоров А. Возмещение вреда, причиненного преступлением // Закон. - 2000. - №7. - С.55-59.

13. Мазалов А.Г. Гражданский иск в уголовном процессе. - М.: Юридическая литература, 1977. - 176с.

14. Даев В.Г. Современные проблемы гражданского иска в уголовном процессе. - М.: Издательство Ленинградского университета, 1972. - 71с.

15. Рыжаков А.П. Возмещение вреда, причиненного преступлением. - М.: 1999. - 208с.

16. Гуреев П.П. Гражданский иск в уголовном процессе. - М.: Юридическая литература, 1966. - 95с.

17. Александров С.А. Правовые гарантии возмещения ущерба в уголовном процессе (досудебные стадии): Учебное пособие. - Горький: Высшая школа МВД СССР, 1976. - 123с.

18. Альперт С.А. Защита в советском уголовном процессе прав и законных интересов лиц, понесших имущественный ущерб от преступления. Текст лекций. - Харьков: Издательство Харьковского юридического института, 1984. - 36с.

19. Манаев Ю.В. Применение норм гражданского и административного права в решениях по уголовному делу // Вопросы борьбы с преступностью. Выпуск 32. - М.,1980. - С.111-112.

20. Понарин В.Я. Производство по гражданскому иску при расследовании уголовных дел. - Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1978. - 128с.

21. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь: Утвержден Законом Белорусcкой ССР, 29 декабря 1960., с изменениями и дополнениями по состоянию на 25 октября 1998. - Мн.: Амалфея,1998. - 272с.

22. Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь: : Утвержден Законом Белорусcкой ССР, 11 июня 1964., с изменениями и дополнениями по состоянию на 10 июля 1998. - Мн.: Амалфея,1998. - 293с.

23. Донцов С.Е. Гражданско-правовые внедоговорные способы защиты социалистической собственности. - М.: Юридическая литература, 1980. - 144с.

24. Соломко П. Регрессный иск в уголовном судопроизводстве // Советская юстиция. - 1970. - №214. - С.19-20.

25. Даев В.Г. Право на предъявление регрессного иска в уголовном процессе // Советская юстиция. - 1972. - №21. - С.12-15.

26. Ермаков И. Регрессный иск в уголовном деле // Советская юстиция. - 1975. - №21. - С.31.

27. Никулин Е. Возмещение средств, затраченных на лечение потерпевших от преступления // Советская юстиция. - 1972. - №1. - С.23.

28. Ломакин О. Добиваться возмещения ущерба // Законность. - 1991. - №2. - С.56-57.

29. Уголовный процесс. Учебник // Ответственный редактор Кобликов А.С. - М.: СПАРК, 1995. - 382с.

30. Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления. - Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1964. - 138с.

31. Погосян Н. Регрессные требования и обязательства, возникающие из неосновательного приобретения и сбережения имущества // Советская юстиция. - 1975. - №14. - С.16.

32. Божьев В.П. Гражданский иск в уголовном деле и применение гражданского процессуального права //Советское государство и право. - 1986. - №8. - С.72-79.

33. Курс советского уголовного процесса. Общая часть. - М.: Юридическая литература, 1989. - 638с.

34. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. - М.: МГУ, 1986. - 148с.

35. Процессуальные особенности рассмотрения отдельных категорий дел в суде. Учебное пособие // Под редакцией Фархтудинова Я.Ф. - Казань: Издательство Казанского университета, 1989. - 246с.

36. Закон Республики Беларусь о прокуратуре Республики Беларусь, 29 января 1993г., №2139 - XII // Ведомости Верховного совета Республики Беларусь. - 1993. - №10. - Ст.95.

37. Юдельсон К.С. Процессуальные вопросы судебного рассмотрения дел о возмещении вреда // Советская юстиция. - 1964. - №17. - С.14.

38. Советский гражданский процесс. Учебник для ВУЗов // Под редакцией Комиссарова К.И. и Семенова В.М. - М.: Юридическая литература, 1988. - 479с.

39. Теория доказательств в советском уголовном процессе. - М.: Юридическая литература, 1973. - 735с.

40. Трусов АИ. Основы теории судебных доказательств. - М.: Юридическая литература, 1960. - 176с.

41. Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие. - М.: Юридическая литература, 1965. - 367с.

42. Ларин А.М. Работа следователя с доказательствами. - М.: Юридическая литература, 1966. - 156с.

43. Строгович М.С. Курс Советского уголовного процесса. В 3 т. - М.: Наука, 1968. - Т.1. - 470с.

44. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькииинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. - Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1978. - 303с.

45. Алексеев Н.С. Доказывание и его предмет в советском уголовном процессе//Актуальные проблемы советского государства и права в период строительства коммунизма. - Ленинград, 1967. - С.428-463.

46. Ульянова Л.Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. - М.: Юридическая литература, 1959. - 168с.

47. Эйсман А.А. Структура и язык описания предмета доказывания //Вопросы борьбы с преступностью Выпуск 19. - М., 1973. - С.88-109.

48. Багош В.А. Предмет доказывания в советском уголовном процессе (гносеологическая и правовая природа). - Саратов: СГУ, 1981. - 157с.

49. Шалимов М.П. Теория улик. - М.: Юридическая литература, 1960. - 182с.

50. Хмыров А.А. Косвенные доказательства. - М.: Юридическая литература, 1979, - 184с.

51. Понарин В.Я. Защита имущественных прав личности в уголовном процессе Российской Федерации: Диссертация доктора юридических наук:12.00.09. - Воронеж, 1994. - 354с.

52. Новое уголовное право России. Общая часть. Учебное пособие. - М.: Зерцало, ТЕИС, 1996. - 168с.

53. Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. - М.: МГУ, 1979. - 159с.

54. Дубривный В.А. Потерпевший на предварительном следствии в советском уголовном процессе. - Саратов: Саратовский юридический институт, 1966. - 100с.

55. Брусницын Н. Потерпевший: уголовно-процессуальные аспекты //Государство и право. - 1995. - №9. - С.67-70.

56. Мирониченко И. Возмещение морального вреда // Судовы веснiк. - 1996. - №1. - С.2-3.

57. Трунова Л.К. Гражданский иск о компенсации морального вреда: Автореферат диссертации кандидата юридических наук: 12.00.09. // Московский институт МВД РФ. - М., 1999. - 25с.

58. Малеина М.Н. Защита личных неимущественных прав советских граждан. - М.: Знание, 1991. - 128с.

59. Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве. Их виды, содержание и формы. - М.: Юридическая литература, 1976. - 168с.

60. Каз П.М. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе. - Саратов: СГУ, 1968. - 68с.

61. Котов Д.П. Теоретические проблемы доказывания обстоятельств, имеющих психологическую природу, при расследовании преступлений: Автореферат диссертации доктора юридических наук: 12.00.09 // ЛГУ. - Ленинград, 1988. - 43с.

62. Малеин Н.С. Возмещение вреда причиненного личности. - М.: Юридическая литература, 1965 - 230с.

63. О практике применения законодательства о возмещении вреда, причиненного преступлением: Постановление Пленума Верховного Суда Рес-публики Беларусь, 23 марта 1995г., №1 // Судовы веснiк. - 1995. - №2. - С.5-7.

64. Михеенко М.М. Доказывание в советском уголовном судопроизводстве. - Киев: Высшая школа, 1984. - 133с.

65. Василевская Е.В. К вопросу о понятии потерпевшего в уголовном судопроизводстве // Теоретическое и правовое обеспечение реформы в сфере борьбы с преступностью в Республике Беларусь: Материалы международной научно-практической конференции. - М., 1999. - С.314-316.

66. Трофимов В.М. Кримiнально-процесуальнi гарантii: особистостi в стадii судового разгляду: Автореферат диссертации кандидата юридических наук: 12.00.09 //Национальная юридическая академия. - Харьков, 2000. - 18с.

67. Резник Г.М. Неимущественный вред не подлежит обеспечению имущественным арестом // Российская юстиция. - 1994. - №6. - С.10-11.

68. Короткова Е., Падва Г. Обеспечение исков, вытекающих из личных неимущественных отношений // Российская юстиция. - 1994. - №3. - С.43-44.

69. Зайцева Л.Л. Уголовно-процессуальное законодательство Республики Беларусь: взгляд в прошлое и будущее // Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь. - Мн.,2000. - С.3-32.

70. Перлов И.Д. Приговор в советском уголовном процессе. - М.: Юридическая литература, 1960. - 262с.

71. Уголовный кодекс Республики Беларусь: Принят Палатой Представителей 2 июня 1999г.: Одобрен Советом республики Национального Собрания Республики Беларусь 24 июня 1999г.: Подписан Президентом Республики Беларусь 9июля 1999г. // Ведомости Национального Собрания Республики Беларусь. - 1999. - №24. - Cт.420.

72. Травкин А.А. Соотношение преступления и гражданского правонарушения как оснований ответственности за причиненный вред // Проблемы предварительного следствия в свете решений 25 съезда КПСС. Выпуск 18. - Волгоград, 1978. - - С. 114-122.

73. Башкатов Н. Гражданский иск в уголовном процессе //Советская юстиция. - 1986. - №14. - С. 13-14.

74. Осокина Г.Л. Проблема иска и права на иск. - Томск: Издательство Томского университета, 1989. - 55с.

75. Кодекс Республики Беларусь о браке и семье: Принят Палатой Представителей 3 июня 1999г.:Одобрен Советом республики Национального Собрания Республики Беларусь 24 июня 1999г.: Подписан Президентом Республики Беларусь 9июля 1999г. // Ведомости Национального Собрания Республики Беларусь. - 1999. - N 23. - Cт.419.

76. Словарь иностранных слов. - М.: Русский язык, 1987. - С.432.

77. Понарин В.Я. Уголовно-процессуальная реституция // Правоведение. - 1988. - №1. - С.41-46.

78. Волошин И.Н. Формы восстановления в процессе предварительного следствия имущественных интересов граждан, нарушенных умышленными преступлениями против собственности //Проблемы предварительного следствия и дознания: сборник научных трудов. - М., 1992. - С.32-38.

79. Газетдинов Н.И. Деятельность следователя по возмещению материального ущерба. - Казань: Издательство Казанского университета, 1990. - 95с.

80. Александров С.А. Уголовно-процессуальная реституция // Советская юстиция. - 1990. - №5. - С.28.

81. Власенко В.Г. Вопросы теории и практики возмещения материального ущерба при расследовании хищения государственного и общественного имущества. - Саратов: СГУ, 1972. - 128с.

82. Архив суда Советского района г.Гомеля. - 2001г. - Дело №1-035,№1-037

83. Архив суда Советского района г.Гомеля. - 2001г. - Дело №1-356.

84. Архив суда Советского района г.Гомеля. - 2000г. - Дело №1-457.

85. Азаров В.А. Добровольное возмещение в уголовном процессе материального ущерба, причинённого преступлением // Укрепление законности в условиях перестройки: сборник научных трудов. - Волгоград, 1990. - С.148-152.

86. Архив суда Советского района г.Гомеля. - 2001г. - Дело №1-268.

87. Архив суда Советского района г.Гомеля. - 2001г. - Дело №1-455.